Информация как основа классификации культурных ландшафтов

Если исходить из признания важности роли информации в формировании культурного ландшафта в контексте его понимания как объекта наследия, то в основу одной из классификаций ландшафта следует положить характер и сте­пень сформированности его информационного компонента, а также его роль и место в общей структуре ландшафта. В качестве первого шага такой классифи­кации следует ввести представление о наличии внутренних и внешних носите­лей информации. В качестве внутренних носителей информации выступает местное население, определённым образом описывающее и оценивающее раз­нообразные антропогенные и природные элементы ландшафта. При этом большая часть такого рода информации сохраняется в виде местных традиций, передающихся от поколения к поколению, в традиционных представлениях людей о значимости расположенных на территории ландшафта материальных и нематериальных объектов. Внешними носителями информации выступают как труды учёных — исследователей данного ландшафта или отдельных его элементов, так и произведения художников, литераторов, журналистов, кино­операторов и т. д. Все эти люди формируют устойчивый слой информации, что обеспечивает вхождение ландшафта в национальное или мировое культурное пространство. При этом между «внешними» и «внутренними» носителями ин­формации нередко возникают весьма сложные взаимоотношения. Так, при ак­тивной популяризации ландшафта, хранящего в себе большой пласт традици­онной культуры, возникает опасность её деградации и потери. Это особенно важно учитывать при включении таких ландшафтов в туристский рынок, когда ценности традиционной культуры становятся туристским продуктом и посте­пенно превращаются в китч.

Методология изучения культурных ландшафтов

В зависимости от соотношения между информационной составляющей и её носителями выделяется несколько групп ландшафтов. Среди них особый ин­терес представляют:

1. Группа ландшафтов, обладающих носителями ценной для мировой или
национальной культуры, но ещё не раскрытой информации. В качестве под­
групп выделяются:

А. Ландшафты, где в качестве носителей информации могут рассматри­ваться потенциальные памятники материальной культуры (археологиче­ские, архитектурные, этнологические и другие подобные объекты), а также природные объекты как потенциальные носители ценной научно-познава­тельной информации (памятники геологии, гидрологии, биологии и т. п.).

Б. Ландшафты, где в роли носителей информации выступает местное насе­ление как создатель и хранитель определённых культурных ценностей, вы­раженных, прежде всего, в традициях, представлениях и знаниях, зафикси­рованных в устной народной культуре.

2. Группа ландшафтов, обладающих носителями ценной для мировой или
национальной культуры информации, зафиксированной средствами науки и ис­кусства и распространённой среди специалистов и широкой публики. В этой
группе ландшафтов так же, как и в первой, могут быть выделены две подгруппы:

А. Ландшафты, основу которых составляют реальные объекты — носите­ли ценной информации, выявленные учёными и краеведами; в роли такого рода объектов могут выступать как местное население, так и памятники ис­тории, культуры и природы.

Б. Ландшафты, в основе которых лежит мифология, сформированная средствами искусства, религии, народного творчества и существующая как в виртуальном, так и в реальном измерении; связь между реальными объ­ектами и их виртуальными образами может быть весьма относительной.

3. Группа ландшафтов, существующих лишь в виртуальном мире. Это
ландшафты, созданные воображением учёных, художников, писателей и не
имеющие конкретных «прототипов» в реальном мире.

Первая группа ландшафтов может быть отнесена к категории культурных ландшафтов с определённой долей условности, поскольку их культурная зна­чимость на сегодняшний день ещё не выявлена и они не введены в националь­ное и мировое культурное пространство как особый тип ландшафтов. Вместе с тем, выделение такого рода объектов вполне реально. В качестве основания для этого может быть рассмотрено наличие первичной информации, собранной краеведами, первые упоминания об этом ландшафте как объекте художествен­ного творчества или научных поисков. Первые научные публикации, статьи в периодической печати, книги, передачи на телевидении или радио, посвящённые той или иной территории, выводят соответствующий ландшафт из поля безвестности и делают его объектом общественного сознания. Некоторые из этих объектов так и остаются «героями» случайных или эпизодических пуб­ликаций, пристрастием одного малоизвестного живописца или литератора, те­мой рядовой научной статьи. Другие, напротив, становятся популярными. Им посвящается множество научных трудов и художественных произведений, со­общений в прессе, видео- и киноматериалов. Всё это пробуждает интерес пуб-

Культурный ландшафт как объект наследия

лики к данному ландшафту. Он начинает активнее посещаться туристами или экскурсантами, начинает обсуждаться возможность реставрации материальных носителей ценной информации, прорабатываются режимы охраны и использо­вания территории ландшафта и его отдельных элементов. Фактически именно на этом этапе благодаря творчеству учёных, журналистов, кинооператоров, писателей или художников, возникает принципиально новый культурный ландшафт. Среди такого рода ландшафтов могут быть не только антропоген­ные комплексы, но и природные объекты. Это, прежде всего, территории, свя­занные с важными научными исследованиями, места особо интересных науч­ных открытий, ставшие предметом неоднократного упоминания в средствах массовой информации, места, выдающиеся по своим эстетическим достоинст­вам и поэтому популярные среди туристов. В качестве примеров можно назвать Галапагосские острова, остров Пасхи, вулканы Камчатки, горные районы Кав­каза или Алтая. Важное место среди данной группы ландшафтов занимают исторические города, места, связанные с жизнью великих учёных, политиков, художников, места военных баталий, археологические объекты. Однако наи­больший вклад в формирование такого типа ландшафтов был сделан пред­ставителями художественной культуры. Так, например, в наши дни уже невоз­можно представить себе Рязанскую или Владимирскую Мещёру вне образа, со­зданного К. Паустовским. Этот образ стал важнейшей частью культурного ландшафта Мещёры. Мещёра Паустовского — это поэзия и таинство разно­цветных озёр, разбросанных среди позолоченных солнцем сосновых лесов, ма­нящих к себе и в то же время пугающих болот, родство этой земли со множест­вом талантливых людей, оставивших свой след в мировой культуре и глубоки­ми корнями связанных с этими местами, возможность встреч с удивительными стариками и весёлыми и вместе с тем очень серьёзными мальчишками, насе­ляющими эти сказочные места (Веденин, 1997). В данном случае мы имеем дело с «авторским ландшафтом», ставшим общенациональным достоянием.

Пример Мещёры Паустовского свидетельствует о том, что художник мо­жет создать настолько привлекательный для широкой публики образ, что он становится неотъемлемой частью данного ландшафта, знаковым для него. К этому следует добавить и то, что книги о Мещёре были изданы огромными тиражами. Мещёрская тема получила своё продолжение в средствах массовой информации, в кинематографе и стала чрезвычайно популярной у советских людей в 60–80-е годы прошлого века. Закономерно, что уже позднее, в 1990-х годах, на территории Рязанской и Владимирской Мещёры были организованы национальные парки.

К группе «авторских ландшафтов» относится и Коктебель, который сейчас уже невозможно представить вне творчества Максимилиана Волошина, его ак­варелей и поэтических произведений. Такими же объектами стали Плёс, воспе­тый Исааком Левитаном, берега Оки, ассоциирующиеся с полотнами Василия Поленова.

Образ места оказывается более устойчивым, нежели сам объект, предопре­деливший его возникновение. Нередко в результате различных деструктивных социально-экономических и социокультурных процессов возникает ситуация, когда исчезает носитель информации, в своё время предопределившей значимость

Методология изучения культурных ландшафтов

И.И. Левитан «Плёс»

того или иного ландшафта, его ценность как объекта наследия. Так, на­пример, во многих районах Русского Севера уже нельзя услышать сказите­лей — людей, знавших древние былины, обряды и т. д. В течение XX века исче­зали целые деревни с людьми, домами, часовнями. Осталась только память о них в записанных когда-то и вошедших в золотой фонд русской культуры тек­стах, фотографиях, рассказах исследователей и очевидцев. И тем не менее, куль­турные ландшафты Русского Севера до сих пор воспринимаются как ценные объекты наследия. Примерами того, как образ места оказывается «устойчивее» конкретно существовавшего культурного ландшафта, являются и территории бывших усадебных комплексов, места расположения бывших монастырей.

Нередко возникает необходимость в реставрации культурного ландшафта. Как известно, многие историко-культурные объекты, когда-то находившиеся

В.Д. Поленов «Ока»

Культурный ландшафт как объект наследия

на территории современных музеев-заповедников, либо пришли в полный упа­док, либо исчезли. Таким образом, культурные ландшафты потеряли свою це­лостность, утратили очень важные структурные элементы и свойства. Вместе с тем, многие из разрушенных сооружений или элементов обустройства ланд­шафта остались в памяти людей, литературных текстах, документах, обмерах, фотографиях и т. д. Именно такая ситуация была характерна для музея-запо­ведника А. Пушкина в Михайловском, музея-усадьбы А. Блока в Шахматове, музея-усадьбы М. Глинки в Новоспасском. Для восстановления целостности культурного ландшафта и утраченных его элементов там были воссозданы многие усадебные постройки, в том числе главный дом, флигели, служебные постройки, проведена работа по восстановлению парковых насаждений.

В третью группу входят культурные ландшафты, существующие как бы в виртуальном пространстве. Хотя большинство из них и возникло как реакция на реально существующие места, нов дальнейшем они фактически потеряли свой конкретный географический адрес.

Приведём в качестве примера так называемый «типичный русский ланд­шафт». В качестве характерных его признаков чаще всего называют: деревни с маковками церквей, расположенные чаще всего на берегах рек или озёр, поля с перелесками и колками берёз, крестьян на сенокосе, звуки колоколов и народ­ных песен. Такие представления о русском национальном ландшафте сформи­ровались, прежде всего, благодаря творчеству популярных русских писателей, художников, музыкантов. Типичные черты русского ландшафта нашли своё воплощение в живописи Саврасова, Левитана, Поленова, Нестерова, Шишкина, в поэтических и прозаических произведениях Пушкина, Кольцова, Есенина, Бе­лова, в произведениях популярных композиторов-песенников. Конечно, мы можем найти примеры подобного ландшафта и в натуре. В этом случае мы го­ворим, что перед нами замечательные образцы традиционного русского ланд­шафта, которых сегодня сохранилось очень немного. Чаще всего мы имеем дело с виртуальным ландшафтом, созданным средствами науки, литературы, изо­бразительного искусства и музыки,— ландшафтом, который образовался в результате очень длительного отбора признаков, характерных для образцового, с точки зрения широкой публики, русского ландшафта.

В качестве другого примера следует рассказать об «авторских» культурных ландшафтах; к ним могут быть отнесены виртуальные культурные ландшафты, появившиеся в результате творчества отдельных художников, литераторов, му­зыкантов, учёных и т. д. Примером этому могут служить виртуальные ланд­шафты в произведениях Дж. Толкиена.

Конечно и он, как правило, создавал свой виртуальный ландшафт, имея в виду вполне конкретные континенты, регионы, страны. Так же поступали и многие другие писатели и художники, в том числе А. Грин, Н. Рерих, Ф. Богаевский. Однако эта связь отнюдь не всегда очевидна и нередко требует специаль­ных исследований. Так, ландшафты Средиземья, в которых развёртывается действие «Властелина колец» Дж. Толкиена, ассоциируются с историческими ландшафтами Британских островов, представлениями археологов об ушедших культурах, о которых напоминают развалины средневековых замков Англии, Уэльса и Шотландии, памятники культуры, устные сказания, cаги и песни,

Методология изучения культурных ландшафтов

характерные для многих древних культур мира; здесь же и отголосок впечатлений о войнах, которыми была насыщена история европейского континента, и даже о Великой Китайской стене.