Часть 3. Флуктуация систем истины и знания. «Были теологи, которые могли и не быть философами; но — насколько нам известно — не было философов, которые не были бы теологами»35

«Были теологи, которые могли и не быть философами; но — насколько нам известно — не было философов, которые не были бы теологами»³⁵. «Сознание в Средние века было, по суще­ству, теоцентрическим, а великие средневековые мыслители все до единого были теологами. Как только такая ситуация прекра­тилась, так, можно сказать, начался Ренессанс»³⁶.

Средневековое мышление отмечено, прежде всего, значитель­ным развитием теологической диалектики в ущерб наблюде­нию и независимой логике, не подчиненной догматам веры.

Вот почему даже если и приходилось заниматься некоторой информацией о внешнем мире (физикой, геометрией, матема­тикой, астрономией, составлявшими так называемый «квадри-виум», или вторую ступень обучения; начальную же ступень, или «тривиум», составляли грамматика, диалектика и риторика³⁷), то эту информацию всегда преподносили как «сочетание воп­росов и аргументов философии с теологическими вопросами и аргументами»³⁸.

Сказанное в одинаковой степени относится к таким текстам, как народные религиозные песнопения, Букварь, Псалтырь, «Эн­циклопедия» Исидора Севильского, «О чудесах» («De Mirabilibus») Августина Гибернийского, «О порядке творения» («De ordine») Псевдо-Исидора, «История» Беды Достопочтенного, «О Вселенной» («De Universe») Рабана Мавра, «Глоссарий» Страбона, «Об образе мира» («De imagine mundi») Гонория, «Суммулы» («Summulae logicales») Петра Испанского, «Бракосочетание Филологии и Мер­курия», учебники Доната, «Сентенции» Петра Ломбардского, «Уте­шение философией» («Consolations») Боэция, некоторые грамма­тики и прочие тексты, которые широко использовались в течение нескольких столетий без малейших изменений, как, например, со­чинения Исидора Севильского.

В логической связи с решительным преобладанием истины веры стоит чрезвычайное малое число открытий в естествен­ных науках и технологических изобретений. В VII, VIII, IX, X и XI вв. число открытий и изобретений составляло — соответ­ственно по векам — всего лишь четыре, четыре, шесть, семь, восемь. Поскольку сознание было обращено к сверхчувствен­ному миру, то к изучению мира чувственного — физико-хими­ческим и биологическим наукам — проявлялся незначительный интерес. Вот почему в течение этих столетий, пока доминирова­ла истина веры, в естественных науках был достигнут весьма не­большой прогресс.

14. Качественная сторона флуктуации систем истины и знания 335

Другой особенностью средневекового сознания был, как уже отмечалось, символизм. В связи с этим здесь достаточно будет добавить, что символизм Средневековья не был случайностью. Поскольку реальность (Бог) сверхчувственна и нематериальна, она не может быть описана иначе как при помощи символов, являющихся «чувственными, или видимыми знаками невиди­мого и сверхчувственного мира»³⁹. Отсюда неизбежно следует, что любая система знания, основанная на истине веры, должна быть символической.

Таким образом, истина веры царила около шести или семи столетий. Когда в V и VI вв. она сделалась доминирующей, эмпи­ризм, скептицизм и фидеизм почти полностью исчезли. Теперь, когда истина веры восторжествовала и не вызывала сомнений, надобность в иных течениях отпала. Истина веры прочно утвер­дилась и была несомненной и абсолютной.

В отличие от «мистицизма отчаяния», мистицизм раннего Средневековья был настолько уравновешен и умерен, что мис­тиков того периода без каких-либо особенных затруднений мож­но было бы причислить к основному течению теологического рационализма. В таком случае логично предположить, что ми­стицизм в то время почти и не существовал.

Если принять во внимание все эти факторы, то монолитное единогласие и единообразие системы истины и сознания в пери­од с VI по XII в. станут совершенно понятны. Это была поистине эпоха непоколебимой, несомненной, абсолютно надежной веры. Не было ни сомнений, ни неуверенности, никакой внутренней дисгармонии и никакого конфликта в душе. Не было дуализма: с одной стороны — религия, с другой — наука и философия, поскольку наука и философия были изгнаны и над всем царила вера.

Этот же период — с VI по XII в. — знаменуется в сфере ис­кусства как преимущественно идеациональный. Таким образом, искусство и истина оказываются здесь опять-таки логически и фактически интегрированными: обе категории являются идеа-Циональными.

Далее полностью подтверждается и мое второе предположе­ние, а именно: в период господства идеациональной истины ^Веры, когда истина чувств играет незаметную роль или вовсе не существует, прогресс научных открытий и изобретений или зна­чительно замедляется, или прекращается, или даже превраща­йся в регресс.