2015-04-20
970
В Дивном Новом Мире евгеника и дисгеника нашли широкое практическое применение. В одной партии бутылей с биологически совершенными яйцеклетками, оплодотворенных биологически совершенной спермой, создавали самые лучшие пренатальные условия и выращивали будущих бет, альф и даже альф-плюсов. В другой, гораздо более многочисленной, партии биологически посредственные яйцеклетки, оплодотворенные посредственной спермой, подвергались процессу Бокановского (96 идентичных близнецов из одного яйца), а затем действию алкоголя и других биологических ядов. Создания, которые при этом получались, даже трудно было назвать людьми, тем не менее, они были способны выполнять низко квалифицированную работу и после соответствующего обусловливания, имея возможность снимать напряжение с помощью свободного и частого доступа к противоположному полу, отвлекаемые бесплатными развлечениями и ежедневными дозами «сомы», подкрепляющей хорошее поведение, можно было рассчитывать, что они не доставят высшим кастам никаких проблем.
Во второй половине ХХ века в нашем размножении нет никакой системы, но этим случайным и нерегулируемом способом мы не только перенаселяем нашу планету, но, и это становиться очевидным, ухудшаем качество нашего биологического вида. В старые недобрые времена дети с существенными или даже не очень существенными наследственными дефектами редко выживали. Сегодня, благодаря улучшению санитарных условий, современной фармакологии и социальной поддержке, большинство детей, рожденных с наследственной патологией, достигают зрелости и продолжают свой род. При существующих тенденциях, каждое достижение в медицине в итоге будет способствовать выживаемости индивидов с генетическими нарушениями. Несмотря на самые чудесные фармакологические средства и самое лучшее лечение (на самом деле в определенном смысле именно из-за них) здоровье населения в целом не улучшается, а возможно, даже и ухудшается. А вместе со снижением среднего показателя здоровья может произойти и снижение среднего уровня интеллекта. Некоторые крупные специалисты признают, что такое снижение уже произошло и продолжается дальше. «В мягких, стабильных условиях, - пишет доктор Шелдон, - породистое стадо имеет тенденцию к вырождению по всем характеристикам снижая свои показатели … В определенных академических кругах уже стало традицией уверять студентов, что тревога по поводу различий уровней рождаемости беспочвенна, что эти проблемы исключительно экономического или образовательного или религиозного или культурного порядка. Это просто детский оптимизм. Репродуктивное преступление – это проблема биологическая». И он добавляет, что «никто не знает, как упал средний IQ в этой стране (США) с 1916 года, когда Термэн предложил считать его равным 100».
В слаборазвитой и перенаселенной стране, где четыре пятых людей получают меньше двух тысяч калорий в день и только одна пятая питается нормально, могут ли спонтанно образоваться демократические институты? Или если они будут насажены извне, то смогут ли они там выжить?
А теперь давайте рассмотрим случай богатого индустриального демократического общества, в котором имеет место случайная, но эффективная практика дисгеники, и где IQ и общее здоровье населения медленно, но неуклонно снижаются. Как долго сможет это общество сохранять традиции личной свободы и демократического правления? Через пятьдесят или сто лет наши дети узнают ответ на этот вопрос.
А тем временем мы оказались перед непростой моральной проблемой. Мы знаем, что хорошие цели не оправдывают использование плохих средств. Но как быть в тех случаях, - сегодня их видишь сплошь и рядом, - когда хорошие средства результатам, которые в итоге оказываются плохими?
Например, мы высаживаемся на тропическом острове и с помощью ДДТ уничтожаем малярию и за два-три года спасаем сотни тысяч жизней. Это, конечно, хорошо. Но сотни тысяч спасенных людей и миллионы, которые они породили, не могут иметь ни нормальной одежды, ни домов, ни образования, они даже не могут себя прокормить из тех ресурсов, что есть на острове. С малярией, приносящей сравнительно быструю смерть, покончено, но жизнь стала ужасной из-за недоедания и скученности, и медленная смерть от голода теперь угрожает многим.
А как быть с генетически неполноценными индивидами, которых сохраняет и поддерживает наша медицина и социальная служба, чтобы они могли продолжить свой род? Помогать несчастным, разумеется, хорошо. Но передавать оптом результаты неудачной мутации, прогрессивно загрязняя генетический колодец, из которого придется пить нашим потомкам, - разумеется, плохо.
