О четырехступенном устройстве школ в соответствии с возрастом и успехами учащихся

Сыны света должны 1. Ремесленники назначают своим ученикам опре-

подражать мудрости деленный срок обучения (двухлетний, трехлетний сынов века. ^{¥ J v J} ^

и т. д., даже до семилетнего, в зависимости от

тонкости или сложности ремесла). Обучение обяза­тельно должно быть закончено в пределах этого срока. Каждый изучивший все то, что относится к его искусству, должен сделаться из ученика под­мастерьем своего искусства, а затем через известное время — и мастером. То же самое должно иметь место и в школьной науке: для искусств* наук и языков следует тоже назначить свои сроки: здесь в пределах известного числа лет должен быть закончен весь круг образования, и из этих мастер-

ских человечества должны выйти люди подлинно образованные, совер­шенно нравственные и истинно благочестивые.

2. Чтобы достигнуть этой цели, мы берем для раз­вития духовных сил все время юности (так как здесь приходится изучать не одно искусство, а весь комплекс свободных искусств со всеми наука­ми и несколькими языками), начиная с раннего детства до возмужалости, именно первые 24 года жизни, которые должны быть разделены на определенные периоды по указанию самой природы. Ведь опыт показывает, что человеческое тело растет приблизительно до 25-го года жизни и не больше, а затем укрепляется в силе. Надо верить, что этот медленный рост (ибо дикие звери, имеющие тела гораздо боль­шие, достигают своего полного развития в течение всего нескольких месяцев или самое большее в течение одного-двух лет) божественное провидение предназначило для человеческой природы затем, чтобы у чело­века вообще было больше времени для подготовки к задачам его жизни. Это время нужно 3. Итак, эти годы восходящего возраста мы раз-

разделить делим на четыре определенных периода: детство,

на четыре школы. отрочество, юность, зрелость. Каждому возрасту

нужно назначить одно шестилетие и соответствую­щую школу так, чтобы:

I. Для детства II. Для отрочества было

III. Для юношества школай

IV. Для зрелости

материнское попечение,

школа элементарная, или народная

школа родного языка,

латинская школа, или гимназия,

академия и путешествия.

В частности, материнская школа должна быть в каждом доме; школа родного языка — в каждой общине, в каждом селе и в каждом местечке; гимназия — в каждом городе; академия — в каждом государстве или даже в каждой более значительной провинции.

Задачи и содержа­ние школьного пре­подавания должны отличаться не мате­риалом, а формой, j

4. При всем различии этих школ мы, однако, желаем, чтобы в них преподавали не различный материал, а один и тот же, только различным образом, т. е. все то, что может сделать людей истинными людьми, христиан — истинными христиа­нами, ученых — истинными учеными, только поднимаясь каждой ступенью выше в соответствии с возрастом и предшествующей подготовкой. По зако­нам нашего естественного метода нельзя отрывать одни учебные пред­меты от других, а нужно преподавать их все вместе, подобно тому как дерево всегда растет в целом, соответственно во всех своих частях, равномерно в этом, как и в следующем году, пока только оно будет стоять, хотя бы в течение ста лет.

5. Однако разница между школами будет троякая. Во-первых, в первых двух школах все будет пре­подаваться в более общих и элементарных чер­тах, а в последующих — все более подробно и от­четливо, точно так же, как дерево с каждым но-вым годом пускает все большее число корней и ветвей, все более крепнет и приносит больше плодов.

Т как здесь за ^' Во-вторых, в первой, материнской, школе будут

нимаются более одним - упражняться преимущественно внешние чувства,

а там — другим. с тем чтобы дети приучались обращаться правильно

с окружающими их предметами и распознавать их;

в школе родного языка будут упражняться больше внутренние чувства, сила воображения и память с их исполнительными органами — рукой и языком — путем чтения, письма, рисования, пения, счета, измерения, взве­шивания, запоминания различного материала и пр.; в гимназии будет раз­виваться понимание и суждение обо всем собранном ощущениями мате­риале при помощи диалектики, грамматики и остальных реальных наук и искусств, изучаемых посредством вопросов: что? почему?. Наконец, ака­демия будет развивать преимущественно то, что относится к области воли, именно: 'способности, которые научат сохранять гармонию (а расстроенное приводить к гармонии). Относительно души это дает богословие, относительно ума — философия, относительно жизненных функций тела — медицина, относительно внешнего блага и состояния — юрис­пруденция.

Основания для этой градации.

7. И это верный метод — успешно развивать умы. Сперва усваивать самые вещи с помощью внешних чувств, на которые те непосредственно воздейст­вуют. Затем в свою очередь возбужденные внутренние чувства обучаются выражать и представлять отображения вещей, воспринятых внешними чувствами как через припоминание, так и при помощи руки и языка. Когда же это подготовлено, пусть вступает в дело ум и тщательным раз­мышлением все сравнивает и взвешивает для основательного изучения, взаимного отношения всех вещей; это разовьет истинное понимание вещей и суждений о них. Наконец, пусть приучится во всем законно проявлять свою власть воля (которая является центром и руководительницей всех действий человека). Жела'ть образовывать волю ранее понимания вещей (как и познание ранее воображения и воображение ранее чувственных восприятий) — это значит напрасно терять труд. Однако так поступают те, кто обучает детей логике, поэзии, риторике, этике ранее познания реаль­ного и чувственного мира. Они поступают таким же образом, как если бы кто-либо желал обучать танцам двухлетнего ребенка, едва пытающегося ходить на дрожащих ногах. Мы решили везде идти вслед за при­родой, и как она выявляет свои силы одни за другими, так и мы должны следить за последовательным порядком развития умственных способностей

8. Третье различие будет состоять в том, что в низ­ших школах — материнской и школе родного язы­ка — будет получать образование все юношество обоего пола; в латинской — преимущественно те

юноши, у которых стремления выше, чем быть ремесленниками, а из ака­демии будут выходить ученые и будущие руководители других, так чтобы У церкви, школы и общественных учреждений никогда "не было недостатка в соответствующих руководителях.

Эти четыре рода " 9. Эти четыре рода школ не без основания можно

школ соответствуют: было бы сравнить с четырьмя временами года

года^{ТЫРвМ временам} Материнская школа представляет собой прекрасную

весну, украшенную почками и цветами различных

ароматов. Школа родного языка представляет собой

лето с его спелыми колосьями и некоторыми ранними плодами Гимназия соответствует осени, собирающей богатые плоды с полей, садов и вино­градников и складывающей это в сокровищницу ума Академия, нако­нец,— это зима, дающая собранным плодам различные назначения, чтобы можно было на что жить во все остальное время жизни. 2 д_еревья Ю- Можно было бы также такой метод тщатель-

растущим четырьмя ^ного воспитания юношества сравнить с культурой

ступенями. садов. Шестилетние дети, прекрасно воспитанные

благодаря заботе отцов и нянек, могли бы походить

на молодые деревца, тщательно посаженные, хорошо укоренившиеся и начинающие пускать веточки. Дети двенадцати лет похожи на деревца, уже покрытые ветвями и пускающие почки; что в них заключается, конеч­но, еще недостаточно ясно, но скоро станет ясным. Юноши восемнадцати лет, уже владеющие знанием языков и искусств, подобны дереву, со всех сторон усеянному цветами, представляющему приятное зрелище для глаз и приятный аромат для обоняния, а для вкуса обещающему верные плоды. Наконец, молодые люди двадцати четырех или двадцати пяти лет, кото­рые уже вполне прошли академические науки, представляют собой дерево, отовсюду покрытое плодами такой зрелости, когда следует уже срывать их и собирать для различных целей. -. -

Однако это следует изложить подробнее.

Глава XXVIII Очерк (идея) материнской школы

Первостепенное должно быть изучено сперва.

1. В первые же годы дерево тотчас же выпускает из своего ствола все главные ветви, которые оно будет иметь и которым впоследствии приходится только разрастаться. Следовательно, таким же

образом, чему бы мы ни хотели научить человека на его пользу в те­чение всей жизни,— все это должно быть преподано ему в этой первой школе. Что это осуществимо, ясно будет из нашего беглого просмотра всего того, что подлежит изучению. Укажем на это кратко, сводя все к двадцати главным отделам.

Перечень знаний, под- 2. Метафизика (так называемая) в общих чертах

лежащих усвоению: первоначально усваивается 'здесь, так как дети

сначала воспринимают все в общих и неясных

'• очертаниях, замечая, что все, что они видят, слы-

_шат, вкушают, осязают, все это существует, но не различая, что это та­кое в частности, и лишь потом постепенно в этом разбираясь. Следова­тельно, они уже начинают понимать общие термины: нечто, ничт

нет, так, не так, где, когда, похоже, непохоже и т. п., что в общем и яв-

ляется основой метафизики.

,, 3. В естествознании (физике) в это первое шести-

летие можно довести ребенка до того, чтобы он знал,

что такое вода, земля, воздух, огонь, дождь, снег, лед, камень, железо, дерево, трава, птица, рыбы, бык и пр. Он должен знать также названия и употребление, по крайней мере, внешних членов своего тела. В данном возрасте это устраивается легко и полагает начало естествознанию.. ц 4 Начала оптики ребенок получает благодаря то-

му, что начинает различать и называть свет и тьму, тень и различия основных цветов: белого, черного, красного и пр. IV '. 5. Начала астрономии состоят в том, чтобы знать,

что называют небом, солнцем, луною, звездами, замечать, что они каждый день восходят и заходят. у 6. Первые начала географии состоят в том, что

дети сообразно с характером местности, где они

воспитываются, учатся понимать, что такое гора, долина, поле, река, селение, замок, город.,,, 7. Основы хронологии закладываются в том случае,

если' ребенок понимает, что называется часом, днем,

неделей, годом, равным образом что такое лето, зима и пр. и — вчера, - позавчера, завтра, послезавтра и пр. уц 8. Начала- истории состоят в том, чтобы ребенок

мог припоминать и рассказывать, что произошло

недавно, как тот или другой в том или другом деле действовал, — ничего, если это будет хотя бы только по-детски. yjjj 9. Корни арифметики закладываются благодаря то-

му, что ребенок понимает, когда говорится мало и

много, умеет считать, хотя бы до десяти, и сделать наблюдение, что три больше, чем два, и что единица, прибавленная к трем, дает четыре, и пр. IX 10. Дети будут иметь элементы геометрии, если

поймут, что мы называем большим и малым, длин-

ным и коротким, широким и узким, толстым и тонким; а также — что мы.называем линией, крестом, кругом и пр., и видят, что то или другое изме­ряется пядью, локтем, саженью и пр.

v 11. Также пеовоначальные основы статики полу-

л.

чатся в том случае, если дети заметят, что вещи

взвешиваются на весах, и научатся сами кое-что взвешивать на руке, чтобы определить, тяжело это или легко. XI 12. Первоначальный опыт в механическом труде

дети получают в том случае, если им позволить,

мало того обучать их, всегда что-либо делать, например: переносить ве­щи туда и сюда, приводить их так или иначе в порядок, строить что-либо и разрушать, связывать и пр. — все это детям приятно делать в этом возрасте. Так как это не что иное, как стремление даровитой природы к искусственному воспроизведению вещей, то не только не сле­дует препятствовать таким занятиям, но необходимо поддерживать их и разумно руководить ими. 13. Диалектическое искусство проявляется уже в

этом возрасте и пускает свои ростки, когда ребенок,

замечая, что разговор ведется путем вопросов и ответов, и сам также приучается кое о чем спрашивать и отвечать на вопросы. Следует только приучить детей ставить подходящие вопросы, а на вопросы отвечать прямо, чтобы они приучались твердо держать мысль в пределах предложенной темы, а не отклоняться в сторону.

Xiii '4. Детская грамматика будет состоять в том, чтобы

правильно говорить на родном языке, т. е. отчетливо произносить буквы, слоги, слова.

XIV. '5, Начало риторики будет положено в том случае, если дети станут подражать тем тропам и фигурам,

которые встречаются в домашней речи. Но особенно надо обратить внима­ние на соответствующую характеру речи жестикуляцию в связи с произ­ношением, а именно при вопросе повышать последние слоги, а при ответе: понижать и т. п., чему учит обыкновенно сама природа, а если что-либо будет неправильно, то легко может быть исправлено разумным указанием.

XV. '6. С поэзией дети познакомятся, заучивая в этом раннем возрасте как можно большее количество

маленьких стихотворений, преимущественно морального содержания, рит- «мических или метрических, обычно употребляемых в отечественном языке.

XV'- 17. Начала музыки будут состоять в том, чтобы

научить петь некоторые, более легкие места из псал­мов и священных гимнов, что будет иметь место в процессе ежедневных молитвенных упражнений.

Xvii '8. Начальные познания в хозяйстве будут заклю-

чаться в том, что дети запомнят названия лиц, < из которых состоит семья: кто называется отцом, матерью, служанкой, слугой, наемным работником и т. д., а также имена частей дома: сеней, кухни, спальни, стойла и домашних предметов: стола, блюда, ножа, щетки, вместе с их употреблением. XVIII '9- Меньшим может быть предварительное озна- J

комление с политикой, так как представления

в этом нежном возрасте едва ли простираются за пределы своего дома. Однако и это возможно, если дети заметят, что некоторые граждане горо­да собираются в думе и называются членами совета, а из них кто-либо в частности называется городским головой, другой — городским судьей, третий — нотариусом и пр.

Xix. 20. Учение о нравственности (этика) должно будет

здесь получить в особенности твердое основание,

если мы хотим, чтобы добродетели, так сказать, срослись бы с хорошо воспитанным юношеством. Например:

1) Умеренность, состоящая в соблюдении меры в еде и в пище и в том, чтобы ничего не позволять себе сверх необходимого для утоления голода и жажды.

2) Опрятность при еде, в одежде и бережное обращение с куклами., и игрушками.

150 ' ' "• 3) Подобающее почтение к старшим.

4) Всегда скорое и охотное повиновение приказаниям и запре­щениям.

5) Неуклонная правдивость во всех словах, так чтобы никогда не позволялось лгать или обманывать—ни в шутку, ни серьезно (так как дурная шутка может в конце концов перейти в нехороший поступок).

6) Справедливости дети будут учиться, не присваивая ничего чужого, не унося, не удерживая, не скрывая чего-либо против воли владельца, ни в чем никому не делая зла, ни в чем не завидуя и пр.

7) Пусть дети как можно скорее приучаются к любви, чтоб быть готовыми жертвовать из своего имущества всякий раз, как кто-либо будет просить их в нужде; мало того — чтобы они помогали и по собственному

Р побуждению. Ведь это есть та самая подлинная христианская добродетель, которая ранее всех нам заповедана духом Христа: воспламенение ее в сердцах людей, особенно в современном, совершенно холодном, старею­щем мире, будет служить на благо церкви.

8) Следует также приучать маленьких детей к постоянным трудам и постоянным занятиям, все равно будет ли то серьезное дело или игра, лишь бы дети не выносили безделья.

9) Пусть приучатся не болтать постоянно и не выбалтывать всего, что попадается на язык, а разумно молчать, когда того требует дело, когда говорят другие, когда присутствует кто-либо из почтенных лиц, когда самое дело требует молчания.

10) Но особенно нужно приучать детей в этом первом возрасте к терпению, которое будет необходимо в течение всей жизни, чтобы они научились владеть собой, руководствоваться разумом, а не порывами;

- прежде чем страсти бурно прорвутся и пустят корни, лучше подавлять гнев, чем давать ему волю, и пр.

11) Услужливость и готовность служить другим есть лучшее украше­ние юности, и даже всей жизни. Поэтому к ней следует приучать детей уже в эти первые шесть лет, чтобы они не упускали случая быть налицо там, где только представляется возможность быть полезным в каком-либо деле другим людям.

12) Однако сюда нужно присоединить вежливость, чтобы ничего не делать неуместно и бессмысленно, а во всем поступать с приличной скромностью. Сюда относятся формы общественного обращения, привет­ствия, ответы на них, скромные просьбы, если в чем-либо нуждаешься, благодарность за оказанную услугу с приличными поклонами и целованием руки и т. п.

21. Наконец, в изучении религии и благочестия можно шестилетних детей довести до того, чтобы они заучивали наизусть главы катехизиса, основы своего вероисповедания и, насколько позволяет возраст, начинали понимать его и применять на деле. Именно они должны привыкнуть к тому, чтобы, охваченные восприятием божества, они чувствовали вез­де присутствие бога, боялись его как справедливейшего мздовоздаяте-ля за зло, не допуская ничего дурного, а с другой стороны, они должны | любить его, милостивейшего воздаятеля, за добро, поклоняться ему, призывать и хвалить его, и, ожидая от него милосердия и в жизни и

по смерти, не упускать делать ничего доброго, что, как они замечают угодно ему, и таким образом жить точно пред очами бога и (как гово­рит Писание) ходить перед богом.

„ 22. Тогда о христианских детях можно будет ска-

Польза такого вое- ' ^J

питания в детстве, зать то, что евангелист говорит о самом Христе,

что он преуспевал в премудрости и возрасте, и в любви у бога и человеков (Лука, II, 52).

П м нельзя еде ^' Таковы цели и задачи материнской школы.

лать никаких более Объяснить это подробнее или показать с помощью

подробных указаний, таблиц, что и в каком объеме можно выполнить в отдельные годы, месяцы и дни (как это мы по­советуем делать в школе), как это можно сделать в последующих школах (родного языка.и в латинской школе), нельзя по двум причинам. Во-пер­вых, потому, что среди домашних хлопот родителям нельзя соблюдать порядок с такой тщательностью, как это бывает в общественной школе, где занимаются только образованием юношества. Во-вторых, потому, что умственные способности и охота к учению проявляются у детей с крайней неравномерностью: у одного — ранее, у другого — позднее. Некоторые' двухлетние дети уже прекрасно говорят и быстро все воспринимают, другие в пять лет едва делают то же самое, так что вообще это первое образование в раннем возрасте нужно предоставить благоразумию роди­телей.

24. Однако здесь с пользою можно применить два средства. Во-первых, нужно написать книжку в ру­ководство родителям и школам, чтобы они хорошо знали свои обязанности. Здесь подробно должно" быть описано все то, чему нужно научить в детст­ве и при каких случаях нужно приступать к важному делу и какими способами и сочетаниями слов и жестами должно это внедрять детям. Написать подробную книжку (под заглавием «Руководство для материн­ской школы») мы берем на себя.

2 Средство для 25. Другим пособием, которое должно быть полез-

прдбуждения чувств. ^{ным для} упражнений в этой материнской школе,

будет книжка с картинками, которую нужно давать

самим детям. Ведь так как здесь нужно развивать преимущественно чувства для восприятия внешних предметов, а зрение среди чувств зани­мает самое выдающееся место, то мы поступим правильно, включив сюда все главные предметы из физики, оптики, астрономии, геометрии и т. д., хотя бы в том порядке, который мы только что представили. Здесь могут быть нарисованы: гора, долина, дерево, птица, рыба, конь, бык, овца, человек в различном возрасте, различной величины; затем свет и мрак, небо с солнцем, луной, звездами, облаками; основные цвета; затем до­машние предметы и ремесленные инструменты: горшки, блюда, круж­ки, молотки, щипцы и пр.; далее изображение высоких особ, например царя со скипетром и короной, а также солдата с оружием, кресть­янина с плугам, возницы с • повозкой, письмоносца на дороге, и по­всюду все-таки должна быть надпись, что о 26. Эта книжка будет полезна в трех отношениях:

книги. | j д_ля усиления впечатления от вещей, как уже

было сказано. 2) -Для привлечения юных умов

к тому, чтобы в каких угодно книгах они искали занимательного — в смыс­ле более легкого приучения к чтению. 3) Так как над каждой картиной будет написано ее название, то с этого может начаться обучение буквам.

Джон Локк (1632—1704) — выдающийся английский философ-материалист и педагог^ Он жил в ту историческую эпоху, когда борьба между молодой бур­жуазией и старым дворянством завершилась в Англии классовым компромиссом — установлением конституционной монархии, сторонником которой был Локк.

Большой заслугой Локка как философа была разработка идеи опытного происхождения человеческого знания. Категорический отказ от традиционной точки зрения на врожденность человеческих идей и представлений, защита сенсуалистической теории познания, большое внимание к эмпирической психологии позволили Локку разработать интересную педагогическую систему, оказавшую очень большое влияние на дальнейшее развитие буржуазной педагогики.

Отрицая врожденность идей, Локк очень высоко оценивал роль воспитания, которое должно подготовить человека к жизни.'Характерная особенность педаго­гической теории Локка — утилитаризм: руководящим принципом воспитания он считал принцип полезности.' Отсюда у него большое внимание к физическому развитию детей, забота об укреплении их здоровья. Так как Локк имел в виду воспитание «джентльмена», он большое значение придавал выработке изящных манер, навыков вежливого поведения/ Главной задачей нравственного воспитания Локк считал выработку твердой воли, умение сдерживать неразумные желания. Воспитание должно приучить человека управлять собой.

Обучение, по Локку, должно иметь в виду нужды будущей практической деятельности воспитанника^ Поэтому он выступал резко против традиционного классического образования, защищая реальное образование, вооружающее полез­ными знаниями: новые языки, география,.математика, законоведение, бухгалтерия и т. п. Он считал, что обучение должно опираться на интерес и любознательность детей, что способствует развитию у них самостоятельного мышления. При обучении не должны применяться наказания.

Ниже приводятся фрагменты из главного педагогического • труда Локка «Мысли о воспитании» (1693).

!62

' коротком правиле: / джентльмены должны закалять своих детей так же, как это делают честные фермеры и зажиточные иомены.' Но матери, может быть, сочтут это правило слишком суровым, а отцы найдут его слишком кратким; поэтому я объясню свою мысль подробно. При этом я буду исходить из того общего, достоверного и заслуживающего внима­ния женщин наблюдения, что природа большинства детей портится или по меньшей мере терпит ущерб от баловства и изнеживания. _Тепло § 5. ( Первое, о чем следует заботиться,— это чтобы

дети ни зимою, ни летом не одевались и не прикры­вались слишком тепло. Когда мы появляемся на свет, наше лицо не менее чувствительно, чем любая другая часть тела. Только привычка закаляет тело и делает его более выносливым к холоду. По этому поводу скифский философ дал очень выразительный ответ афинянину, который удивлялся, как тот может ходить голым в мороз и снег. «Как ты можешь выносить,— сказал скиф,— чтобы твое лицо подверглось действию холодного зимнего воздуха?» «Но мое лицо пр.иучено к этому»,— ответил афинянин. «Вообра­зи же себе, что я весь лицо»,— возразил скиф. Наше тело будет пере­носить все, к чему оно приучено с самого начала.

Прекрасный пример, относящийся к занимающей нас сейчас зада­че,— показать, что может сделать привычка (пример, правда, обратного характера,— он относится к случаю чрезмерной жары), я нашел в одном новейшем и интересном описании путешествия и приведу его словами самого автора. «На Мальте,— говорит он,— жара сильнее, чем в какой бы то ни было части Европы, сильнее даже, чем в Риме, и притом чрезвычайно удушлива, особенно в связи с тем, что там редко дуют освежающие ветры. По этой причине простой народ там черен, как цыган. Однако крестьяне там не боятся солнца: они работают в самое жаркое время дня без перерывов и не укрываясь от его палящих лучей. Это убедило меня в том, что сама природа может приводить ко многим таким явлениям, которые кажутся невозможными, лишь бы мы приучались к ним с самого детства. Так именно поступают мальтийцы, которые закаляют тела своих детей и приучают их к жаре, заставляя их, начиная с колыбели и до десяти­летнего возраста, ходить нагишом — без рубашек, без панталон и с обна­женными головами».

|.Поэтому позвольте мне посоветовать вам^не защищаться слишком усердно от холода нашего климата. В Англии есть люди, которые носят одну и ту же одежду и зимою и летом без всяких дурных последствий и не ощущая холода в большей мере, чем другие. Но если в отношении мороза или снега приходится делать уступку матери из-за того, что она боится вреда, а отцу из-за этого, что он боится осуждения, то пусть по край­ней мере зимнее платье мальчика не будет слишком теплым. И вы долж­ны, между прочим, помнить, что если природа так хорошо прикрыла его голову волосами и настолько укрепила их за первые год-два его жизни, что он в состоянии почти целый день бегать с открытой головой, то лучше всего и на ночь оставлять его голову неприкрытой; ведь ничто так не предрасполагает к головным болям, к простуде, катаррам, кашлю и раз­ным другим заболеваниям, как привычка держать голову в тепле/)

§ 6. Высказывая изложенное, я:имел в виду мальчика, потому что 164

главная цель моего рассуждения заключается в выяснении надлежащих методов воспитания молодого джентльмена начиная с детских лет. Эти методы не могут во всем подходить к воспитанию детей; однако нетрудно будет разобрать, в чем различие пола требует применения различных приемов воспитания.

§ 7. Я советовал бы также обмывать ему ежедневно ноги холодной водой, а обувь делать настолько тонкой, чтобы она промокала и про­пускала воду, когда ему случится ступать в нее. Боюсь, что против меня ополчатся матери и служанки. Первые найдут, что это слишком грязно, а вторые, вероятно, решат, что им придется слишком много трудиться над чисткой его чулок. Но ведь поистине здоровье дороже (во" много раз дороже) всех этих соображений. чВсякнй, кто думает о том, как вредно р. опасно промачивать ноги нежно воспитанным молодым людям, пожалеет, что он не ходил босиком, подобно детям бедных родителей, которые благодаря этому, в силу привычки, настолько легко переносят сырость в ногах, что они не больше от нее простужаются и не больше терпят вреда, чем от сырости в руках^И что,— спрошу я вас,— если не привычка, создаст для других людей такую большую разницу между руками и нога­ми? Я не сомневаюсь, что если бы человек привыкал с детства ходить всегда.босиком, а руки держать закутанными в теплые рукавицы с надеты­ми поверх их «ручными, башмаками» («handschoes»), как называются перчатки у голландцев, то промачивание рук было бы для него столь же опасно, как.опасно теперь для весьма многих, люден промачивать ноги. Для предотвращения этой опасности нужно обувь мальчиков делать так, чтобы она пропускала воду, а также ежедневно мыть им ноги в холодной воде. Это можно рекомендовать и по соображениям чистоты; но здесь я имею в виду интересы здоровья и поэтому не приурочиваю обмывание ног к точно определенному времени дня. Мне известен случай, когда это делалось с хорошим результатом каждый вечер, всю зиму без перерывов, причем употреблялась самая холодная вода. Ребенок -обмывал свои ноги по колено водой, которая была покрыта толстой пленкой льда, хотя он был в столь малом возрасте, что не был еще способен сам растирать и вытирать себе ноги; а начали его приучать к этому, когда он был совсем мал и очень нежен. Важна самая цель—закаливание этих частей тела путем частого и вошедшего в привычку обмывания холодной водой и предупреждение таким способом такого вреда, который причиняется слу­чайным промачиванием ног людям, иначе воспитанным; поэтому выбор времени — дня или вечера — можно, мне- думается, предоставить благо­разумию и удобствам родителей. Время, по моему мнению, безразлично, лишь бы успешно осуществлять самый прием: приобретенные в результате этого здоровье и закалка" стоили бы и более дорогой цены. К тому же указанный прием предохраняет и от мозолей, что для некоторых явится очень ценным вознаграждением. Только (начинайте это делать весною, с тепловатой водой, и переходя постепенно ко все более холодной,. пока через несколько дней не перейдете к совершенно холодной; затем уже про­должайте так и зимой и летом. Здесь, как и в других случаях отступлений от обычного образа- жизни, необходимо следить за тем, чтобы перемена достигалась мягкими и нечувствительными переходами: таким путем мы

можем приучить свое тело ко всему, не испытывая страданий и не подвер­гая себя опасности.

Нетрудно предвидеть, как склонны будут принять эту теорию любящие матери. Подвергать такому обращению их нежных малюток — разве это.не значит, самое меньшее, убивать их?'Как! Погружать их ноги в холод­ную воду в зимнее время, когда и без того не удается достаточно их согревать? Чтобы несколько рассеять их страх, приведу примеры, без кото­рых редко выслушиваются даже самые очевидные доводы. Сенека расска­зывает нам о себе, что он имел привычку купаться в середине зимы в холодной ключевой воде. Если бы он не считал это не только выносимым, но и полезным для здоровья, он вряд ли стал бы это делать, так как его огромное богатство позволяло ему тратиться на теплые ванны; а в его возрасте (он был тогда уже стар) были простительны и большие поблажки. Кто-нибудь, может быть, подумает, что к этому суровому приему побуж­дали его стоические принципы. Пусть так: допустим, что учение секты заставляло его переносить и холодную воду. Но что делало его полезным для его здоровья? Ведь здоровье его не страдало от этой суровой привыч­ки. А что нам сказать о Горации,, который не согревал себя славой какой-либо секты и менее всего сочувствовал строгостям стоического учения. Между тем и он уверяет нас, что у него была привычка купаться зимою в холодной воде. Некоторые при этом, может быть, подумают: в Италии значительно теплее, чем в Англии, и температура воды там очень отличается от зимней температуры наших вод. Но если реки Италии теплее, то реки Германии и Польши значительно холоднее, чем у нас; однако там евреи — как мужчины, так и женщины — купаются, не делая перерывов, во все времена года, и притом без всякого вреда для здоровья. Не всякий также склонен видеть чудо или какие-то особенные достоинства источника св. Винфреда в том, что холодные воды этого знаменитого источника не причиняют вреда нежным телам купающихся в нем людей. Всем известны теперь многочисленные случаи, когда холодные купания производят чудеса над больной и.слабой конструкцией людей, возвращая им-здоровье и силу;'.они не могут поэтому быть бесполезны или неперено­симы, когда речь идет о физическом укреплении и закаливании тех, кто обладает лучшей конституцией.

Если эти примеры взрослых людей сочтут неподходящими для детей потому-де, что организм детей еще слишком нежен и не способен пере­носить такие эксперименты, то пусть думающие так посмотрят, как посту­пали со своими детьми германцы и как поступают современные ирландцы, и они убедятся, что также и дети, какими бы нежными их не считали, могут переносить без всякой опасности для себя обмывание холодной водой не только ног, но и всего тела. В горной части Шотландии н теперь. еще некотрые женщины применяют этот режим к своим детям в середине зимы и находят, что холодная • вода не причиняет им никакого вреда, даже если в ней плавает лед.

fj_uu,_a § 13. Что касается пищи, то она должна быть

совсем обыкновенной и простой; и я бы советовал,

пока ребенок ходит в детском платьице или, по крайней мере, до двух-или трехлетнего возраста, вовсе не давать ему мяса. Но как это ни полезно

_атя его здоровья или силы в настоящем или в будущем, я боюсь, что родители с этим не согласятся, так как они сбиты с толку собственной привычкой есть слишком много мяса: они готовы думать, что их дети, как к они сами, если они не будут иметь мяса по крайней иере два раза в день, будут подвергаться опасности умереть с голода. Я уверен, что зубы у детей прорезывались бы с гораздо меньшей опасностью для них, что они гораздо менее были бы подвержены болезням в младенческом возрасте и у них закладывалась бы более надежная основа здорового и сильного организма, если бы нежные матери и неразумн.ая прислуга их не закармливали так и в первые три или четыре года совсем не давали 'бы им мяса.

Но если мой юный джентльмен уже обязательно должен получать мясо, то пусть он получает его только раз в день и притом один раз и толь­ко одного сорта. Обыкновенная говядина, баранина, телятина и т. д. 5 без всякой другой приправы, кроме голода, лучше всего; и <нужно при­лагать большую заботу о том, чтобы он ел много хлеба, одного хлеба или с чем-либо другим, и чтобы хорошо пережевывал какую бы то ни было твердую пищу. Мы, англичане, часто относимся к этому с пренебрежением, а отсюда проистекают всякие расстройства желудка и другие очень вред­ные последствия.

§ 14. На завтрак и ужин очень полезно давать детям молоко, молочный суп, кашу на воде, овсянку и целый ряд блюд, которые принято готовить в Англии;, нужно только заботиться о том, чтобы все эти блюда были просты, без обильных примесей и очень мало приправлены сахаром, а еще лучше совсем без него. Особенно же тщательно следут'избегать всяких пряностей и других вещей, которые могут горячить кровь. Следует также умеренно солить^хих пищу и не приучать их к сильно приправленным блюдам. Наш орган вкуса именно благодаря привычке получает пристрас­тие к приправам и ко всякой изысканной пище; а чрезмерное употребление соли не только вызывает жажду и заставляет пить больше, чем следует, но и в других отношениях вредно действует на тело. Я думаю, что ломоть хорошо замешенного и хорошо пропеченного полубелого хлеба, иногда с маслом или сыром, а иногда и без того, мог бы часто быть лучшим завтраком для моего юного джентельмена. 'Я уверен, что этот здоровый завтрак сделает его столь же сильным человеком, как и более тонкие блюда; да если приучить его к такому завтраку, он и нравиться ему будет не меньше.; Если мальчик просит дать ему есть не в установленное время, не давайте ему ничего другого, кроме сухого хлеба. Если он голоден, а не капризничает только, он удовлетворится одним хлебом; если же он • не голоден, то ему вовсе не следует есть. (Этим вы достигнете двух хоро­ших результатов. Во-первых, привычка заставит его полюбить хлеб_л^: ибо, как я сказал, наш вкус и желудок находят удовольствие в том, к чему мы их приучили. Другая польза) достигаемая этим, заключается (в том, что вы не приучите его есть больше и чаще, чем требует природа. Я не думаю, что все люди обладают одинаковым аппетитом: у одних желудки от приро­ды крепче, у других слабее. Но я думаю, что многие люди становятся гурманами и обжорами в силу привычки, не будучи таковыми от.природы; и я вижу в разных странах, что люди, которые едят только два раза в день.

собственному руководству, и хороший, добродетельный и способный чело­век должен быть воспитан таковым внутренне. Поэтому Все, что он должен получить от воспитания, то, что должно повлиять на его жизнь, должно быть своевременно вложено в его душу, а именно: привычки, крепко переплетенные с самыми основами его натуры, а не притворное поведение и лицемерная личина, надетая лишь из страха и с единственной целью избежать в данное время гнева отца, который может лишить его наследства?) fj₀Q_ou § 47 ( Обычный метод воздействия наказанием и

розгой, который не требует ни усилий, ни много

времени, этот единственный метод поддержания дисциплины, который широко признан и доступен пониманию воспитателей, является наименее пригодным из всех мыслимых приемов _воспитания, так как он приводит к обоим упомянутым вредным последствиям; а они, как мы показали, представляют собой Сциллу и Харибду, которые, с той ли или другой стороны, губят всякого, кто сворачивает с правильного пути.;

§ 48. Этот вид наказания совсем не способствует преодолению нашей естественной склонности предаваться физическим и мимолетным удовольст­виям и всячески избегать страданий, а скорее поощряет эту склонность и тем самым укрепляет в нас то, что является корнем всех порочных поступков и отступлений от правильной жизни. В самом деле, какой другой мотив, кроме чувственного удовольствия или страдания, руководит ребенком, который только из страха быть высеченным корпит над книгой вопреки своей склонности или воздерживается есть нездоровый плод, в ко­тором находит удовольствие? В "данном случае он только отдает предпочте­ние большему физическому удовольствию или избегает большего -физи­ческого страдания. И что собственно значит регулировать его поступки и направлять его поведение, используя подобные мотивы? Разве это не значит — спрошу я вас —.поощрять в нем то самое начало, искоренение и уничтожение которого является нашей задачей?^ Я не могу поэтому признать полезным для ребенка какое бы то ни было наказание, при кото­ром стыд пострадать за совершенный проступок не действует на него сильнее, чем само страданиеЛ

§ 49. 2. Этот метод исправления, естественно, порождает в ребенке отвращение к тому, что воспитатель должен заставить его полюбить. Как легко наблюдать такое явление, что дети, которым раньше нравились те или другие вещи, начинают их ненавидеть, видя, что из-за, этих вещей они подвергаются побоям и мучениям! И в этом нет ничего удивительного, так как и взрослых людей нельзя подобными приемами заставить по­любить что-нибудь. В самом деле, какой человек не проникся бы отвраще­нием к самому невинному развлечению, хотя бы само по себе оно было для него безразличным, если бы его вздумали побоями и бранью застав­лять развлекаться или подвергать его такому же обращению за некоторые особенности в его манере развлекаться? Это было бы вполне естественно, j Неприятная обстановка обычно отравляет самые невинные вещи, которые с нею связаны: один только вид чашки, из которой вы обычно принимаете < отвратительное лекарство, вызывает у вас тошноту, и ничего из этой чашки уже не покажется вам приятным, хотя бы она была исключительно чиста * и красива и сделана из дорогого материала.

§ 50. 3./Такой род рабской дисциплины создает рабский характер. Ребенок подчиняется и притворяется послушным, пока над ним висит страх розги; но как только этот страх отпал и ребенок, в отсутствие иаблюдающего глаза, может рассчитывать на безнаказанность, он дает _еще больший простор своей естественной наклонности, которая, таким образом, нисколько не изменяется, а, напротив, лишь становится в нем значительно сильнее и обычно после такой насильственной сдержки про­рывается еще с большей силой.

§ 51. 4. Или же — если строгость, доведенная до крайней степени, берет верх и приводит к исцелению от ранее прорывавшейся скверной наклонности, то этот результат часто достигается за счет насаждения другого, еще худшего и более опасного недуга — душевной пришиблен­ности, и тогда вместо беспорядочного юноши вы будете иметь слабоумное и жалкое существо, которое, правда, нравится глупым людям своей проти­воестественной скромностью, так как оно не шумит и не причиняет беспо­койства, но в конце концов, вероятно, окажется неприятным для своих дру­зей и' на всю жизнь останется бесполезным и для себя и для других. Неграды § ^2. Побои и все прочие виды унижающих телес-

ных наказаний не являются подходящими мерами

дисциплины при воспитании детей, которых мы хотим сделать разумными, добрыми и _| талантливыми людьми;, эти меры следует поэтому применять очень редко и притом только по серьезным основаниям и лишь в крайних случаях. С другой стороны, нужно тщательно избегать поощрения детей посредством награждения их вещами, которые им нравятсял Кто дает своему сыну яблоко или пряник или какой-либо другой в этом роде предмет из наиболее любимых им с целью заставить его сидеть за книгой, тот только поощряет его любовь к удовольствиям и потворствует этой опасной склонности, которую надлежало бы всеми средствами обуздывать и подав­лять в нем. Вы никогда не можете рассчитывать научить его управлять своим влечением, если, ставя ему преграды в одном случае, вы компен­сируете это разрешением удовлетворить то же влечение в другом случае. Чтобы сделать из него хорошего, разумного и добродетельного человека, нужно научить его противостоять своим влечениям и отказывать в удов­летворении своему вкусу к богатству, щегольству, лакомству и пр., когда разум его советует, а-долг от него требует противоположного/) Но когда '• вы побуждаете его делать что-нибудь полезное, даря ему деньги, или. награждаете его за утомительное сидение за книгой удовольствием от ла­комого кусочна; когда вы обещаете ему кружевной галстук или изящный костюм за исполнение какой-либо из его мелких обязанностей, то разве, предлагая ему все это в виде награды, вы не допускаете только, чтобы эти хорошие вещи стали его целью, и разве тем самым вы не поощряете его страсть к этим вещам, не приучаете его видеть в них свое счастье? Так люди неправильно пользуются наградами и наказаниями, чтобы вставить детей проявить усердие чс грамматике, к танцам и к неко­торым другим подобным предметам, не имеющим большого значения Для их счастья или полезности в их жизни, и тем самым жертвуют их обродетелью, извращают правила их воспитания и приучают детей ^к роскоши, чванливости, жадности и т. п. Ибо, потворствуя таким образом

и стоит ли об этом стараться. Ибо во многих случаях все, что мы можем сделать и к чему мы должны стремиться, это использовать наилучшим образом то, что дала природа, предупредить те пороки и недостатки, к ко­торым наиболее предрасположена данная конституция.; Природные даро­вания каждого должны быть развиваемы до возможных пределов^ но попытка привить ребенку что-либо другое будет только бесплодным тру­дом, и то, что таким, образом будет на нем налеплено, в лучшем случае окажется не к лицу и всегда будет производить неприятное впечатление принужденности и манерности.

Наказание. § ^2. Но вернемся к вопросу о наградах и наказа-

ниях. Поскольку, как я уже говорил, дисциплину

розги не следует применять для борьбы со всякими детскими выходками, с неприличным поведением и всем прочим, что непременно исцелят время и возраст, то вовсе нет надобности так часто бить детей, как это обычно практикуется. Если сюда присоединить обучение чтению, письму, танцам, иностранным языкам и тому подобные занятия, которые должны пользо­ваться той же привилегией, то при умелом воспитании очень редко пред­ставится певод для применения побоев или насилия.^Правильный методу обучения этим вещам заключается в том,.чтобы внушить детям любовь и склонность к тому, что вы предлагаете им изучить и что потребует от них усердней прилежания. Сделать это, по моему мнению, нетрудно, если руководить детьми надлежащим образом и осторожно применять указанные выше награды и наказания, соблюдая вместе с тем в методе обучения следующие немногие правила.

Об тельные ^ ⁷^' ''^^{и один п}Р^еД^мет. который они должны

задания. изучить, не следует превращать в бремя для них

или навязывать им как нечто обязательное. Все,

что предлагается в такой форме, немедленно становится скучным; душа проникается отвращением к этому даже в том случае, если оно раньше было для нее приятно или безразлично. Заставьте ребенка ежедневно известное время гонять свой волчок, хочется ли ему это делать или нет; требуйте этого от него как обязанности, которой он должен уделить столько-то часов утром и после полудня,— и вы увидите, как скоро ему надоест при таких условиях любая игра. А разве не то же самое бывает и со взрослыми людьми? Разве то, что они с удовольствием делают по своей воле, не становится сразу же для них тягостным и невыносимым, как только они увидят, что это вменяется им в обязанность? Думайте о детях как вам угодно, но им также хочется показать, что они свободны, что их хорошие поступки исходят от них самих, что они самостоятельны и независимы,— как это хочется самому гордому из вас, взрослых людей. § 74. Поэтому даже такие вещи, к которым вам удалось их приохо­тить, возможно реже заставляйте их делать в такое время, когда у них нет охоты и расположения к этому?;Человек может любить читать, писать, заниматься музыкой и т. п., однако бывают у него моменты, когда эти занятия не доставляют ему никакого удовольствия, и, если в такие момен­ты он заставит себя заниматься ими, он будет лишь суетиться без всякого толка. То же бывает и с детьми. За этими переменами настроения нужно следить внимательно и неукоснительно пользоваться теми благоприятными

периодами, когда у них бывает готовность и расположение. А если дети недостаточно часто сами проявляют готовность, следует внушать им благоприятное расположение, беседуя с ними, прежде чем посадить их за какую-нибудь работу. Я думаю, что это дело нетрудно для благоразум­ного воспитателя, который изучил характер своего ученика и не затруд­няется наполнить голову его подходящими идеями, способными возбудить в нем охоту к предстоящим занятиям. Таким способом можно сберечь много времени и усилий, так как ребенок усвоит в три раза больше, когда он настроен благоприятно, чем при затрате двойного количества времени и усилий, если он это делает неохотно или по принуждению. Если бы на это обращали должное внимание, можно было бы предоставить детям играть до изнеможения и все-таки они имели еще достаточно времени для изучения того, что соответствует способностям каждого возраста. Но ничто подобное не учитывается и не может в должной мере учитываться при обычном способе воспитания. Грубая дисциплина розги основана на других принципах, лишена всякой привлекательности, не обращает внима­ния на настроение детей и не следит за моментами благоприятного настрое­ния. Да и в самом деле, смешно было бы, внушив ребенку принуждением и побоями отвращение к занятиям, ожидать, что он свободно, по своему побуждению бросит игру и. с удовольствием воспользуется случаем по­учиться. Между тем при правильной организации дела занятие каким-либо предметом учебной программы можно было бы превращать в такой же отдых, каким игра явдя_ется после учения. Труд одинаков в том и в дру­гом случае. Да- и не он отталкивает детей; ибо они любят быть заня­тыми, а перемены и разнообразие, естественно, увлекают их. Единствен­ная разница в том, что при так называемой игре они действуют по своему усмотрению и свободно прилагают свой труд (которого, как вы можете заметить, они никогда не щадят), а к учению их принуждают: их зовут, сажают насильно, ""подгоняют. Это-то их сразу отталкивает и охлаждает: они чувствуют утрату свободы. 'Добейтесь того, чтобы не воспитателю приходилось звать учиться, а чтобы они сами просили его поучить их, как они просят товарищей поиграть с ними;'и тогда, удовлетво­ренные тем, что и здесь они действуют так же свободно, как и в других случаях, они и за учение будут приниматься с таким же удовольствием, и оно не будет, отличаться от других их развлечений и игр. Тщательно придерживаясь этих приемов, можно возбудить в ребенке желание на­учиться всему, чему бы вы хотели его научить. Я признаю, что труднее всего справиться с первым или самым старшим, но раз вы его поставили на правильный путь, уже нетрудно с его помощью вести остальных, куда вы захотите.

§ 75. Хотя и не подлежит сомнению, что наиболее подходящим вре­менем для учебных занятий детей является то, когда они настроены и расположены к учению, когда ни душевная вялость, ни сосредоточение на каких-либо других мыслях не делают учения слишком трудным и про­тивным для них, однако следует иметь в виду две вещи: 1) если за такими моментами недостаточно тщательно следят и недостаточно пользуются ими всякий раз, когда они наступают, или если такие моменты наступают не так часто, как следовало бы, нельзя пассивно допускать, чтобы из-за этого страдали успехи ребенка: нельзя давать ребенку привыкать к лени и этому нерасположению к учению в нем укрепляться; 2) хотя иные вещи плохо усваиваются, когда душа к ним не расположена или занята чем-либо другим, однако очень важно и стоит затрачивать усилия на то, чтобы приучить душу господствовать над собой и быть способной, по собственному выбору, освобождаться от увлечения одним предметом, обращаться легко и с удовольствием к другому или в любой момент стряхивать с себя вялость и энергично приниматься за то, что указывает разум или совет другого. Если удастся таким способом приучить их ду­шу господствовать над собою, отвлекаться, когда этого требуют обстоя­тельства, от одних мыслей и дел, чтобы заняться другим, менее привле­кательным делом, это явится более полезным приобретением, чем знание латыни или логики и большей части тех предметов, которым обычно де­тей заставляют учиться.

Рассуждение. § ^{8L Может быть}> покажется странным, что я

говорю о рассуждении с детьми; тем не менее я

вижу в этом наиболее правильный способ обращения с детьми. Дети понимают рассуждения уже с того раннего возраста, когда начинают говорить; и если мои наблюдения меня не обманывают, им раньше начинает нравиться, когда с ними обращаются, как с разумными сущест­вами, чем обычно думают. Это чувство гордости следует в них поддержи­вать и, в меру возможности, использовать в качестве главнейшего орудия их воспитания. Но, говоря о рассуждениях, я имею в виду лишь такие, которые подходят к детским способностям и уровню понимания. Никто не станет думать, что с мальчиком трех или семи лет можно рассуждать, как со взрослым человеком. Длинные речи и философские рассуждения в лучшем случае приводят детей в изумление и смущение, но нисколько не учат их. Поэтому, когда я говорю, что с ними нужно обращаться как с разумными существами, я имею в виду, что вы должны мягкостью своего обращения и сдержанностью даже в мерах воздействия на них научить их понимать, что то, что вы делаете, исходит от вашего разума (диктуется вашим разумом) и полезно и необходимо для них, что если вы что-нибудь приказываете или запрещаете им, то это не вытекает из капри­за, страсти или фантазии. Это они способны понимать; я думаю, что они способны воспринимать доводы касательно любого добродетельного чувст­ва, которое.нужно в них возбудить, и любого проступка, от которого их следует удержать; при этом нужно только пользоваться такими доводами, которые доступны их возрасту и уровню понимания, и выражать их совер­шенно краткими и простыми словами. Основания, на которых базируются некоторые обязанности и те источники добра и зла, из которых последние вытекают, может быть, нелегко уяснить и взрослым людям, не привыкшим отвлекаться в своих мыслях от общепринятых мнений. Дети еще менее способны исходить в своих рассуждениях из отдаленных принципов. Они не в состоянии освоить убедительность длинных дедукций. Доводы, кото­рые на них действуют, должны быть очевидными и соответствовать уровню их мышления; они должны быть, так сказать, ощутимыми, осязательными. Тем не менее, если мы будем.учитывать их возраст, характер и наклон­ности, у нас никогда ' не будет недостатка в доводах достаточно для них убедительных. И если не найдется другого, более специального довода, им всегда будет понятен и для них всегда будет достаточно убедителен, чтобы отвратить от проступка,.могущего обратить на себя внимание, тот довод, что этот проступок доставит им позор и порицание и возбудит ваше неудовольствие.

§ 82Д Однако самый простой и легкий и вместе с тем Примеры. ^у 1„

самый эффективный способ воспитания детей и фор­мирования их внешнего поведения заключается в том, чтобы показывать им на наглядных примерах, как им следует поступать и чего они должны избегать.; Если фиксировать их внимание на таких примерах из поступков знакомых им людей и сопровождать это отзывами о достоинстве или непри­личии данного поступка, это будет сильнее толкать или удерживать их от подражания, чем какие бы то ни было отвлеченные рассуждения, обра­щенные к ним. Никакие слова не могут сделать столь ясными для их пони­мания добродетели и пороки, как поступки других людей,, если вы при этом руководите их наблюдением и фиксируете их внимание на той или иной хорошей или дурной черте в поведении этих людей. И положительные или отрицательные стороны многих вещей, при хорошем ли воспитании или дурном, будут лучше познаваться и глубже запечатлеваться из примеров других людей, чем из тех правил и наставлений, которые могут им даваться по этому поводу.

Этот метод следует применять не только пока дети еще малы, но и.в течение всего последующего времени, пока они находятся на чьем-либо попечении или под чьим-либо руководством.,'' Более того: может быть, это наилучший метод, которым отец может пользоваться так долго, как он сочтет нужным, и в любом случае, когда он желает в чем-либо исправить сына. Ибо ничто не проникает так незаметно и так глубоко в душу человека, как пример: какую бы дурную черту люди ни проглядели в себе и*ни прощали себе самим, она может внушать им только отвращение и стыд, когда она выступает перед ними в других людях... Воспитатель § ^8. Если можно найти воспитателя, который

считая себя заместителем отца, принявшим на себя

его заботы, и разделяя вышеизложенные идеи, будет стараться с самого начала осуществить их на практике, то в дальнейшем он убедится, что работа уже совсем легка и ваш сын, мне думается, сделает такие успехи в учении и в благовоспитанности, каких вы, может быть, не представляете себе. Только никоим образом не разрешайте воспитателю когда бы то ни было бить мальчика без вашего согласия и распоряжения, по крайней мере до тех пор, пока вы на опыте не убедились в его рассудительности и сдержанности. Но вместе с тем, для того чтобы поднять его авторитет в глазах воспитанника, вы должны скрыть от последнего, что его воспита тель не властен применять розги; кроме того, вы обязательно должны и сами оказывать воспитателю большое почтение и заставлять точно так же относиться к нему всю вашу семью. Ибо вы не можете рассчитывать что ваш сын будет относиться с уважением к человеку, к которому его отец и мать, по его наблюдениям, относятся пренебрежительно Если вы находите, что воспитатель достоин презрения, вы сделали плохой выбор но если вы обнаруживаете свое презрение к нему, ваш сын навряд ли будет относиться к нему иначе. А коль скоро это случится, то, каким бы достойным человеком воспитатель ни был сам по себе и какими бы он ни обладал способностями к своему делу, все это пропадет для вашего сына и уже никогда не может быть сделано полезным для него.

§ 89. 'Как пример отца должен учить ребенка уважению к своему воспитателю, так пример воспитателя должен побуждать ребенка к тем действиям, которых он требует от последнего.: Его собственное поведение ни в коем случа'е не должно расходиться с его предписаниями, если только он не желает испортить ребенка.С Бесцельно со стороны воспитателя говорить об обуздании страстей, если он дает волю какой-либо собственной страсти; и бесплодными будут его старания искоренить в своем воспитаннике порок или непристойную черту, которые он допускает в себе самом. Дурные примеры, несомненно, действуют сильнее хороших, правил, и поэтому он должен всегда тщательно оберегать своего воспи­танника от влияния дурных примеров, в особенности наиболее опасных — примеров прислуги: от этого общества следует держать мальчика подаль­ше, притом не путем запрещений, которые только подстрекнут его к такому общению, а другими средствами, на которые я указывал. Любознательность. § ¹⁰⁸' ^{Если начать} воспитание вовремя, если

с ранних лет приучать детей подавлять свои жела­ния, эта полезная привычка сделает их дисциплинированными; по мере же того как они становятся старше и рассудительнее, можно предоставлять им большую свободу в тех случаях, когда в них говорит разум, а не страсть, ибо к голосу разума всегда следует прислушиваться.

Но если никогда не следует слушать детей, когда они заводят речь об определенных вещах, которые им хотелось бы иметь (если только эти вещи не были раньше им обещаны), то, наоборот, - всегда следует их выслушивать и отвечать обстоятельно и ласково, когда они спрашивают о чем-либо, что их заинтересовало, и хотят услышать объяснение от других.

'Любознательность в детях нужно так же заботливо поощрять, как другие желания подавлять. Но если капризы следует строго в них обузды­вать, то есть все-таки одна сфера, в которой детской выдумке надо предо­ставить слово и прислушиваться к нему. Развлечения так же необходимы, как труд и пища. Но развлечения невозможны без удовольствий, которые не всегда зависят от разума, а чаще от воображения; поэтому надо позво­лять детям не только развлекаться, но и делать это так, как им нравится, если только это развлечения невинные и не могущие причинить вреда их здоровью. В этой сфере, когда они придумывают какой-либо способ развлечения, не следует их связывать запретами. Впрочем, я думаю, что при хорошо поставленном воспитании у детей редко будет возникать необходимость просить о подобной свободе. Нужно заботиться, чтобы они всегда делали с удовольствием то, что для них полезно. Пока же их еще не довели до той степени совершенства, когда какое-либо полезное занятие может стать для них развлечением, необходимо предоставлять им полную свободу в придумываемых ими детских играх; они отстанут от них, когда сами пресытятся ими. Полезные же занятия следует прерывать в такой момент, когда они еще занимаются с охотой, по крайней мере, раньше, 180

_чем они устанут или почувствуют полное отвращение к ним; нужно, чтобы дети могли возвращаться к полезным занятиям как к ожидающему их удовольствию. Ибо вам нечего и думать, что дети правильно воспитаны, раз они еще не способны находить удовольствие в похвальных занятиях _и чередование телесных и умственных упражнений еще не сделало для них жизнь и учение наслаждением, непрерывным потоком развлечений, в кото­рых утомленный орган постоянно получает облегчение и освежается. Возможно ли это при всяком характере ребенка и захотят ли воспитатели и родители взять на себя этот труд, хватит ли у последних благоразумия и терпения, чтобы добиться таких результатов,— я не знаю; но я не сомне­ваюсь в том, что это в отношении большинства детей достижимо, если только взять правильный' курс на возбуждение в них желания похвалы, чести и доброго имени. А раз в них достаточно крепко заложены такие основы правильной жизни, с ними можно откровенно говорить о том, что им больше всего нравится, и направлять их или предоставлять им в -этом отношении свободу, с тем чтобы они почувствовали, что их любят, лелеют, что те, под чьей опекой они находятся, не враги их удовольствий. Такое обращение заставит их любить ту руку, которая их ведет, и ту добродетель, к которой она их ведет.

/ТТредоставление детям свободы в их развлечениях полезно также в том отношении, что в условиях такой свободы раскрываются природные ха­рактеры детей, выявляются их наклонности и способности,,и разумные родители могут в этом почерпнуть указания относительно выбора для них карьеры и профессии и в то же время относительно способов исправления любого недостатка, который по их наблюдениям грозит направить ребенка на дурной путь. >

Жалоба § "^' ^' Д^ети> живущие вместе, часто спорят

из-за господства, из-за того, кому из них командо­вать над остальными. Кто бы ни начал этот спор, спор обязательно следует пресекать. Мало того, надо учить их относиться друг к другу с величайшей уступчивостью, снисхождением и корректностью.)Е.сли они будут видеть, что это доставляет им уважение, любовь и признание и что они не теряют при этом ни одного из своих преимуществ, они будут находить в этом больше удовольствия, чем в нахальном командовании, то есть, очевидно, в противоположном складе отношений.

: Взаимные обвинения детей, которые обычно выражаются только в криках гнева и мести, ищущих поддержки, не должны вызывать с вашей стороны ни участия, ни внимания. Проявлять терпимость к детским жало­бам — это значит расслаблять и изнеживать их душу.)А если они изредка переносят противоречия или обиды от других и им не разрешают видеть в этом что-либо необычайное и непереносимое, то от того, что они таким образом научатся терпеть и рано закаляться, никакого вреда для них не будет. Не откликаясь на жалобы обиженных, вы должны, однако, когда.вы являетесь непосредственным свидетелем нанесенной обиды, побранить за нее в присутствии обиженного; если же жалоба действительно заслу­живает вашего внимания, а также предупреждения на будущее время, сделайте выговор обидчику наедине, в отсутствие жалобщика, и заставьте его пойти просить у последнего прощения и исправить свою вину: он сам это сделает охотнее, если это выйдет так, как будто он действует по соб­ственному побуждению; да и тот примет извинение более ласково, и, та­ким образом, дружба между ними укрепится; помимо того, ваши дети усвоят привычку к вежливости.

... -, §110. Что касается обладания и владения вещами

Щедрость.. з «•"• "*

то учите детей легко и свободно делиться со своими

друзьями тем, что у них есть, и заставьте их убедиться на опыте, что самый щедрый человек всегда оказывается и самым богатым да вдобавок еще пользуется признанием и одобрением; и тогда они быстро научатся быть щедрыми на детелЯ полагаю, что таким путем вы сделаете братьев и сестер более ласковыми и вежливыми по отношению друг к другу, а следовательно, и к другим, чем десятками правил о хороших манерах, которыми обычно мучают и стесняют детей. Жадность и желание иметь в своем обладании «распоряжении больше, чем нам нужно, являются корнем всех зол, и эти качества следует поэтому искоренять с ранних лет и со всей тщательностью, а противоположную черту — готовность делиться с другими — всячески поощрять выражениями похвалы и одоб­рения, всегда при этом заботясь о том, чтобы ребенок ничего не терял из-за своей щедрости. Пусть всегда, во всех случаях проявления подобной щедрости, ребенок получает награду, и притом с процентами: и пусть он осязательно чувствует, что доброта, которую он -проявляет по отношению к другим, небезвыгодна и для него самого, что она вызывает доброе отношение к нему со стороны как тех, которые воспользовались его добро­той, так и тех,' кто ее наблюдает со стороны. Делайте это предметом соревнования между детьми, чтобы они старались превзойти друг друга в этом отношении. Когда же таким образом, благодаря постоянной практике детям станет легко делиться тем, что они имеют, с другими, то добросердечие укоренится в них, как привычка, и они будут находить удо­вольствие и гордиться тем, что они добры, щедры и вежливы с другими. ц _всгво Если следует поощрять в детях щедрость, то'уже,

справедливости. конечно, нужно очень внимательно следить за тем,

чтобы они не нарушали