Тест для самопроверки

1. Социально-экономические реформы.

После развала СССР в декабре 1991 года каждая из 15 республик, Россия в том числе, встала на самостоятельный путь развития. Направление было выбрано заранее, еще до развала, и было связано с переходом от социализма к капитализму. На V съезде народных депутатов РСФСР, состоявшемся в октябре 1991 года, Б.Н. Ельцин заявил, что настало время для проведения экономической реформы.

Он подчеркнул, что предлагаемые им меры будут болезненными, но трудности и лишения будут ощущаться только в течение года, а затем начнется «стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей». С целью обеспечения твердого руководства экономической реформой Б.Н. Ельцин выразил готовность возглавить правительство и запросил у съезда согласия на предоставление ему дополнительных полномочий, позволявших изменять структуру высших органов исполнительной власти и определять персональный состав правительства.

После бурных дебатов съезд одобрил курс, предложенный президентом и сроком до конца 1992 года наделил его дополнительными полномочиями. Избранный на съезде Председателем Верховного Совета Р.И. Хасбулатов призвал съезд и Верховный Совет помогать главе государства.

Получив поддержку съезда народных депутатов, Б.Н. Ельцин сразу же после развала Советского Союза приступил к реализации экономической реформы методом, получившим название «шоковой терапии». Замысел «шоковой терапии» состоял в одноразовом введении капиталистического механизма. Дело в том, что прочной опорой режима, создающего капиталистический строй, могли быть только собственники. Поэтому, чтобы не утратить власть, и было решено создать их ускоренными темпами.

Пост вице-премьера по экономике в это время занимал Е.Т. Гайдар. Не имея опыта руководства экономикой, Егор Тимурович оказался в интеллектуальной зависимости от группы советников по экономическим вопросам, возглавляемой профессором Гарвардскогоуниверситета Джеффри Саксом.

Следуя их советам, правительство набрало «дешевых» государственных кредитов, что поставило его в полную зависимость от Международного валютного фонда и других западных кредиторов в определении направленности и темпов экономической реформы. В итоге она пошла по сценарию, разработанному на Западе, который был заинтересован в подрыве могущества и конкурентоспособности России.

Первым и решительным шагом по направлению к рынку было снятие 2 января 1992 года всяких ограничений цен. Он вошел в историю современной России как «реформа Гайдара». Одновременно правительство стало предпринимать меры по ограничению и отмене системы централизованного распределения сырья и ресурсов, а также государственного дотирования убыточных отраслей и регионов, переводу предприятий на полное самообеспечение.

Отпуская цены, Е.Т. Гайдар, как и Б.Е. Ельцин, утверждал, что взлет цен будет кратковременным и что цены вырастут всего в несколько раз. Однако в условиях существовавшего товарного дефицита цены буквально взлетели. Только за один 1992 год цены выросли в 26 раз. Падение покупательной способности рубля продолжалось все 1990-е годы. В целом цены выросли за этот период более чем в 5 тысяч раз.

В связи с падением покупательной способности рубля обесценились денежные сбережения граждан. Другими словами, сбережения граждан пропали. И пропало немало. В сберегательных кассах у населения находилось 372 млрд. рублей, а это примерно 500 млрд. долларов.

Были отняты деньги не только у населения, но и у предприятий. По распоряжению Гайдара все платежные средства стали направляться в единый банк — и там задерживаться на неопределенное время. Отсюда берет начало хроническая неплатежеспособность предприятий. Кто бы ни платил заводу, деньги на его счету не появлялись в течение нескольких месяцев. Кому бы не платил завод, адресат деньги вовремя не получал. Задержка банками платежей стала нормой жизни.

Без оборотных средств, с разорванными партнерскими связями, (экономика СССР представляла собой единый народнохозяйственный комплекс), предприятия сразу же снизили свою производственную деятельность. На снижение производственной деятельности влияние также оказывали высокие налоги и постоянно растущая стоимость электроэнергии. У предприятий не оставалось средств на закупку сырья, ремонт производственных помещений и оборудования, тем более на его приобретение. Не оставалось средств даже на выплаты заработной платы.

В тяжелом положении оказалось не только производство, но и социальная сфера, наука, система здравоохранения и образования. Закрылись многие НИИ, лаборатории, резко ухудшилось материальное положение ученых и преподавателей, что стало причиной их оттока в коммерцию или отъезда за границу. Только в 1992 году в коммерцию ушли 90 тыс. ученых. Численность научно-педагогических кадров сократилась на 27 %. Такая же тенденция развивалась и в системе здравоохранения.

Многие промышленные предприятия не только снизили свою производственную деятельность, но вообще ее прекратили. В результате резко сократилось количество рабочих мест, представители самых разных профессий оказались на улице. Безработица стала настоящим бедствием, так как многие предприятия носили градообразующий характер. После их закрытия найти работу по месту жительства было практически невозможно.

Такая ситуация была предусмотрена архитекторами перестройки и экономической реформы. Для того, чтобы лишившиеся рабочих мест трудящиеся могли зарабатывать себе на жизнь, и в силу этого не стали бы протестовать против закрытия предприятий, были созданы максимально благоприятные условия для уличной торговли за счет свертывания нормальной торговли и временной задержки развития крупного капитала. Именно на это был нацелен Указ президента РСФСР «О свободе торговли», подписанный еще 29 января 1992 года, который разрешал любому заняться этим делом. И он достиг своей цели: умиротворил потерявших работу, а в конечном итоге предотвратил крупные социальные конфликты.

Мелкая уличная торговля — это анахронизм, так как у нее низкая эффективность. Как бы ни старались челноки и ларечники, их издержки на единицу товара в несколько раз превышают издержки нормальной торговли. Кроме того, мелкая уличная торговля создавала благоприятную почву для уклонения от налогов и питательную среду для преступности. Но все это посчитали приемлемым ради решения политической задачи — слома общественного строя. Когда политическая задача будет решена, торговый капитал, обладающий транспортом, электронными системами информации и расчетов, оборудованием и помещениями складов и магазинов, разорит и ликвидирует всех этих челноков и ларечников в течение месяца.

Свобода торговли была дополнена либерализацией внешнеэкономической деятельности и введением на территории России свободной конвертации рубля. Это вызвало «долларизацию» российской экономики и наполнение прилавков импортными товарами, что привело к падению спроса на отечественную продукцию и дальнейшему массовому закрытию предприятий.

Составной частью «экономической реформы» стала приватизация промышленных предприятий России. Под приватизацией промышленных предприятий имеется в виду передача их в частные руки. Закон «О приватизации государственных предприятий» был принят Верховным Советом РСФСР еще 3 июля 1991 года, кстати сказать, в нарушение действовавшей тогда Конституции. Поэтому она вначале проходила под прикрытием «аренды с правом выкупа» и в основном в сфере торговли и услуг. Суть процесса заключалась в том, что арендатор по истечении договора получал возможность выкупить предприятие и стать его полноправным собственником. Выкуп проводился по остаточной стоимости, т. е. фактически за бесценок.

Приватизация начала набирать обороты с вхождением в правительство в ноябре 1991 года А.Б. Чубайса, занявшего пост председателя Государственного комитета РСФСР по управлению государственным имуществом (Госкомимущество). Как и Е.Т. Гайдар, он не был профессиональным управленцем. Тем не менее на этом посту он сумел добиться превращения Госкомимущества в основной рычаг приватизации общенародной собственности. Приватизация вошла в новейшую историю России как «реформа Чубайса», а он сам — как «главный приватизатор».

Приказом № 141 от 31 июля 1992 года А.Б.Чубайс создал состоящий из американских экономистов «Отдел технической помощи и экспертизы», начальником которого стал гражданин США Джонатан Хэй, тесно связанный с ЦРУ. Этот отдел занимался накоплением и обработкой данных о хозяйственном комплексе нашей страны и оказывал помощь Госкомимуществу в проведении приватизации, не забывая при этом своих сотрудников и американские компании.

11 июня 1992 года Верховный Совет России утвердил Государственную программу приватизации на 1992 год, которая предусматривала форсированную массовую приватизацию посредством именных приватизационных чеков. А 14 августа 1992 года вышел указ президента РФ № 721 — о приватизационных чеках, который снял положение об именных чеках. Чек стал государственной ценной бумагой «на предъявителя» и выдавался всем гражданам России, родившимся до 2 сентября 1992 года.

Утверждалось, что через них каждый гражданин РФ становился как бы совладельцем государственного имущества, получая свою долю, стоимостью 10 тыс. рублей в ценах 1984 года. Чеки можно было использовать для участия в акционировании своего предприятия, обменять на акции чековых инвестиционных фондов, либо продать.

Следует сказать, что план приватизации не был обнародован. Люди не знали, что, где и почем будет «приватизироваться». Кроме того, для чековой приватизации были предложены не все предприятия, а только часть, общей стоимостью менее половины выданных приватизационных чеков. Поэтому стоимость приватизационных чеков в реальных ценах стала резко падать. На падении стоимости чеков оказала и происходившая в 1990-х годах галопирующая инфляция.

Работавшие на промышленных предприятиях вложили свои чеки в них. Интеллигенция, не связанная с производством, понесла свои чеки в чековые инвестиционные фонды (ЧИФы), рассчитывая получить солидные дивиденды. Многие, не зная, что делать с чеками, стали их продавать, так как они были действительны только до 31 декабря 1993 года. Определенные люди, используя несоответствие рыночной цены приватизационного чека и его номинала, начали их активно скупать.

Чековая приватизация закончилась 30 июня 1994 года. После этого началась денежная приватизация. Денежная приватизация предусматривала приватизацию государственных предприятий через их акционирование работниками предприятий, которым стали выдаваться акции, при этом руководителям были предоставлены привилегии.

Активное участие в денежной приватизации приняли чековые инвестиционные фонды, которые в обмен на приватизационные чеки выпустили акции, по которым их владельцы должны были бы получать прибыль от акционируемых предприятий. Чековые инвестиционные фонды были созданы Госкомимуществом, но контроля над ними он никакого не имел. Многие из них оказались заурядными «пирамидами». Собрав чеки у населения, они исчезли.

Реальность акций, как полученных по месту работы, так и приобретенных гражданами у чековых инвестиционных фондов, зависела от рыночного положения предприятия. С прибылью работали не более 10 % предприятий. Следовательно, и получать дивиденды по приобретенным акциям могли не более 10 % акционеров. Остальные ничего не получали или получали до смешного мало.

Но даже если предприятие работало успешно, акционеры не становились реальными собственниками. Чтобы участвовать в управлении предприятием, нужно было обладать, как минимум, 10 % пакетом акций, что для обыкновенных держателей было невозможно. Мелкие держатели акций не смогли удержать и того, что имели. Так как большинство предприятий начало приостанавливать свою производственную деятельность, прекращая выплату своим работникам заработной платы, эти работники были вынуждены продавать свои акции, лишаясь даже видимости участия во владении предприятием.

В итоге приватизации общество по отношению к собственности оказалось разделенным на две части, одна из которых (подавляющее большинство населения) вошла в рынок без ничего, обманутая в своих надеждах на получение своей доли общенародной собственности. Другая получила все остальное, причем, за бесценок. Происходило это с помощью так называемых залоговых аукционов. Счетная палата РФ признала, что практически все эти аукционы были «притворными сделками»: собственность приобреталась не за счет их участников, а за счет денег, которые Министерство финансов передавало специально подобранным банкам, — то есть бесплатно.

Показателем ущербности навязанной России модели приватизации являются невероятно низкие доходы, полученные от нее государством. В Польше, например, доходы от приватизации за 1991—2002 годы составили около 18 млрд. долларов. А в гигантской России, просто несопоставимой с Польшей по общим объемам экономики, приватизация 150 тыс. промышленных предприятий принесла казне практически в 2 раза меньше — всего 9,7 млрд. долларов, что составило 5 % их реальной стоимости. По оценке Государственной думы, потери нанесенные приватизацией экономическому потенциалу России, в 2,5 раза превысили потери СССР в Великой Отечественной войне и составили 2 трлн. долларов.

С переделом собственности исчезли социалистические производственные отношения, производственные отношения стали носить капиталистический характер. Но российский капитализм — в отличие от капитализма в развитых странах — стадии свободной конкуренции не проходил и сразу сложился в марксистском понимании как монополистический капитализм, а в терминах западной науки — как олигархический капитализм.

На Западе капиталы создавались тяжелым трудом нескольких поколений. Российские же капиталисты появились всего за несколько лет. Одним из самых богатых людей уже в 1992 году стал мэр Москвы Г.Х. Попов. Сказочно обогатившись, он ушел со своего поста, передав его своему заместителю Ю.М. Лужкову. Другим примером такого быстрого обогащения является бывший литературный критик и мелкий торговец конца 1980-х годов, ставший главой финансового холдинга «Мост», председателем Российского еврейского конгресса и заместителем председателя Всемирного еврейского конгресса В. Гусинский. Он был близок к московской мэрии и принял активное участие в приватизации пищевой промышленности, гостиничного дела и строительства в столице.

В мировых средствах массовой информации были опубликованы материалы, свидетельствовавшие, что на начало ХХI века в России было 17 долларовых миллиардеров. Среди них Михаил Ходорковский с капиталом 8 млрд. долларов, Роман Абрамович с капиталом 5,7 млрд. долларов, Михаил Фридман с капиталом 4,3 млрд. долларов, Виктор Вексельберг с капиталом 2,5 млрд. долларов, Леонид Невзлин, Платон Лебедев с капиталом 1 млрд. долларов и другие. По оценкам экспертов Мирового банка, в России существует самый высокий в мире уровень концентрации частной собственности.

Главным источником богатства олигархов стала скупка за бесценок прибыльных предприятий, особенно в сфере добычи природных ресурсов, топливно-энергетического комплекса и присвоение природной ренты, формально являющейся национальным достоянием. Эти люди просто разделили общенародную собственность, хотя не имели никаких — ни наследственных, ни правовых, ни человеческих — прав на нее, и в мгновенье ока стали миллионерами, олигархами. При этом, приватизируя общенародную собственность, согласия собственника (народа) не спросили.

Следует признать, что в послеленинский период произошло фактическое отчуждение (но не юридическое) трудящихся от собственности, из общенародной она превратилась в государственную. Этим и воспользовались приватизаторы, вместо «денационализации» запустив процесс «расгосударствления». Для соблюдения всех юридических норм при приватизации промышленных предприятий, сначала надо было осуществить денационализацию, которая легализовала бы изъятие собственности у ее владельца (народа). Однако в законах о приватизации о проблеме изъятия собственности у народа ничего не сказано.

Помимо нарушения прав собственника (народа) приватизация сопровождалась многочисленными злоупотреблениями как со стороны новоявленных капиталистов, так и со стороны распоряжавшихся общенародной собственностью чиновников, часть которых тоже вошла в число олигархов, что дало основание Станиславу Говорухину назвать все это Великой Криминальной Революцией. «Незаработанность» собственности олигархами видна невооруженным глазом, она никуда не делась и оставляет проблему легитимности их собственности в подвешенном состоянии.

Одной из целей приватизации провозглашалось повышение эффективности производства. Утверждалось, что собственник будет лучше заботиться о своем предприятии, чем государственный управляющий общенародной собственностью, в результате чего-де эффективность производства резко возрастет. Однако этого нее произошло. А не произошло это потому, что капитал не накапливался в острой борьбе конкурентов, а под видом приватизации раздавался людям, близким к власти, причем не всегда самым достойным. Многие предприятия покупались за бесценок ради последующего банкротства и распродажи запасов, реализации оборудования по ценам металлолома. Другие — ради использования производственных помещений под склады или их выгодной последующей перепродажи.

Так как крупные промышленные предприятия не были созданы собственными усилиями новых владельцев, они и относились к ним соответствующим образом. Новые собственники развитием производства не занимаются, а думают только о том как бы вывести деньги за рубеж и положить их на личные счета. Почти никто из них не превращает деньги в капитал, а наоборот — обращают капитал в деньги и вывозят их за границу, покупая иностранные футбольные клубы, яйца Фаберже и т. п. Или тратят их в России на безумную роскошь и капризы. Многие уклоняются от уплаты налогов, что является первейшей обязанностью собственника средств производства.

В результате всего этого Российская промышленность была отброшена на несколько десятилетий назад, а по некоторым социально-экономическим показателям — даже в дореволюционную эпоху. Особенно пострадали предприятия военно-промышленного комплекса, чем был нанесен ущерб обороноспособности страны. Усилилась сырьевая ориентация экономики страны, Россия стала приобретать облик слаборазвитой страны, на потребительском рынке которой преобладают импортные товары. Говоря другими словами, Россия превратилась в зону «дополняющей» экономики Запада.

В результате приватизации резко снизился уровень жизни основной массы населения. В 1991 году доходы самых богатых 10 процентов населения в 4,5 раза превышали доходы наименее обеспеченных 10 процентов населения. А в начале ХХI века 2 % населения страны — самых богатых россиян — стали получать свыше трети всех денежных доходов населения, а 10 % населения — самых бедных — только 2 %. Такого беспрецедентного разрыва нет ни в одной развитой стране.

Трудящиеся, став мелкими владельцами акций тех или иных предприятий, утратили права совладельцев общенародной собственности, которые у них были при социализме. Утратив права совладельцев общенародной собственности, наемная рабочая сила оказалась лишенной общенародной системы социальной защиты, так как она была основана на общенародной собственности. Именно общенародная собственность обеспечивала зарплату не ниже установленного государством минимума, гарантировала бесплатное образование, здравоохранение и жилье, как и другие хозяйственные и социальные права.

Таким образом, в силу особенностей своего формирования российский капитал не выполняет ни одной исторической задачи капитализма. Он не создает крупного промышленного производства. Напротив, он разрушил научно-индустриальное производство, не создал ни одной новой отрасли, произошел перекос в сторону сырьевых отраслей. Россия превратилась в поставщика нефти, газа, цветных и черных металлов в западные страны, да и не только в западные.

Российский капитал лишил промышленное производство его самого культурного слоя — высококвалифицированных рабочих и инженерно-технических работников, а тем, кто остался на производстве не обеспечивает материальных условий для воспроизводства рабочей силы. Российский капитализм работает на 15 % населения. Только эта часть поставляет потребителей в полном смысле слова, то есть тех, кто в состоянии купить все, что производится экономикой и импортируется, тогда как 85 % населения купить все это не могут.

Схожие процессы происходили и в сельском хозяйстве. В начале 1990-х годов была резко сокращена государственная поддержка агро-промышленного комплекса, ликвидирована государственная система материально-технического обеспечения села. Согласно Указу президента РФ «О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР» и постановлению правительства «О порядке реорганизации колхозов и совхозов», вышедших декабре 1991 года все сельскохозяйственные предприятия в течение 1992 года были обязаны в двухмесячный срок перейти к «частной, коллективно-долевой и другим формам собственности в соответствии с Земельным кодексом РСФСР». Члены колхозов и работники совхозов могли выйти из них с целью создания фермерских хозяйств.

В декабре 1992 года Верховный Совет РФ принял закон о земле, закреплявший частную собственность на землю. В нем, правда, был установлен запрет ее свободной продажи на 10 лет. Но торговля землей, в той или иной форме, все же началась, так как капиталу земля нужна была как недвижимость, как надежное средство вложения излишних денег, как резерв для спекуляций, как гарантия политической власти.

27 октября 1993 года вышел указ президента «О регулировании земельных отношений и развитии аграрной реформы в России». Он закрепил право граждан и юридических лиц — собственников земельных участков «продавать, передавать по наследству, дарить, сдавать в залог, аренду, обменивать, а также передавать земельный участок или его часть в качестве взноса в уставные фонды (капиталы) акционерных обществ, товариществ, кооперативов, в том числе с иностранными инвестициями».

При желании граждане и юридические лица могли вновь объединить свои земельные доли в общую собственность. Члены коллективных предприятий должны были получить свидетельства о праве собственности без выделения в натуре. Если же они желали выделиться, рассчитывая организовать свое хозяйство, сдать землю в залог, аренду, обменять земельную долю на имущественный пай, передать его по наследству и т. п., то согласия других собственников на это не требовалось. Собственники земельных паев могли продавать их любым гражданам и юридическим лицам с одним условием — для производства сельскохозяйственной продукции.

Правом скупать землю и продавать ее всем желающим наделялись комитеты по земельной реформе. При этом они же получили право контроля над использованием этих земель, в том числе и новыми владельцами.

К середине 1990-х годов из 25,5 тыс. колхозов и совхозов было приватизировано, реорганизовано и перегруппировано 24 тыс. хозяйств (95 %). Из них треть сохранили свой прежний статус. Остальные были преобразованы в акционерные общества и товарищества, кооперативы, ассоциации фермерских хозяйств и др. Доля государственного сектора в сельскохозяйственном производстве сократилась до 10 %.

В марте 1996 года был выпущен указ «О реализации конституционных прав граждан на землю», подписанный Ельциным. Он, нацеливая на разрушение колхозов и совхозов, подталкивая крестьян к распродаже паев, очень напоминал столыпинскую аграрную реформу. Но, как и столыпинская аграрная реформа, успеха не имел.

Объем сельскохозяйственного производства в середине 1990-х годов упал на 70 % в сравнении с 1991—1992 годов, на 20 млн голов уменьшилось поголовье крупного рогатого скота. К концу 1990-х годов число убыточных хозяйств в государственном секторе составляло около 50 %, а в частном — около 58. Проблема обеспечения населения страны продуктами питания во многом стали решаться за счет импорта.

Короче говоря, в сельском хозяйстве происходили те же процессы, что и в промышленности. В результате чего валовой внутренний продукт России стал составлять 1/10 ВВП Германии и 1/35 ВВП США. В рейтинге качества жизни Россия была опущена на 105-е место из 111 возможных. Демографическая ситуация, при которой Россия теряет в год до 1 миллиона своих граждан, близка к катастрофе. Все это в не столь отдаленном будущем может привести к деградации населения, а в конечном итоге подорвать жизнеспособность государства, ослабить его возможности по обеспечению национального суверенитета и территориальной целостности. Шагом на этом пути стало финансовое банкротство государства, когда 17 августа 1998 года правительство С.В. Кириенко объявило дефолт, приведший к обвалу национальной валюты. Соотношение рубль-доллар, равнявшийся накануне финансового кризиса 6/1, к концу сентября 1998 года достигло 18/1, а в настоящее время составляет 28/1.

С полным правом можно сделать вывод, что ни одна из провозглашенных целей экономической реформы не была достигнута. Была лишь радикально изменена система отношений собственности в стране. Ради этого она и проводилась. Перейдем к анализу политического развития страны.