Катастрофа

Когда я открыл глаза, было еще совсем темно. Часы показывали половину пятого утра, а встреча с менеджментом была назначена на десять, поэтому у меня было еще вдоволь времени поспать, но вовсе не хотелось. Гарри лежал спиной ко мне, на правом боку, и я протянул руку, чтобы обнять его – возможно, так удастся немного задремать.

Под одеялом я обнял его, за живот, и почувствовал, как он на несколько секунд напрягся.

- Гарри? – прошептал я. – Ты не спишь?

Он шумно выдохнул и помотал головой.

- Нет, не сплю. Не могу уснуть.

- Что, с самого вечера?

Он кивнул, снова вздыхая.

- Почему не разбудил меня?

- Ну зачем мне мешать тебе спать?

- Совсем дурак? – я поцеловал его в плечо. – Я ведь волнуюсь.

- Не знал бы – не волновался бы.

- Ах, вот оно что… И часто ты.. так не спишь?

Я снова почувствовал, как он напрягся:

- Нет, первый раз.

- Гарри.

- Серьезно, впервые так.

- Не ври мне, - я легонько потянул зубами кожу на его шее.

- Ну, может, пару раз было…

Его тон настолько не соответствовал словам, что я развернул его лицом к себе и задал вопрос:

- Когда ты последний раз нормально спал?

Он попытался отвернуться, но я держал его голову. Тогда он отвел взгляд:

- Давно…

- Гарри?

- Уже три недели! – он, наконец, не выдержал, и сорвался.

Я ужаснулся:

- Ты вообще не спишь?

- Ну, где-то часа два-три за ночь, под утро.

- Почему ты не сказал мне?

- Ты и так развел панику сейчас, - парень пожал плечами, все еще не глядя мне в глаза.

- Стайлс, ты вынашиваешь ребенка, тебе нужен полноценный отдых и сон, и питание, а ты сейчас лежишь и говоришь, что это неважно? Ты ведешь себя как пятилетний! Это ответственность! – кажется, я повысил голос, потому что когда он посмотрел на меня, в его глазах стояли слезы.

- Я.. я не могу, - всхлипнул он. – Я хочу, но не могу. Я плохой отец. Я буду ужасным отцом, я уже ужасная… мать.

Он расплакался. Я довел его до слез. Идиот. И за что мне такому ненормальному такое счастье?

- Прости меня, солнышко, я совсем-совсем не хотел тебя обидеть. Ты будешь чудесным отцом, наш ребенок будет гордиться своим папочкой, я уверен на все сто! Гарри, мой хороший, - я приподнялся выше, и положил его голову к себе на грудь, обнимая. – Я люблю тебя, ребеночка нашего, все будет хорошо, поверь.

- Я не могу, - послышался его приглушенный голос.

- Что ты не можешь, котик?

- Я не могу, мне кажется, я не выношу его. И мне страшно. Мне очень страшно, как никогда не было. А если что-то случится?

- У тебя что-то болит? – всполошился я. – Не молчи, сразу говори! Что не так?

- Ну, мой токсикоз… Я очень худой, в конце концов, я мужчина! И я не предназначен.. или предназначен… Луи, мне страшно…

- Не бойся, солнышко. С токсикозом мы справились, так ведь? Справимся и с остальным. Я ведь рядом, мы вместе, а, значит, можем справиться с чем угодно. Слышишь?

Он неуверенно кивнул.

- Нет, так не пойдет. Скажи мне, что ты не боишься.

- Я… я не могу. Нам ведь сегодня встречаться с менеджерами, а что, если что-то пойдет не так, что, если это только начало плохого?

- Значит, мы переживем и это. Что может быть более важным, чем мы?

- Карьера? – он поднял голову и посмотрел на меня.

- Ты переживаешь из-за группы? – я онемел на мгновение.

- Но как ребята без нас?

- Возьмем отпуск, а потом восстановим все заново, это не проблема. Да и ребята будут рады побыть дома, пожить какое-то время для себя. Это отличная идея.

- Но… а ты?

- Что я? – непонимающе уставился на него я.

- Ты… хочешь этого? Тебе ведь всего 21.

- А тебе всего 19, и что?

- Но я… не могу от этого избавиться, а ты – можешь. Бросить меня и уйти. Зачем я тебе такой?

Этот разговор повторялся часто, но так далеко еще не заходил. Я не мог поверить, что он все еще думает, что я могу его бросить.

- Ты совершенно ненормальный. Я каждый день благодарю Бога за тебя и нашего ребенка, а ты думаешь, я все думаю, как бы уйти? Ты ненормальный, Гарри, Господи… Я люблю тебя, я на все готов ради тебя. Бросить карьеру, группу и уехать на необитаемый остров – лишь бы ты был счастлив, маленький.

Я почувствовал его слезы на своей груди.

- Я люблю тебя, Лу. Пообещай, что никогда меня не бросишь, никогда не уйдешь.

- Обещаю, Гарри. И ты обещай мне.

- Обещаю.

Мы так и пролежали до самого будильника, обнимаясь и боясь отпустить друг друга. Как знали, наверное…

***

- Да вы.. да вы.. идиоты, господи, идиоты, - устало опустил голову на сложенные в замок руки один из управляющих нашей группой, Дэв. – Как вы могли такое допустить?

- Как кто-то мог такое подумать? – резко ответил я, увидев слезы на глазах у Гарри.

- Мало того, что в группе два гея, так еще и беременный один. Парень, мать его. Парень!

- Я бы попросил Вас сбавить тон, - отчеканил я.

- Ты бы задницу свою попросил что-то сделать полезное, а не меня, парень. Это нарушение контракта.

- Где такое сказано? – изучающе посмотрел на него я. За прошедшее время я успел тысячу раз его прочесть и выучить наизусть. – Там не указано, что никому из нас нельзя беременнеть.

- Да потому что это абсурд! – взорвался Дэв. – Кому придет в голову вставлять в контракт такой пункт? Кто знал тогда, что вы – чертовы ублюдки, которые не превратятся в успешный проект, а станут неполноценными уродами. Беременный он!

И сплюнул на пол.

Это стало последней каплей для всех. В мгновение ока я подлетел со стула и, перегнувшись через стол, врезал кулаком ему в лицо.

- Не смей оскорблять моего парня, - выплюнул это в лицо и обернулся к Гарри: - Идем, любимый.

Но парня уже не было на месте.

- Выбежал твой урод только что, пока ты мне лицо раскрашивал, - ухмыльнулся Дэв, потирая опухавшую челюсть.

Даже не задержавшись, чтобы ударить его еще раз, я вылетел в коридор – никого. Однако, я заметил, что один из лифтов двигается вниз. «Гарри там!»

Наверное, я никогда в жизни не ждал лифта, а тот как назло все не появлялся.

- Да черт тебя подери! – крикнул я, ударяя по стене, понимая, что это никак не ускорит процесс.

Однако и когда двери раскрылись, меня постигла неудача – свет мигнул и погас. Да что за день такой?! После десяти минут матов и отчаянных вызовов мастера, все снова заработало и я, наконец, оказался в холле. Быстро выбежав на улицу, я нашел глазами свою машину, на которой мы с Гарри приехали утром, надеясь, что он стоит возле нее. Однако его не было ни рядом, ни в ней самой.

Случайно я обратил внимание на стоявших полицейских, которые что-то внимательно выслушивали у женщины и записывали. На дороге участок был огорожен желтой лентой с надписью «Не пересекать». Желудок сжался от плохих предчувствий.

- Извините, - я обратился к стражам порядка.- А что тут произошло?

Женщина охотно заговорила:

- Представляете, все так быстро случилось – минут десять назад сбили прямо тут, на дороге, мальчика. Совсем молодой паренек был. Бежал куда-то, спешил, наверное.

Дыхание перехватило:

- Па-паренек? Как он выглядел?

- Он-то? Высокий такой, худой, в футболочке да штанишках. Обычный, много таких.

Сердце сжалось, то останавливаясь, то выпрыгивая из груди.

- А волосы?

- О, да, волосы. Темненький такой был, кудрявый. Симпатичный, наверное. Девушки любили…

- Любили? – в голосе прорезались истерические нотки.

- Так да, почти насмерть сбило. Хорошо скорая рядом была, они его сразу и подобрали, увезли. Спасут ли только…

Я все еще не понимал, что происходит, но знал, что все то, чего я боялся – случилось.

- Куда? Куда его повезли?

- Так госпиталь, три квартала отсюда. Знаешь?

- Д-да.. знаю… спасибо.

Так быстро я не бегал еще со школы, когда играл в футбол. Так страшно мне не было никогда, даже на икс-факторе, даже на первых выступлениях. Таких предчувствий у меня не было никогда.

Мне было страшно, и я боялся, что я опоздал, не успел. Что все, что у меня было – разлетелось в прах. Что сейчас умираю я, где-то внутри, снаружи и везде.

Ворвавшись в госпиталь, я не стал даже спрашивать никого, а сразу начал искать на указателе отделение реанимации. Третий этаж. Господи, один раз лифт меня уже подвел, вряд ли стоит использовать его сегодня опять.

Я не заметил, как поднялся наверх – слишком сильным был выброс адреналина. Я ничего не замечал, лишь искал дежурную медсестру.

- Извините? Только что к вам привезли парня, его сбила машина. Я его близкий друг, скажите, как он?

Девушка изучающе на меня посмотрела, а потом сказала:

- Он сейчас в операционной, подождите, врач выйдет.

Но сидеть я не мог, как и стоять, и делать что бы то ни было одно. Сосредоточиться не выходило, руки тряслись, и мне оставалось только ходить по коридору туда-обратно.

Наконец, двери операционной распахнулись, и оттуда вышел врач, устало сжимая виски.

- Вы родственник?

- Близкий друг, самый близкий. Как он? Что с ним?

Но уже по изменению в лице доктора все стало понятно.

- Доктор, что с ним? Он жив?

Тот опустил голову и молча покачал ею:

- Нет. Мы сделали все, что могли. Вашего друга не спасти.

В глазах потемнело. Нет. Не может быть. Нет. Это ошибка, нет. Так не может быть, нет.

- Гарри! – закричал я. – Ты обещал! Ты обещал мне не бросать меня! Ты обещал что не уйдешь! Гарри!

Ты же обещал… Обещал…

До счастья - <6 месяцев

Я не вполне осознавал, что происходит. Вокруг меня бегали какие-то люди, врачи, медсестры, что-то делали, суетились, а мне было все равно. Словно невидимая стена отгородила их от меня, и я больше не был с ними. Не был в этом мире. Потому что Гарри в этом мире тоже не было. Я стиснул кулаки и ухмыльнулся. Какая ирония – ведь только этим утром он обещал, что никогда не бросит.

А сейчас они ушли, ушли вдвоем.

От осознания того, что я потерял сразу двоих любимых людей, я чуть не завыл в голос. А, черт с ним, кому какое дело, какая разница, что со мной. Впрочем, никто и не проявлял любопытства – почему какой-то парень сидит на полу коридора и то истерически рыдает, то смеется, то молча смотрит в одну точку.
Не то чтобы я жаловался, но в этот момент ужасно хотелось, чтобы кто-то был рядом. Даже не так, хотелось рядом вполне определенного человека, но сейчас это было абсолютно невероятным.

Господи, за что ты меня так наказал? За что? Почему они? Убил бы меня, это было бы справедливее, это было бы правильно – что я сделал хорошего в этой жизни? А Гарри… он же чудо, он же ребенок, которого нужно оберегать и любить, и никому не отдавать. А я отдал… Пусть и не по своей воле, и в лучшее место, наверное, но… отдал.

И ребенка нашего отдал. Наше маленькое чудо, счастье, то, чего никто не ожидал, но что стало смыслом всей нашей жизни. Мы должны были вместе пройти через процесс беременности, вместе растить, воспитывать, баловать и любить. Ходить на прогулки, покупать одежду, учить читать и считать. Радоваться первым шагам и огорчаться первым двойкам.

А вместо этого я сижу на холодном полу больницы и вновь глотаю слезы от бессилия и картинок, проносившихся в моей голове. Это не должно было быть так. Не должно. Слышите? Вы, все, там, наверху??? Так не должно быть! Так не может быть!

Он не заслужил этого! Никто не заслужил этого! Заберите меня, но верните… Верните мою семью. Пусть лучше я умру. Я и так умру – какой прок мне жить дальше, если все равно его нет? Их нет.

Один, в одиночестве. Да простит меня мама, но у нее есть еще четверо детей, она справится. Я верю, она сильная и всегда была. Не то, что я – слабак.
Неожиданно моего плеча коснулась чья-то рука. Я даже не отреагировал на это, пока меня хорошенько не потрясли.

- А?

- Эй, парень, ты чего тут вообще сидишь? Холодно же… - на меня смотрела девушка лет двадцати, плюс-минус пару лет – я никогда не был специалистом в определении возраста, и вряд ли в этом что-то изменилось после… Я не мог заставить себя сказать это даже мысленно.

- Мне не холодно, спасибо, - я немного отстраненно подумал, какой же у меня безжизненный голос.

- Так, нужно позвонить кому-то, кто заберет тебя домой. Есть кто-то?

- Никого… Больше никого…

Она долго меня изучала, а потом протянула руку:

- Давай телефон, разберемся.

Почему-то я совсем не боялся отдавать ей свой айфон. То ли потому, что мне было все равно, то ли потому, что я ей неожиданно доверился – какая разница? Мне теперь абсолютно плевать.

Потыкав в экран телефона и подумав несколько секунд, девушка приложила его к уху.

- Кому звонишь? – кому бы она ни звонила, помочь мне никто не сможет.

- Тому, кто точно должен откликнуться. Во всяком случае, у меня так подписан именно такой человек.

Конечно, у меня есть такой человек. Вернее, был…

Хотя, она может иметь в виду маму. Тогда совсем плохо – Джей приедет, сколько бы это времени у нее не заняло, останется, будет жалеть и сочувствовать. А мне это не нужно. Все, чего я сейчас хочу – быть рядом с ним. Поэтому мне необходимо у…умереть. И тогда станет легче. Мне уж точно.

Опять же жаль маму. И сестер. И парней, конечно. Но они все должны понимать как никто, что я просто не смогу без него. Просто никак и тут не о чем думать.

Погруженный в свои воспоминания, мысли и терзания, я не заметил, как девушка завершила разговор и теперь стояла, протягивая мне мой же телефон.

- Что? Все? – как-то тупо спросил я, но меня абсолютно не волновало, как я выгляжу в этот момент.

- Да. Нам нужно немного подождать, и все будет хорошо. Окей?

Я устало кивнул головой, чувствуя, как маленькие соленые капли спускаются по подбородку и стекают по шее. Как объяснить ей, что хорошо уже не будет?

Желание выяснять, кому же она позвонила, и кто ей ответил, пропало. Какая, в сущности, разница?

- Так, а теперь нужно пересадить тебя на стул, нечего отмораживать задницу на холодном полу. Чем ты думаешь? Нею? Тогда понятно, все мыслительные процессы давно замерзли.

Ее ворчание не раздражало и не радовало – оно служило мирным фоновым шумом, наравне со всеми больничными звуками и постоянным мельтешением перед глазами.
Однако, когда я почувствовал, что девушка тянет меня за руку, пытаясь поднять, я все же приложил усилия и встал сам. Я же тяжелый. Хотя, Гарри никогда не жалуется, он привык. Не жаловался… Горькие горячие слезы хлынули из глаз с новой силой, словно бы во мне не должна была закончиться вся жидкость еще час назад.

- Тихо, тихо, - она гладила меня по голове, пытаясь утешить, и на какой-то миг я почувствовал себя так защищенно, словно в материнских объятиях. Или Гарри. Моего малыша, что скоро сделает нас отцами. Уже не сделает…

И слезы вновь лились, лились, впитываясь в хлопковую ткань кофточки, что была на девушке.

- П-прости, я…

- Все нормально, - она улыбнулась. – Так бывает. Тебе просто нужно выплакаться и все пройдет. Все будет хорошо.

Ничего не будет хорошо.

- Спасибо, я постараюсь.

Она улыбнулась, гладя меня по плечу, совершенно материнским жестом, и от этого хотелось выть и лезть на стену.

- Послушай, но как… как тебя зовут?

- Дарин.

- Спасибо тебе, Дарин.

- Не благодари. Я знаю, что такое терять кого-то. И знаю, как нуждаешься в поддержке после этого. Все хорошо.

- Откуда ты знаешь?..

- Так выглядят только те, у кого умер кто-то очень близкий и любимый. Скажешь, я ошиблась?

Я не смог ничего произнести, только кивнул.

- Вот видишь. Я многого насмотрелась в этой больнице, уж поверь.

- А ты?..

- Дедушка. Я его очень любила. А когда он умер, мне нужна была помощь. И сейчас я иногда прихожу сюда просто чтобы хотя бы попробовать хоть немного облегчить страдания других. Потому что я знаю, что это такое.

- Спасибо.

На меня накатилась страшная усталость, веки закрывались, и я не заметил, как задремал, вжимаясь носом и заплаканными глазами в плечо девушки.

…- Аккуратно, он только недавно успокоился и заснул.

- Окей, поможешь мне? Поддерживай его с другой стороны. Я не могу его поднять.

- Конечно.

Какое-то движение, кажется, меня куда-то ведут, или несут? Голоса, звуки, но все это не могло пробудить меня ото сна. Да и зачем, если в реальности меня никто не ждет? Мне некого ждать.

- Вот так, сейчас положим его на заднее сиденье, а там, дома, я уже сам. Спасибо тебе…?

- Дарин.

- Спасибо, что позвонила. Я не знаю, что бы делал.

Такой знакомый голос. Слишком странно знакомый. Словно бы не укладывающийся в обыденную и привычную картину мира.

Звук захлопнутой совсем рядом двери, потом открылась другая, чуть дальше, снова закрылась. Вжикнул ремень безопасности. Запищала система, кто-то чертыхнулся, и, наконец, машина поехала. Водитель ехал крайне аккуратно, не тормозил резко и не разгонялся – видимо, чтобы я не пострадал. А я-то, в общем, был не против.

Мотор замолчал, и снова захлопали двери.

- Давай, Луи, пойдем, нам нужно в дом.

Наверное, все же кто-то из ребят. Кто еще знает мой адрес?

Теплые руки обхватили меня, вытаскивая из машины и пытаясь удержать в вертикальном положении, но я все же рухнул на парня, обнимая его за шею и утыкаясь носом в нее.

Внезапно глаза сами по себе распахнулись, а в мозгу стало кристально чисто, пусто и до боли странное ощущение пронзило все тело. Это не может быть так. Это нереально. Его запах. Я схожу с ума.

Я отстранился, насколько мне позволял тот факт, что мои руки все еще обхватывали шею парня.

И утонул в озабоченно-взволнованных глазах. Таких знакомых, серо-зеленых. Между бровями пролегла глубокая складка, на лбу собрались мелкие морщинки.
Я сошел с ума. Я определенно, совершенно точно, абсолютно однозначно сошел с ума.

- Гарри? – выдохнул я.

- А ты кого ожидал увидеть? Кто-то другой должен был ехать забирать полумертвое тело из местного госпиталя?

- Да…

- Почему? – он нахмурился еще больше.

- Ну... ты же умер.

Такого выражения лица у него я не видел никогда. Он как-то резко выдохнул и переспросил:

- Я… что?

- Да. Я ведь чего там сидел – я думал, там, в операционной был ты... И в морг тоже… тебя…

Какого черта тогда это было все вообще?

- Луи…? – он внимательно посмотрел на меня. – С тобой все в порядке?

- В порядке? – заорал я. – Да ничерта не в порядке! Я чуть не умер, я придумал тысячу способов самоубийства, пока сидел на том холодном полу, потому что жить без тебя не могу. Я успел умереть тысячу раз там, в том коридоре, где никому не было до меня дела, потому что тебя не было! Я же выбежал через десять минут, после того, как ты вылетел от менеджмента, а там полиция, и тетка какая-то, и она описала тебя, и сказала, что тебя сбили, и ты умер, ну то есть еще нет, но вряд ли выживешь, и волосы у тебя кудрявые, и ноги худые, и футболка, и молодой такой… – крик перешел в рыдания, и я в очередной раз удивился – у меня еще есть слезы?

- Лу…

- Я же думал, что ты умер, что я не уберег тебя, нашего ребенка, что я… я…

Он прижал меня к своей груди, крепко-крепко, чтобы я не мог пошевелиться:

- Ты идиот… Ты позвонить не мог? Я же вышел из студии и сразу поймал такси, направляясь домой. Вообще-то, я думал, ты там решишь все вопросы.

- Я не думал, я… когда врач вышел, и сказал, что они не смогли тебя спасти, весь мир потерял краски. Я даже не смог заставить себя взглянуть на тебя.. на того парня мертвым.

- И этот человек говорит мне, что я дурак… - тихо улыбнулся Гарри мне в макушку. – Как же я тебя брошу, родной мой?

- Не бросай. Никогда, хорошо? Пожалуйста. Я не смогу без тебя. Никак не смогу.

- И я не могу без тебя. Поэтому не смогу бросить. Никогда. Кроме того, нас ведь уже не двое… - улыбнулся Гарри.

Только в этот момент я осознал, что одной рукой все так же крепко обнимал Гарри уже за спину, а другой – бережно гладил его животик. Наш ребенок. Господи, спасибо тебе.

- Я люблю тебя, - я тихо выдохнул это в губы парня.

- И я тебя люблю, - сказал он, целуя меня.

Больше никаких катастроф.
До рождения нашего счастья – меньше шести месяцев.