З.М. Шаляпина

(Москва, ZMShal@yandex.ru)

АНАЛИТИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ "СИЛЬНОГО" УПРАВЛЕНИЯ

В СУЩНОСТНОЙ МОДЕЛИ ЕСТЕСТВЕННО-ЯЗЫКОВОГО СИНТАКСИСА

Сущностная модель языка, разрабатываемая в рамках исследований по япон­ско-рус­скому автоматическому переводу в Институте востокове­де­ния РАН, ставит в центр опи­сания языковой синтагматики понятие структурной валентности языковой сущ­ности, от­вечающее за все виды синтагматических отношений. На уров­не синтаксиса синтагма­ти­че­ская структура определяется в этой модели как супер­по­зи­ция трех отдельных, хотя и взаимоувязанных между собой под­струк­тур, образуемых содержательно различными ти­па­ми отношений. Это:

· ПВР-структура, формируемая прямыми реализациями валентностей – стрел­ками де­ре­ва зависи­мо­стей, непосредственно связывающими но­си­тель и за­­полнитель ре­а­ли­зуе­мой ва­­лент­ности. При этом несущественно, при­­над­ле­жит ли эта валентность своему но­си­те­лю из­начально или унасле­до­ван­а им в данном контексте от дру­гого участ­ника струк­­туры.

· КВН-структура, образуемая отношениями контекстного валентностного (КВ-) на­сле­до­ва­ния. Они обеспечивают косвенную реа­ли­за­цию ва­лент­ностей путем их деле­ги­ро­ва­ния от исходных носителей к их структурным спут­ни­кам и реализации (прямой или опять-та­ки косвенной) уже при этих спутниках. В терминах КВ-наследования задается син­так­си­че­ский "контроль", "пере­но­с аргументов" и другие аналогичные явления.

· Анафор-структура, объединяющая анафорические отно­ше­ния (понимаемые в ши­ро­ком смысле, вклю­чая и коре­фе­рентность, и равно­имен­ность), которые выходят за рам­ки де­ре­ва зависимостей.

Здесь нас будут интересовать только ПВР- и КВН-струк­ту­ра. По­ка­жем, как трак­туются при их разграничении "силь­­но­управ­ля­е­мые" пред­­­ло­ги и ана­ло­гич­ные им ана­ли­ти­ческие слу­жеб­ные по­­казатели (со­ю­зы, "па­деж­ные" час­тицы, по­сле­логи и т.п.), офор­м­ля­ю­щие реа­ли­за­цию "силь­ных" – ак­тантных – ва­­лент­­но­с­тей в дереве зависи­мо­с­тей. Ни­же такие анали­ти­че­ские сред­­ства оформления валентностных реали­за­ций называются ВР-офор­ми­те­ля­ми.

При традиционных соглашениях о структурах зависимостей в модели "Смысл-Текст" [2] ВР-оформители фи­гу­ри­ру­ют только в по­верх­но­стно-синтаксической структуре, где слу­жат непосредственными за­пол­­ни­телями мар­ки­ру­е­мых ими ва­лентностей. В глу­бин­ном син­так­сисе они должны уступать свое место единицам, под­чи­няв­шимся им в по­верх­но­стной струк­туре: при­­пред­ложным существительным, вво­димым союзами при­даточным и обо­­ро­там и т.п. В ре­зуль­тате по­верхностные и глу­бинные струк­ту­ры конст­рук­ций с ВР-офор­ми­те­ля­ми раз­личны по составу и конфигурации. Из глубинно-син­так­сических струк­тур ис­клю­ча­ют­ся также слова знаменательных частей речи, являющиеся значениями "синтак­си­ческих" лек­си­­ческих функций типа Oper, Func, Labor. Это, с од­ной стороны, ука­­зы­вает на их функ­цио­наль­ное сход­ст­во в данном ас­пекте с анали­ти­че­ски­ми ВР-офор­ми­­те­лями и, с другой сто­ро­ны, подчер­ки­­ва­ет противо­по­ставлен­ность поверх­но­ст­­но­го и глу­бинного синтаксиса.

Однако есть целый ряд единиц, которые сходны с синтаксическими ЛФ в том, что, как и они, способны "перетягивать" к себе – наследовать –валентности своих кон­тек­ст­ных струк­турных спутников и вводить единицы, заполняющие эти валентности в содер­жа­тель­ном смысле. Ср. хо­тя бы та­кие гла­голы, как пытаться, успевать, хо­теть, на­ме­реваться, от­казываться, гро­зить, ожидать, благо­да­рить, же­лать и т.п. Поскольку их семантика не сво­дится к лексико-функ­­цио­наль­ной, та­кие еди­ницы не могут быть ис­клю­­че­ны из глу­бин­ной струк­туры пред­ложения. Между тем они ана­ло­гичны син­так­си­че­ским ЛФ и слу­жеб­­ным ВР-офор­мителям в том, что вво­дят в струк­ту­ру за­­пол­ните­ли ва­лент­ностей сво­­их спут­ников, как правило, осуществляя над ними полный или частичный син­такси­че­ский контроль.

Таким образом, высвечивая сходство синтаксических ЛФ с ВР-оформителями, су­щест­вующие условности представления структур зависимостей вместе с тем не позволяют ото­бразить сход­­ство тех же синтаксических ЛФ с другими средствами синтакси­че­ско­го конт­ро­ля. Остается невыявленным и явное сходство конструкций с "сильно­управ­ляе­мы­ми" и "сла­бо­управ­ляе­мы­ми" предлогами (resp., союзами и т.п.).

Сущностная модель языковой синтагматики может обеспечить, как нам кажется, бо­лее полную экспликацию этих структурно-функциональных сходств. При диф­фе­рен­ци­а­ции ПВР- и КВН-структур предложные (союзные и т.п.) конструкции с "силь­ным" и "сла­бым" управ­­лением различаются прежде всего не своей "глубиной" (сте­­пенью "се­ман­тич­­но­с­ти") и не типом или конфигу­ра­ци­ей связей на разных уров­нях их пред­став­ле­ния, но лишь "плот­но­стью" этих связей. В "слабоуправляемых" пред­лож­ных конст­рук­циях име­ют ме­с­то только ПВР-связи: "хозяин" предлога заполняет его "первую" валент­ность, реализу­е­мую в ре­жи­ме юн­к­ции (в приводимых ниже примерах – стрелка с индексом j1), припред­лож­ная единица – "вто­рую", реа­ли­зу­е­мую в режиме нексуса^[43] (стрелка с индексом n2). Напри­мер:

(1) играть ^j1(на) на ^n1(на) газоне.

Кон­ст­рукции с "силь­но­управ­ля­емыми" предлогами имеют точно такую же ПВР-структуру, но дополненную еще од­ной связью – КВН-отношением (штрих-пунк­тир­ная стрелка), делеги­ру­ю­щим (символ > или < в направлении стрелки) одну из валентностей "хо­зя­и­на" пред­ло­га к са­мому пред­­ло­гу, где она реализуется как его "вто­рая" ва­лентность. Напри­мер:

^{2(настаивать)>2(на)}

(2) настаивать ^j1(на) на ^n1(на) невиновности < X-а >

При этом конструкции с "сильным" управлением, маркируемым анали­ти­че­скими слу­жеб­ны­ми ВР-офор­ми­те­лями, перестают принципиально противо­по­став­лять­ся кон­ст­рук­ци­ям с учас­ти­ем "синтаксических" ЛФ и других средств синтак­си­­че­ского конт­ро­ля или переноса аргу­мен­тов. Их различия сво­дят­ся по сути только к номеру валентности, заполняемой единицей-"на­следником", и к направлению стрелки, реали­зую­щей эту валентность в ПВР-дереве. В кон­струкциях со служебными ВР-офор­ми­те­ля­ми такая стрелка всегда реализует "пер­вую" ва­лент­ность оформителя и притом в юнктивном режиме, так что он выступает в роли "слуги". В прочих кон­ст­рукциях с КВН-отно­шениями связь КВ-наследодателя с КВ-наследником мо­жет быть и юнк­тив­ной и нексусной в зависи­мо­с­ти от формы на­след­ника. Ср.: (3) работа по под­готовке спе­ци­а­ли­стов; (4) работа состоит в подготовке спе­ци­алистов / направлена на под­готовку спе­ци­алистов; (5) работа, состоящая в подго­тов­ке специалистов / направленная на под­го­тов­ку специалистов. В примере (3) валентность лек­семы работа на содержание (цель) работы ре­а­лизована с участием ВР-оформителя (пред­лога по), в (4) и (5) – с участием лек­сико-функ­ци­онального глагола (со­сто­ять) или гла­голь­ного со­четания (быть направлен­ным), насле­ду­ю­щих данную валентность. При этом в примерах (3) и (5) КВ-на­след­ники – resp., пред­­лог по и глагольные единицы со­сто­ять или быть на­прав­ленным – подчинены ис­ход­но­му носи­те­лю валентности – лек­семе работа,– реализуя свою ва­лент­ность на нее в режиме юнкции. При­мер (4) противопоставлен им обоим в том, что КВ-наследник сам под­чиняет се­бе эту лексему, реализуя соответствующую валентность в режиме нексуса.

На первый взгляд знаменательные КВ-наследники противопоставлены ВР-оформите­лям в том, что однозначно задают формальный тип наследуемой ими валентности и ее номер в модели управления ее носителя (что позволяет, в частности, при­писывать "син­так­си­че­ским" ЛФ ва­лент­но­стные ин­дексы, определяя их как Func₁, Oper₂, Labor₁₃ и т.п.). Офор­ми­тели же, в частности, предлоги, сами по себе этот тип (номер) не определяют. Но данная раз­ни­ца не аб­со­лют­на: существуют и такие глаголы, ко­то­рые, аналогично предлогам, могут на­сле­до­вать от раз­ных наследодателей валентности, относящиеся к разным фор­маль­ным типам и име­ю­щие раз­ные номера. Ср.: (6) X-у грозит потеря (X = А1(потеря): X по­теряет); (7) X-у гро­зит нака­за­ние (X = А2(наказание): X-а накажут); (8) X-у грозит конфискация (X = А3(кон­фискация): у X-а < что-то > конфискуют). Более того, некоторые гла­голы в различ­ных кон­текстах могут на­следовать разные валентности от лексически совпа­да­ю­щих насле­до­да­те­лей (так же, как отдельные ВР-оформители – скажем, анг­лий­ский предлог of или японская частица но –способны маркировать раз­ные ва­лентности одного и то­го же сло­ва). Ср.: (9) X-у предстоит визит род­ст­вен­ни­ков и (10) X‑у предстоит визит к род­ствен­ни­кам.

Еще один ас­пект сход­ства служебных ВР-оформителей со знаменательными КВ-на­след­ни­ка­ми, который может быть отображен при разграничении ПВР- и КВН-структур, – это до­пус­тимость в общем случае для тех и других транзитивного КВ-на­сле­дования. В русском язы­ке это свойственно в основном знаменательным единицам, как в при­мере:

(11) ^{1(отказаться)<2(командировка)}

^{1(решить)<1(попробовать) 1(попробовать)<1(отказаться) 2(отказаться)>2(от)}

X решил ^{n2(решить)} попро­бо­вать ^{n2(попробовать)} отказаться ^j1(от) от ^n1(от) командировки

Но, например, в японском ВР-оформители могут участвовать и в реализа­ции ва­лент­но­стей дру­гих ВР-оформителей. Так, в (12) от­гла­гольный послелог цуйтэ, оформ­ляющий 1-ю ва­­лент­ность существительного мондай "проблема" (на содержание проблемы), реализует че­рез ВР-оформители обе свои ва­лент­но­сти:атри­бу­тив­ная частица но оформляет и наследует его 1-ю ва­лент­ность, при­со­еди­няя его к мондай, па­деж­ная частица ни – его 2-ю валент­но­сть, насле­дующую 1-ю ва­лент­ность мондай:

_{2(цуйтэ)<1(мондай)}

(12) ^{2(ни) <2(цуйтэ) 1(цуйтэ)>1(но)}

гэнрё: ^n2(ни) ни ^j1(ни) цуйтэ ^n2(но) но ^j1(но) мондай

сырье Dat касательно Atr проблема ("проблема сырья")

Таким образом, дифференциация ПВР- и КВН-структур, позволяющая раздельно ото­бра­жать в грáфе синтаксических отношений прямую и косвенную реализацию ак­тант­­ны­х ва­лент­нос­тей линг­ви­сти­ческих предикатов, обеспечивает, как представ­ля­ет­ся, бóль­шую общ­ность опи­са­ния, чем традиционная струк­тура зависимостей, где для кон­струк­ций с ВР-офор­ми­те­ля­ми эти две структуры частич­но совме­щены. Поэтому предложенный подход позволяет в полной ме­ре учи­ты­вать­ при анали­зе общ­ность многих свойств слу­жебных еди­ниц и для "силь­ного" и для "сла­бого" управ­ления. В то же время – в отли­чие, на­­при­мер, от подхода Да­у­ти [4] – не тре­буется "пе­ре­ин­­тер­­пре­та­ция" свя­­зей, установлен­ных на базе та­ких об­щих свойств, при по­­сле­ду­ющем уче­те огра­ни­чений, за­даваемых требова­ни­я­ми ва­лент­но­стей пре­ди­ка­тов-"хо­зя­ев" (КВ-наследо­да­те­лей). По этим тре­бо­ва­ниям просто уста­нав­ли­ва­ет­ся КВН-отно­шение, до­пол­ня­ющее уже по­­лу­ченную ПВР-струк­туру, но не ме­ня­ющее ни ее кон­фи­гу­ра­цию, ни ва­лент­ностные иден­­­тификаторы об­ра­зу­ю­щих ее "прямых" за­виси­мо­с­тей. Бо­лее гиб­кой ста­но­вит­ся и сама орга­ни­за­ция про­цес­са ана­ли­за кон­ст­рук­ций дан­ного типа, так как по­ря­док рас­смот­ре­ния общих свойств пред­ло­гов, с од­ной сто­ро­­ны, и огра­ниче­ний, на­ла­га­е­мых оформ­ля­е­мы­ми ими ва­лентностями, с дру­гой, в раз­ных кон­текстах мо­жет варьи­ро­вать – на­при­мер, в зависи­мо­с­ти от типа и степени неодно­знач­­но­сти входящих в эти контексты еди­ниц.

Литература

1. О. Есперсен. Философия грамматики. М.: Изд-во иностранной лит-ры, 1958.

2. И.А. Мельчук. Опыт теории лингвистических моделей "Смысл «Текст". М.: Наука, 1974.

3. З.М. Шаляпина. Об одном формализме для записи толкований слов и словосочетаний // Об­ра­ботка текста и когнитивные технологии. 1. М., Пущино: ОНТИ ПНЦ РАН, 1997, с. 73-110.

4. D. Dowty. The Dual Analysis of Adjuncts/Complements in Categorial Grammar // ZAS Papers in Linguistics, 2000, 1 7.