Более эффективное восприятие реальности и более удобные отношения с ней

В неформальном эксперименте с группой студентов колледжа ясно обнаружилась тенденция менее тревожных (то есть более здоровых) людей точнее судить о своих преподавателях, чем это делали более тревожные студенты. Впервые эта особенность была замечена как необыкновенно развитая способность правильно и эффективно судить о них.

По мере развития исследования обнаружилось, что эта эффективность распространяется и на другие сферы жизни, – по сути дела на все, которые мы рассматривали. В живописи и музыке, в интеллектуальных проблемах, в науке, в политике и общественных делах – везде группа наших испытуемых видела сложную и запутанную реальность более точно и правильно, чем другие. Так неформальное обследование показало, что делаемые ими прогнозы на будущее чаще оказывались правильными; они меньше связывали их со своими желаниями, влечениями, тревогой и страхом, со свойственным характеру общим оптимизмом или пессимизмом.

Вначале мы описали это как хороший вкус. По многим причинам, некоторые из которых излагаются ниже, становилось ясно, что не хороший вкус как способность к субъективному суждению, но улучшенное восприятие объективной реальности. Мы надеемся, что со временем это утверждение или гипотеза подвергнется экспериментальной проверке. Если оно ее выдержит, значение этого трудно будет переоценить. Невротик болен не эмоционально – он заблуждается интеллектуально! Если здоровье и невроз суть, соответственно и неправильное восприятие реальности, то суждения о ценностях здесь сливаются, ценностные суждения должны быть предметом эмпирической проверки, а не произвольного вкуса. Для тех, кто задумывался над этой проблемой, должно быть ясно, что здесь мы получаем частичную основу для истинной науки о ценностях.

Вполне вероятно, что плохое приспособление и невроз должны изменять восприятие так, что влияют на пороги зрительных, тактильных или обонятельных ощущений. Но столь же возможно, что этот эффект может быть продемонстрирован и в более далеких от физиологии сферах восприятия, например, в экспериментах с установкой. Можно предполагать также, что воздействия влечений, желаний, предрассудков и т.п. на восприятие, показанное во многих недавних экспериментах, должны быть меньше у здоровых людей, чем у больных. Априорные соображения поддерживают гипотезу о том, что более высокие перцептивные способности здоровых людей связаны с лучшими мыслительными способностями, логичностью и общей познавательной эффективностью.

Было обнаружено, что самоактуализирующиеся (самоосуществляющиеся) люди много лучше других отличают свежее, конкретное и индивидуальное от общего, абстрактного и стереотипного. Поэтому они способны жить в реальном мире, а не в той искусственной массе понятий, абстракций, ожиданий, убеждений, стереотипов, которую большинство людей принимают за реальность. Именно поэтому они намного более способны воспринимать сам объект, а не собственные желания, надежды, страх и тревоги, свои или разделяемые их группой теорий предрассудки. "Невинный глаз", – называл эту способность Герберт Рид.

Отношение к неизвестному представляется другим многообещающим мостом между академической и клинической психологией. Наши здоровые испытуемые, в отличие от среднего человека, не боятся неизвестного, но принимают его. Часто неизвестное даже более притягательно для них, чем известное. Они не только терпят неопределенное и неконструктивное, они стремятся к нему. Характерны слова Эйнштейна: "Самая великолепная вещь, которую мы можем пережить – это тайна. Именно в этом – источник всей науки и всякого искусства". Здоровые люди не отвергают и не отрицают незнакомое, не бегут от него, не стремятся себя уверить в том, что давно известно им, не организуют, расчленяют или классифицируют. Их стремление к истине не есть катастрофическая потребность в определенности, безопасности и порядке, какую мы находили в преувеличенной форме у больных Гольдштейна или у невротиков с навязчивыми состояниями. Когда общая объективная ситуация требует этого, они могут хорошо чувствовать себя в неупорядоченном, анархическом, хаотическом, сомнительном. Колебания, сомнения и неопределенность, которые для большинства кажутся опасной угрозой, для этих людей являются приятно стимулирующим вызовом.