Глава 2

«Лицедейство»

Без твоей любви вся жизнь -

Безумный карнавал моих потерь.

(Poets of the Fall - Carnival of rust)

- Билл, ты можешь снять очки, здесь нет солнца.

Каулитц скептически посмотрел на своего продюсера, оглядываясь и приспуская за душку солнцезащитные очки с зеркальными линзами. Девиду хватило секунды, чтобы хмуро отвернуться от юноши со словами:

- Ясно, надень обратно.

Очки вернулись на прежнее место, а губы известного вокалиста скривились в ехидной усмешке. Ночная попойка в наполненном запахом марихуаны клубе оставила видимый след на карих глазах.

- Мог бы и не принимать перед интервью, - сердито проговорил Йост, настигая дивана в гримерной.

- Прости, - ответил Билл, тут же с придыханием и долей сарказма добавляя, - Босс.

Мужчина снисходительно покачал головой и опустился на жесткий диван, смотря на своего подопечного, который тут же надул небольшой белый пузырь из жвачки, будто шальной подросток. «Дитё», - пронеслось в голове Девида.

Билл отвернулся на крутящемся стуле от зеркала, поднимаясь на ноги и позволяя помощнику закрепить на ворот своей черной просторной майки микрофон. Наташа в последний раз брызнула лаком на львиную шевелюру Каулитца и поспешила собрать всю косметику со стола в свою черную сумку.

- Ты не меняешься, - сказал Йост, наблюдая за тем, как юноша со скучающим видом разглядывал стены, не переставая жевать резинку. - Брал бы пример с брата.

- Он приносит больше денег? – проколотая бровь с золотым колечком поползла вверх.

- В последнее время да, - честно ответил Девид.

Билл свел свои густые брови на переносице, посмотрев на продюсера, в то время как под его майкой продевали шнур от миниатюрного микрофона. Прикосновения чужих пальцев к чувствительной коже поясницы хоть и были случайными, но изрядно напрягали парня. Он оглянулся, на мгновение встречаясь взглядом с коренастым высоким мужчиной, который тут же нелепо улыбнулся певцу в ответ. Каулитц еще сильнее нахмурился, показательно отворачиваясь. «Извращенец», - пронеслось в его голове.

Дождавшись, когда вокруг прекратят шуршать бегающие в однотипных футболках помощники и в комнате останутся только они вдвоем, Каулитц подошел ближе к дивану, вставая напротив Йоста и складывая руки на груди.

- Что мне сделать? – спросил Билл, замедляя темп пережевывания мятной резинки.

- Ничего, - безразлично мотнул головой продюсер, - мы выпустим альбом, ты снова начнешь выступать, и внимание переметнется обратно к вашей музыке.

- Когда это музыка была нашим основным доходом?

Девид на секунду замер, медленно поднимая брови и внимательно смотря в сторону дерзкого подопечного. На губах мужчины сверкнула теплая усмешка.

- Я правильно тебя воспитал.

Билл отразил хитрую полуулыбку своего «учителя».

В тот же миг в дверном проёме появился мужчина в забавной бейсбольной кепке цвета летнего газона и жестом показал на выход. Вокалист бросил быстрый взгляд на Наташу, которая тут же появилась в тех же дверях. Та мигом подбежала к нему с маленьким ведерком в руках, куда Билл благополучно выплюнул потерявшую вкус жевательную резинку. Дождавшись одобрительного кивка своего визажиста, Каулитц поправил низ майки и последовал вслед за помощником. Минув темный коридор, он вышел в небольшую студию со светящейся голубой иллюминацией вместо статичного фона и направился в сторону белого дивана, на котором уже сидел его старший брат. Том уже издали заметил своего близнеца и как-то неодобрительно сощурился.

- Ты бы еще колготки одел, - хмуро шепнул брат, когда младший близнец настиг его и закрыл собой вид на съемочную группу.

Билл прищурил свои карие омуты под темными очками, показательно поднеся руку к своему паху. Белокурый внимательно следил за тем, как брови брата поползли вверх, когда эта самая рука медленно и изящно поправила содержимое трусов сквозь тонкие кожаные леггинсы. Ему определенно нравилось провоцировать, как бы случайно вызывать в людях пошлые мысли. Но еще больше ему доставляло удовольствие то, что сейчас брат-близнец в присутствии съемочной группы пялится на его выпирающий под тонкой тканью член. Всего несколько секунд, но какой эффект!

Удовлетворенный шоковой реакцией парень развернулся обратно к камере и изящно разместил свою пятую точку рядом с Томом на белом мягком диване. Тут же к ним подбежала модельной внешности блондинка и, широко улыбнувшись молодым людям, разместилась в кресле, стоявшем чуть повернутым к дивану. Билл был еще больше доволен, что теперь мысли близнеца уж точно будут заняты его гениталиями, а не приличным размером бюста девушки.

Еще несколько минут, и режиссер, сидевший чуть поодаль, махнул рукой. На камерах загорелись красные огоньки, ознаменовав начало записи.

- Сегодня в нашей студии знаменитые братья Каулитц, участники группы Tokio Hotel, - бодро начала блондинка, улыбаясь голливудской улыбкой в объектив одной из камер, - привет, парни!

- Привет, - почти хором ответили Каулитцы, натягивая широкие улыбки.

- Ребята, - обратилась к ним ведущая, поворачивая в сторону дивана корпус, - у вас вот-вот выйдет новый альбом, чувствуете ли вы волнение перед возвращением на большую сцену?

- Да, безусловно, - сразу же подал голос Билл, - Мы очень переживаем, будто бы это в первый раз. Это так волнительно!

- Прошло много времени и…эм… - Том забегал взглядом по полу, подбирая нужные слова, - кажется, мы готовы преподнести нашим фанам действительно качественный продукт.

- Да, - подтвердил младший Каулитц, одобрительно кивая головой.

Понеслась череда обыденных вопросов об альбоме, будущем туре и взаимоотношениях внутри группы, на которые братья заведомо знали ответы. Юношам оставалось лишь мило улыбаться и как можно более естественно смеяться над своими собственными репликами. Годы «дрессировки» - и уже ни один даже самый каверзный вопрос не оставался без достойного ответа. По крайней мере, они в это свято верили.

- Нам известно, что в Лос-Анджелесе вы не только отдыхали, набирались вдохновения и записывали песни, но еще и устраивали свою личную жизнь, - старший Каулитц лишь кивал в ответ, в то время как его близнец напряженно и озадаченно свел брови на переносице. - Том, тебя уже который год видят с Рией Зоммерфельд, и ты официально подтвердил ваши отношения. Во время тура она будет путешествовать с вами, и входит ли в твои планы свадьба?

- Стоп-стоп-стоп! – вдруг перебил Билл, непонимающим взглядом оборачиваясь на режиссера. - Мы, кажется, ясно дали понять, что не должно быть никаких вопросов о личной жизни! Вы хотите, чтобы мы встали и ушли?

Красные огоньки на камерах тут же потухли.

- Билл, успокойся, - Девид вмиг появился в поле зрения Каулитцев, становясь рядом с одной из камер, - список вопросов подтвержден лично мной.

Блондин вытаращил удивленный взгляд сначала на продюсера, затем - на пышногрудую блондинку, которая растерянно перебирала свои карточки, и, в конце концов, на Тома. Старший брат не разделял его негодования, с укором и в полном молчании смотря на своего расторопного близнеца.

Вина блондина заключалась в том, что он не счел нужным перебирать все вопросы, которые заблаговременно предоставил ему менеджер. Из интервью в интервью кочевали одни и те же формулировки, которые юный вокалист выучил еще в пятнадцать. А насчет нового альбома Девид проинструктировал их еще в конце 2012 года. Билл был готов ко всему, ничего не могло его сбить с толку, кроме темы личной жизни его брата, которую, как ему казалось, снова запретили.

Внутри молодого человека всколыхнул огонь обиды. Он бегло пробежался по молчаливо стоявшим операторам и в полной тишине подскочил с места, направившись вон из студии. Где-то за спиной послышался женский вздох, откуда-то слева противный цокот языком. «Псих дивы», - мысленно передавали друг другу находившиеся в помещении помощники, но говорить вслух не смели.

Стоило Биллу выйти за пределы студии, как он тут же оказался схваченным за локоть продюсером, который помчался за ним следом. Хмурый мужчина, не церемонясь, потащил юношу в сторону гримерок. Билл лишь успел бросить взгляд назад, на брата, который демонстративно остался сидеть на белом диване, лишь замученно потирая левый висок пальцами.

- Мать твою, ты что творишь, Каулитц? – раздраженно воскликнул Йост, затолкав юношу в комнату. - Перекись до мозга дошла?

- Мне казалось, что ты не хотел давать этому всему настолько большую огласку! – возмущенно заговорил Билл на повышенных тонах. Он сорвал с лица солнечные очки, смотря на продюсера красными глазами. - Мы уже делали эти долбанные заявления насчет неё! Ты в прошлый раз утверждал: «Мы только подогреем интерес, всего один раз». Ты обещал, что теперь мы будем говорить только о музыке!

- Ты вроде умным мне показался полчаса назад, - поспешил перебить Девид, иначе Каулитца было бы уже не остановить. - Не я ее выбрал, а твой братик! Я лишь завернул это все в интересную и выгодную упаковку, которая поможет разогреть толпу! Публике нужна информация, нужна тема для споров!

- Половина этой толпы блюёт от этой новости так же, как и я!

Девид покачал головой, наблюдая за тем, как его подопечный бессильно сел на диван, ставя локти на свои колени и упираясь ребрами ладоней в виски. Привычка с малых лет: хоть рыдай, но руками глаза не трогай - потом замучаешься восстанавливать макияж.

Мужчина обеспокоенно посмотрел на паренька, немного наклоняя голову и пытаясь увидеть его лицо. Вдруг и правда плачет? Однако Девиду предстал лишь рассерженный взгляд сузившихся красных глаз, направленный в одну точку где-то на паркете. Ему даже стало немного жаль: в последнее время повзрослевший мальчишка держит слишком многое в себе, уж лучше бы ревел, как пять лет назад.

- Только не говори, что завтра опять прибежишь ко мне ночью с воплями: «Нас увидели, Девид! Сделай что-нибудь! Пожалуйста, Девид!» - забавно верещал продюсер, изображая своего подопечного и пытаясь разогреть обстановку.

Губ Билла тронула секундная усмешка. Впрочем, она исчезла так же быстро, как и появилась.

- Лучше бы пришлось, - тихо прошептал он.

Йост осознал, что задел ту самую тему и глубоко вздохнул, опускаясь на диван. Он положил ладонь на худую спину блондина, начиная аккуратно по ней гладить, пытаясь унять невидимую внутреннюю истерику.

- Ты все такой же ребенок, Билл, - шепотом заговорил он, - а пора бы уже отпустить эти детские игры и эксперименты.

Девид прекрасно помнил тот злополучный вечер, когда ему сбрендило искать Билла по французскому отелю. Тогда продюсер случайно нашел среди вещей юноши с ежеподобной прической косяк травки. Из страха, что мальчишки снова привязались к тому, от чего они с таким трудом отвадили их в четырнадцать, продюсер помчался наказывать Каулитца. Работники отеля учтиво указали продюсеру на ту дверь, за которой исчез провинившийся мальчишка. Разъяренный мужчина был готов прервать его и даже вытащить из постели, ведь в номер он забежал, по слухам, не один. Когда Девид решительно отворил любезно незапертую дверь, перед его глазами предстала обнаженная спина Билла, который увлеченно двигал своими тощими бедрами на ком-то. Девид не являлся гомофобом, но такая картинка ему не доставляла удовольствия, и он поспешил подать голос, чтобы подопечный прекратил обрабатывать чей-то член. Какого же было его удивление, когда из-за тонкой белокожей спины выглянул розовощекий Том.

Нет, бесспорно, Девид всегда замечал эти братские ласки, когда поселял братьев в одном гостиничном номере и затем заставал их спящих в обнимку. Но ему и в голову не могло прийти, что эти детские нежности перерастут в вполне себе взрослый инцест! Конечно, Йост пытался поговорить с братьями, ведь это дело уголовно наказуемое, и данный факт никак не поможет процветанию группы, но стоит ли говорить, что близнецы благополучно пропускали мимо ушей любые попытки мужчины воспитать их. Даже наоборот… Раз Девид уж раскрыл их маленький секрет, то они не видели смысла его дальше скрывать. Каулитцы начали издеваться над своим руководителем, напоказ целуясь в студии, делая многозначительные намеки друг другу во время интервью. Один раз они буквально выжгли все нервные клетки менеджеров, когда Билл уселся к Тому на колени прямо перед камерой. Впрочем, позже команда пиарщиков научилась извлекать прибыль из этого искусного флирта, не вырезая ехидные переглядки близнецов, позволяя в интервью им трогать друг друга и отвечать на вопросы, касающиеся их «близнецовой любви». Они даже написали группе песню, которую наказали преподносить как личную Билла и Тома. Фанатов такие игры только раззадорили, что потрясающим образом сказалось на продажах. Лишь внутренне Девида всё еще беспокоила эта небратская любовь между членами его «детища», и он продолжал надеяться на то, что молодые люди перерастут этот эксперимент. Впрочем, вскоре его мольбы были услышаны…

- Это не игры. Игры - это эти тупые интервью и счастливые рожи на «случайных» фотографиях, - рявкнул Билл, убирая руки от висков и поворачивая голову в сторону продюсера. - Я не протестовал, когда она не жила с нами, но сейчас это выше моих сил! Какого черта ему можно жить с тёлкой и спокойно ходить с ней под ручку по улицам, а мне, чтобы выйти с кем-то, необходимо обзвонить весь персонал и приплатить папарацци! Ты позволяешь Георгу и Густаву всё, ладно, я понимал. Но теперь ты еще и Тому руки развязал! А я? А я, Девид?

- Тебе напомнить условия вашего контракта? – железным тоном ответил вопросом на вопрос мужчина средних лет.

- Да, я помню, что мы не имеем права менять внешность без разрешения, говорить что-то журналистам без разрешения, выходить в люди без разрешения, трахаться анально или орально без разрешения, - утрировал Билл, смотря вверх. - Но там не было пункта о том, что мой близнец притащит в дом филиппинскую шлюху и я буду обязан делать вид, что я от этого в восторге!

- Мы договорились с тобой десять лет назад, что ты, - Йост ткнул пальцем в грудь вокалиста, - лицо группы. Я обещал тебе славу, деньги, исполнение любых твоих желаний, но взамен этому ты должен строго соблюдать условия контракта. И до недавних пор тебя полностью устраивало это.

- До недавних пор у меня был Том, - тихо ответил Билл, опуская тоскливый взгляд куда-то вниз.

Мужчина глубоко вздохнул, смотря на молодого парня одновременно с сочувствием и растерянностью. Он не понимал и не принимал, но слишком уж прикипел к этому когда-то хрупкому и сутулому мальчику, в огромных невинных глазах которого он в свое время увидел жажду работать и делать музыку. Тот мальчишка бегал по любому поручению и выкладывался по полной на каждой записи, показывая всем видом то, что его заметили не просто так, что в него поверили не зря. Йосту было искренне жаль то чистое создание и тот искренний взгляд, который был загублен порочным миром шоу-бизнеса.

- Она скоро уйдет, - сказал Девид после некоторой паузы, - сразу же после выпуска альбома. Я позабочусь об этом.

- Но Том к ней не так относится, как к Шанталь. Это тогда он тебя послушал, но сейчас… - Билл затих, не смея продолжать говорить то, что не желал принимать.

- Ты же знаешь брата. Ему намного важнее Tokio Hotel. Ты правда можешь себе представить, что Том сможет пойти против группы ради какой-то девицы? – с наигранно удивленной интонацией спросил Йост, наклоняя голову еще ниже, к лицу блондина. - Да будь она хоть трижды королевой красоты, ты слишком много для него значишь, мальчик мой.

Билл молча повернул голову, переводя взгляд на добрые глаза человека, который столько раз выручал и помогал ему. Он не мог не верить, не мог не доверять ему, но стоило ли?

- Соберись. Тебе необходимо закончить интервью, - прохрипел продюсер, пальцами не очень аккуратно убирая выбившиеся пряди пшеничных волос. - И сходите на выходных куда-нибудь вместе.

- Мы с Томом не…

- Нет, - перебил Йост, не давая закончить, - С Густавом и Георгом.

- Девид, - Билл вмиг нахохлился, мотнув головой, - ты же понимаешь, что мы давно потеряли связь.

- У вас тур совсем скоро, вам придется вновь много времени проводить вместе. Ты хочешь, чтобы группа все-таки распалась?

- Она и так на твоих соплях держится, - буркнул в ответ блондин, начиная хаотично поправлять свою майку с абстрактным принтом.

- Но об этом никто не подозревает. Постарайтесь помириться, - попросил Йост о наболевшем.

- Девид, нам не пятнадцать, и больше мизинцами ты нас не помиришь!

Мужчина коротко хохотнул, потеребив сидевшего рядом юнца за плечи и отвечая:

- А жаль! Раньше было проще.

В ответ Каулитц-младший лишь закатил глаза, вспоминая былые времена, когда продюсер вплоть до восемнадцати лет мирил их детскими поговорками и заставлял обниматься в знак заключения мира. Это было смешно, стыдно и абсурдно, но, к всеобщему удивлению, действенно.

- Съездите в «Дот». Можете даже потанцевать на столе, - с улыбкой сказал Йост, хлопнув юношу по лопатке, тут же вызывая усмешку Каулитца.

- Нам так нужна обложка в воскресной газете?

- Ну, я же не говорю тебе уходить оттуда с девочкой, - однако, заметив изогнутые брови подопечного, добавил, - с мальчиками тоже не надо, Билл.

- Хоть ты из меня шлюху не делай, - вдруг холодно произнес блондин, оскорблено вглядываясь в глаза напротив.

Воцарилась неловкая тишина, прервавшаяся только скрипом открывающейся двери. В комнату заглянул молчаливый мужчина в забавной кепке, тихо и вежливо сообщая, что режиссер ждёт сбежавшего «актёра». Девид кивнул головой в ответ, обращаясь к Биллу:

- Иди к брату, сынок, - тяжелая ладонь легла на плечо юноши, - и дай ему ответить на вопрос, он знает, как будет правильнее.

Билл ничего не ответил, молча поднявшись и сбрасывая ладонь со своего плеча. Он проверил свой внешний вид в зеркале и вновь надел очки, скрывающие глаза. Сорокалетний мужчина невольно засмотрелся на задницу своего подопечного. Нет, Девид был гетеросексуалом и никогда не питал желания к этому ныне непокорному юнцу, но порой засматривался на пятую точку Билла в размышлениях о том, как же им повезло - разглядеть в нем такие данные десять лет назад.

Фанаты будут долго обсуждать новое интервью, где Том Каулитц, загадочно улыбаясь, грамотно ответит на каверзный вопрос. Девушки вновь разделятся на два лагеря, что побудит тысячи дискуссий среди Aliens по всему миру.

Верни мне моё сердце,

Которое отвергло твоё тело.

(Tokio Hotel – Attention)

- Может, хотя бы сделаем вид, что нам весело вместе? – произнес Георг, разрушая пятнадцатиминутное молчание.

- Камер нет. Не пох*р ли? - сухо отозвался Билл, осушая свой бокал с коктейлем.

Члены группы сидели в модном ночном клубе, куда могли попасть только избранные, сливки общества. Именно по этой причине вокруг заведения всегда паслись толпы папарацци. Этот отличный шанс засветиться использовали многочисленные звезды шоу-бизнеса, и Tokio Hotel не были исключением.

- Слушайте, я понимаю, что мы прилично разосрались три года назад, но нам предстоит новый тур вместе. Если менеджеры снова нам будут писать дурацкие шутки про пенисы, я чокнусь! – подал голос Густав.

Братья молча посмотрели друг на друга, одновременно переводя взгляды на своих коллег.

Разлад в группе начался в далеком 2005 году, но пик развала отношений между музыкантами лег на 2010. Этот год был слишком тяжелым и загруженным для всех. Концерты, фестивали, совместные интервью и фотосессии – всё это создавало благоприятную почву для споров и ссор между людьми абсолютно разных характеров. Пятнадцатого января, уже находясь в Японии, парни официально заявили своей команде менеджеров о том, что они не собираются больше работать друг с другом. Только лишь часовые переговоры и чуть ли не слезливые мольбы продюсеров помогли заставить четырех немцев вновь выйти в свет вместе. Однако, от греха подальше, продюсерам все-таки пришлось отправить популярную группу в бессрочный отпуск…

Георг поставил на черный лаковый столик стакан, серьезно произнося:

- Пусть Билл извинится.

Со стороны вокалиста послышался громкий хмык.

- Не я начал.

- Ты еще в четырнадцать начал, - отозвался коротко стриженный брюнет.

Билл действительно был звездой группы, и все продюсеры и менеджеры, прежде всего, пытались выполнять именно его капризы, которые не всегда были адекватными. Звездная болезнь нахлынула уже после выхода альбома «Schrei», но окончательно крышу юноше снес прогремевший на весь мир «Humanoid». Двадцать первый день рождения открыл еще больше возможностей перед юношей, но одновременно забрал самое главное – Тома. И Билл пустился во все тяжкие. Именно тогда он начал из-за любой мелочи срываться на Густаве, оскорбляя не только его способности барабанщика, но и внешние данные. Именно тогда он мог отрицательно высказываться о девушке Георга просто из-за того, что она «не так на него посмотрела». Именно он стал тем зерном раздора, что чуть не развалило проект под названием Tokio Hotel. Разумеется, ни Листинг, ни Шефер не могли долго терпеть эгоистичные выходки, списывая это на особо чуткую натуру вокалиста, они и поставили ультиматум об уходе из группы. Но не это шокировало младшего Каулитца. Юношу хватил удар, лишь когда на сторону Георга и Густава перешел его родной брат-близнец…

Младший Каулитц поднялся и ушел по направлению к барной стойке, не сказав больше ни слова. Будучи подростком, он никогда не убегал от проблем, всегда до конца доказывал свою правоту, спорил, ругался, мог дойти до драки, отстаивая своё, но жизнь научила другому: бежать, чтобы сберечь остатки расшатанной нервной системы, ведь всё равно твою правду никто не примет.

Трое парней обменялись между собой уставшими взглядами. Им ничего не оставалось, как молча потянуться за своими стаканами. Георг кидал многозначительные взгляды на Тома, который то и дело оглядывался в ту сторону, куда ушел его брат. Листингу было предельно ясно, что поведение Билла изменилось под воздействием его развалившихся интимных отношений с близнецом. Он прекрасно знал всё то, что творилось между ними. Он принимал это, он содействовал и лично прикрывал эту странную любовь. Но то, что произошло между братьями, вышло из-под контроля, и теперь разруха в их отношениях грозила распадом всей группе.

Тем временем Том заметил Билла около бара в компании молодого мужчины восточной наружности, которого, как показалось старшему Каулитцу, уже где-то видел. Попивая какой-то коктейль из высокого бокала, младший Каулитц беседовал с этим брюнетом среднего роста, то и дело заливаясь хохотом. Небритый парень активно жестикулировал, что-то увлеченно рассказывая Биллу, а тот, в свою очередь, растягивал губы в ухмылках, попивая алкогольный напиток.

Том сосредоточенно наблюдал за этой сценой, сжимая от напряжения пальцами подлокотник дивана. И вот, когда крупная кисть турка накрыла острый локоть Билла, как бы подзывая подойти ближе, Том не выдержал и поднялся с места. Ничего не объясняя, он под пристальным взглядом коллег направился к барной стойке через чужие тела, лениво качавшиеся под музыку известного в Европе диджея.

- Билл, можно мне с тобой поговорить? – сразу же произнес он достаточно громко и отчетливо, как только достигнул этой парочки.

Младший Каулитц непонимающе посмотрел на брата, но расспрашивать не стал и тихо извинился перед своим знакомым, позволяя близнецу увести себя прочь от бара. Том быстро шел по коридору, стены которого были окрашены в вызывающий алый цвет, изредка оглядываясь и проверяя, что Билл идет следом. Блондин прекрасно знал, куда его ведут, однако не понимал зачем. Вскоре они настигли черной двери с буквой М и изображением человека на серебряной табличке. Том пропустил удивленно озирающегося по сторонам брата в мужской туалет и закрыл дверь. В спешке открывая все четыре кабинки, он убедился, что в помещении они одни и развернулся к близнецу, который выжидающе сложил руки на груди.

- Какого черта ты с тем мужиком флиртуешь? Я видел его, когда мы работали над DSDS, он же журналюга в желтой газетенке! – возмутился Том, как ему казалось, непозволительным поведением брата.

- Тимо - приятный парень, - ответил Билл, озадаченно поведя плечами.

- Этот приятный парень тебя вы*бет и заснимет это, а потом твоя голая задница будет красоваться в воскресном выпуске!

- Но я не собирался с ним спать, - ответил блондин, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Вид разъяренного близнеца, метавшегося из стороны в сторону, почему-то казался безумно забавным.

- Не п*зди! – раздраженно вякнул Том, махнув рукой, - я знаю, для чего ты знакомишься с парнями в клубе!

Билл удивленно поднял брови. Брат ревнует его?

- Откуда тебе знать?

- Да ты уже столько лет ищешь на жопу приключений, подкатывая ко всяким, - Том замялся, хаотично бегая взглядом по фигуре брата, - туркам!

- Кажется, я понял, о чем ты, - медленно заговорил Билл, растягивая губы в хитрой лисьей улыбке. - Как ты любишь вспоминать тот день, братик.

- О чем ты, блин? – бросил старший Каулитц, отворачиваясь и открывая воду в кране, резкими движениями умывая руки.

- Comet 2008, - уточнил Билл, подойдя тоже к умывальнику и внимательно следя взглядом за движениями нервного брата, - взгляды Аниса на мне. Хотя, почему только его? – самодовольная усмешка окрасила розовые губы. - В тот вечер меня хотели трахнуть многие. Та вечеринка после премии. Ты помнишь, с кем я танцевал? Как же ты пыхтел от злости, - тихий хохот заполнил мужской туалет.

Том на секунду замер, встретившись в зеркале, висевшем над умывальником, со своим собственным отражением.

- Я не помню такого, - сказал он первое, что пришло на ум.

- Неужели? – Билл сделал шаг к брату, когда тот выпрямил спину, - и то, как ты с разъяренным видом затащил меня потом в чилл, не помнишь? И то, как чуть не придушил меня собственным шарфом? – младший медленно опустил ладонь на плечо близнеца и потянулся губами к его уху, еле слышно прошептав, - и то, как пыхтел надо мной на диване, не помнишь?

Том даже через плотную джинсовую ткань почувствовал, как тонкие музыкальные пальцы аккуратно коснулись его ширинки. Теплое, даже горячее, дыхание блондина обожгло мочку уха и разогнало по телу мурашки. Гитарист несколько раз моргнул, пытаясь взять себя в руки и остановить тот моментально зажегшийся огонь в области живота. Это необъяснимо, но прикосновения родного брата могли возбудить за считанные секунды так, как не заводила ни одна девушка. Но всё-таки разум взял свое, и Том, пересилив себя, вытянул правую руку в сторону, отодвигая от себя близнеца.

- Мне казалось, что мы давно договорились об этом, Билл, - еле слышно произнес он, слабо мотая головой в отрицание. Любой бы психолог отметил, что слова и мимика Каулитца говорили совершенно разные вещи.

Билл сделал шаг назад, смотря на своего брата, который боялся даже повернуть в его сторону голову, продолжая смотреть куда-то на белую гладь кафеля.

- Ты жалок, - от безысходности хрипло произнес блондин, прежде чем покинуть холодную туалетную комнату и громко хлопнуть тяжелой дверью.

Том еще долго будет стоять напротив зеркала, позволяя влаге стекать по плотно сжатым кулакам.