Глава 3. Через неделю целители выписывают Гарри из Сент-Мунго, и уже всю следующую неделю он проводит в архиве

Глава 3.

Через неделю целители выписывают Гарри из Сент-Мунго, и уже всю следующую неделю он проводит в архиве, засиживаясь там допоздна, прежде чем находит список всех домовладельцев на Диагон Аллее и еще десяти ближайших лондонских кварталов. Конечно, большинство из этих них – подозрительные личности, содержащие большое количество котов и располагающие большим количеством свободного времени, и лишь некоторые предоставляют ему имена своих арендаторов, когда Гарри показывает им аврорское удостоверение.
Если бы он мог использовать на Диагон Аллее Карту Мародеров…
Начиная с того момента, как Драко Малфоя заметили в Линкольншире в компании бледного черноволосого мужчины (Гарри-то знает, что это был Снейп), о блондине нет никаких записей ни в прошлом году, ни в нынешнем. У Министерства есть неясные приказы и требования, чтобы он предстал перед судом Визенгамота, но поскольку никто не знает, где он находится, да и жив ли еще, ничего не было предпринято.
Теперь же Гарри это исправит. Ниффлер натягивает цепь, издавая при этом звуки, похожие на фыркание и поскуливание. Гарри вздыхает и тащит его за собой со словами: «Надеюсь, это именно то, что нужно». Ему пришлось потратить еще неделю на заполнение служебных форм, прежде чем Отдел Дополнительного Использования Волшебных Существ для Добрых Целей, состоящий из одной старой ведьмы, позволил ему взять ищейку Ниффлера.
Он оказывается перед пустой стеной, в которой нет намека на дверь. Последние три помещения в этом заброшенном здании оказались совершенно бесполезными. Ведьма, которая грозилась заклинанием лишить его яиц, старик, спросивший, сколько у него было плиток шоколада (Гарри никогда не расскажет, что знает об этом) и девушка с ребенком на руках и еще одним прятавшемся за ее фартук малышом, которая сильно напомнила ему Дафни Гринграсс из Хогвартса (он очень надеется, что все-таки это не она).
- Я не знаю, - говорит он Ниффлеру, который смотрит на него своими светлыми глазами.
Он чертит в воздухе квадрат и бормочет заклинание. Квадрат отскакивает назад, пролетая в миллиметрах от его уха, и с грохотом скатывается вниз по лестнице.
- Хорошо, - говорит он, - вижу, здесь есть защита.
Он достает из кармана маленькое золотое колечко и дает его Ниффлеру. Тот подпрыгивает и зажимает его в пасти, словно собака свою кость.
- Думаю, ты был прав.
Он применяет сварочное заклятие и прорубает стену, оставляя не ровные края в проеме и клубы пыли в воздухе. Это грубая и утомительная работа, и он потеет до такой степени, что от соли начинает жечь глаза, но он все же вламывается внутрь комнаты.
Это хороший знак.
Но в следующее мгновение, услышав вопль ребенка, Гарри понимает, что это отнюдь не хороший знак. Вообще не хороший. Его сердце ухнуло куда-то вниз. И он пребывает в шоке от применения своих аврорских навыков в реальной жизни. Он проделал себе путь в квартиру бедной ведьмы, потому что думал…
Повсюду кровь. Она и на дешевых коврах, и в щелях половых досок, только уже высохшего коричневого и еще какого-то темного цвета. В воздухе витает запах крови и дерьма. Гарри делает вздох, и это почти добивает его.
Он смотрит на Ниффлера, сидящего на задних лапах и скулящего. Затем тот начинает шевелить своим огузком, как будто подтверждает что это… это место убийства.
Гарри чувствует внутри себя холод. Он поднимает палочку и отпускает цепь. Он бросает вокруг квартиры заклинание щиты и заделывает отверстие в стене. Он, конечно, догадывается, что есть дверь, но она скрыта магией. Вполне возможно, что Темной.
На свободе всегда есть преступники Магического мира, да в придачу к ним парочка Пожирателей Смерти. Амикус Кэрроуз, Рабастан Лестранж. И теперь, как понимает Гарри, к ним присоединился Драко Малфой.
Он на цыпочках идет по квартире, следуя за кровавыми пятнами. Тело куда-то волокли. И, судя по запаху, Гарри подозревает, что это было не так давно. Сначала он обыскивает помещение глазами, а уже потом, как его учили на аврорских курсах, делает тихие шаги. Его пульс уже зашкаливает, а сердце тяжело стучит. Он не чувствует никакой суеты, как, говорят, происходит на первой полевой работе, и все же он почти напряжен.
Крик ребенка становится громче. Гарри пытается не думать о его воплях, которые очень отличаются от тех звуков, что издает дочь Билла и Флер, когда остается одна. Неужели этот больной ублюдок похищает детей и мучает их? Внутри него все перевернулось. Зловоние, исходящее от крови, становится тяжелее. Пол скрипит под весом Гарри. Он приближается к закрытой двери. Кровавые пятна исчезают за дверным проемом.
Гарри глубоко вздыхает и открывает дверь.

* * *

Ему сразу становиться очевидно, что именно здесь ублюдок держит тело. Голова Гарри кружится от тяжелого запаха дерьма, мочи, пота и крови, множества крови. Но, кроме этого, он ощущает еще что-то, что напоминает ему тальк, который лежит в ванной комнате в Норе.
Именно здесь ублюдок держит и ребенка. Как только Гарри пинком открывает дверь, вопли, как ему кажется, становятся еще громче.
- Чертов ублюдок! – кричит Гарри, влетая в комнату и…
Он чуть не падает, споткнувшись об окровавленные простыни, разбросанные на полу.
Малфой лежит на кровати, свернувшись калачиком в груде полотенец и окровавленных простыней, и в руках держит ребенка. Румяный младенец, составляющий полный контраст с бледным слизеринцем, быстро перебирает в воздухе красными ручонками. Пристальный взгляд Малфоя останавливается на Гарри.
- Все-таки ты меня нашел, - говорит он медленно и апатично, практически так же, как если бы сидел на успокоительных лекарствах.
Под его глазами отчетливо видны фиолетовые мешки. Он слегка меняет свое положение, чтобы рукой обнять завернутого в пеленки ребенка.
- Ты, чертов ублюдок… У кого ты украл ребенка? – горячится Гарри. Он в одно мгновение оказывается перед Малфоем и направляет на него палочку. – Немедленно говори, или я вызову наряд авроров.
Палочка, уткнувшаяся в горло блондина, кажется, не слишком его беспокоит. Вместо этого он начинает смеяться сквозь сухой осиплый кашель, срывающийся с его потрескавшихся губ. Он снова двигается, садясь чуть выше, и морщится.
- Я все думал, сколько же времени понадобится Избранному, чтобы найти меня.
Гарри сильнее тычет в Малфоя палочкой, чтобы стереть его усмешку.
- Я пошлю этот чертов вызов подкреплению, если ты, Малфой, не передашь мне ребенка, чтобы я мог его вернуть родителям, которых ты убил.
А затем происходит то, что не входит ни в какие рамки.
Подсознательно Гарри ожидает, что Малфой сейчас скривит губу и мысленно произнесет заклинание, возможно, Accio, чтобы забрать его палочку, возможно, другое, которое заставит его отлететь к стене, а затем аппарирует, как в прошлый раз, когда Гарри столкнулся с ним. Жалость, которую он когда-то чувствовал к слизеринцу и которую сейчас затмевал гнев, внезапно встает на первое место, стоит ему только увидеть рыдания Малфоя.
Он выпрямляется, ощущая, как колеблется его прежняя решимость при виде слез, текущих по бледному лицу Малфоя, шмыгающего носом, и рук, которые еще сильнее прижимают ребенка к груди.
- Ладно… Малфой, давай заключим сделку. Ты отдаешь мне ребенка, а я не буду вызывать наряд авроров, - Гарри подходит еще ближе.
- Она… моя, - хлюпает носом блондин.
- Что?
Его глаза уже покраснели от слез, текущих по щекам и подбородку.
- Я сказал… она – моя.
- Что?
- Ребенок… Она – моя, Поттер, и… - Малфой икает, и ребенок начинает кричать еще громче.
Малфой трясет его, но тот продолжает молотить ручками и вопить. Сверток материи на его груди шевелится еще сильнее, и он пытается успокоить его, шепча ему что-то, что Гарри не может разобрать.
- Ты… - Гарри вертит головой, оглядывая всю в кровавых пятнах комнату. – Но… кто… с тобой? Ты, что, убил его мать?
И, наконец, получает в ответ именно ту реакцию, что так долго ждал от Малфоя – тот поднимает на него взгляд, а его губы слегка изгибаются в ухмылке.
- Ты так думаешь, не так ли, Поттер?
- Я думаю, что ты должен явиться в Министерство с…
- НЕТ!
За спиной Гарри взрывается лампа. Он резко наклоняет голову, но все же мелкие осколки задевают его шею, и он тут же ощущает, как начинает покрываться бисеринками крови из ранок. Этот крик перекрывает даже вопли ребенка. Малфой что-то тихо бормочет младенцу, и Гарри снова чувствует себя не в своей тарелке. Он переминается с ноги на ногу.
- Так он твой? – спрашивает он. – Тогда почему… почему повсюду кровь?
Малфой снова поднимает на него взгляд и медленно моргает, он с большим трудом держит свои глаза открытыми. Он прекращает плакать, но всю еще всхлипывает.
- А ты никак не можешь это объяснить? – он растягивает гласные, но на середине предложения его голос начинает хрипеть, и Гарри приходится напрячь слух, чтобы расслышать его.
- О чем ты, Малфой? – говорит он, вздыхая.
Если он повзрослел с того момента, как оставил Хогвартс, успел нанести поражение Волдеморту и получить работу, то Малфой ничем не занимался в это время. Кроме того, чтобы вызывать у Гарри жалость к нему.
Слизеринец кладет ребенка рядом с собой на кровати. Затем скрещивает ноги под грудой одеял и на мгновение прикрывает глаза. Гарри видит пар, слетающий с губ Малфоя, да он и сам начинает уже замерзать. Он слышит, как за дверью, цокая когтями об пол, бродит по квартире Ниффлер.
- Ты думаешь, что теперь кто-нибудь стал бы со мной спать? Боже, да я… чертов преступник, и весь мир об этом знает! Если ты еще не в курсе, Поттер, за мной охотится Министерство.
Гарри воздерживается от комментария.
- Назови мне хотя бы одну причину, почему я не должен прямо сейчас сообщить им о тебе?
Глаза Малфоя устремляются к ребенку. Он проводит пальцами по одеялам, в которые он завернул младенца, а затем его потемневший и полный слез взгляд медленно возвращается к Гарри.
- Она – это все, что у меня есть, Поттер, - шепчет он. – Она – вся моя семья… Пожалуйста…
Гарри подходит к нему так близко, что ногами упирается в кровать. Тут еще сильнее пахнет мочой и кровью.
- Тогда почему, - начинает он говорить, тщательно выговаривая каждое слово, - здесь повсюду кровь?
- О, кухня в полном порядке, - замечает Малфой, слегка ухмыляясь.
- Малфой… - сквозь зубы предупреждает его Гарри.
Слизеринец довольно долго смотрит на него. Его лицо застыло, губы сжались в тонкую бледную линию, отчего челюсть напряглась. Он неподвижен, лишь грудь – то поднимается, то опускается, да кадык дергается, когда он сглатывает.
- Потому что это моя кровь, - наконец, говорит он.
Удивительные вещи происходят в Магическом мире. Неестественные вещи не только для магглов, но и даже для самих волшебников. Правда, многое из этого Гарри показал Хогвартс, а еще больше преподнес реальный мир.
Но, даже несмотря на это, он не знает, как реагировать на следующие слова Малфоя: «Да кто бы коснулся меня?», потому что он вспоминает, он вспоминает о блондинке из своих снов, о ночи в Клюве Летучей Мыши, и он прекрасно может просчитать, что с того момента прошло почти девять месяцев.