Спектакли массового агиттеатра

Многочисленные опыты по созданию массовых действ, проводившиеся в 1918-1919 годах, были своего рода подготовительным периодом, предшествующим рождению массовых празднеств и зрелищ как самостоятельного жанра. Театрализованные шествия, манифестации, театрализованные клятвы, концерты-митинги, праздники переименования заводов, праздничное укра­шение улиц и площадей городов, праздники «Красного кален­даря» - это были приметы нарождающейся общественной жиз­ни, нового быта.

Рождение массовых празднеств и зрелищ как самостоятель­ного жанра знаменуют четыре постановки, осуществленные в 1920 году в Красном Питере - «Мистерия освобожденного тру­да», «К мировой коммуне», «Взятие Зимнего» и «Блокада Рос­сии».

В мае 1920 года была поставлена массовая инсценировка «Гимн освобожденного труда» с подзаголовком «Мистерия, по­священная Первому мая» (по другим источникам — «Мистерия освобожденного труда»). Режиссеры — Ю. Анненков, А. Кугель, С. Масловская. Художники — Ю. Анненков, М. Добужинский, В. Щуко. Дирижер - Г. Варлих.

Массовое зрелище как бы подводило итог предыдущей двух­летней работы: огромного количества самодеятельных массовых инсценировок, в том числе - Арены Пролеткульта, «действ», осуществленных Театрально-драматургической мастерской Красной Армии и инструкторами, вышедшими из ее стен. По существу, «Мистерия» открывала новую страницу в соз­дании массовых зрелищ, и она по праву считается первой круп­ной массовой постановкой политического театра под открытым небом.

В композиционном отношении все действо было разбито на два лагеря: «властителей» и «рабов». «Рабы» — символическое изображение каторжного труда, а затем «восставшие рабы», т. е. символ революции — вели патетическую линию. «Власти­тели» - в их числе действовали «Наполеон», «Папа римский», «Султан», «Русский купец», «Банкир», — как и в прежних ин­сценировках, были решены в гротесковых тонах. Роли «власти­телей» исполняли цирковые артисты, применявшие весь арсенал эксцентрически-буффонных приемов.

«Сильным, как сама жизнь» назвал это массовое представ­ление Б. Шмерал. Он вспоминал о представлении: «Фасад бир­жи превращен в огромную ступенчатую сцену. Звучат фанфа­ры, затем приглушенная грустная мелодия траурного марша Шопена. С обеих сторон вступают на сцену две колонны. Шест­вие рабов. Низко сгорбленные фигуры, придавленные вековым изнурительным трудом и голодом... В верхней части сцены про­ходит и, как антипод, располагается отживающий, неистово ве­селящийся мир капитала. В центре сцены садится на трон бур­жуй... Этого властелина мира обступает сотня прихвостней. Они скачут вокруг него в балетной пляске... В то время как шествие бедных внизу сопровождается траурным маршем Шо­пена, на верхней сцене музыка исполняет попурри из буйно-веселых цыганских песен. Внезапно оба этих музыкальных мо­тива жутко обрываются, сжимая сердце и вызывая предчувствие чего-то угрожающего». Шмерал заканчивает описание пред­ставления агиттеатра следующими словами: «Никто из многих тысяч, кто следил за представлением, сильным, как сама жизнь, никогда не забудет этого впечатления. Все виды искусства — поэзия, архитектура, скульптура, живопись и музыка — объеди­нились для служения первомайской пропаганде и пролетарской идее».

В драматургическом построении «Мистерия освобожденного труда» были приемы, заимствованные из празднеств Француз­ской революции (наивно-аллегорическое «дерево свободы», «крепость с золотыми вратами»), а также попытки решить от­дельные сцены в стиле пышных, оперно-балетных постановок (танцевальные номе-ра с участием кордебалета, пляски вокруг «дерева свободы», сцена возмущения рабов под музыку вагнеровского «Лоэнгрина»).

Отсутствие высокопрофессиональной режиссуры сказалось как в эклектичности постановки, так и в недостаточно четкой творчески-организационной подготовительной работе. И прав был К. А. Марджанов, утверждая, что постановка «прошла очень неорганизованно именно потому, что режиссура и ее по­мощники находились внутри массы действующих лиц, и никто не следил снаружи за всем происходящим». Эти недостатки были учтены и устранены в следующей постановке, состоявшейся через два месяца после «Мистерии».

В июле 1920 года для делегатов Второго Конгресса III Ин­тернационала был поставлен спектакль «К мировой коммуне». На этот раз постановщиками были такие крупные режиссеры русского советского театра, как К. А. Марджанов, Н. В. Петров, С. Э. Радлов, В. С. Соловьев; художник Н. Альтман; дирижер Г. Варлих.

В массовых сценах участвовали молодые артисты театров, студенты, члены театральных кружков и четыре тысячи красноармейцев. Зрителей было около 45 тысяч человек.

Спектакль начался вечером. Места действий (а они были до­вольно-таки обширными) освещались прожекторами, стоящими в Петропавловской крепости и на мостах, а также маяками ростральных колонн.

Представление состояло из пяти частей историко-символического характера: «Парижская коммуна», «Империалистическая помпа», «Февраль», «Октябрь», «Победа в гражданскую войну».

Яркие лучи прожекторов освещали боевые корабли, стоявшие посреди Невы.

Спектакль, закончившийся торжественным маршем Красной Армии, шествием народов мира и фейерверком, продолжался до четырех часов утра и вызвал огромный энтузиазм присутствую­щих.

«К мировой коммуне» — этот замечательный спектакль, кол­лективное творчество выдающихся режиссеров и сценаристов — стал высшей точкой в жанровых поисках создания монумен­тального массового народного зрелища. Постановщики после­дующих массовых инсценировок обращались к спектаклю «К мировой коммуне» как к наиболее убедительному воплоще­нию темы революции в театре под открытым небом.

Большой интерес представляла и массовая постановка «Взя­тие Зимнего дворца», осуществленная в 1920 году, в годовщину Октября (режиссеры — Н. Н. Евреинов, Н. В. Петров, А. Р. Кугель. Художник — Ю. П. Анненков).

Восемь тысяч матросов, красноармейцев и театральной мо­лодежи приняли участие в этом народном зрелище.

По замыслу авторов постановки, использовавших опыт Театрально-драматургической мастерской Красной Армии, у арки Генерального Штаба были сооружены два помоста: один «крас­ный», другой «белый». На противоборстве этих двух сторон строилась драматургия представления.

В финальной части действие переносилось на основную пло­щадку, к Зимнему дворцу. Звучал выстрел «Авроры», стоявшей на Неве и хорошо видной зрителям, и начинался штурм Зимне­го. При этом в точности повторялись исторические события не­давнего прошлого: и пушечный обстрел юнкерами матросов, идущих на приступ, и бегство женского «батальона смерти», и прорыв штурмовых групп во дворец.

Действие продолжалось в самом здании: на всех этажах, во всех окнах при помощи теневых экранов создавалось впечатле­ние массового боя. Наконец над Зимним взвился огромный красный стяг. Зазвучал «Интернационал», который подхватили зрители. Над Дворцовой площадью гремел гимн, исполняемый стотысячным хором.

Опытом создателей политических агитспектаклей восполь­зовались и режиссеры инсценировки в Красносельских лагерях, организованной Политуправлением запасных войск. Исполните­лями были красноармейцы войсковых соединений, стоявших в лагерях. Газета «Жизнь искусства» (№ 40, 1920 год) подроб­но описала это представление: «Огромное прост-ранство уже чуть побуревшего поля, ниже - широкая низменность, там - небольшая дощатая эстрада, совсем внизу - неподвижная лента спокойного озера. Фанфары. Многотысячная зрительная тол­па разместилась по склонам природного амфитеатра. Группа актеров на эстраде и целая масса кругом нее. Постепенно в действие втягиваются все новые и новые цепи людей. Они волнуются, жестикулируют и движутся, ропщут и угрожают; но вот недовольные оттеснены всадниками ненавистной силы...

И когда напряженность действия вот-вот достигнет своего предела - тогда стремительно разворачивается театрально-задуманный военный маневр. Налицо весь реквизит боя, импровизированные окопы, цепь бойцов, перебежки, трескотня ружейных выстрелов. Тяжело громыхает где-то сзади артиллерия... и вдруг — кавалерийская атака, ошеломительная по неожиданности, сокрушительная по действию. Победа! Маневр закончен. Начинается парад. Пустеет амфитеатр. Это зрители готовятся к церемониальному маршу...» Поставленная в разгар войны с белопанской Польшей инсценировка была построена на точных военно-агитационных установках.

Необходимо вспомнить еще об одном начинании, рожденном в Красном Петрограде. Речь идет об «Острове отдыха» (на Каменном острове), где были построены различные эстрады, установлены огромные гипсовые фигуры. На одном из прудов острова был выстроен амфитеатр на 10000 зрителей и полукруг для «орхестра», примыкающий к воде. В центре пруда, на островке, помещалась сцена. В этом удивительном театре на воде, который построил архитектор И. А. Фомин, летом 1920 года С. Э. Радлов поставил инсценировку «Блокада России». Инсценировка состояла из трех актов: «Интервенция Антанты», «Нашествие Польши», «Торжество всемирного Интернационала».

Сама местность, где происходил массовый спектакль,— водная гладь пруда, берега, остров — ставила перед режиссером особые задачи.

Режиссер использовал природные условия: островок посреди пруда обозначал Советскую Россию, осажденную интервентами. С разных сторон туда пытались проникнуть «враги»: «лорд Керзон», «польский пан», лодочная флотилия «империалистических броненосцев». Перед финалом представления разгорался морской бой советской эскадры с флотилией «империалистических броненосцев».

В финале берега пруда украсились разноцветными лентами, а на воде появилось множество лодок под разноцветными парусами. Это «рабочие мира» торжественно приветствовали революционный пролетариат Советской России...

В дальнейшем амфитеатр на Каменном острове был использован для проведения концертов и спектаклей. Например, в 1922 году артисты Академического театра оперы и балета по­ставили здесь балет «Лебединое озеро».