Глава 5. Запаситесь терпением и платочками

Запаситесь терпением и платочками. Глава получилась очень большая, но она того стоит. Еще одна просьба: обязательно прочитайте последнее стихотворение целиком. Сами поймете почему. Спасибо тем, кто с нами хх Приятного прочтения!

- Может, он высыпается? - предположил Луи, сидя по-турецки на кровати Зейна. - Ну а что? Высыпается, вот и назвался «Lucky»?

- Мне кажется, что он не тот тип парня, который я ищу, - пробубнил Зейн, проверяя задачки, над которыми пыхтел блондин. Голубоглазый сидел справа от Малика, выглядывая из-за плеча последнего, положив подбородок на плечо Зейну. Брюнет достаточно быстро понял, что Найл был милый парень, и он совершенно не стесняется этого.

- Да брось, друг! Тебе необходимо опустить планку. Слушай, если у него отличная задница, то считай, что все в ажуре, потому что ты получишь отличную задницу! - сказал Луи, а Зейн мягко усмехнулся.

- Вам не кажется, что автор до мозга костей романтик, чтобы хотеть просто переспать с тобой? - спросил Найл, недовольно морщась, когда Зейна зачеркнул один из ответов. Брюнет чуть повернул голову, изображая извиняющуюся улыбку, но что поделать!?

- Возможно. А вдруг он многогранная личность: похотливый романтик, например? - Томлинсон продолжал гнуть свою линию.

- Если бы он был, как ты говоришь «похотливым», - Зейн изобразил кавычки, - он бы не ходил вокруг так долго. А теперь проваливай, мы занимаемся.

Он протянул блондину записи, которые пестрили красными пометками, взглядом выпроваживая Томлинсона.

- Не волнуйся, все не так страшно, - парень улыбнулся, глядя, как голубые глаза становятся шире, переходя от одной красной пометки к другой, - основы мы освоили, теперь будем переходить к более сложным вещам.

- А ты смог бы встречаться с этим парнем? - не отрывая взгляда от поверхности бумаги, спросил Найл, исправляя неправильный ответ.

- Так-то лучше, - сказал Зейн, наблюдая за действиями ирландца. - Не знаю. Зависит от разных вещей.

- Каких, например?

- Ну, для начала ему необходимо прекратить прятаться за строчками. Здесь меняется переменная, - Зейн указал на уравнение, которое Найл тут же исправил.

- А если он выйдет из тени?

- Необходимо понять, что он из себя представляет. Например, милый он или..., - Зейну не очень нравился разговор. Даже не так, ему не нравилось то, к чему он шел. Парень не хотел, чтобы у Найла сложилось впечатление, что он готов броситься в объятья любого парня. Нет, это не так, у Зейна тоже были свои стандарты.

- А что, если он не сексуальный?

- По правде, это не важно. Он пишет такие необыкновенные вещи, и если в жизни автор такой же милый, как и его стихотворения, то может быть, что-то и получится, но не думаю, что это выльется во что-то серьезное.

Найл кивнул, прежде чем опять задуматься.

- А что делать здесь?

Зейн был рад сменить тему, подсаживаясь ближе, объясняя своему ученику - что к чему. Такие моменты были идеальными, потому что его обволакивал запах Найла, и парень наслаждался теплом, которое исходило от голубоглазого парнишки.

~ ~ ~

- Обратного адреса нет? - с надеждой спросил Зейн, но Шер только отрицательно покачала головой.

- Прости, Зи. Кем бы ни был этот Lucky, он не присылает свои письма, а собственноручно опускает их в мой почтовый ящик, - ответила девушка, искренне жалея, что не может помочь другу.

- Все в порядке, Шер. В любом случае, спасибо, - брюнетка коротко кивнула, оставляя Зейна наедине с материалом, который должен быть опубликован в новом номере.

Теперь найти те самые стихи стало проще — псевдоним помогал, поэтому зацепившись взглядом за такие простые, но что-то значащие пять букв, Малик поднял взгляд к первой строчке.

My Fantasies

My Bright Eyes, I fantasize,

about if we’d ever meet,

how I’d try so very hard

to sweep you off your feet.

I’d embrace you, I’d hold you,

if I may be so bold,

I’d stare into your eyes,

the color of molten gold.

I’d kiss you, I would, though

my heart would race, my dear,

and I’d let myself whisper

so gently in your ear

sweet nothings, all about you

how I see you in every dream,

how you hold me together,

like the thread to a seam.

It’s quite pathetic, really,

how I’ve come to need you so,

how you’re the air that I breathe,

though you might never know.

I’m afraid I’d disappoint you,

if you ever discovered,

who I really, truly am,

that’s why I stay covered.

But never doubt, my Bright Eyes,

please know this as true,

how completely and utterly

and truly I love you.

-Lucky

Только дочитав последнее слово, Зейн понял, что слезы текут по его лицу; каждой клеточкой он чувствовал как больно человеку, что каждую неделю пишет ему запредельные вещи.

Он перечитывает каждое стихотворение снова и снова, чувствуя, как его сердце сжимается от непонятных эмоций, чувств к незнакомцу - человеку, которого он может и никогда не встретит. Этот кто-то изменил Зейна. Нет, не внешне — внутренне, заставляя его чувствовать, вести себя как герой романтической комедии, но никому из них не было также больно. Оказывается можно чувствовать что-то к человеку, который через слова, сточки, строфы может доказать на сколько ты особенный.

Он так хочет впитать эти слова, чтобы они помогли ему, наконец, закончить образ незнакомца, придать ему облик, но даже при малейшей попытке, у него вырисовываются по-детски искренние, яркие голубые глаза, светлые волосы и такие милые брекеты, и Зейн знает, кто это, но это невозможно, хотя бы потому, что желания и действительность давно стали врагами.

Как же хочется, чтобы два стало одним. Брюнету кажется, что внутри бьются два сердца: одно ноет по реальному человеку, другое — по иллюзии, призраку, тому, чье лицо может навсегда остаться под завесой тайны, чье имя никогда не слетит с его губ... Это настолько противоречиво, что вопрос «Что делать?» остается риторическим.

Тот, которого он может видеть, обнимать, просто чувствовать рядом, которого хочется до красной пелены перед глазами — может не любить его; а тот, кто его любит — не может открыться ему. Есть два человека, но при всем этом, Зейн не может быть ни с одним из них, и это чувство одиночества тонкими, холодными пальцами душит его, превращая жизнь в такую пытку, что иногда и жить не хочется.

Утром Луи не язвил, не смеялся и не улыбался. Томлинсону хватило короткого взгляда на своего лучшего друга, чтобы почувствовать всю ту боль, что свирепствовала в груди брюнета, поэтому парень аккуратно сел на кровать Малика, приглашая брюнета в объятья. Зейн отчаянно старался не расклеиться, не дать всем демонам и сомнениям, что правили внутри, выйти наружу, не показать того, как его задело последнее стихотворение Lucky, но Луи всегда видел Зейна насквозь, поэтому брюнет рухнул в крепкие объятья друга, тихо плача и сокрушаясь о несправедливости мира.

~ ~ ~

К понедельнику Зейн более или менее успокоился, взяв себя в руки, потому что наступила экзаменационная неделя, да и Найлу была необходима моральная поддержка.

Хорошая новость заключалась в том, что Найл исправил математику и понял все темы, а это было превосходно - проблем с этим экзаменом можно не бояться. Зейн гордился ирландцем, да и себе ухватил пару лавров, потому что именно он, Малик, был единственным, кто смог помочь блондину. Возможно, ему придется держать все эти «недружеские чувства» к Найлу в тайне, но волноваться за мальчишку, не спать до двух ночи, чтобы объяснить Хорану интегралы — ему никто не может запретить. (Но жестокая правда в том, что чем лучше учился Найл — тем лучше становились оценки, а значит, в скором времени он вернется в дом братства. Это мучило Зейна, но он также понимал, как блондин скучает по друзьям, поэтому парень решил, что если Найл вернется в дом, то он будет счастлив, а счастливый Найл — счастливый Зейн. Вот такая милая тавтология).

Плохая новость — подготовка к математике заняла больше времени, чем ожидалось, поэтому на английский не сталось драгоценных минут.

- Найл, прости, но мы совсем не готовились к английскому, - они вместе зашли в здание, где должен был быть злополучный экзамен. Аудитория Зейна находилась чуть дальше по коридору, и он был готов, потому что язык, что уж таить, был его любимым предметом.

- Все нормально, Зи. Мы исправили математику на твердую четверку, да и потом, думаю, что сдам и английский, - Найл улыбнулся так, как может только он — искренне и обезоруживающе.

- Уверен? - хотя было уже поздно что-либо менять, стоя у дверей в аудиторию.

- Абсолютно, - ответил блондин, подходя к Зейну и заключая его в любимые объятья. - Удачи, Зи.

- И тебе, - смущенно сказал Малик, смотря в след парню, который на мгновение повернулся, чтобы помахать брюнету, прежде чем исчезнуть в глубине класса.

~ ~ ~

- Как все прошло? - истерически выкрикнул Зейн, подлетая к Найлу, устало выходящему в коридор.

- Неплохо, - парень пожал плечами, - но может стать лучше, если ты меня покормишь.

Зейн облегченно выдохнул, обнимая блондина за плечи.

- Только если это поможет, - оба улыбнулись друг другу.

~ ~ ~

В среду утром первым делом Найл попросил Зейна погонять его в преддверии экзамена по математике.

- Черт, я не могу это запомнить! - прорычал Найл, утыкаясь лбом в поверхность стола.

- Ни, этой теме отведено не так много, расслабься, - парень попытался успокоить блондина, вырисовывая подушечками пальцев узоры на бледной кисти, стараясь избегать неоднозначного взгляда Томлинсона на всю эту картину.

Луи действительно полюбил этого голубоглазого мальчишку, и если обычно он не очень жаловал выбор Зейна (кто лучше подберет пару лучшему другу, если не сам Томмо, а вот вкус Малика — по мнению Томлинсона — его подводил), то вот этот милый ирландец, что сейчас с ними жил, вызывал другие эмоции, что было... необычно.

- Я просто... просто не хочу разочаровать вас. Вы приложили столько усилий, а если я вас подведу? - на это Зейн мог только улыбнуться. Ему не все равно. Найлу не все равно.

- Найлер, - Малик сжал светлую ладошку, - ты никогда меня не разочаруешь.

Когда они подошли к двери, за которой должен быть экзамен (Зейн сегодня ничего не сдавал, поэтому решил проводить Найла), брюнет заключил младшего парня в объятья.

- Ты так далеко продвинулся. Я горжусь тобой. Все будет хорошо, понял? - блондин обнял в ответ, и Зейн шеей чувствовал улыбку.

- Спасибо, Зи. За все, - прошептал ирландец, прежде чем отстраниться. - Люблю тебя! - сказал Хоран, прежде чем открыть дверь и исчезнуть внутри.

- Я тоже люблю тебя, - слова были настолько сладкими, что брюнет невольно улыбнулся, но что-то внутри предательски сжалось. И это что-то не предвещало ничего хорошего.

~ ~ ~

Когда Найл вышел из аудитории, он сиял как начищенный пенни.

- Прекрати улыбаться, Хоран, - кажется, блондин растянул губы еще шире. - Поздравляю, Ни! Пообедаем?

Найл сделал то, что вошло уже в рамки привычного — обнял.

- Звучит заманчиво!

~ ~ ~

В пятницу вывесили оценки, поэтому неудивительно, что вокруг так и кишели студенты. Некоторые радостно смеялись, другие чуть не плакали; кто-то спокойно пожимал плечами, а были те, кому было откровенно пофиг. Найл же стоял в самом последнем ряду, крепко сжимая руку Зейна в предплечье.

- Я так боюсь, - шепотом признался он, уже обхватывая пальцами ладонь Малика.

- Чтобы там ни было, - Зейн кивнул в сторону доски, - ты сделал все, что мог.

Они стали пробираться сквозь толпу студентов, обсуждающих несправедливость оценок.

- А знаешь, я не очень расстроюсь, если провалил экзамены и не смогу вернуться в дом и даже, если мне дадут еще один испытательный срок! - беззаботно сказал Найл, когда они стояли возле табеля.

- Правда? - Зейн заговорщически поднял брови.

- Угу. Мне будет жалко переезжать, потому что жить с тобой и Луи забавно, но, кажется, я уже пренебрег вашим гостеприимством, поэтому, - парень пожал плечами.

- Найлер, мы всегда рады тебе. Даже зная, что ты все сдал, не буду против, если останешься у нас, - уже упоминали, что язык-враг? Вот-вот, поэтому Зейн поспешил сразу же добавить, - но если решил вернуться в дом, то мы не против.

Улыбка, опять эта улыбка, посылающая мурашки маршировать по смуглой коже. Найл глубоко вздохнул, прежде чем повернуться и начать искать свое имя в списке студентов, но затем Зейн почувствовал с какой силой сжимает его ладонь, а потом Хоран обнял его так крепко, что брюнет готов был поклясться, что слышит, как хрустят шейные позвонки.

- Спасибо, спасибо, спасибо-спасибо-спасибо! - он визжал от радости, слегка подпрыгивая на носочках. Зейн обнял в ответ.

Найл Хоран: Английский — 5, Математика — 4+

Уже позже, он спросит блондина о том, как тому удалось сдать на отлично экзамен, к которому они вообще не готовились. На это ирландец просто пожмет плечами и спокойно ответит, что повезло).

- Это невероятно! - он кричал, заставляя блондина заливаться краской, но при этом наслаждаясь таким звонким смехом Найла. - Приглашаю тебя на обед. Чертовски горжусь тобой, чувак!

- Спасибо, Зейн. Без тебя у меня бы не получилось, - Малик почувствовал, как его прижали к себе еще сильнее, но, по закону жанра, такой чудесный момент должен быть нарушен каким-нибудь злодеем, а в их случае...

- Если вы собираетесь целоваться, не могли бы это делать в другом месте? - с огромной ухмылкой спросил Луи, но с искренним блеском в глазах. Гарри и Лиам стояли за спиной, словно зеркало отображая ухмылку Томлинсона.

- Мы скучали по тебе, Найл, - Лиам наконец улыбнулся, обнимая парня, шепча слова поздравления. Ему не терпелось рассказать блондину все, абсолютно все, что случилось в братстве, пока ирландец отсутствовал.

- Без тебя дом - не дом, - это уже был Гарри, который тоже не удержался от обнимашек, - и потом, я скучаю по своему соседу.

Чуть позже, вечером, они все вместе решили отметить успешно сданные экзамены и возвращение Найла. Зейн написал Шер, чтобы она брала бразды правления новым выпуском на себя, абсолютно забыв о стихотворении Lucky. Амнезия продлилась ровно до утра.

~ ~ ~

Утро началось с сюрприза, а именно с письма от Шер.

«Подумала, что неуместно публиковать это, наслаждайся»

Открыв прикрепленный файл, Зейн, мягко говоря, был сбит с толку, потому что там было новое стихотворение от Lucky.

Dream a Little Dream of You

I thought you’d want to know

the dream of you and me,

I had it last night,

I wish you could see

How beautiful you looked,

in the dark dim light,

towering over me, panting,

you treated me right.

Your voice was gritty and low,

as you whispered, so dirty,

how good I felt around you,

though you worried I was hurting.

I was moaning and whining,

Though I felt no shame,

I was overwhelmed by the fact

that you felt the same.

It struck me how much I want it,

to be taken so possessively,

but to be loved by you also,

I crave it obsessively.

I’m sorry I’m so crude,

but I wanted you to know

that we climaxed together,

while you growled my name, low.

-Lucky

В джинсах стало предательски тесно, а щеки пылали ярко-алым, и черт возьми, Зейн понятия не имел, что делать с этим стихотворением; он знал, что Lucky романтик, но признать то, что автор испытывал к нему сексуальное влечение, жаждал его прикосновений — было необычно. Несмотря на то, что он все еще не знал, как выглядит Lucky (даже просто имя), мысль о том, что они могут встретиться — будоражила сознание Зейна.

- Малик, ты видел нов.. Что с твоим лицом? - изогнув бровь, спросил Луи, видя эти красные щечки и блестящие глазки.

- Н-ничего! - слишком быстро ответил Зейн, захлопывая ноутбук, но было поздно. Ужасная мыслишка успела промелькнуть в голове Томмо. Старший парень забрался на кровать, не отрывая взгляд от ноутбука, который Зейн всячески пытался спрятать, но Томлинсон мастер щекотки Vol. 500, поэтому после серии щекотки и легкой пощечины, ему удалось выдернуть аппарат из цепких ручек Зейна.

- Лу, подожди! - но Томмо уже читал, и с каждой строчкой глаза становились все больше, и больше, и больше...

- Зейн! - закричал Томлинсон, поворачиваясь к брюнету, которому никогда в жизни не было так стыдно.

- Я не знаю, Лу! Просто не говори Найлу, хорошо? - взмолился Зейн.

- Не говорить чего? - спросил блондин, просовывая голову в проем двери, на что Малик выругался себе под нос.

Он попытался схватить Томмо за талию, но тот был настолько проворным, что брюнет не успел даже моргнуть, а Найл уже читал то, что так поразило Луи.

- Томлинсон! - взвыл парень, закрывая лицо подушкой.

- Wow, Зи, да ты счастливчик! - ирландец услышал еще один стон.

- Просто заткнись.

- Зейн, но это же замечательно!

- Нет, Луи, это не так, - буркнул Зейн, вставая с кровати, подходя к Найлу, чтобы забрать ноутбук и вернуть его на место.

- Почему нет? - ворчал Томлинсон.

- Потому что этот парень не получит того, о чем он пишет, если не расскажет, кто он такой! - отрезал Малик, протискиваясь между двумя парнями и направляясь в гостиную. Знаете, как сложно испытывать чувства сразу к двум людям, при этом зная, что ничего хорошего они не принесут.

- Ни, нам пора, если хочешь перевезти все вещи в дом братства до обеда, - Зейн тяжело вздохнул, потому что так не хотелось, чтобы этот голубоглазый мальчик съезжал.

- Да, конечно, - ответил Найл, заходя в гостиную, - прости, если мы... разозлили тебя, Зи. Лу не хотел.

- Все нормально, Ни, - Зейн вздохнул, посмотрев в голубые глаза, - просто... все слишком сложно. И мне грустно, что мой маленький Найлер переезжает. Блондин улыбнулся, как обычно обнимая парня напротив.

- Брось, Зи, вы с Лу так хорошо меня кормили, что, прости уж, но так легко от меня не отделаешься, - Зейн засмеялся, отстранившись, чтобы взять один из чемоданов Найла.

- Я знал, что нравлюсь только из-за того, что кормлю тебя!

~ ~ ~

После утомительного переезда в дом братства, когда каждый пришел поздравить Найла с успешно сданными экзаменами и возвращением, хотя Зейну было странно видеть всех этих «друзей», которые собственноручно выставили блондина на улицу; традиции ведь, Малик и Хоран сидела на кровати ирландца, Найл отходил от чрезмерного внимания к своей персоне, а Зейну хотелось ухватить еще немного времени, вместе с эти голубоглазым парнишкой.

- Ни, - крикнул кудрявый, заходя в комнату, - лови новый выпуск «Zap!», как и просил, - Гарри бросил Найлу газету, улыбаясь этим двоим.

- Спасибо, Хазз, - поблагодарил блондин, листая «Zap!». Зейн просматривал статьи через плечо блондина.

- Зи! - ирландец обернулся к парню. - Смотри, стихотворение Lucky!

- Нет, пожалуйста, не говори, что Шер его опубликовала! - взмолился Зейн, хватаясь за голову. - Она не могла, хотя нет, что ей стоит, но блин, неужели она меня ненавидит? Могла бы хоть предупредить, а вот так, нож...

- Зейн, - Найл пытался остановить непрекращающийся поток слов, - Зейн, Господи, успокойся, это не то, что... эм, Шер отправила тебе на почту. Смотри!

Брюнет трясущимися руками взял выпуск, медленно опуская глаза на страницу.

I’ve discovered very recently

that I might not even mind

to share with you my feelings,

though I hope you’d be kind

As I gave them to you

with my heart and my soul

as I finally showed you

how you make me whole.

You see, my Bright Eyes,

I’ve been untruthful to you,

we’ve met, face to face,

though you may have no clue

And I’ve decided I can’t stand it,

keeping myself concealed,

I think the time’s approaching

for my name to be revealed.

I’m sorry I’ve been cruel

By telling you lies,

it hurts me, it does,

please be patient, my Bright Eyes

-Lucky

Нет, это было уже чересчур. Зейн пытался держаться. Правда, пытался, но та страсть, желание, которым пылало прошлое стихотворение, и та боль, сожаление, что исходили от этого — было слишком много, для того, чтобы выдержать одному человеку. Зейн просто выпал из реальности, забыв о том, где он находится, с кем, что слезы предательски текут по лицу, стараясь вымыть все те противоречия, что поселились в душе парня. Малик не заметил, как паника охватила Найла, как голубые глаза выражали страх, и как «Zap!» улетел в стену.

- Зи! Зейн! Что с тобой? - Найл пытался достучаться до Зейна, который старался спрятать лицо в ладонях, надеясь, что хоть так он сможет отключить все чувства. - Пожалуйста, Зи! Посмотри на меня! Слышишь, посмотри на меня! - брюнет поднял красные глаза, наплевав на то, как он сейчас выглядит. - Что случилось? - шепотом спросил Найл.

- Просто... Я уст... Я больше не могу, - великую плотину прорвало и все переживания полезли наружу, наступая друг другу на пятки. - Он продолжает писать мне эти красивые, проникновенные стихи, заставляя меня чувствовать себя таким… любимым, и это невыносимо, потому что до боли в теле хочу, чтобы он наконец сказал, кто он такой, но нет, продолжает мучить меня, прося набраться терпения, но это невозможно! С каждым новым стихотворением я тихо умираю, понимаешь, Ни? Не могу ждать вечность. Мне хочется двигаться дальше, попытаться построить отношения с другим человеком, но каждой новой работой он еще сильнее привязывает меня к себе, и я... хочу сделать его счастливым, но чувствую себя дерьмом, потому что не могу сделать этого! Он не дает мне возможности! А сейчас я вдруг узнаю, что мы уже встречались, и еще лучше, я его знаю, но он продолжает играть в прятки! Я… неужели я не достоин хотя бы честности?

- Зейн, - ответил блондин, успокаивающе потирая спину друга, - он просто боится. Не думаю, что Lucky настолько глуп, чтобы упустить такого парня как ты.

- Но как он может просить меня подождать? Что если я упущу кого-то важного для меня, пока буду терпеливо ждать его? - парень более или менее успокоился, потухшим взглядом всматриваясь в глаза напротив.

- Не-не знаю... Но мне кажется, что еще чуть-чуть и тайный поклонник перестанет быть тайным. Я уверен, - брюнет только тяжело вздохнул, потирая переносицу.

- Надеюсь, Ни, просто... больно, понимаешь? - Найл кивнул, обнимая Зейна.

- Понимаю.

~ ~ ~

Хоть формально Найл и съехал, но казалось, что это вещи блондина сменили место «жительства», потому что их хозяин постоянно зависал у Зейна с Лу: они вместе готовили, делали домашку, либо просто отдыхали.

Самое сложное — экзамены - были позади, потому студенты заметно подрасслабились. Свободного времени стало больше, а значит и бардака в голове Малика тоже, который возвращался к одному единственному человеку — Lucky.
Вернувшись в субботу от Найла, Зейн первым делом принял душ, а потом медленно мастурбировал на стихотворение Lucky - которое заставило брюнета краснеть как девчонка — представляя, как Найл хнычет, а затем кричит его имя; как бледная спина выгибается навстречу, как румянец приливает к бледным щечкам, как узко и тепло внутри блондина. Эти картинки и медленные движения рукой отозвались волной наслаждения во всем теле.

Зейн нашел лучший, на его взгляд, способ, как справится со всем, что на него навалилось: наложить слова Lucky на образ Найла, тем самым сделав из двух — одного, вот только реальность не будет настолько благосклонна.
Малик знал, что в скором времени придется делать выбор: Найл или Lucky? Он хотел целовать блондина, обнимать, отчаянно любить, вот только позволит ли ему Хоран? Но с другой стороны, Зейн хотел, чтобы Lucky любил его, целовал, заботился, но как его найти? Он расстроен, напуган и потерян, поэтому единственное, во что брюнету остается верить — что скоро что-то произойдет, если нет — эта боль убьет его.

До пятницы было еще далеко.

~ ~ ~

В пятницу вечером, Шер без слов протянула Зейну папку с бумагами, видя, насколько больно другу принимать их. Брюнет благодарно кивнул, прежде чем открыть ее, всячески игнорирую ненужные статьи, листая почти в самый конец.

I realize I’m hurting you

And it kills me everyday.

But you don’t know how close

I come day after day

to saying those three words

they’re always right in my throat,

waiting for my lips to form them,

like a musical note.

You’re just in my reach

and, I promise, love, soon,

That the second you ask,

I’ll bring you the moon.

You’re everything, darling,

And I’ve decided I’ll tell

the secret eating away at me

and it makes my heart swell

to think of saying those words,

of letting you know

how much I adore you,

so, here we go.

I’m going to tell you, my dear,

those words, only three,

just one poem more,

please wait for me, Z.

-Lucky

Зейн слышал, как ребра с треском ломаются, потому что так сильно его сердце еще не стучало. Да, он уже давно знал, что эти стихи про него, но одно — знать/догадываться, и совсем другое, когда человек открыто пишет о том, что все это он посвящает ему, Зейну.

В голове промелькнула безумная идея, что это... Нет, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Малик всячески отгонял от себя эти мысли, потому что чем выше летаешь, тем больнее падать.

~ ~ ~

- Видел новое творение Lucky, - это было первое, что сказал Найл, заходя в понедельник к Зейну. - Думаешь, он признается тебе?

- Надеюсь, - Малик плюхнулся на диван рядом с блондином. Ирландец аккуратно положил голову старшему парню на плечо, придвигаясь почти вплотную. - Знаю, что прозвучит эгоистично, но хочу чтобы все, наконец, закончилось. Понимаешь... хочу узнать, кто он и жить дальше?!

- Это ничуть не эгоистично, Зи, - прошептал Найл. - Мне... больно видеть, что ты опустошен из-за этого. Ты этого не заслуживаешь, и прости, что все так получилось

- Ты не виноват, Найлер, - также тихо прошептал Зейн, - но все равно спасибо.

Повисло молчание, но оно не было каким-то неловким, некомфортным, единственное но — чувство чего-то недосказанного.

- Что ты сделаешь, если это окажется не твой человек? - осторожно спросил Найл.

- Буду жить дальше. В конце концов, у меня есть ты, верно? - Зейн почувствовал, как блондин улыбнулся.

Боясь собственных действий, брюнет чуть наклонился, целуя голубоглазого парня в макушку, от чего малдший парень слегка смутился.

- Люблю тебя, Зи,

- Люблю тебя, Найлер.

~ ~ ~

Пятница стала странным днем. Волнение и тревога стали верными шестерками этого дня недели, и не из-за того, что дальше выходные, пьянки, гулянки — нет. Здесь все было куда сложнее. Занятия тянулись удушливо медленно, и даже мимолетные улыбки и объятья Лу и Найла не давали того необходимого спокойствия. Даже на долю секунды. Плюс ко всему с Хораном что-то творилось. Он... нервничал?

Придя на собрание редакторов «Zap!», Зейн встретил Шер, которая, как и в первый раз, молча отдала папку с бумагами.

- Не просматривала материал. Подумала, что захочешь сделать это первым.
Зейн обнял девушку. Просто обнял, потому что это было настолько...правильно!?

- Слишком много нервотрепки для простой самодеятельности? (прим.перев. - Здесь речь идет о «Zap!») - шутить прям самое время.

- Хм, но может это стоит того?! - девушка отстранилась, оставляя легкий поцелуй на смуглой щеке.

- Babe, чтобы ни случилось, я рядом.

- Спасибо, - прошептал Зейн в след удаляющейся девушке, прежде чем приступить к самому главному.

Их два. Их, черт возьми, два. Над одним из стихотворений огромными буквами было написано «Пожалуйста, прочти сначала это». Отступать ведь поздно, да? Глубоко вздохнув, Зейн принялся читать.

Здравствуй, Bright Eyes. Это впервые, когда я обращаюсь к тебе не в стихотворной форме.
Спасибо, что читаешь это сейчас, потому что хотел бы кое-что тебе показать.
Я написал это стихотворение одним из самых первых,
Но боялся придавать его огласке, так как слишком открыто описана моя личность.
Но сейчас, когда мы уже на финишной прямой, мне кажется, что пора поделиться им с тобой.

Навсегда твой,

Lucky.

Contrast

I was stunned to discover,

dumbfounded to see,

the stark contrasts

between you and me.

You hair, dark like midnight,

and your skin, so very tanned,

look darker next to him,

with blonde hair and pale hands.

Your eyes, like chocolate,

for which I’ve fallen so hard,

rival mine, a light blue,

like a sapphire’s shard.

But it’s not only looks, dear,

which keep us apart,

it’s you on the inside, too,

another part of my heart.

You’re quiet and thoughtful,

I’m loud, with a boisterous laugh,

but despite all our differences,

you’re my other half.

We’re the sun and the moon,

we’re ice and a flame,

yet we’re two puzzle pieces,

we are yin and yang.

-Lucky

Пальцы онемели. Он не чувствовал ничего. Это... Нет, слишком желанно... Но если все, о чем говориться здесь - правда, то... Зейн тряхнул головой. Надежда — злая шутница. Она уходит, оставляя людей пустыми, разбитыми, сломленными...

Так много вопросов, ответы на которые вот, во втором стихотворении, нужно только прочитать и все будет закончено, но Зейн не уверен, что готов к этому. Да, буквально два дня назад он выл от боли, тайн, желая, наконец, поставить все точки над «i», но реальность, как полагается злой старушке, разыграла все по-своему. И вот он сейчас стоит и колеблется, держа в руках ответы на все, что накипело внутри. Либо сейчас, либо...

The time has come, dear,

to take off the mask,

But there’s just one more thing

that I beg, that I ask.

Don’t pity me, Bright Eyes,

Don’t be sorry or sad,

if you don’t feel how I do,

please, don’t feel bad.

If nothing else, I was able

to show how I felt,

how you make my heart soar,

how you make my heart melt.