Не-знание

Андерсон и Гулишиан (1988, 1990а, 1992; см. также Anderson, 1990; Goolishian, 1990; Goolishian & Anderson, 1990; Hoffman, 1991) страстно и убедительно писали о важности для терапевта позиции “не-знания”. Они рассматривают терапию как процесс, в котором “мы все время движемся в сторону того, что еще не познано ” (1990а, стр. 159). Это предполагает, что вопросы не следует задавать с позиции предварительного знания (Andersen, 1991b; Weingarten, 1992), и что не следует задавать вопросы, на которые мы хотим получить определенные ответы.

Тем не менее, позиция не-знания отнюдь не совпадает с позицией “Я ничего не знаю”. Наша задача состоит в познании процесса терапии, а не содержания и смысла человеческой жизни. Мы надеемся, что терапия — это процесс, в котором люди испытывают ощущение выбора, а не чувство “непоколебимой уверенности” (J. Bruner, 1986) по отношению к тем реальностям, которые они населяют. Как пишут Андерсон и Гулишиан (1988, стр. 381):

Цель терапии состоит в том, чтобы принимать участие в беседе, которая постепенно смягчается и раскрывается, а не сжимается и закрывается. Через терапевтическую беседу, неизменные смыслы и формы поведения... получают пространство, расширяются, смещаются и изменяются.

Мы достигаем наибольших успехов в достижении позиции не-знания, когда концентрируемся на выслушивании, и когда наша речь направляется нашим слухом и вторична по отношению к нему. По мере того, как мы слушаем, мы замечаем и подвергаем сомнению те предположения, которые мы делаем. Мы спрашиваем себя: “Понимаю ли я, каково быть этим человеком в этой ситуации, или я начинаю заполнять пробелы в его истории необоснованными предположениями? Что еще я должен сделать, чтобы почувствовать себя на его месте?” Если наша внутренняя беседа говорит нам, что дополнительная информация в определенной области поможет нам глубже проникнуть в реальность этого человека, мы просим его рассказать что-то еще. Такое постоянное сомнение в своих предположениях побуждает людей подвергать сомнению собственные предположения.

Не-знание поощряет установку на любознательность (Cecchin, 1987; Rambo, Heath, & Chenail, 1993). Нам любопытны уникальные ответы людей и мы воодушевляем их на то, чтобы они развивали их более полно. Когда ответ уводит беседу в неожиданное направление, мы задаем даже больше вопросов, следуя в этом новом направлении, если оно кажется подходящим.

Просто выслушивание и постановка побуждающих и проясняющих вопросов с позиции любознательности само по себе может иметь терапевтический характер. Иногда люди получают все, что они хотят от терапии, единственно через этот процесс. Терапия такого рода, как указывают Андерсон и Гулишиан (1988, стр. 380), представляет собой

... процесс расширения и проговаривания “невысказанного” — развитие через диалог, новых тем, нарративов и, безусловно, создание новых историй.