Заказ № 299 7 страница

1 79

Лекция V

дим в диалоге «Пир»: «...начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, под­ниматься ради самого прекрасного вверх - от одного пре­красного тела к двум, от двух - ко всем, а затем от прекрас­ных тел к прекрасным нравам, а от прекрасных нравов к прекрасным учениям, пока не поднимешься от этих учений¹ к тому, которое и есть учение о самом прекрасном, и не познаешь наконец, что же это - прекрасное» [3]. '• '-'г д

Мир идей у Платона есть мир вечной красоты, поэтому процесс познания трактовался им как освоение прекрасного. Познание здесь не отделяется от любви, а любовь - от красо­ты. Однако любовные отношения не просто лежат в основе неодолимой тяги к чувственной красоте, они представляют собой нечто большее. Сила Эрота у Платона - это напряжен­ное и бесконечное стремление человека к некоему пределу. Любовное стремление лежит и в основе эстетического удо­вольствия. Все побуждения и деяния людей есть проявление любви к беспредельному, живущей внутри каждого из нас. Таким образом, любовное переживание, по Платону, задано силой высших идей иПпочти целиком лишено тех либидоз-ных мотивов, которые исследуются психоаналитиками фрей­дистской ориентации.

Обобщая логику повествования в «Пире», отметим, что чув­ственная красота - лишь начальный импульс эстетического любования. Его вызывает вид физического совершенства. Однако прекрасные тела изменчивы, преходящи и могут ут­ратить свою привлекательность. Вот почему идею красоты на этом уровне восприятия обнаружить нельзя. Более высокая ступень - духовная красота. Платон здесь имел в виду преж­де всего нравственную_чистоту и высокие побуждения благо­родного человека. Но, оставаясь на этом уровне, идею пре­красного в полной мере постигнуть невозможно, так как души человеческие в своих принципах далеко не всегда устойчивы и постоянны. Следующий шаг - красота знаний, которые воплощают в себе науки и искусство. Казалось бы, именно здесь нас ожидает слияние с чистой идеей красоты. И все же Платон увлекает нас дальше, ибо человеческий опыт не безуп­речен, науки и искусства часто ущербны и могут вводить че-

180

Наиболее общие категории эстетики

181

I

ловека в заблуждение. Лишь четвертая ступень олицетворяет собой тот желанный предел, который концентрирует всю мыс­лимую красоту, все совершенство реального мира. Это выс­шая сфера мудрости и всеобщего блага.,,

С*¹ Прекрасное, по Платону, это «нечто, во-первых, вечное, то есть не знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскуде­ния, а во-вторых, не в чем-то прекрасное, а в чем-то безобраз­ное, не когда-то, где-то, для кого-то и сравнительно с чем-то прекрасное, а в другое время, в другом месте, для другого и сравнительно с другим безобразное. Прекрасное это предста­нет ему (т. е. человеку, наставляемому на путь любви и до­стигшему конца этого пути. - Е. Г.) не в виде какого-то лица, рук или иной части тела, не в виде какой-то речи или знания, не в чем-то другом, будь то животное, Земля, небо или еще что-нибудь, а само по себе, всегда в самом себе единооб­разное; все же другие разновидности прекрасного причастны к нему таким образом, что они возникают и гибнут, а его не становится ни больше, ни меньше, и никаких воздействий оно не испытывает» [3].

Сущность прекрасного Платон трактовал как вечную, безот­носительную, божественную идею, от которой зависит существо­вание всех прекрасных вещей. Ни одно конкретное явление не может обладать подлинной красотой. Прекрасная ель не может совмещать в себе прекрасные черты всех деревьев на свете. Она не может быть прекрасной елью, прекрасным тополем, прекрас­ным дубом или кипарисом одновременно. Высшая красота со­держится только в идее прекрасного дерева, тогда как каждое действительно существующее дерево есть лишь ее бледная тень. Из этой метафизической конструкции следует выделить два исключительно важных рациональных соображения: (1) источник красоты следует искать прежде всего в объектив­ных условиях, вне субъекта; (2) прекрасное неразрывно свя­зано с идеалом.

Крупнейший философ Античности Аристотель Стагирит (384-322 до н. э.) является автором значительных трудов по проблемам «первой философии» (метафизики), логики, физи­ки, биологии, многочисленных этических, социально-полити­ческих и исторических сочинений, а также трактатов об ис-

кусстве, поэзии и риторике. В 17 лет он отправился в Афины, стал учеником Платона и в течение 20 лет, вплоть до самой смерти своего великого учителя, был участником платоновс­кой Академии. Начало второго периода философской деятель­ности Аристотеля совпало с его приглашением в Пеллу в ка­честве воспитателя Александра Македонского. В эти годы у Аристотеля созрело критическое отношение к идеализму Пла­тона и сложились очертания собственной философской систе­мы. По возвращении в Афины Аристотель основал свой зна­менитый Ликей (перипатетическую школу), чем и ознамено­вал третий, заключительный этап своей творческой жизни.

Аристотель колебался между материализмом и идеализ­мом: в решении ряда важных эстетических проблем он зани­мал позицию, близкую к материализму, а в осмыслении обще­философских вопросов (о существовании Бога, например, как ♦формы форм» и «неподвижного, но все движущего начала») склонялся, в конечном счете, к идеализму. _х /-

В противовес позиции своего учителя, Аристотель, соглас­
но которому общее не существует отдельно от самих вещей,
создал онтологию, основанную на данных чувственного опыта
и преодолевал распространенное противопоставление идеаль­
ного и материального. По Аристотелю, само бытие включает в
себя несколько уровней: от умопостигаемого до чувственно­
го. Он отвергал теорию платоновских «идей» и, в отличие от
Платона, который абсолютно противопоставлял «ч т о пре­
красно» и «что такое п р е.к р ас н ре», пришел к выводу,
что «прекрасное» и «бытие прекрасного» едины. I /■•.

Прекрасное, по Аристотелю, — объективное свойство самой действительности. В «Метафизике» он утверждал, что глав­ные формы прекрасного - это «порядок в пространстве», «со- \ размерность» и «определенность». А в «Поэтике» к этим при­знакам прекрасного присоединяются еще «ограниченность величины» и «цельность» (единство в многообразии)^Нетрудно видеть, что, наряду с четким обоснованием ^Объективности красотЬ> (это несомненно является сильной стороной воззрё-ншГАристотеля), он трактовалпризнаки прекрасного как эк­зистенциальные характеристики самих тел, как свойства ве­щей и отношений между ними. Аналогичная позиция будет

182

_________________________ Наиболее общие категори и эстетики

еще не раз напоминать о себе на протяжении всей истории развития эстетической мысли, возрождаясь в том или ином виде в самых различных философских системах (здесь, по-видимому, достаточно будет вспомнить уже проанализирован­ную нами теоретическую концепцию «природников», относив­ших к числу таких признаков ритмичность процессов, сим­метричность предметов, их пропорциональность и т. п.).

Аристотель указывал на специфику проявления прекрас­ного в различных сферах объективного мира. В живой природ де, например, прекрасное связано с целесообразным. Существует оно и в общественной жизни, где совпадает с благом и добро­детелью (особенно с такими качествами, как мужество и спра­ведливость). Прекрасное выражается также в бескорыстном и свободном от эгоистических интересов служении людям и оте­честву. Обратите внимание: в бескорыстном и свободном. Здесь, конечно, еще очень и очень далеко до теоретико-эстетических реалий нового времени или наших дней. И все же, - это мысль, которая возвышает Аристотеля над его современниками.

Временем Платона и Аристотеля заканчивается период классики в истории греческой культуры. Начиная со второй половины IV века до н. э. зарождается новая эпоха античной культуры, называемая эллинизмом. Эллинизму было суждено вобрать в себя ряд значительных философских школ и на­правлений, таких как стоицизм (Клеанф, Хрисипп, Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий), эпикурейство (Эпикур, Метродор, Филодем, Лукреций), скептицизм (Пиррон, Секст Эмпирик, Тимон, Энесидем), а также период теоретиков искусства (Дио­нисий, Деметрий, Гермоген, Цицерон, Гораций) так называемо­го греческого возрождения, связанного с оживлением интере­са к периоду классики (Плутарх, Лукиан, Филострат старший, Филострат младший, Каллистрат) и неоплатонизма (Плотин) - философской школы, предфеодальной эпохи.

Для стоиков мужественная красота есть идеал, который должен воплотить в себе индивид. В эстетике скептицизма намечается субъективно-идеалистическое истолкование пре­красного: с точки зрения Пиррона ни прекрасного, ни безоб­разного в действительности не существует. Цицерон пропове­довал иерархическое понимание красоты и применительно к

183

Декан»

человеку выделял два ее рода: прелесть и достоинство; при этом прелестное мы должны считать принадлежностью жен­ской красоты, а достоинство - мужской. Объективно-идеалис­тическое понимание прекрасного возрождается у Плотина, ко­торый считал, что прекрасное в телах возникает благодаря приобщению к высшей красоте, исходящей от Бога («тело пре­красно душой», «душа прекрасна умом», «ум прекрасен пер-воединым Богом»).

С IV века н. э. христианство становится господствующей религией и начинает вытеснять слабеющую традицию антич­ного философствования. Император Юстнан распустил плато­новскую Академию в Афинах, которая была последним опло­том языческой эстетики. Античная философия прекратила свое тысячелетнее существование.

Проповедь аскетизма, презрение к чувственному миру, ус­мотрение высшей красоты в Боге - характерные черты теоло­гических концепций феодального Средневековья на Западе (V-XV века н. э.). Эта эпоха не дала законченных трактатов по эстетике. В средние века создатели значительных художе­ственных произведений, по-видимому, не испытывали особой потребности в письменной фиксации и теоретическом обоб­щении накопленного опыта. Обучение художественному мас­терству ограничивалось устной традицией, чему содействова­ло характерное для средневекового уклада стремление сохра­нить цеховые секреты. До нас дошли многочисленные руко­водства с рецептами различных красок, наставления о приме­нении тех или иных технических приемов в искусстве, где, однако, лишь вскользь затрагивались общие вопросы теории живописи, музыкальной эстетики и т. п.

Изоляция от жизни проступает особенно отчетливо в пе­риод развития схоластики. Предполагалось, что всякое зна­ние имеет два уровня - сверхъестественное знание, даваемое в откровении, и естественное, отыскиваемое человеческим разу­мом; норму первого содержат тексты Библии, сопровождае­мые авторитетными указаниями отцов церкви, норму второго - тексты Платона и особенно Аристотеля, окруженные ком­ментариями позднеантичных философов. Потенциально в тех и других текстах уже дана истина и чтобы актуализировать

184

ее, надо вывести из текстов полноту их логических следствий при помощи цепи правильно построенных умозаключений.

«Бог - истина всякой красоты и высочайшая красота», «не созерцаемая красота заслуживает внимания, а лишь умом постигаемый смысл» - такие высказывания доминируют в философских трудах этой эпохи. Трансцендентная духовная и божественная красота ставится выше естественной красоты природы, а все земное трактуется лишь как символическое или аллегорическое подобие небесного.

Возникновение средневековой философии связано с дат-^ристикой -направлением христианской мысли (П-УШ века), признавшим возможность и необходимость использования до­стижений античной философии для защиты, обоснования и развития христианской доктрины. Представители патристи­ки - от Юстина Мученика (100-165) до Иоанна Дамаскина (675-753) - приобрели огромный авторитет у последующих христианских мыслителей и церкви, считающей их своими «учителями». Патристика разделяется на восточную (гречес­кую) и западную (латинскую).

Виднейшим представителем латинской патристики в пла­не влияния на последующую философскую мысль явился Ав- релий^Августин (354-430). Августин интересен не только тем, что он - первый крупный философ Средневековья, но прежде всего тем, что общепризнанно считается христианским «учи­телем Запада», внесшим значительный вклад в разработку принципов, которые легли в основу европейской культуры. Именно Августин ввел в европейскую философию термин «лич­ность» и сумел глубоко и творчески приспособить последние достижения языческой мысли, сконцентрировавшиеся в фи­лософской системе неоплатонизма, к нуждам христианского учения. Неоплатоническая эманация (истечение) мира из бо­жества была заменена креоционизмом, то есть учением о сво­бодном творении мира Богом из ничего. В этом свете судь­ба человека трактуется как провидение, промысел божий. Бог в представлениях Августина осуществляет свой промы­сел так, как это присуще личности вообще, наделенной, поми­мо сознания, еще и волей. Бог, по Августину, творит мир не­прерывно, ни на один миг не оставляя своего попечения о

_нем. Все вещи и все существа являются продуктом боже­ственного творчества.

В молодости Августин прошел через увлечение манихей­ством и скептицизмом и в «Исповеди» с недостижимым для античной литературы и философии психологическим само­анализом сумел раскрыть противоречивость своего духовно­го развития от языческих заблуждений и сопровождающих эти заблуждения темных «бездн» души до окончательного утверждения в ортодоксальном христианстве.

Августин постоянно боролся с самим собой, стремясь пре­одолеть «греховное увлечение красотой чувственного мира». Среди признаков, присущих прекрасным вещам, он называл «единство», «пропорциональность» и «соответствие частей вместе с некоей приятностью цвета». «Каждое тело, - писал он, - представляет собой как бы нечто целое и потому пре­красное, но вместе с тем, оно приятно и тем, что находится в согласовании с другим. Так, отдельный член согласуется со всем телом, обувь подходит к ноге и т. п.»

Августин признается в том, что в молодости его «увлекали театральные зрелища» и однажды он даже рискнул «высту­пить на состязании драматических поэтов». «Есть своего рода прелесть в прекрасных телах, - продолжал он, - и в золоте, и в серебре, и во всем подобном <...> Свою красоту имеют и пре­ходящие почести, и сила власти и господства <...> Жизнь наша, которою мы живем здесь, имеет свою прелесть, благодаря не­коей своей красе и согласию со всеми земными прекрасными предметами. Также и дружба людей приятна дорогим своим союзом и единством многих душ. Но по причине всего этого и ему подобного проникает в душу грех, ибо при безмерном стремлении к хорошему забывается лучшее и высшее - ты, господь Бог наш, и твоя истина, и твой закон. Ведь и в земных предметах есть свои наслаждения, но не такие, как в Боге моем, сотворившем всё; ибо в нем веселится праведник, и он есть отрада правых сердцем» [2, с. 261]. Любовь к всевышнему должна наполнять всю жизнь человека, должна вытеснять любовь человека к человеку. Это Августин подкрепил соб­ственной жизнью, изгнав из дома перед обращением в хрис­тианство свою любимую жену с единственным ребенком.

186

V

Наиболее общие категории эстетики

Новые веяния в эстетике Средневековь

== ==

Вслед за Аристотелем Фома Аквинский описывал Бога как первопричину и конечную цель сущего, как • чистую фор му». Философия Фомы Аквинского представляла собой гтое дельную систематизацию христианского аристотелизма с це лью установить гармонию веры и разума. Одна из главней ших тенденций философии Фомы Аквинского - стремление ♦ увязать» бытие Бога и бытие мира вещей.

Он делает заметный шаг вперед в сравнении с Августином и другими эстетиками раннего феодализма, стремясь подчер­кнуть самостоятельность эстетической деятельности и эсте­тического познания. Тенденция к выяснению специфики эс­тетического принципа проявилась также и в том, что Фома Аквинский пытался отличить прекрасное от доброго («бла­гом следует называть то, что просто удовлетворяет желание, а о красоте говорить там, где и самое восприятие предмета дос­тавляет удовольствие» [2, с. 289]. Он явно стремился реабили­тировать красоту чувственного мира, искал объективные при­знаки прекрасного. «Для красоты, - говорил он, - требуется троякое. Во-первых, цельность (т1е&гНаз) или совершенство, ибо имеющее изъян уже потому самому безобразно (Ъигре). Во-вторых, должная пропорция или созвучие (сопзопапШ). И, наконец, ясность: вот почему то, что имеет блестящий цвет, называют прекрасным» [2, с. 290].

У Фомы Аквинского мы находим еще одну чрезвычайно важную мысль, которая получит подробную разработку в ряде позднейших философских систем. Всеобщее, согласно его пред­ставлениям, существует трояко: «до вещей», ап!е гет (в разу­ме Бога как идеи будущих вещей, как вечные идеальные про­образы сущего), «в вещах», т гет (как те же идеи, получив­шие конкретное осуществление) и «после вещей», роз! гет (в мышлении человека как результат абстрагирования).

Разносторонняя философско-теологическая деятельность Фомы Аквинского явилась вершиной в развитии ортодоксаль-

Лекиия

ной схоластики. Начиная с XIV века и до наших дней учение фомы Аквинского выступает как ведущее направление фило­софии католицизма. В модернизированном виде оно продол­жает развиваться в настоящее время в рамках неотомизма

Начало распада феодальной формации в Европе сопровож­далось формированием ренессанского движения, направлен­ного на создание новой культуры, отличной от клерикальной культуры Средневековья и отмеченной усилением мирского начала, становлением гуманизма и ростом самосознания лич­ности. Возрождение - это период в развитии ряда стран За­падной и Центральной Европы, охватывающий главным об­разом вторую половину XV века и XVI век. В Италии так называемый Ранний Ренессанс начинается в XIV веке.

Термин «Возрождение» впервые встречается у итальянско­го живописца и теоретика искусства Вазари в середине XVI века и быстро становится общеупотребительным. Однако этот тер­мин весьма условен, поскольку он не отражает целостной ха­рактеристики эпохи и указывает только на процесс возрожде­ния античной культуры. Вместе с тем эпоха Возрождения со­провождалась мощными социально-экономическими сдвигами, интенсивным формированием раннебуржуазных отношений, кардинальными изменениями в духовной жизни человечества.

Некогда изолированные средневековые города стали превра­щаться в центры национальной жизни. Расцвет мореплавания и великие географические открытия положили начало заселе­нию Америки европейцами, обеспечили мировой рынок и созда­ли условия для становления единой цивилизации земного шара. Гелиоцентризм Коперника перечеркнул религиозно-мифологи­ческое представление об устройстве Вселенной. Учение Джорда­но Бруно о множественности миров позволило человеческой мысли устремиться за пределы Земли и Солнечной системы.

Идейные источники эстетики Возрождения весьма много­образны и также не могут быть сведены только к влиянию античной культуры, хотя это влияние было многосторонним и плодотворным. Открытыми противниками официальной религии с ее учением об ущемлении плоти и извечной гре­ховности человека широко использовалось наследие Платона, служившее обоснованием философского идеализма в его но-

Наиболее общие категории эстетики

Лекция V

189

вой. свободной от схоластики форме. Весьма важное значение имел и неоплатонизм, пришедший в эстетику Возрождения и через западноевропейские источники, и через философию Ви­зантии. Возрождение опиралось также на взгляды Аристоте­ля, очищенные от средневековых наслоений. Решающую роль призвана была сыграть и сыграла идеология гуманизма, кото­рая органично влилась в эстетику Возрождения как ее неотъем­лемая составная часть. В ней нашли свое выражение новые разносторонние запросы человеческой личности, тем более, что многие гуманисты были крупными представителями фило­софской мысли (Пико делла Мирандола, Монтень, Эразм Рот­тердамский и ряд других).

Эпоха В озрождения в области эстетики не оставила за­конченных систем. Однако выдающиеся художники и поэты в трактатах, посвященных отдельным искусствам, разрабаты­вали более общие теоретические проблемы (Книга о живопи­си Леонардо да Винчи, Четыре книги о пропорциях человека ^А. Дюрера, Десять книг о зодчестве Л. Альберти и т. д.). «Кто может идти к источнику, не должен идти к кувшину», - гово­рил Леонардо да Винчи и это было обоснованием новаторско­го духа всякого живого искусства. Художник должен изу­чать анатомию, чтобы найти объективные основания прекрас­ного (Леонардо да Винчи, Микеланджело, Дюрер), а также ма­тематику как основу пропорций. Математик Пачоли, друг Леонардо да Винчи, открыл закон «золотого сечения». Трак­тат о живописи Альберти строился на математических опре­делениях точки, линии, поверхности, круга, угла и т. д. Ху­дожник Пьеро делла Франческа, изучая законы перспективы, положил начало начертательной геометрии.

Человек, составляющий средоточие искусства Ренессанса, нередко взят в особом, героическом масштабе. Наиболее час­то встречающиеся пропорции - результат отбора «лучшего и благородного» (Дюрер, Альберти, Фиренцуола). Можно сказать, что эстетика Возрождения тяготела к идеализации и по су­ществу сводилась к учению о прекрасном.

Видный итальянский гуманист, глава платоновской Ака­демии во Флоренции Марсилио Фичино проводил идею высо­кого достоинства человеческой личности, основанной на ши-

роко распространенном в эту эпоху убеждении в божествен­ном характере природы человека. Фичино обосновывал взгляд на прекрасное как на нечто бестелесное, как на отражение в чувственных, материальных вещах всеобщей божественной/ формы. В связи с этим Фичино рассматривал те начала, кото­рые делают материю прекрасной: порядок, меру и облик. Кра­сота, в понимании Фичино, тождественна любви, так что кра­сота и любовь взаимно предполагают друг друга. Близких взглядов придерживался и Пико делла Мирандола, примы­кавший к кружку флорентийских гуманистов и увлекавший­ся учениями Платоца и Плотина.

Для Леонардо да Винчи, Дюрера и ряда других теоретиков и практиков искусства гармонически и многосторонне разви­тый человек - высшая мера прекрасного. Человек - микро­косм, концентрирующий в своем существе всю красоту окру­жающего мира, наиболее совершенное творение природы. Пре­красное, по Леонардо, - «гармоническая пропорция». «В ре­зультате этой пропорциональности, - писал он, - получается такое гармоническое созвучие, которое служит глазу одновре­менно, как и музыка уху. И если такая гармония красот бу­дет показана влюбленному в ту, с кого эти красоты списаны, то, без сомнения, он остолбенеет от восхищения и радости, не­сравненной и превосходящей все другие чувства» [2, с. 545]. „Мыслители эпохи Возрождения были убеждены в объек­тивности прекрасного. Альберти полагал, что «красота, как нечто присущее и прирожденное телу, разлита по всему телу в той мере, в какой оно прекрасно». Само же прекрасное опре­делялось им как «строгая соразмерная гармония всех частей, объединенных тем, чему они принадлежат» [2, с. 520]. Об этом же говорил и Фиренцуола, для которого красота - не что иное, как «упорядоченное созвучие (сопсопНа) и как бы гармония, сокровенным образом вытекающая из сочетания, соединения и связи многих частей» [2, с.563].

К середине XVII века, там, где бьющая через край энергия эпохи Возрождения стала ослабевать, заметно укрепились монархические династии. К этому времени во Франции, на­пример, завершился процесс становления и укрепления цент­рализованной государственной власти, и абсолютная монар-

I

190

________________________ Наиболее общие категории эстетик-г*

хия достигла апогея своего могущества. Выросшая на этой почве эстетическая доктрина Классицизма подпитывалась так­же идеями рационалистической философии, нашедшей свое наиболее законченное и последовательное выражение в уче­нии знаменитого философа и математика Рене Декарта (1596-1650). Признавая единственно достоверным методом рацио­налистическое обобщение и абстракцию, картезианская фи­лософия (латинизированное имя Декарта - Картезий) отвер­гала чувственное, эмпирическое познание. Поэтому ясность отчетливость, то есть то, что наиболее легко улавливается ра­зумом, - суть наиболее важные признаки красоты.

Классицизм трактовал прекрасное и его оценку рациона­листически и нормативно. Буало никогда не сомневался в том, что существует абсолютная красота и, следовательно, существу­ют незыблемые понятия о ней. Для достижения идеала кра­соты надо лишь руководствоваться строгими правилами, ко­торые могут быть выведены из некоторых ясных положений. Фреар де Шамбре в сочинении «Идеи усовершенствования живописи» утверждал, что ценителями красоты могут быть только «ученые, которые судят о вещах так же, как геометры» и что вся история художеств должна быть подвергнута точно­му анализу с целью выяснить наилучшие методы прекрасно­го изображения. Французская академия собиралась даже на регулярные заседания, где Лебрен и другие знаменитые жи­вописцы в присутствии учеников (а иногда и под надзором самого Кольбера - всемогущего министра Людовика XIV) раз­бирали картины из королевской коллекции Лувра.

Красота вносится в мир неким духовным, разумным нача­лом. «Красота, - считал Пуссен, - не имеет ничего общего с мате­рией, которая никогда к материи не приблизится, если не будет одухотворена соответствующей подготовкой» [2, с. 233]. Действи­тельность в искусстве следует подвергнуть некоторому очище­нию и даже исправлению на «античный лад». При этом име­лось в виду художественное наследие императорского Рима, бо­лее отвечавшее идеалам абсолютной монархии, нежели гречес­кое искусство. Но этого мало: классицисты следовали не столько античным образцам, сколько своему видению окружающего мира, своим представлениям о красоте. Если в культуре Античности

191

Лекция V

мера трактуется в духе внутренней гармонии, то для теорети­ков французского Классицизма - это, скорее, некое внешнее, ограничивающее начало. В природе ценится не естественная красота, а красота «упорядоченная», «облагороженная разумом».

Наиболее ясно классицистское отношение к красоте при­роды проявилось в творчестве знаменитого французского са­довода Ленотра в садах Версаля. Осевое деление сада с широ­кой центральной аллеей и раскрытием видов на дворец и от дворца создает ощущение исключительной грандиозности и парадности. Этому же способствуют симметричное построе­ние частей сада по обе стороны оси и отсутствие видимых границ, но с сохранением обязательной наружной ограды. Стремление выразить идею недосягаемости королевской пер­соны требовало освоения огромных участков земли, ровной местности, гигантских зеркал водных поверхностей, увеличи­вающих пространство. Целям пышного прославления «коро­ля-солнца» служила вся садово-парковая семантика - от ал­легорических скульптурных ансамблей до расходящихся, как спицы колеса, или лучше сказать, как лучи солнца, аллей.

Год смерти Людовика XIV (1715) был ознаменован быст­рыми изм енениями в общественных настроениях. По мере постепенного утверждения прихотливо грациозного стиля «рококо», искусство перестало «стыдиться» своего обращения к эмоциям. Театр начал превращаться в подлинную «школу нравов» и в трибуну нации. В знаменитом сочинении «Кри­тические размышления о поэзии и живописи» (1719) аббат Дюбо отстаивал новый взгляд: не бесстрастная и рассудочная мораль, а живые образы искусства более всего пригодны для воспитания людей. Во всем этом ощущалось дыхание новой эпохи - эпохи Просвещения.

Выдающиеся представители нового движения, отличавше­гося явной антифеодальной направленностью, подвергли бес­пощадной критике существующее общественное устройство, его принципы, государственные и общественные институты. Они провозгласили идеалы равенства и братства и мечтали о «царстве разума», которое возникнет на путях просвещения и воспитания, формирования человека в духе гражданских доб­родетелей. И анализ прекрасного у просветителей связан с их

Лекция V

193

поисками гармоничн ых общественны х отношений, преодоле­вающих крайно"стй~современнои цивилизации.