Лингвистический, или языковой, уровень

Известный исследователь Р. Якобсон предло­жил модель коммуникаций, основанную на шести факторах: адресант, адресат, контакт, код, сообщение, контекст. С каж­дым из этих факторов определенным образом связаны комму­никативные функции. Например, с адресантом — лицом, пере­дающим сообщение, связана эмотивная функция, выражаю­щая отношение к тому, о чем говорит адресант, поскольку слово, произнесенное с другой интонацией, может означать прямо противоположное. Конативная функция адресанта от­ражает непосредственное воздействие на того, кто восприни­мает информацию. Фатическая, или контактоустанавливающая, функция направлена на установление контакта (Привет! Hello!) и поддержание контакта (Вы следите за моей мыслью? Я понятно выражаюсь? Вы меня слышите?). Метаязыковая функция связана с распознаванием кода. Не распознав знака, адресат может спросить о его значении. Ответ дается либо опи­сательно с помощью других знаков/слов, либо с помощью по­каза символа. Риторическая функция предполагает фокуси­ровку внимания на самом сообщении и на его целях; иногда данную функцию называют «праздничной». В зависимости от характера сообщения акцентируется либо его форма (поэзия), либо содержание (бытовая речь). Но в любом случае в сообще­нии должны присутствовать в той или иной степени обе эти ха­рактеристики (например, рифма в стихотворной речи). Рефе­рентная функция контекста заключается в том, что внимание сосредоточено на объекте, теме, содержании дискурса.

Позже Ж. Дюбуа и его последователи сократили число фак­торов до пяти, основываясь на предположении, что сообщение есть результат взаимодействия основных факторов: отправите­ля и получателя, вступающих в контакт посредством контекст­ного кода.

Выдающийся советский лингвист Ю.М. Лотман, считая модель Якобсона слишком абстрактной, справедливо указы­вал, что у отправителя и получателя сообщения не может быть абсолютно одинаковых кодов и аналогичного предшествую­щего опыта. По Лотману, язык-это код плюс его история. При абсолютном подобии отправителя и получателя отпадает сама

потребность в коммуникации: им не о чем говорить и незачем общаться. При таком условии процесс коммуникации сводит­ся к передаче директив и приказов, но не собственно информа­ции. Иначе говоря, процесс коммуникации изначально пред­полагает отсутствие тождества передающей и принимающей сторон.

Процесс коммуникации Лотман определяет как «перевод» сообщения с языка моего Я на язык твоего Я. Возможность та­кого «перевода» обусловлена тем, что системы кодов участни­ков коммуникативного акта не тождественны, хотя и образуют пересекающиеся множества. Поэтому заложенная в сообще­нии информация может быть прочитана и понята неоднознач­но. Именно неоднозначность заложенной в сообщении ин­формации делает возможным (и полезным) повторное чтение произведений художественной литературы, так как есть реаль­ная возможность получить новую информацию при перечиты­вании уже известного текста. В связи с этим при создании рек­ламного сообщения необходимо учитывать тот факт, что его текст может быть прочитан неоднозначно. Многократные по­вторы по телеканалам рекламного ролика, из которого адресат не может почерпнуть новой информации, скорее оттолкнут покупателя от рекламируемого продукта.

Роль генератора кодов различных знаковых систем Лотман отводит культуре. Все явления культуры он трактует как разно­го рода коммуникативные механизмы, т.е. как разные языко­вые системы, сосуществующие в едином пространстве куль­турного контекста. Это утверждение применимо также для описания коммуникативных процессов между разными куль­турами.

Итальянский семиотик и культуролог У. Эко не полностью разделяет положения модели Лотмана, считая, что «далеко не все коммуникативные явления можно объяснить с помощью представленной модели Лотмана». В нашей стране У. Эко из­вестен главным образом как автор романов «Имя розы» и «Ма­ятник Фуко». Для преподавателей и студентов особый интерес представляет его небольшая книга «Как написать дипломную работу». Большинство своих работ ученый посвятил вопросу изучения визуального языка, построив ряд конкретных моде­лей визуальной коммуникации. В стандартную модель коммуникации Эко ввел понятие «лексикоды», или вторичные коды, под которыми он понимает дополнительные значения, извест­ные не всей аудитории, а только ее части.

Коммуникативные средства лингвистического уровня — словесные знаки имеют вербальную природу. Слово — основ­ная единица языка, поскольку соотносится с его тремя основ­ными функциями —репрезентативной, экспрессивной и ком­муникативной. Именно в коммуникативной функции слово выступает как коммуникативное средство, актуализируя част­ные функции: номинативно-дифференцирующую, эмотивно-экспрессивную (слово одновременно выражает оценку объекта с помощью эмотивных компонентов), прагматическую (слово воздействует на адресата в соответствии с коммуникативной ус­тановкой).

Для социальной коммуникации интерес представляют спо­собы актуализации именно коммуникативной функции слова. При этом внимание сосредоточивается на вербальных средст­вах, в том числе на слове как на коммуникативной единице (слово — речевой акт/высказывание — дискурс).

Тема и ее вербальные единицы выполняют свое коммуни­кативное назначение только через речь. При этом коммуника­ция реализуется в конкретных коммуникативных ситуациях согласно нормам речевой деятельности, которая состоит из мотивированных действий коммуникантов, речевых актов.

Речевой акт — 1) целенаправленное речевое поведение, со­вершаемое в соответствии с правилами речевого поведения, принятыми в данном обществе; 2) единица нормативного социоречевого поведения в рамках определенной коммуникатив­ной ситуации (экзамен, прием у врача, репортаж, интервью).

Для речевого акта характерны: о намеренность — конкретная коммуникативная установка ре­чевого акта; о целеустремленность — стремление воздействовать на адресата с помощью экспрессивных средств передачи информации; О конвенциональность (от лат. conventionalis — соответствую­щий договору, условию) — соответствие социоречевым нор­мам, принятым в данном обществе.

Перечисленные характеристики социально обусловлены, так как непосредственно связаны с социальным статусом коммуникантов, их коммуникативными ролями, с отношением говорящего к информации и партнеру. Речевой акт всегда со­отнесен с говорящим, социальный статус которого учитывает­ся при передаче информации и влияет на ее восприятие.

Высказывание является вербализованным результатом ре­чевого акта как процесса, продуктом речевого действия, по от­ношению к предложению как языковой информационной единице оно выступает коррелятом, функционирующим в ре­чи. Высказывание определяется как коммуникативная едини­ца вербального (языкового) уровня и характеризуется ситуативностью, социальной обусловленностью, вариативностью, избирательностью, неустойчивостью и «эфемерностью».

В процессе коммуникации речевые акты реализуются и в единичных высказываниях, и в серии высказываний, объеди­ненных темой и ситуацией общения. Последовательность ре­чевых актов составляет связную речь — дискурс.

Дискурс — фактически «творимый» в речи связный текст, рассматриваемый в событийном плане, в котором актуализи­руются не только языковые факторы (правила сочетаемости слов и последовательности высказываний, их интонационное оформление, формы переспроса, перебивания партнера, виды реакции на вопрос и т.п.), но и неязыковые. В дискурсе актуа­лизируются невербальные средства, правила речевого этикета. Социальную коммуникацию дискурс интересует прежде всего как речевое произведение, в рамках которого осуществляются передача, восприятие и обмен информацией, а также реализу­ется коммуникативное взаимодействие индивидов как членов социума.

По сравнению с высказыванием дискурс является более сложным речевым произведением, в котором наряду с частны­ми коммуникативными установками содержится стратегиче­ская коммуникативная установка.