Виналии

Это сельский праздник. Он был связан с пожертвованиями богу нового вина. Праздник проходил во время сбора винограда и виноделия и проводился на пригорках, лугах и лесных полянах.

В мае месяце праздновались флоралии.

Праздник был посвящен богине весны Флоре. И праздновался в начале месяца. В эти дни двери домов украшались цветами, устраивались веселые развлечения. Участники праздника наде­вали на голову венки из цветов. Проводились различные игры, цирковые представления и другие зрелища.

Одними из самых значительных праздников был сатурналий.

Этот праздник возник в 494 г до н.э. одновременно с основанием храма плебейской троицы – богов Цереры, Либера и Либеры, а также храма Сатурна – покровителя земледелия и от­мечался в декабре месяце. Праздник продолжался целую неделю. В эту неделю римляне отдыхали от трудов, от всяких ремесленных и торговых занятий.

Праздник сатурналий был народным праздником. В это время школьники освобождались от занятий, рабам предоставлялась полная свобода.

Празднество в честь Сатурна начиналось жертвоприношением перед храмом бога у подножия Капитолийского холма, где раньше находилось святилище Сатурна, основанное, по преданию, богом Янусом. После жертвоприношения устраивалось религиозное пир­шество, в котором принимали участие сенаторы.

После жертвоприношения возле храма Сатурна начинались торжества, которые включали в себя бег на колесницах, травлю зверей, бои гладиаторов и различные театральные представления.

Народу сразу пришлись по вкусу гладиаторские бои. Но эпоха настоя­щего гладиаторского «бума» началась с конца II в. до н. э., точнее, с 105 г. В этом году было принято постановле­ние сената, в котором гладиаторские игры были официально признаны частью публичных зрелищ. Таким образом,с 105 г. до н. э. римский сенат был вынужден узаконитьто, что стало существен­нойчастью римской культуры.

Что же произошло с людьми? Как из добрых земледельцеви доблестных воинов они, с одобрения сената, превратились и дикую толпу, длякоторой главным развлечением стала жуткая бойня живых людей? Может быть, многочисленные войны ожесточили народ? Но ведь войны были обычным делом не только уримлян.

Возможно,все началось с граждан­скойсмуты, когда благородные братья Гракхи выступили в защиту разорен­ныхи обездоленных крестьян. В 133 г. до н. э. Тиберию Гракху удалось провести чере з народное собрание аграрный закон, согласно которому государство выкупало излишкиземли и особая комиссия paздавала их бед­ным. Деятельность комиссии затяну­лась, сенаторы обвинили Гракха в стремлениик тирании иубили, а его бpaт Гай только через десять лет сумелвосстановить аграрный закон.

К тому времени (123 г. до н. э.) тысячи разоренных крестьян или просто лодырей уже переселились в Рим, и даже когда у них появилась возможность вернуться на землю (в силу аграрного закона), не многиеэтим воспользовались.В том же году ГайГракх провел cвой роковой про­довольственный закон. Согласно этомузакону, бедное население Рима еже-месячно получало по 50 кило­граммов зерна по символическойцене.Фактически это была бесплатная раздача хлеба, но и эта символическая плата впоследствии была отменена. Бездельники совсей Италии устремились вРим. К бесплатному хлебу прибавлялась раздача вина, масла и прочих продуктов в честь бес­конечных праздников и триумфов победителей. Победы следовали одна за другой, и жизнь римского гражда­нина становилась слишком приволь­ной. Однако не хлебом единым жив человек. Сытому бездельнику нужны еще и развлечения.

Римляне четко делили главные зре­лища (spectacula) на игры цирковые (ludicircenses), игры гладиаторов (ludi gladiatorum) и игры театральные, или игры на сцене (ludi scaenici). В Риме насчитывалось три цирка, которые были устроены почти одинаково. Самый - древний из них - Большой цирк. Здесь проводились бега на колесницах. Такие бега устраивались раз в году, после жатвы хлебов и сбора плодов. Мест для зрителей не было, и они рассаживались на траве вокруг арены. Впоследствии был выстроен деревянный цирк, а затем его расширили - дерево заменили на мрамор и бронзу и превратили ипподром - в гранди­озное сооружение на 250 тысяч зрителей. По общему устройству Большой цирк представлял собой прямоугольную песчаную арену («арена» по латыни означает «песок»), вокруг которой были распо­ложены места для зрителей. На нижних ярусах, отделанных мрамором, сидела знать, а на верхних, деревянных — беднота. Широкая (6 метров) и невысокая (1,5 метра) каменная стена разделяла беговую дорожку, подобно хребту, на две половины и тем самым препятствовала произвольному переходу состязав­шихся лошадей с одной части арены на другую. Эта стена назы­валась спина. Эта стена-барьер была облицована мрамором. Ее украшали обелиски, статуи, небольшие храмы римских богов, фигурки зверей и атлетов. По краям находились колонны со ста­туями Победы наверху и 2 «счетчика» для счета туров. Возницы должны были объехать арену 7 раз. Первый «счетчик» представлял собой четырехколонную постройку, на которой находилось 7 золо­ченых яиц, а второй - то же самое, только вместо яиц были дельфины, которых также снимали по одному после каждого за­езда. Именно здесь от возницы требовалось более всего ловкости и выдержки. Чтобы не зацепиться за колонны и не опрокинуться вместе с колесницей при крутом повороте, у каждой колонны нужно было описать большую дугу. Но излишняя осторожность возницы возмущала публику: терялись драгоценные секунды, воспользо­вавшись которыми вперед вырывался более смелый и ловкий соперник.

Цирковым играм предшествовала торжественная процессия. Во главе ее на колеснице, в одежде триумфатора, ехал консул, который должен был председательствовать на играх, ему пред­шествовал отряд музыкантов, а вокруг него шли его дети. Процес­сия двигалась под звуки флейты и труб. Затем следовали колес­ницы, запряженные мулами, лошадьми и слонами, на которых везли изображения богов. Зрители рукоплескали и кричали. Когда все участники процессии садились на назначенные места, консул подавал знак к началу бегов, бросив на арену белый платок. Тотчас открывались ворота, из которых выезжали несколько маленьких, легких, беговых колесниц, и начинались бега. Выез­жало обычно 4 колесницы, но бывало и по 6, и по 8, и даже по 12. Колесницы были запряжены четверкой коней (на паре выезжали только новички), особого искусства требовало управление упряж­кой от 6 до 10 лошадей. Число заездов было вначале 10-12, а затем дошло до 24.

Во время состязаний зрители неистово хлопали в ладоши, вопили изо всех сил, бранились, особенно в тех случаях, когда колесницы опрокидывались на поворотах. И так в течение всего дня игр, от восхода до захода солнца.

Успешный исход состязания во многом зависел от лошадей, и римляне весьма почитали их. Не считаясь ни с какими затратами, лошадей везли в Рим из Испании, из Северной Африки, а в Си­цилии все хлебные поля превратили в пастбища. Нередко случа­лось так, что неудачливый возница падал, но его лошади пробегали всю дистанцию и, ни разу не задев поворотного столба колонны, приходили к финишу первыми и становились победителями. Побе­дитель на взмыленных конях вихрем проносился через триумфаль­ную арку, воздвигнутую в конце арены, а затем медленно направ­лялся к «правительственной ложе», где и получал награды — пальмовую ветвь, венок, деньги, дорогие одежды.

Состязания колесниц в цирке проводились специальными обще­ствами римских богачей. Конкуренция между обществами, в осно­ве которой была материальная выгода, превратила их в обособив­шиеся четыре партии — по числу упряжек, одновременно участвовавших в каждом состязании. Партии носили название «Бе­лые», «Красные», «Зеленые» и «Голубые» (по цвету одежды возниц). Болельщики также разделялись на четыре враждующих между собой лагеря.

Цирковые состязания колесниц, символизировавшие круговое движение небесных тел, впоследствии обрели новое содержание: стали средством развлечения знати и разорившихся, хлынувших в город народных масс, «античного пролетариата». А потому их цель теперь состояла уже не в том, чтобы оказать магическое воздействие на природу или в состязаниях публично продемон­стрировать силу и ловкость, научиться владеть своим телом, а в том, чтобы завоевать расположение зрителей, заполучить голоса, сдерживать народный гнев и обогащаться.

Людей собиралось в цирке много. Прежде всего, захватывающим было зрелище стремительно несшихся, сбивавшихся, об­гонявших одна другую квадриг: прекрасные лошади, лихие воз­ницы, смертельная опасность этих состязаний — этого было доста­точно, чтобы глядеть на арену, не отрывая глаз, затаив дыхание. Цирковые представления были жестокими. Население Рима жаждало крови и острых ощущений. Осторожничающих владельцев колесниц освистывали. Кумирами становились те профессионалы, которые не щадили себя для того, чтобы завоевать симпатии капризной публики. После бега колесниц в цирке был перерыв. Зрители устремлялись к палаткам, расположенным позади цирка для того, чтобы подкрепиться. Там на средства триумфатора, въехавшего в Рим и желавшего заслужить расположение народа, публике даром раздавалась еда.

После перерыва начиналась травля зверей. На арену выпус­калось до 60 африканских зверей. Сначала звери терзали друг друга. Затем в бой с животными вступали люди, называвшиеся бестиариями (от лат. bestia — зверь). Их набирали из пленных или преступников, приговоренных к смерти. После этого показыва­ли дрессированных животных.

Как видим, любыезрелища в Риме, будь то цирки амфитеатры, театры. –это прежде всего состязание, азарт. С этой точки, зрения гладиаторские игры в глазах некоторых римских интеллектуалов (Цицерон, Сенека) былисамыми обычными. Но римскуютолпу человеческаякровь возбуждала больше, чем состязаниябегунов или танцы пантомимов.

В 65 г. до н. э., будучи эдилом (а одной из обязанностей эдила было устройствообщественных игр), Юлий Цезарь выставил на играх 120 пар гла­диаторов. Он мог бы выставить и больше. Но собранная им отовсюду когорта бойцов привелаего противни­ков в такойстрах, что особым указом было запрещенокому бы то ни было в Риме держать больше определенного количества гладиаторов. В 63 г. до н. э. Цицерон, политический противник Цезаря, ставконсулом, провел еще более жесткий закон, который запре­щалкандидату на звание магистрата (высшая почетная должность ) давать гладиатор-ские боив течение двух лет, предшествующих избранию. Однако в законе было исключение, разрешаю­щее проводить гладиаторские игры позавещанию. Кроме того, закон не рас­пространялсяна уже избранных магистратов.

С того момента как гладиаторские бои были официально разрешеныв качестве общественных зрелищ, они сталиорудием в играх политикови

непременной составляющей гражданских войн в I в. до н. э.

Теат­ральные представления проводились на Марсовом поле в деревянном театре, который специально сооружался для этого праздника.

Мест для сидения в театре не было, и зрители располагались прямо на полу. Публика в театре свистела, если какая-нибудь роль плохо исполнялась, и таким образом заставляла плохо играющего актера удалиться со сцены, или наоборот бурно аплодировала, если актер нравился, и заставляла его повторять понравившиеся места. Актеры, набранные из рабов и вольноотпущенников, были в масках, с особым приспособлением для усиления голоса, на ногах у них были высокие сапоги, которые увеличивали рост актера, а также длинная одежда.

После представления на сцене появлялись канатные плясуны, всякого рода акробаты и фокусники.

В театре, кроме комедий, разыгрывались ателланы, т. е. неболь­шие пьески комического содержания. В них было 4 действующих лица. Это были глупец Макк, обжора Буккон, жадный старец Папп и шарлатан Доссен. Один только облик хо­рошо знакомых публике персонажей вызывал у зрителей смех. Исполнители ателланы выступали в масках. Актеры играли эти пьесы не по написанному тексту, а тут же их сочиняя, поэтому содержание пьес было очень простым и коротким. Актеры говорили простым, грубым языком, пересыпая свою речь непристойными шутками. Иногда они метко поддевали кого-нибудь из видных лиц города или селения, что вызывало шумные аплодисменты публики. Содержанием ателлан служили разные деревенские события, что было кстати во всенародный праздник сатурналий, праздник земледельцев.

Когда во второй половине III века до н. э. в Риме, благодаря культурному влиянию греков, начали ставить трагедии, ателланы соединились с сатурами и стали даваться в заключение спектакля. Это было развлечением для римской публики после длинной и утомительной трагедии.

В начале I века до н. э. два римских писателя — Помпоний и Новий — обратились к народной ателлане и дали ей литературную обработку. Так появилась литературная ателлана, выросшая из народного творчества. К давно знакомым персонажам здесь доба­вились типы римских ремесленников - валяльщиков сукна, хлеб­ников, рыбаков, дровосеков, врачей, гадателей и т. д. Наконец, в литературной ателлане выступали и разные чудовища, созданные народной фантазией. Они изображались в страшных масках и служили пугалом для детей. Это были скрежещущий зубами обжо­ра Мандук и страшная, «пожирающая детей» старуха Ламия. В ателланах иногда звучала критика общественных и политиче­ских порядков Рима, хотя она занимала здесь значительно более скромное место, чем в греческих народных представлениях.

В III веке до н. э. получил дальнейшее развитие воспринятый римлянами от греков мим (его название произошло от греческого слова «подражать»). Как и в ателланах, но обычно без масок, самодеятельные актеры мима (в том числе женщины) разыгрывали маленькие и веселые сценки из народного быта, а иногда выво­дили в шутовском виде богов и героев. Существенной частью мима были танцы под аккомпанемент флейты. Сценическая постановка отличалась простотой, непритязательностью.

Наряду с различными представлениями в цирках в III веке до н. э. стали устраиваться новые зрелища: заимствованные у этрусков поединки гладиаторов — гладиаторские бои.

Гладиаторские игры возникли из тризны, которую устраивали по умершему в убеждении, что он будет радоваться кровавому поединку. У древних этрусков такой поединок был высокой честью, которую воздавали знатному покойнику: от них этот обычай пере­шел и к римлянам. Первые гладиаторские игры были очень скромны: в 264 г. до н. э. на поминках по Бруту Пере, которые устроили его сыновья, билось три пары гладиаторов; ареной для них служил Коровий рынок. Это были «погребальные» игры, что и определило первоначальный характер гладиаторских боев, которые устраи­вались в память о дорогом умершем близкими людьми. Только в 105 г. до н. э. они были введены в число публичных зрелищ, об устроении которых обязаны были заботиться магистры. Это не исключало, однако, права частных лиц устраивать их в качестве тризны. Цезарь дал их в память своего отца в 65 г. до н. э. и своей дочери Юлии-в 45 г. (такая честь женщине оказана была впервые). Зрелище пришлось по вкусу.

Вначале они являлись исключительно составной частью культа жертвоприношения усопшим. Со временем, по мере того как воз­растал интерес к ним, гладиаторские бои были отделены от похо­ронного церемониала и превратились в одно из средств борьбы за власть. Дать блестящие гладиаторские игры — значило при­влечь к себе сердца римлян и обеспечить голоса на выборах.

В 63 г. до н. э. в консульство Цицерона и по его предложению был проведен закон, запрещавший кандидату, искавшему звания магистра, давать эти бои в течение двух лет, предшествующих избранию. Императоры косо смотрели на право магистров устра­ивать эти роскошные зрелища и поторопились его ограничить: Август в 22 г. разрешил давать их только преторам дважды в год, причем выпускать на арену не более 120 человек. Клавдий отобрал от преторов это право и дал его только кветорам. Поэтому теперь римский гражданин мог устроить гладиаторские игры, только с разрешения сената (число дней и количество гладиаторов рег­ламентировалось). Август упоминает, что он 8 раз устраивал гладиаторские игры, в которых участвовало 10000 человек. На празднествах, устроенных Траяном в 107 г. после победы над даками и длившихся 4 месяца, выступило 10 тысяч гладиаторов, т. е. столько же, сколько за все существование царствования Августа.

Можно было устраивать гладиаторские игры и ради дохода. В 27 г. до н. э. отпущенник Атилий построил в Фиденах деревянный амфитеатр, «предприняв это дело ради грязной наживы»: он рас­считывал, что на гладиаторские бои в этом городке соберется нема­лое число римских жителей, которых Тиберий этим зрелищем не баловал. (Фидены от Рима километрах в семи). Действительно, в первый же раз собралась огромная толпа; наспех, кое-как сколо­ченные ряды сидений рухнули, и 50 тысяч человек были убиты и перекалечены. После этого несчастья было запрещено устраивать гладиаторские бои тем, кто не имел всаднического ценза.

Бои гладиаторов, проходившие в цирке, начали проводить на специальных, окруженных трибунами площадках — амфитеат­рах. Бои гладиаторов становятся очень жестокими. За исключе­нием нескольких отчаянных авантюристов, большинство гладиа­торов выбрали этот путь, подчиняясь силе. Это были похищенные жители, военнопленные, осужденные, преступники и т. д. Попол­нение рядов гладиаторов обеспечивалось благодаря трем видам нака­заний.

1. Осуждение мечом гладиатора. Такого осужденного выстав-­
ляли против опытного гладиатора. Естественно, что победителем
в этих поединках всегда выходил гладиатор, искусный фехтоваль-­
щик, опытный, владеющий приемами нападения и защиты.

2. Осужденного бросали к диким зверям. В этом случае осуж-­
денным давали примитивное оружие, чтобы поединок мог тянуться
подольше.

3. Осужденный зачислялся в школу гладиаторов согласно
приговору. Эта форма наказания не означала обязательную смерть.
После определенного количества боев гладиатор, освобождался
от обязанности участвовать в поединках. В знак этого ему вру-­
чался деревянный меч, и, если он был рабом, он получал свободу.

Чем же объяснялась популярность поединков гладиаторов, которые в эпоху республики почти оттеснили на задний план те­атральные и цирковые представления? Рассмотрим только неко­торые факторы.

Во-первых, гладиаторские бои оказывали сильное психологическое воздей­ствие на суеверных римлян тем, что в их представлении с помощью крови они могут покончить с губительной властью покойных.

Во-вторых, поединок должен был означать, что народ также при­влекается к публичному отправлению правосудия над осужден­ными и мошенниками.

В-третьих, захватывающие поединки пол­ностью удовлетворяли массовые потребности той эпохи, приучали, юношей-римлян безразлично относиться к смерти, не быть чув­ствительными к человеческим страданиям.

«Некоторые, - говорил Цицерон, - могут считать наши поединки гладиаторов жестокими и бесчеловечными. В том виде как они проходят сейчас, они та­ковыми и являются. Может, для уха и есть лучшая школа, чтобы перенести боль и смерть, но для глаза определенно нет».

Все это попытаемся рассмотреть через призму уже упоминав­шихся средств политической борьбы, когда предводитель какой-либо группировки изыскивал для народа с притупившимися эсте­тическими чувствами все новые и новые жестокости, желая таким образом произвести впечатление на своего противника. В период упадка республики гладиаторы использовались в борьбе за власть, совершали убийства. Противники Юлия Цезаря ехидно замечали, что уже во времена эдилов было столько гладиаторов, что благода­ря им он держал «в страхе» весь сенат.

Для подготовки гладиаторских боев в Древнем Риме суще­ствовали гладиаторские школы. Самая старая, из известных нам гладиаторских школ, находилась в Капуе и принадлежала Аврелию Скавру (консулу 108 г. до н. э.). Существовала целая кате­гория людей, для которых содержание и обучение гладиаторов было профессией - их называли ланистами. Ланиста, так же как и сводник, считался человеком запятнанным, а занятие его - за­зорным. Но обойтись без него люди, устраивавшие гладиаторские бои, не могли. Ланиста покупал и опытных гладиаторов, и рабов, которые у него обучались гладиаторскому искусству, продавал их и отдавал в наем устроителям игр.

Состав гладиаторов был пестрый и по социальному составу (рабы, свободные от рождения, отпущенники); были среди них и порядочные люди, и преступники. К гладиаторскому званию можно было присудить. Осужденного, как говорилось выше, отправляли в гладиаторскую школу, где он обучался обращению с оружием, после чего выходил на арену. Если через три года он оставался жив, его освобождали от выступлений в амфитеатре, но он должен был еще два года прожить в школе, после чего получал уже полное освобождение.

Хозяин мог отправить раба в гладиаторскую школу и за вину и без вины - воля его была тут полной. Император Адриан огра­ничил этот произвол: с этого времени нельзя было сделать раба гладиатором без его согласия; оно не требовалось только в том случае, если раб совершил преступление, за которое хозяин наказывал его гла­диаторской школой.

Бедняка гладиаторская школа соблазняла даровым кровом и готовой едой, манила надеждой на удачу, на обогащение, на сытую жизнь в будущем. Гладиатор был существом презираемым, зачис­ленным в разряд «опозоренных»: он не мог стать всадником, высту­пать в суде защитником или давать показания по уголовному делу; ему было отказано, подобно самоубийце, в почетном погребении. И в то же время он оказывался предметом восхищения и зависти. Богатые подарки, которыми осыпали победителя, сулили ему по окончании гладиаторской карьеры обеспеченное существование. Все это привлекало и заставляло забыть о темных и страшных сторонах гладиаторского существования. При заключении условия новобранец получал ничтожную сумму (не более 2 тысяч сестер­циев по закону) и отрекался от прав свободного человека, вручая хозяину право «жечь его, связывать, бить, убивать железом».

Новичок, пришедший в гладиаторскую школу, первоначально обучался фехтованию и обращению с оружием разного вида: не все были вооружены одинаково, и техника боя не для всех была одинаковой. Гладиаторы делились по виду вооружения на не­сколько групп. По мере того как расширялось знакомство римлян с другими странами и народами, на арене появлялись и гладиаторы с вооружением этих народов, раньше всех с самнитским.

Гладиаторами являлись, прежде всего, военнопленные, став­шие рабами. Не все они мирились со своей участью. Бывали слу­чаи, когда гладиаторы бежали, бунтовали, пытались завоевать свободу. Всем известно имя гладиатора Спартака.

Гладиаторские игры начинались парадным шествием гладиа­торов по арене; затем часто разыгрывался мнимый поединок, в котором сражающиеся показывали только свою ловкость и уменье фехтовать, так как бились «игрушечным оружием»; затем на арену вносили настоящее оружие, и тот, кто давал игры, про­верял его качество. Раздавался звук трубы или рога, и сражение начиналось. Гладиаторы бились чаще всего один на один, но бы­вало и так, что один отряд выходил против другого. Зрителей эта бойня захватывала; на оробевшего гладиатора обрушивалась буря негодования. Если гладиатор не падал мертвым на арене, не был ранен так тяжело, что сражаться дальше уже не было сил, то он мог, бросив оружие, поднять кверху палец левой руки или всю руку - это был жест - просьба пощады. Если он понра­вился толпе, возбудил ее сострадание, амфитеатр оглашался криками; люди махали платками или поднимали кверху пальцы. Гладиатора, не угодившего толпе, она приказывала добить, обра­щая большой палец книзу и тогда победитель всаживал нож в горло побежденного. Мертвого гладиатора проверяли кипящей смолой.

Случалось и так, что противники не могли победить друг друга и их, по просьбе зрителей, отпускали. Это было меньше, чем победа, но здесь не было и позора поражения. Победителю вручали паль­мовую ветку, с которой он обходил арену. Кроме официальной награды, он получал значительные денежные подарки: иногда его осыпали золотыми монетами, и зрители громко считали, сколько монет упало, а иногда подносили деньги на дорогих подносах, которые тоже шли в дар победителю. О гладиаторских играх сообщалось заранее в «афишах» - надписях на стенах домов и общественных зданий.

Гладиаторские бои проходили обычно в амфитеатрах. Раз­валины одного из самых старых амфитеатров, помпейского, со­хранились до нашего времени. Он был построен в первой четверти I в. до н. э. Квинтием Валгом и Марком Порцием на собственные средства в благодарность за избрание их в квинквенналы. Рас­считан был он на 20 тыс. человек.

В гладиаторских боях зрителям очень нравилась так называ­емая «ловля рыбы» — схватка между мурмиллоном и ретиарием.Первый из них, вооруженный мечом и щитом, носил на шлеме изображение рыбы, второй в качестве оружия использовал остро заточенный трезубец и был снабжен металлической сетью. Цель «игры» заключалась в том, что ретиарий должен был опутать противника сетью, свалить его наземь и, если бы того пожелала публика, прикончить «рыбу» трезубцем; в задачу же мурмиллона входило ускользнуть от «рыболова» невредимым и при первом же удобном моменте поразить его мечом.

Если гладиаторы вели бой умело, красиво, то зрители иногда прощали

потерпевшего поражение, разрешали сохранить ему жизнь.

При общем восхищении кровавыми зрелищами лишь немногие римляне выражали свое негодование. Цицерон, восклицал, что нельзя испытывать удовольствие, когда человека рвет зверь или когда прекрасное животное пронзают копьем. Знаменитому ора­тору вторил философ Сенека, утверждая, что человек священен для человека, а его убивают на забаву и потеху.

Случалось, показывали на арене прирученных зверей. Напри­мер, львы ловили зайцев и отпускали их невредимыми, слоны танцевали под бубен и вместе с людьми возлежали, по тогдаш­нему обычаю, за столом с едой. Дрессировщиков иногда сменяли канатоходцы, гибкие акробаты, ловкие жонглеры, «огнедышащие фокусники». Однако эти безобидные зрелища не получили сколько-нибудь широкого распространения.

Для удовлетворения потребностей народа в развлечениях в Риме был построен Колизей.

В наши дни среди развалин Колизея гуляют туристы. Действи­тельно, архитектурная красота Колизея пережила века. Но пере­жила столетия и другая, недобрая его слава.

Само название «Колизей» происходит от искаженного в сред­ние века слова colossus, которым древние римляне именовали грандиозную статую императора Нерона, воздвигнутую рядом с амфитеатром. Впоследствии они называли ее «Амфитеатром Фла­виев» - по «фамилии» правителей Веспасиана и Тита, при кото­рых было построено это громадное сооружение. Арену Колизея окружали ярусы скамей, на которых могли разместиться около 50 тысяч зрителей.

Для защиты публики от дождя и палящего солнца над всем зданием натягивался полотняный тент, укрепленный на специаль­ных кронштейнах в наружной стене. Фасад амфитеатра привле­кал всеобщее внимание необычной пышностью: в нишах этажей, которые зияют сейчас своей пустотой, раньше стояли многочис­ленные беломраморные статуи. Торжественное открытие Колизея состоялось в 80году новой эры. Праздник открытия продолжался 100 дней подряд. На этот праздник приезжали в Рим отовсюду. В народ бросали тессеры, по которым счастливцы получали самые различные подарки — от 10 головок салата до 10 фунтов золота. В самом амфитеатре публику обносили корзинами со съестным — домашней птицей, печеньем, орехами, финиками, сливами. При этом бедняки оказы­вались, разумеется, обиженными и жаловались на неправильное распределение угощения. Но главное в Колизее, конечно, зрелища.

После того как трубачи возвещали о начале представления, служители Колизея проводили по арене жирафов, верблюдов, антилоп и страусов, вывозили большие платформы с грозно рыча­щими львами. Копьями подгоняли носорогов и слонов, вязали канатами задние ноги кабанов и быков - для того чтобы пригото­вились сразиться с ними для увеселения зрителей.

Выступления звероборцев возникли как бы на основе теат­ральных представлений. По мере завоевания чужеземных областей в спектакли все чаще вводились шествия многочисленных плен­ных, показ награбленной добычи, в том числе не виданных римской публикой экзотических животных. Когда-то в честь открытия театра Помпея со львами и слонами сражались венаторы – воины-охотники. Теперь на арену Колизея наряду с венаторами выходили осужденные на смерть преступники и приравненные к ним сторон­ники христианства. Иной раз человек - почти безоружный, с ко­ротким мечом или легким копьем - одерживал верх над зверем. Тогда победитель (если только это был вольный венатор) получал в награду венок и пальмовую ветвь. Значительно же чаще про­исходило другое: изуродованные люди умоляли о скорейшей смер­ти, и под вой опьяневшей от кровопролития публики их добивали здесь же на арене.

Преступников, провинившихся рабов обрекали и на такую казнь- среди пышных декораций на арене появлялся человек, игравший на лире и представлявший легендарного греческого певца Орфея. Казалось, сама природа очарована его игрой: скалы, прислушиваясь, подвигались к нему, деревья склоняли ветви, над ним порхали птицы, к ногам ластились животные. В финале же этой идиллии «Орфея» разрывал на куски медведь...

В амфитеатре показывали также и сражения зверей: носорога заставляли биться со слоном, пантеру — с быком, медведя — с кабаном. Нередко их связывали попарно арканами, и зрители приходили в полный восторг, когда животные начинали яростно терзать друг друга. На торжествах открытия Колизея было за­травлено подобным образом несколько тысяч различных зверей.

Каждая страна, покоренная римскими легионами, обязана была регулярно присылать в Италию представителей своей фауны. Целые караваны зверей следовали в фургонах-клетках по дорогам империи, а жители близлежащих городов и селений должны были снабжать животных кормом. В столице зверей размещали в осо­бом зверинце, который по масштабам превосходил любой из ны­нешних зоопарков. При императоре Гордиане III там находилось 32 слона, 60 львов, 30 леопардов, 10 тигров, столько же жирафов, лосей и гиен, бегемот, носорог, а также множество всякой мелкой живности. И все они, в конце концов, были предназначены для уничтожения на арене Колизея.

Громадные цирковые сооружения и амфитеатры воздвигались не только в Риме, но и в Помпее, Капуе, Вероне и Сиракузах.

Для того чтобы сделать народные зрелища более разнообраз­ными, арены крупнейших амфитеатров переоборудовали в бассей­ны, которые можно было заполнять водой, где устраивались затем всевозможные навмахии.

Вокруг водоема соору­жались скамьи для публики. На воде стояли настоящие боевые суда с тремя и четырьмя рядами весел. На палубах кораблей стояли вооруженные люди в чужеземных одеждах.

По сигналу Цезаря начинался морской бой. Корабли тара­нили друг друга, а их экипажи старались уничтожить противника. В этом кровопролитном зрелище участвовало по 2 тысячи бойцов и 4 тысячи гребцов — пленные, захваченные римскими легионами.

В 52 году новой эры Клавдий I устроил на озере в Аппенинских горах грандиозную навмахию, в которой участвовало 19 тысяч человек и 100 кораблей. Здесь было воссоздано сражение сицилий­цев с родосцами.

Когда с помощью замысловатых механизмов из озера выныр­нул серебряный тритон и протрубил сигнал к бою, а корабельщики провозгласили: «Живи и здравствуй, император! Обреченные на смерть приветствуют тебя!» - произошло непредвиденное - Клавдий ответствовал: «Здравствуйте и вы!». После таких слов никто уже не стал сражаться, полагая, что им даровали жизнь. Но их все же заставили начать битву.

Позднее навмахии устраивались в Риме и другими правите­лями — Нероном, Титом, Домицианом, Филиппом Аравитянином, причем каждый придумывал что-либо новое, пытаясь затмить предшественников. Каждый раз приходилось заново сооружать водоемы, так как после навмахии водоемы вынуждены были засы­пать, из них исходило зловоние (разлагались трупы), и в городе начиналась какая-то неизвестная болезнь. Навмахиями стали на­зывать здания-бассейны, предназначенные для таких сражений, а бойцов нарекли навмахиариями. Впоследствии перед морскими сражениями показывали чудовищных рыб, а в честь открытия Колизея после навмахии водоем закрывали плотами и были показаны сражения гладиаторов.

Во всех навмахиях воспроизводились, как правило, наиболее известные морские сражения. Навмахии устраивались редко, так как это требовало громадных денежных затрат на строительство и снаряжение боевых судов, и вскоре они прекратили свое суще­ствование.

Еще одной разновидностью народных зрелищ в Римской импе­рии были Вековые Игры.

Впервые они были отпразднованы в 17 г. до н. э. Им предше­ствовала большая предварительная подготовка. Распорядителем Игр сенат назначил императора Августа.

На Марсовом поле (место проведения празднества) были установлены медная и мраморная колонны, на которых была программа празднеств.

Празднество началось в ночь на 1 июня. Вначале Август, в жреческом одеянии, приносил в жертву богиням судьбы девять черных овец и девять черных коз, а затем произносил молитву о величии римского народа и сохранении могущества империи. По окончании молитвы и обряда жертвоприношения начинались театральные представления. Эти представления народ смотрел, по древнему обычаю, стоя. Шли они непрерывно в течение трех дней и ночей.

1 июня приносилась жертва Юпитеру в виде двух белых быков беспорочной красоты, а в ночь на 2 июня приносились жертвы трем большим Илифиям, покровительницам женских родов. В третий день, смешанный хор отроков и девиц исполнял специальную кан­тату о даровании благоденствия римскому народу и государству. С 5 июня начинались семидневные всенародные празднества, состоявщие из разнообразных сценических представлений, латин­ских и греческих драм, комедий, фарсов и пантомим.

Вековые игры были очень популярны, т. к. они производили глубокое впечатление на народ.

Римский амфитеатр и цирк — это только одна из многочислен­ных областей, где мы находим четкий образ римского эстетическо­го сознания. Другой такой же образ можно найти в римском Три­умфе.

Триумфы — это чисто римское явление. Они были связаны с победами над врагом и являлись своеобразными массовыми спектаклями, прославляющими республику, ее силу и могущество, мужество ее боевых легионов. Триумф давался лишь по окончании войны (бывали и исключения). Существовало правило - давать триумф в случае, если было убито не менее 5000 врагов.

Празднествам этим придавалось большое значение, происходи­ли они по специальным постановлениям римского сената. Централь­ной фигурой парада-спектакля, где использовались музыка, песни, стихи, шествия, пляски, иллюминация, был Триумфатор, в честь которого и устраивался праздник. И режиссерами все было по­строено на внимании зрителей к герою дня - Триумфатору.

Перед торжественной колесницей Триумфатора, как правило, вели побежденных воинов во главе с царем или членами царству­ющей династии побежденной страны или же вождями враждебных племен, что служило неоспоримым свидетельством победы рим­ского воинства.

Обязательным компонентом Триумфа было участие победо­носных римских легионов - своеобразный военный театрализо­ванный парад. Все начиналось на Марсовом поле, подле Триум­фальных ворот, шествие проходило через 2 наполненных народом цирка (Флавиев и Большой), затем через форум поднималось на Капитолий, там Триумфатор посвящал Юпитеру лавры и при­носил пышную жертву. Все было построено так, чтобы изумить, ослепить зрителей, убедить их в силе и могуществе Триумфатора.

Во время одного из триумфов Цезаря организаторы этого пышного действия установили множество факелов на спины идущих слонов, которые освещали Триумфатору путь на Капитолий. Это было грандиозное зрелище.

В день Триумфа римским легионерам разрешалось высмеивать своего полководца в самые торжественные минуты его жизни. Они распевали песенки, более чем фривольного содержания. Это было связано с суеверием, что насмешки над Триумфатором, как предполагали древние римляне, отвращали его от зависти богов.

Триумфатор с юмором воспринимал песенки своих солдат. Народ с восторгом принимал такое поведение великого диктатора.

Когда возвращался император Тит после разрушения Иеру­салима, то на его Триумф стекался народ со всего мира, и Рим был переполнен так, что по улицам трудно было передвигаться. Огром­ные богатства, вывезенные из Палестины, проносились в тор­жественном шествии, доводя народ до крайней экзальтации. Вави­лонские ковры, сирийские покрывала, финикийские ткани, индий­ская парча, священные покрывала из Иерусалимского храма, кубки, вазы, чаши и другие священные сосуды, похищенные в ал­тарях, целые горы медных изваяний, статуи из слоновой кости, корзины с золотыми монетами - все это проносилось в красочном шествии, которое поражало, ослепляло и восторгало толпу. Раз­личные произведения искусства, достояние Востока, мелькали в пестрой картине перед изумленным народом. Кроме того, в не­большой процессии были слоны и диковинные для Рима верблюды и их вожаки, месопотамские львы, гирканские тигры, гиены, пантеры, рыси, медведи, дикие ослы.

Затем следовало шествие царства растений. Всевозможные пред­ставители растительного мира Востока, искусно пересаженные в серебряные сосуды, живые и цветущие, как некий волшебный сон, двигались перед глазами зачарованной толпы. Целая стран­ствующая роща различных кустарников и деревьев с цветами и плодами наполняла воздух ароматами. Тут вишня, миндаль, оливки, каштаны, яблони, лимоны...

В заключение проносились исполинские древесные стволы, вырублен­ные в девственных, еще нетронутых тогда лесах Азии.

Далее тянулась жертвенная процессия. Гремели трубы и рога, звенели цимбалы и литавры. В жертвенной процессии - покорен­ные сыны Израиля: седовласые старцы и юноши в черных одеждах, с головами, посыпанными пеплом, во главе со своим перво­священником, который ехал на осле. Целые толпы избитых, изра­ненных, униженных людей, среди которых и жены, и матери, и дочери - все они двигаются в общем триумфальном шествии как символ величайшей победы Рима на Востоке.

Следом двигался оркестр музыкантов с флейтами и трубами, за ними, на носилках, несли изображение богини Победы. И, нако­нец, белые лошади везут триумфальную колесницу, на которой в пурпур­ной тоге с золотым лавровым венком находится Триумфатор. Вен­ки летели в колесницу и громкими криками восторга оглашался воздух. Уже никто не замечал раздавленных детей, и никто не об­ращает внимания на кричавших женщин, которых стесненная толпа душит до смерти. Все внимание устремлено на Триумфатора Тита. Это для него были устроены знаменитые Триумфальные ворота с яркой декоративной отделкой.

В Древнем Риме существовали также Малые Триумфы,
или, как они еще назывались - овации. В день проведения Малого
Триумфа Триумфатор входил в город пешком (а не въезжал на ко-­
леснице). В овациях были специальные группы участников, назы­-
вавшиеся хлопальщиками. Во время шествия хлопальщики бежа-­
ли вокруг идущего Триумфатора, шумно аплодируя ему. Очевидно,
с этого времени в обиход вошло слово «овация» - шумные, долгие
аплодисменты..

Эстетическая сущность римских Триумфов была менее нату­ралистична, чем гладиаторские бои или травля зверей. В эпоху Римской империи триумф героя, возвращавшегося с победой, был обставлен с наибольшей роскошью, блеском и эффектом, что производило на зрителей огромное впечатление и вызывало всенародный энтузиазм.

В Риме были распространены различные спортивные игры и состязания.

Географ Страбон писал, что Марсово поле в Риме так велико, что вместе с бегами на колесницах и верховыми конными состя­заниями на нем устраивались зрелищные игры в мяч и гимнасти­ческие упражнения «для огромного числа участников». Как и в Греции, поощрение занятий атлетикой у римлян во многом было вызвано задачами военной подготовки.

Первые публичные состязания в спорте римляне устроили в 186 году до н. э. А сто лет спустя, на празднестве в честь военной победы над понтийским царем Митридатом, в Рим съехалось столько греческих атлетов, что в Олимпии не смогли состояться очередные игры - за недостатком участников. В связи с победой Октавиана Августа над Антонием сенат утвердил Акцийские игры (по названию мыса Акций, у которого происходило сражение), справлявшиеся каждые 4 года. На Марсовом поле был построен стадион, где соревновались бегуны и борцы, кулачные бойцы, метатели диска и копья. Кроме Рима, Акцийские игры устраива­лись в городе Никополе.

Исключительным авторитетом в Риме пользовался и другой праздник — Капитолийские состязания (устраивавшиеся раз в 4 года). Они были учреждены в 86 году при императоре Домициа­не и проходили также на Марсовом поле.

В Риме также большое значение придавалось музыке. Римлянами был построен на Марсовом поле Одеон - концертный зал для публичных состя­заний певцов и музыкантов. Он был построен на Марсовом поле. Сооружение такого зала было значительным культурным дости­жением - хотя бы в свете того факта, о котором говорит греческий историк Полибий (не раз посещавший Рим за два столетия до кон­цертов в Одеоне). «Однажды,- писал историк,- приехали в го­род греки-музыканты, а римская публика настолько заскучала от их игры, что заставила артистов подраться друг с другом для раз­влечения зрителей». Выступления певцов и музыкантов понемногу стали обычными для Капитолийских игр, как и для игр Акцийских, во время которых тоже звучали пение и игра на лире. Исполнители являлись авторами мелодий и стихов, получая за это большие вознаграждения — деньгами и золотыми венками.