Объективная сторона мошенничества

Объективная сторона заключается в хищении чужого имущества или приобретении права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.

Разделение законодателем в определении мошенничества хищения и приобретения права на чужое имущество породило различное толкование нормы, описанной в ст. 159 УК РФ. По законодательному пути идет постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51, оговаривая в п. 4 мошенничество как хищение и мошенничество как приобретение права на чужое имущество.

В науке есть разные позиции по этому поводу. Так, например, Б.В. Волженкин указывал: "Понятие мошенничества, согласно ст. 159 УК РФ, оказывается родовым, охватывающим два различных преступления: мошенничество - хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием и мошенничество - приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием"*(493). Л.Д. Гаухман пишет: "Объективная сторона мошенничества выражается альтернативно в одном из двух действий: 1) хищении чужого имущества или 2) приобретении права на чужое имущество, каждое из которых реализуется также альтернативно путем обмана или злоупотребления доверием"*(494). Такую же позицию сейчас занимают А.В. Бриллиантов и И.А. Клепицкий*(495). А.Ю. Филаненко предлагает выделить в самостоятельную норму приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребление доверием*(496).

О.Ф. Шишов полагал: "Мошенничество является формой хищения и обладает всеми признаками хищения, перечисленными в примечании 1 к ст. 158 УК РФ, с той лишь разницей, что предмет посягательства при мошенничестве шире, чем предмет других форм хищения"*(497). Это мнение разделяет и специалист по проблемам мошенничества Г.Н. Борзенков*(498).

Кто же прав? Если исходить из буквального толкования нормы, видимо, прав Б.В. Волженкин, поскольку законодатель отделяет понятие хищения от понятия приобретения права на имущество разделительным союзом "или". В то же время и то и другое объединяется понятием мошенничества, которое традиционно относится к хищениям. Обращает на себя внимание и тот факт, что даже те специалисты, которые разделяют мошенничество на хищение и "нехищение", при классификации посягательств на собственность вообще не вспоминают об этом "нехищении", не выделяют его в качестве самостоятельного преступления*(499).

Думаю поэтому, что приобретение права на имущество путем обмана или злоупотреблением доверием - это особая разновидность мошенничества-хищения. Выделение ее потребовалось, поскольку в общем понятии хищения говорится о предмете - чужом имуществе, а в мошенничестве, исходя из способа его совершения, предмет шире (см. выше); только предмет и разделяет хищение чужого имущества и приобретение права на чужое имущество*(500). Разумеется, использованная при описании состава мошенничества законодательная техника далеко не безупречна. Можно было бы избежать части указанных проблем, если бы состав был сформулирован, например, следующим образом: "Хищение в форме мошенничества в отношении чужого имущества или права на чужое имущество, совершенное путем обмана или злоупотребления доверием". Лучше, однако, реформировать понятие хищения, предусмотрев в самом этом понятии возможность его совершения в отношении права на имущества.

С объективной стороны мошенничество включает в себя деяние - хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, совершенное способами обмана или злоупотребления доверием, последствие - имущественный ущерб собственнику или законному владельцу и причинную связь между деянием и последствием.

Хищение в мошенничестве, как и во всяком другом хищении, обладает всеми теми признаками, которые выше рассматривались. Оно является противоправным, безвозмездным, совершенным с корыстной целью и причинившим ущерб собственнику или законному владельцу имущества. Интересно, что это признают и те авторы, которые считают, что есть мошенничество - хищение (похищение - у этих авторов) и мошенничество - нехищение. Так, А.В. Бриллиантов и И.А. Клепицкий пишут о первой разновидности: "Эта разновидность мошенничества приравнена к хищению со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями. Более того, она не просто приравнена к хищению, но и соответствует всем признакам хищения, указанным в законе"*(501). И только в зависимости от того, что было предметом преступления, деяние выражается или в изъятии чужого имущества и обращении его в свою пользу или пользу других лиц, или в приобретении права на чужое имущество, которое опять-таки обращается в свою пользу или пользу других лиц.

Специфика мошенничества выражается в его способах - обмане и злоупотреблении доверием.

Обман

Обман предполагает информационное воздействие на потерпевшего, при котором он вводится в заблуждение, предпринятое с целью заставить потерпевшего передать виновному не принадлежащее ему чужое имущество или право на чужое имущество. Постановление Пленума Верховного Суда от 27 декабря 2007 г. N 51 так определяет обман: "Обман как способ совершения хищения или приобретения права на чужое имущество, ответственность за которое предусмотрена статьей 159 УК РФ, может состоять в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях (например, в предоставлении фальсифицированного товара или иного предмета сделки, использовании различных обманных приемов при расчетах за товары или услуги или при игре в азартные игры, в имитации кассовых расчетов и т.д.), направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение" (п. 2), отчетливо выделяя, таким образом, три разновидности обмана: 1) сообщение ложных сведений; 2) умолчание об истинных фактах; 3) обман в действии или предмете.

В науке чаще различают два вида обмана: первый, он же классический, встречается часто - искажение истины, в том числе полная ложь (активный обман); второй - умолчание об истине, когда сообщение сведений о ней может повлиять на принятие потерпевшим решения (пассивный обман)*(502). Эти классические определения обмана приводят многие исследователи*(503). Специально выделенный Пленумом Верховного Суда обман, состоящий в действии, очевидно подпадает под первую разновидность.

Следует, однако, указать, что существуют и другие позиции, к некоторым из которых, на мой взгляд, следует прислушаться. Так, А.Г. Безверхов связывает понятие обмана в большинстве случаев с искажением фактов*(504), отграничивая последние отложных предположений, оценки и заведомо ложных обещаний. Ложная оценка, отмечает автор, "не может признаваться обманом, поскольку не заключает в себе сообщения о каких-либо обстоятельствах, а имеет своим основанием субъективное суждение о тех или иных фактах". Во многих случаях это верно, тем более что автор сам оговаривает исключения (ложная оценка, исходящая от лица, профессиональным долгом которого является осуществление оценочной деятельности, есть обман*(505)). Думаю в то же время, что исключений из сформулированного правила гораздо больше. Заведомо ложная оценка чего-либо из уст взрослого вполне может повлиять на принятие неверного решения подростком и передачу им преступнику своего или чужого имущества. Точно так же ложная оценка, прозвучавшая от человека, авторитетного для потерпевшего по каким-либо основаниям, может стать основой для передачи имущества преступнику. Разумеется, априори определить все подобные ситуации невозможно; даже приведенные далеко не всегда можно будет счесть мошенническим обманом.

Подробно анализируя понятие обмана и заведомо ложных намерений, А.Г. Безверхов приходит к выводу, что последние являются разновидностью обмана, поскольку виновный в этом случае заведомо искажает для потерпевшего свои действительные намерения о будущем*(506). Представляется, что автор абсолютно прав. Будущей истины, конечно, не бывает. Истина - это явление прошлого или настоящего. Верно пишет Л.В. Григорьева: "Понятие истины применимо только к настоящей действительности либо к прошлому. Будущее не может считаться истинным, ибо оно еще не познано"*(507). Однако сегодняшние намерения лица вести себя определенным образом в будущем - это факт и истина настоящего. На это обращает внимание и Г.Н. Борзенков*(508). Кроме того, видимо, следует согласиться с тем, что возможен обман о будущих событиях*(509), которые еще не стали фактами и не могут быть отнесены к истине.

Многие исследователи, обсуждая указанную проблему, относят заведомо ложные намерения к мошенническому злоупотреблению доверием*(510). На мой взгляд, в любом обмане элементы злоупотребления доверием присутствуют*(511). Вопрос только в том, что именно послужило основанием для принятия потерпевшим решения о передаче виновному имущества: заведомо ложные сведения, сообщенные виновным о своих намерениях в будущем (и тогда это обман), или же доверие к виновному, основанное на каких-либо обстоятельствах (и тогда это злоупотребление доверием).

А.Г. Безверхов понимает обман в уголовном праве как "сообщение ложных сведений или сокрытие фактов, направленное на введение другого лица в заблуждение и склонение последнего к совершению действия (бездействия) в интересах обманщика"*(512). Мошеннический же обман, по его мнению, представляет собой заведомое искажение или сокрытие истины, направленное на введение другого лица в заблуждение и склонение последнего к передаче (уступке) имущества либо права на имущество*(513).

Впрочем, каким бы ни было определение обмана, к нему применимы слова Г.Н. Борзенкова: "Особенность мошеннического обмана заключается в том, что по крайней мере одно из обстоятельств, в отношении которых лжет виновный, служит основанием (разумеется, мнимым) для передачи ему имущества. Однако в содержание мошеннического обмана могут входить и другие обстоятельства, которые не служат непосредственным основанием для передачи имущества, но учитываются потерпевшим, когда он принимает решение о передаче имущества"*(514).

По форме выражения обман может быть устным и письменным, в том числе с использованием поддельных документов; словесным и действием; выделяют также конклюдентную форму обмана. Правильно отмечает Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 декабря 2007 г. N 51, что "сообщаемые при мошенничестве ложные сведения (либо сведения, о которых умалчивается) могут относиться к любым обстоятельствам, в частности к юридическим фактам и событиям, качеству, стоимости имущества, личности виновного, его полномочиям, намерениям" (п. 2).

И еще одно важное соображение, до того как начать анализ видов обмана. Обман, безусловно, предполагает другую сторону - живого человека, который и вводится в заблуждение. Если же она отсутствует, то нет обмана. Это почти очевидное заключение на практике иногда не столь очевидно, когда дело касается хищения путем использования чужих пластиковых карт через банкоматы. В указанном постановлении Пленум Верховного Суда совершенно верно оговаривает квалификацию завладения чужими денежными средствами в этом случае: "Не образует состава мошенничества хищение чужих денежных средств путем использования заранее похищенной или поддельной кредитной (расчетной) карты, если выдача наличных денежных средств осуществляется посредством банкомата без участия уполномоченного работника кредитной организации. В этом случае содеянное следует квалифицировать по соответствующей части статьи 158 УК РФ" (п. 13).

И, напротив, если хищение чужих денежных средств, находящихся на счетах в банках, совершено путем использования похищенной или поддельной кредитной либо расчетной карты и путем обмана или злоупотребления доверием уполномоченного работника кредитной, торговой или сервисной организации (например, в случаях, когда, используя банковскую карту для оплаты товаров или услуг в торговом или сервисном центре, лицо ставит подпись в чеке на покупку вместо законного владельца карты либо предъявляет поддельный паспорт на его имя), такие действия следует квалифицировать как мошенничество (там же).