Прокурорам и следователям, научным и педагогическим работникам в соответствии с занимаемыми ими должностями и стажем работы пожизненно присваиваются классные чины

32 вопрос

Материальные отрасли права регулируют юридическое содержание общественных отношений, устанавливая права и обязанности субъектов. Процессуальные отрасли регулируют процедурные и организационные вопросы реализации материальных норм, разрешения юридических споров, защиты прав и законных интересов участников правоотношений.

Группировка норм на материальные и процессуальные может проводиться на уровне правовой отрасли в целом либо внутри одной отрасли права.

При этом собственно материально-правовой характер носят нормы гражданского, трудового, семейного, уголовного права. Уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное, арбитражно-процессуальное право целиком состоит из процессуальных норм.

Есть отрасли права, носящие смешанный характер, т.е. В них имеются как нормы материального характера, так и нормы процессуального характера. Конституционное, административное и финансовое право включает как материально-правовые, так и процессуальные нормы.

33 вопрос

головное судопроизводство имеет своим назначением не только защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, но также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения (осуждения), ограничений ее прав и свобод, в том числе реабилитацию каждого кто необоснованно подвергся уголовному преследованию. Это вытекает из ст. 53 Конституции Российской Федерации в соответствии, с которой каждый имеет право на возмещение государством вреда причиненного незаконными действиями (или бездействием) государственной власти или их должностных лиц. Таким образом, государство берет на себя ответственность за вред, причиненный гражданину неправильными действиями (или бездействием) в том числе органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. В свою очередь это положение соответствует и общепризнанному принципу, закрепленному в ст. 2 Международного пакта «О гражданских и политических правах».

Слово «реабилитация» имеет несколько значений:

1. Устранение последствий вреда.

2. Восстановление прежней хорошей репутации и в прежних правах.

П. 34 ст. 5 УПК определяет реабилитацию как порядок восстановления прав и свобод лица незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию и возмещения причиненного ему вреда. А под реабилитированным подразумевает лицо, имеющее в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием, в ходе мер по изобличению лиц, виновных в совершении преступления. Таким образом, право на реабилитацию имеет лицо, в отношении которого уголовное преследование осуществлялось как при отсутствии оснований, так и по причинам, связанным с нарушением порядка, предусмотренного УПК в ходе уголовного преследования, при применении мер по изобличению его в совершении преступления.

Глава 18 УПК РФ «Реабилитация» регламентирует условия и порядок реабилитации обвиняемых, подозреваемых, осужденных, оправданных. Это справедливо, поскольку в результате незаконных действий в ходе уголовного преследования пострадали как честь и доброе имя человека, так и имущественные, и иные личные права, которые должны быть восстановлены.

Право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Следует отметить, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме, причем независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда. Никакого специального разбирательства и признании незаконности уголовно-процессуальных действий, причинивших ущерб гражданину, не требуется; достаточно констатации невиновности лица. При наличии указанного условия вопрос о том в силу, каких причин допущено осуждение невиновного, привлечение его к уголовной ответственности, в том числе заключение его под стражу, для возмещения ущерба значения не имеют. Таким образом, не только умышленное нарушение прав, но даже ошибка указанных органов не препятствует возникновению права на реабилитацию. Ошибка в принятии незаконного процессуального акта может состоять в неправильной оценке оснований для его принятия, складываться из процессуальных действий при собирании, проверке доказательств, поддержания обвинения прокурором в судебной разбирательстве.

Однако по смыслу ст. 133 УПК предусматривается также и право на возмещение вреда любого лица, незаконно подвергнутого мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. И это также оправдано, поскольку очевидно, что незаконный привод, незаконное наложение ареста на имущество, незаконное отстранение от должности или денежное взыскание причиняют не только имущественный вред, но и моральный, поскольку способны негативно повлиять на мнение и отношение окружающих к такому лицу, поскольку в глазах окружающих досудебные меры принуждения часто расцениваются как несомненное свидетельство причастности к преступлению.

34 вопрос

Процесс доказывания в уголовном судопроизводстве тщательно регламентирован законом, но для успешного решения стоящих перед ним задач не меньшее значение имеют и нормы морали. Доказывание, как и вся процессуальная деятельность, должно осуществляться на основании закона и в полном соответствии с нравственными принципами.

Цель доказывания, как это уже было отмечено, состоит в установлении истины. Стремление познать истину, никогда не отклоняться от нее — не только юридическая обязанность, но и первейший моральный долг следователя, прокурора, судьи. При этом важно не только познать истину, но и использовать для этого законные и нравственно оправданные средства. «...Цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель...»1, утверждал К. Маркс. Обеспечить соответствие средств познания истины в уголовном судопроизводстве нравственным принципам призвана, в частности, судебная этика — наука о профессиональной морали юриста.

Важность соблюдения в доказывании нравственных принципов несомненна. Между тем, как 'свидетельствует практика, отступления от нравственных принципов в ходе уголовного

Многие уголовно-процессуальные нормы, предусматривая гарантии ох раны моральных ценностей личности, четко определяют поведение следователя, прокурора, судьи (например, запрещение домогаться показаний обвиняемого путем насилия, угроз и иных незаконных мер — ст. 20 УПК). Но это касается лишь тех действий лиц, осуществляющих доказывание, которые явно и при любых условиях противоречат морали. Закон не в состоянии, да это и не требуется, предусмотреть все в тактических приемах доказывания. Поэтому так велико значение нравственных принципов в осуществлении уголовно-процессуального доказывания.

35 вопрос

онятие мер процессуального принуждения и их виды

Все производство по уголовному делу в основном слагается из принимаемых органами расследования, прокурором и судом решений и совершаемых на их основе действий, которые могут так или иначе затрагивать или даже существенно ограничивать права и интересы всех лиц (государственных и негосударственных организаций, должностных лиц, граждан, иностранцев, лиц без гражданства), вовлекаемых в том или ином качестве в такое производство. Без ограничений подобного рода нередко бывает невозможно решение многих задач, связанных с раскрытием преступлений, собиранием доказательств, охраной прав и законных интересов граждан и т.д. Между тем далеко не все и не всегда готовы претерпевать подобного рода ограничения и соблюдать предъявляемые к ним требования добровольно. В связи с этим органы и должностные лица, осуществляющие уголовно-процессуальную деятельность, наделяются достаточно широкими полномочиями по применению различных мер процессуального принуждения.

Такие меры могут проявляться в неодинаковых по своему содержанию и последствиям властных действиях. В случаях неисполнения участниками уголовного судопроизводства процессуальных обязанностей, а также нарушения ими порядка в судебном заседании на основании ст. 117 УПК судом на них может быть наложено денежное взыскание в размере до 25 минимальных размеров оплаты труда *(202).

Меры процессуального принуждения обычно различаются по своему содержанию и целям их применения. Одни из них призваны обеспечить явку в суд, прокуратуру или органы расследования тех или иных лиц (специалиста, эксперта, обвиняемого или подозреваемого и т.д.), другие (обыск, выемка, освидетельствование, помещение обвиняемого или подозреваемого в медицинское учреждение и др.) - получение доказательств, третьи (наложение ареста на имущество или на ценные бумаги) - обеспечение исполнения приговора в части имущественных взысканий и т.д.

36 вопрос

Многочисленные правовые и моральные проблемы порождают и другие аспекты процесса доказывания и судопроизводства Речь идет о предмете доказывания, обстоятельства, подлежащие выяснению, роль косвенных доказательств, пределы дока азування, моральное значение оценки доказательств по внутреннему убеждению и т.д. Особенность этих проблем можно проиллюстрировать, рассмотрев моральные основы использования некоторых видов доказательств их разделяют на т аки вида: доказательства, основанные на показаниях свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого доказательства, основанные на заключениях экспертов; вещественные и неречови доказательства т.д. Доказательства-факты не всегда чем-то реально существующим и доступным непосредственному созерцанию Ведь связь, существовавшую между отдельными фактами и образовывал единое явление преступления, на время судопроизводства уже лишился, стал недоступен для б езпосереднього восприятия следователя, судей Явление преступления распалось на факты, одни из которых перестали существовать (нанесение удара, поведение преступника в момент совершения преступления, агония жертвы и др.), а другие потеряли свои первоначальные свойства, интересующие следователя и суд О непосредственность познания таких фактов может идти только о очевидцев (свидетелей, потерпевшего и др.), а не в отношении судей, слидчог в Собирают, проверяют и оценивают факты и соответствующие доказательства специалисты, а получают их от других людей, которые либо являются \"источниками\" сведений о существенных для дела обстоятельства, или привлекаются к их испы иджень Поэтому большое значение имеют моральные качества тех, кто оперирует доказательствами, и тех, от кого их получают, а также моральные принципы законодательства, регламентирующего получение и использование доказательстве використання доказів.

Разнообразные трудности сбора, проверки и оценки доказательств дают основание понять, почему показания обвиняемого долгое время считалось совершенным средством достижения истины Однако значительная кругов лькисть таких свидетельств употреблялось в прямом значении этого слова И только в 1789 г был сделан первый шаг по защите свободы и достоинства личности обвиняемого Речь идет о презумпции невиновного сти как принцип права, впервые провозглашенного во Франции и закрепленного в Декларации прав человека и гражданина В статье 9 Декларации провозглашалось, что каждый человек виноватой считается после того, как это признает суд, а при необходимости его ареста любая строгость, которая не является необходимой, должна наказываться законоконом.

37 вопрос

Чтобы присяжные заседатели могли добросовестно выполнять свой гражданский долг, они должны не только правильно осознать свои обязанности, но и проникнуться чувством личной ответственности за их исполнение. Этому, в частности, способствует предусмотренная законом (ч. 1 ст. 332 УПК РФ) процедура принятия присяжными заседателями присяги. Напомним ее текст: "Приступая к исполнению ответственных обязанностей присяжного заседателя, торжественно клянусь исполнять их честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его, разрешать уголовное дело по своему внутреннему убеждению и совести, не оправдывая виновного и не осуждая невиновного, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку".

Текст присяги, торжественная процедура ее принятия, напоминание председательствующим в напутственном слове о содержании присяги выступают в качестве внешних стимулов, побуждений к добросовестному исполнению обязанностей присяжного заседателя.

Но для того чтобы они превратились в устойчивый мотив поведения, детерминирующий сознательное выполнение личностью своего гражданского долга, содержание присяги и другие правовые нормы, регламентирующие обязанности присяжных заседателей, должны приобрести для всех них личностный смысл, стать элементом их правосознания.

Как отмечал русский православный философ И.А.Ильин, "право только тогда осуществит свое назначение, когда правосознание примет его, наполнится его содержанием и позволит новому знанию влиять на жизнь души, определять ее решения и направлять поведение человека. Тогда право станет силой во внутренней жизни человека, а через это и в своей внешней жизни.

Однако для этого необходимо, чтобы право в его объективном смысловом содержании и его объективном значении было не только осознано мыслью и проверено опытом, но и признано волею человека"*(187).

Все это возможно лишь тогда, когда содержащиеся во внешнем велении требования (в данном случае в присяге и других нормах УПК, регламентирующих обязанности присяжных) интегрируются со сложившейся мотивационно-смысловой структурой их личности*(188).

Ядром мотивационно-смысловой структуры личности присяжного заседателя, председательствующего судьи, защитника и других участников уголовного процесса является их совесть, которая выступает в качестве нравственной основы судопроизводства и защиты в суде с участием присяжных заседателей.

На огромное значение совести участников судебного процесса неоднократно обращал внимание А.Ф.Кони: "Ни в одной деятельности не приходится так часто тревожить свою совесть, то призывая ее в судьи, то требуя от нее указаний, то отыскивая в ней одной поддержки"*(189).

Поскольку совесть является нравственной основой судопроизводства с участием присяжных заседателей, то особую актуальность приобретает проблема взаимной активизации совести его участников, прежде всего присяжных заседателей и председательствующего судьи. Эта проблема включает две взаимосвязанные задачи:

1) нейтрализацию присущих в той или иной степени каждому участнику судебного процесса человеческих "слабостей", нравственных недостатков, противоречащих общечеловеческим моральным нормам и ценностям;

2) "поднятие" личной совести участников судебного процесса до уровня требований общественной гуманистической совести, выражающей общечеловеческие моральные нормы и ценности.

Предпосылкой эффективного решения этих задач в суде является отчетливое понимание:

1) сущности и значения совести человека как субъекта практической деятельности и общения;

2) роли совести в процессе доказывания;

3) типов человеческой совести и их проявлений в уголовном судопроизводстве;

4) общечеловеческих потребностей и чувств, лежащих в основе общественной гуманистической совести коллегии присяжных заседателей;

5) правдосудия в уголовном судопроизводстве с участием присяжных заседателей.

В процессе доказывания, т.е. исследования вопросов о фактической стороне расследуемого события, виновности и других обстоятельств, подлежащих доказыванию путем собирания, проверки, оценки и использования доказательств, совесть проявляется как способность субъектов доказывания к нравственной саморегуляции и нравственному самоконтролю в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и нравственными нормами, в том числе профессиональной этики (следственной, прокурорской, адвокатской и судебной).

Совесть имеет особенно важное значение в процессе раскрытия, расследования и рассмотрения в суде запутанных дел об убийствах и других опасных преступлениях, наказуемых смертной казнью, пожизненным лишением свободы или длительными сроками лишения свободы.

По таким делам совесть выступает прежде всего в роли эмоционального стража соблюдения субъектами доказывания презумпции невиновности (в соответствии со ст. 49 Конституции РФ каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда: обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность; всякое неустранимое сомнение должно толковаться в пользу обвиняемого) и вытекающих из нее нравственных и процессуальных норм, регламентирующих порядок предварительного расследования и судебного разбирательства.

Презумпция невиновности и вытекающие из нее нравственные и процессуальные правила только тогда реализуются в уголовном процессе, когда их соблюдение находится под неусыпным контролем совести субъектов доказывания. Наглядной иллюстрацией тому является рассказ русского писателя И.Шкляревского (ученика Ф.М.Достоевского) "Что побудило к убийству?", в котором совестливый судебный следователь быстро догадался, что "улики поведения" заподозренной, но невиновной женщины являются всего лишь защитной реакцией на обрушившееся на нее подозрение. Успокаивая запутавшуюся во лжи неповинную женщину, судебный следователь рассказывает ей о выстраданных своими ошибками правилах производства следствия, которые диктует голос его совести, напоминающий о презумпции невиновности и необходимости объективного, всестороннего и беспристрастного расследования: "По странной случайности в начале моей службы мне попадались такие запутанные дела, в которых неотразимые подозрения падали чаще всего на лиц, совершенно невинных и оправдания их казались баснями; преступники же долго оставались вовсе в стороне, людьми посторонними. Но в конце следствия ход дела изменялся и басни превращались в быль. Вследствие этого у меня выработалось считать вероятными самые неправдоподобные истории и проследить их, если, конечно, они не полная нелепость... и ко всем неотразимым доказательствам я отношусь с крайнею осторожностью и беспристрастием..."

В этом рассказе реалистически показано, что на начальном этапе процесса доказывания вся попавшая в орбиту следствия текущая информация (знания, сведения, фактические данные), имеющая значение для решения вопросов о виновности заподозренного человека, носит не достоверный, а вероятностный характер. В процессе доказывания эти вероятностные знания должны быть преобразованы в достоверные.

Сущность и диалектика развития вероятностного и достоверного знания раскрываются в книге В.В.Ильина: ""Вероятность" и "достоверность" - это модальные характеристики знания, которые выражают степень его обоснованности. Знание считается достоверным, если есть основание утверждать, что истинность его установлена. Знание считается вероятным, если твердые основания для уверенности в его истинности отсутствуют и оно нуждается в дополнительном логическом или практическом обосновании. Диалектика развития знания подчиняется закону трансформации вероятностных знаний в достоверные за счет выявления оснований их истинности"*(221) (выделено мной. - В.М.).

В процессе доказывания преобразование вероятностных знаний о сущности расследуемого события, причастных к нему лицах, об их виновности, устранение сомнений в их достоверности, дополнительное логическое и практическое обоснование их истинности или ошибочности осуществляются путем построения и проверки соответствующих версий и контрверсий.

Проверка версий и контрверсий осуществляется путем их логической и психологической разработки, мысленного моделирования вытекающих следствий по поводу расследуемого события, действий причастных к нему лиц, на основе фактов, обстоятельств, следов-отображений, предшествующих, сопутствующих и последующих расследуемому событию, а также путем разработки "веера" вопросов, направленных на установление наличия или отсутствия соответствующих следствий (обстоятельств, фактов, следов-отображений).

Только тогда, когда в процессе дальнейшего доказывания, собирания, проверки и оценки сведений будет установлено достаточное количество следствий из проверяемых версий о виновности, т.е. дополнительных обстоятельств, фактов, следов-отображений, подтверждающих, что расследуемое событие действительно является видом преступления, что его совершило определенное лицо (или лица) и что это лицо (или лица) виновно в совершении преступления, в котором ему предъявлено обвинение, и при этом не будет установлено обстоятельств, фактов, следов-отображений, оправдывающих подозреваемых или обвиняемых, т.е. не будет контрверсий, исключающих преступность деяния, - только при всех этих условиях вероятностное знание о виновности объективно трансформируется в достоверное и субъективно осознается как таковое всеми субъектами доказывания, в том числе и присяжными заседателями.

В связи с этим представляет интерес мнение К.Ю.А.Миттермайера о том, что достоверность "есть то состояние сознания, при котором основания "за" (pro) не ослабляются никакими действительными или вероятными: основаниями "против" (contra)"*(222), а также вывод А.Жиряева о том, что "психологический переход от вероятности к достоверности совершается через постепенное удаление из сознания исследователя говорящих против действительности доказываемого факта оснований по мере открывающейся в данном случае их невероятности"*(223).

Процесс доказывания, включающий преобразование вероятностного знания по основным вопросам о виновности в достоверное путем выдвижения и проверки версий и контрверсий, находится под неусыпным контролем беспокойной человеческой совести, ее эмоциональных сигналов, оценивающих степень удовлетворения потребности в объективной истине и альтруистической потребности добра (справедливости).

При доказывании в условиях неочевидности, при дефиците или противоречивости доказательств совесть помогает субъектам доказывания честно бороться с сомнениями в виновности подозреваемого или обвиняемого. Трудность правильного разрешения возникающих в процессе доказывания сомнений обусловлена тем, что, как отмечает М.С.Строгович, "не существует в общем виде каких-либо признаков, которые позволяли бы заранее определить, какое сомнение является разумным, а какое неразумным. Если судья неразумно сомневается, он с равным успехом может быть и неразумно уверен, убежден. Судит судья - реальный, живой человек, и ему нельзя сказать заранее, до вынесения приговора, что его сомнение неразумно, а уверенность в обратном была бы разумной. Что разумно, решают сами судьи"*(224), руководствуясь указаниями здравого смысла и совести.

Сущность честной борьбы с сомнением в процессе преобразования вероятностных (сомнительных и правдоподобных) знаний в достоверные знания по вопросам о виновности четко определил А.Ф.Кони: "В деле суда достоверность вырабатывается из правдоподобности и добывается последовательным устранением возникших сомнений. Благодетельный и разумный обычай, обратившийся почти в неписаный закон, предписывает всякое сомнение толковать в пользу подсудимого. Но какое это сомнение? Конечно, не мимолетное, непроверенное и соблазнительное по легко достигаемому при посредстве него решению, являющееся не плодом вялой работы ленивого ума и сонной совести, а остающееся после долгой, внимательной и всесторонней оценки каждого доказательства в отдельности и всех их в совокупности, в связи с личностью и житейской обстановкой обвиняемого. С сомнением надо бороться - и победить его или быть им побежденным так, чтобы в конце концов, не колеблясь и не смущаясь, сказать решительное слово - "виновен" или "нет"*(225).

В процессе доказывания в условиях неопределенности совесть помогает субъектам доказывания преодолевать особое психофизиологические состояние, которое является главным психологическим барьером на пути преобразования вероятностного знания в достоверное знание о виновности или невиновности заподозренного человека. Это состояние, при котором следователь, прокурор, адвокат и судья, говоря словами Н.Заболоцкого, "позволяют душе лениться", А.Ф.Кони назвал "ленью ума, отказывающегося проникнуть в глубь вещей и пробивать себе дорогу среди кажущихся видимостей и поверхностных противоречий".

Именно совесть помогает субъектам доказывания бороться с ленью ума, заставляет их "душу трудиться", благодаря тому что эмоциональные сигналы совести "запускают" и эмоционально "подпитывают" волевой процесс, направленный на преодоление познавательных трудностей по преобразованию вероятностных знаний в достоверные знания о виновности или невиновности в процессе выдвижения, логической разработки и проверки разнообразных версий, кропотливого собирания доказательств, долгой, внимательной и всесторонней проверки и оценки каждого доказательства и всех их в совокупности в связи с личностью и житейскими обстоятельствами заподозренного человека. С точки зрения психофизиологии мобилизующее влияние эмоции совести на этот познавательно-волевой процесс объясняется тем, что "воля очень тесно связана с эмоциями и для ее проявления непременно необходимо чувство, "питающее" ee. Без соответствующей эмоции волевой акт быстро истощается, перестает иметь такое значение для личности, которое оправдало бы волевое усилие"*(226).

По сложным, запутанным делам установить достаточное количество доказательств, свидетельствующих либо о несомненной виновности, либо о несомненной невиновности, не всегда удается по объективным причинам. Дело в том, что преступление как событие прошлого может быть познано (раскрыто) только опосредованным путем - на основании совокупности следов, в которых отобразились признаки, свойства, факты расследуемого события и причастных к нему лиц. В свете современных научных представлений становится очевидно, что "след события всегда фрагментарен и неполно характеризует событие, его оставившее... обязательно найдутся такие свойства событий, которые будут отсутствовать в совокупности соответствующих следов. "Отсутствовать" в смысле невозможности обоснованно утверждать ни то, что эти свойства были, ни то, что их не было"*(227).

Проявлением этой общей закономерности в процессе доказывания является, как уже отмечалось, возникновение "тупиковых", логически патовых ситуаций, когда из-за отсутствия в цепи собранных доказательств существенных звеньев о некоторых свойствах, признаках исследуемого прошлого события, причастных к нему лицах невозможно обоснованно утверждать ни о несомненной виновности, ни о несомненной невиновности подозреваемого, обвиняемого или подсудимого.

В таких нестандартных ситуациях, в которых переход вероятностного (сомнительного или правдоподобного) знания в достоверное невозможен по объективным причинам*(228), совесть не только подсказывает субъектам доказывания, что они имеют моральное право признать себя побежденными возникшим у них сомнением в виновности заподозренного человека, но и напоминает им, что в соответствии с презумпцией невиновности они юридически обязаны оправдать его, даже если им кажется, что более справедливым является обратное.

В процессе доказывания совесть субъектов доказывания функционирует в неразрывном единстве с их здравым смыслом, т.е. с их естественной логической способностью и житейским опытом, ядро которого составляет "архив казуистики". "Каждый из проживших на свете, - писал Л.Е.Владимиров, - имеет свой архив казуистики, при помощи которого он ориентируется в жизни между людьми"*(229). В основе "архивов казуистики" лежат выстраданные личным опытом житейские знания и представления об обычном течении вещей, об устойчивых, закономерных взаимосвязях между предметами и явлениями объективной реальности.

Гегель такой опыт называл "первым источником нашего познания" и полагал, что "главное содержание опыта составляют законы, т.е. такая связь двух явлений, когда при наличии одного явления всякий раз происходит и другое... Событие подтверждается преимущественно теми следствиями и взаимосвязью тех разнообразных обстоятельств, в отношении которых у нас имеется свой собственный опыт"*(230).

В свете современных научных представлений "архивы казуистики" представляют собой хранящиеся в кладовой человеческой памяти житейские знания и представления об окружающей реальности, о причинно-следственных, пространственно-временных и вероятностных связях между предметами и явлениями объективной действительности. "У здоровых людей, - пишет психофизиолог Д.А.Ширяев, - в памяти сохраняются не только сам факт реализации прошедших событий, временные связи и ассоциации между ними, но и вероятностные соотношения между имевшими место событиями, т.е. информация о том, с какой вероятностью после реализации одного события следует ожидать наступления другого, после другого - третьего и т.д. Использование этой информации уменьшает субъективную неопределенность ситуации и позволяет осуществлять активное прогнозирование вероятных событий"*(231).

Своими эмоциональными сигналами совесть способствует актуализации, активному извлечению из "архивов казуистики", переводу из области подсознания в сферу сознания субъектов доказывания всей полезной информации, помогающей обнаружить и переработать текущую доказательственную информацию. Эмоциональные сигналы совести облегчают анализ и синтез текущей информации еще и тем, что регулируют процесс ее восприятия и переработки таким образом, что субъект доказывания воспринимает и перерабатывает не всю информацию, поступающую извне, а только определенную ее часть, имеющую значение для удовлетворения потребности в объективной истине и альтруистической потребности добра (справедливости). Психологически это объясняется тем, что, как отмечал Л.С.Выготский, "наши чувства дают нам мир в выдержках, извлечениях, важных для нас..."*(232).

В процессе доказывания в условиях неочевидности хранящиеся в "архивах казуистики" схемы причинно-следственных, пространственно-временных и вероятностных связей между предметами и явлениями объективной действительности выступают в роли своеобразной познавательной кальки, облегчающей аналитико-синтезирующую деятельность по преобразованию вероятностного знания в достоверное знание о виновности или невиновности подсудимого. Эти схемы, с одной стороны, помогают не обращать внимания на броскую "шелуху" случайных, привходящих обстоятельств, в "оперении" которых является сущность, с другой - сосредоточивают внимание субъектов доказывания на существенной информации, имеющей значение для выдвижения, логической разработки и проверки разнообразных версий, собирания, оценки и использования доказательств, особенно косвенных улик.

В сложных, проблемных ситуациях эмоциональные сигналы беспокойной совести 12 присяжных заседателей заставляют их здравый смысл десятки, сотни и тысячи раз "рыться" в "архивах казуистики" в поисках соответствующих причинно-следственных, пространственно-временных и вероятностных связей, имеющих значение для установления правильной взаимосвязи между уликами, объективной и всесторонней оценки речей прокурора и адвоката. В подобных ситуациях эмоциональные сигналы совести выступают в роли "повивальной бабки", способствующей рождению интуитивной догадки - идеи, помогающей синтезировать, связать в единое целое внешне противоречивые факты, обстоятельства, имеющие значение косвенных улик, понять их общее происхождение от расследуемого события, действий причастных к нему лиц, используемых ими сил и средств.

С точки зрения психофизиологии такое активизирующее воздействие эмоциональных сигналов совести на аналитико-синтетическую деятельность при оценке косвенных улик в условиях неочевидности объясняется тем, что, как отмечает академик П.К.Анохин, в эмоционально "заряженном" мозгу "образуется среда, богатая возможностями всяких ассоциаций... в момент, когда энергетические заряды поступают в кору больших полушарий... появляется возможность соединения тех жизненных впечатлений, тех элементов нашего опыта, которые раньше не соединялись"*(233).

При оценке и использовании косвенных улик в процессе доказывания совесть, ее эмоциональные сигналы не только помогают синтезировать, правильно объяснить фрагментарную доказательственную информацию, имеющую значение косвенных улик, построить на ее основе "мозаичную" картину расследуемого события, но и выступают в роли эмоционального "стража", контролирующего, чтобы при оценке и использовании улик субъекты доказывания не рисовали в своем воображении, в своем обвинительном заключении, в своей обвинительной или защитительной речи произвольные картины расследуемого прошлого события, не соответствующие объективной реальности.

При доказывании на основании косвенных улик лежащие в основе жизненного опыта присяжных заседателей "архивы казуистики", хранящиеся в них схемы причинно-следственных, пространственно-временных и вероятностных связей между предметами и явлениями объективной действительности выступают в качестве практического критерия истины при оценке доказательств и обстоятельств дела, помогают формированию у присяжных заседателей правильного внутреннего убеждения по вопросам о фактической стороне дела и виновности на основании косвенных доказательств, "цементированию" их правильными бытовыми соображениями.

Об этом свидетельствуют следующие слова А.Ф.Кони из его обвинительной речи по делу об убийстве Белова: "Житейский опыт укажет, в каком порядке улики следуют одна за другой; для пополнения небольших пробелов между уликами явятся соображения, не произвольные, не отвлеченные, а почерпнутые из быта подсудимых, из их обстановки, из условий окружающей жизни, из общих свойств человеческой природы...: Они, как цементом, скрепят и сплотят улики между собой и образуют материал для обвинения в преступлении. Оно, это преступление, не будет доказано с точки зрения старого, отжившего суда, который имел дело с формами, с бумагою, но не с живым человеком, - оно будет видимо, оно будет чувствуемо с точки зрения нового суда, по совести и убеждению"*(234).

В суде присяжных черпаемые из глубокого родника народной жизни бытовые соображения образуют материал не только для обвинения, но и для защиты. "Всякий участвующий в деле адвокат, - пишет американский юрист У.Бернэм, - в сущности добивается от присяжных, чтобы они сказали нечто следующее: "Это дело в вашем изложении в точности совпадает с моим опытом, моими представлениями о том, как такие вещи происходят на практике"*(235).

При оценке показаний и судебных речей извлекаемые по эмоциональным сигналам совести из глубин памяти присяжных схемы причинно-следственных, пространственно-временных и вероятностных связей между предметами и явлениями окружающей реальности выступают в роли своеобразного внутреннего "детектора", "оселка", на котором совесть присяжных поверяет правдивость и достоверность показаний и судебных речей.

38 вопрос

Как и в других случаях решения вопроса о применении в уголовном судопроизводстве технической новинки, техниче­ского средства, проблема полиграфа имеет технический, такти­ческий, этический и процессуальный аспекты.

■ Технический аспект проблемы. Именно на анализе техни­ческого аспекта проблемы (к сожалению, нередко некомпе­тентном) основываются зачастую доводы противников поли­графа.

Уже в существующем виде полиграф представляет собой точный прибор, достоверно отражающий психофизиологиче­ское состояние организма испытуемого лица. Этот факт не от­рицают, да и не могут отрицать и противники полиграфа, по­скольку последний представляет собой комплекс приборов, давно и надежно зарекомендовавших себя в медицинской практике и практике психофизиологических эксперименталь­ных исследований.

Развитие новых областей науки и техники (в частности, ав­томатики, кибернетики и искусственного интеллекта, космиче­ской медицины) открыло широкие перспективы для совершен­ствования полиграфа. Стало возможным принципиальное из менение техники «снятия» информации полиграфом (с помо­щью метода бесконтактных датчиков).

Бесконтактными датчиками называют такие датчики, дей­ствия, которых испытуемый не ощущает, или сам факт сущест­вования которых для испытуемого остается неизвестным.

В психофизиологических экспериментах различают три группы бесконтактных датчиков:

датчики, вмонтированные в предметы одежды (халат,

комбинезон, головной убор, пояс), либо такие предметы,

как часы, компас;

датчики, вмонтированные в орудия труда (пишущий

прибор, рукоятка управления механизмом или аппара­

том, тетрадь для записей);

датчики, вмонтированные в элементы бытового оборудо­

вания (кресло, кровать, стул).

Такие датчики с успехом используются для контроля за со­стоянием космонавтов в условиях космического полета, при изучении реакций испытуемых в процессе их профессиональ­ного отбора.

Изменения, произошедшие за последние десятилетия в социально-экономической сфере нашего общества, резко обострили криминогенную обстановку.

Проблемы использования гипноза

Многие преступления, являясь, в конечном итоге, следствием новых общественных отношений, совершаются с использованием новейших достижений в области естественных, гуманитарных и технических наук. Раскрыть такие преступления сложно из-за тщательной подготовки, ненадежности показаний потерпевших и свидетелей, активного противодействия расследованию со стороны заинтересованных лиц, слабой технической оснащенности правоохранительных органов.

Одним из нетрадиционных средств раскрытия преступлений может быть применение гипноза при получении информации от потерпевших и свидетелей. Заметим, что применение гипноза целесообразно, лишь когда свидетель или потерпевший хочет помочь следствию в установлении истины по делу, но по тем или иным причинам (например, стрессовое состояние в результате взрыва и т. п.) не может вспомнить и воспроизвести увиденное событие или черты лица человека. Вторым условием использования помощи специалиста-гипнолога является наличие добровольного согласия (письменного) потерпевшего или свидетеля дать показания. Применение гипноза к подозреваемому или обвиняемому, на наш взгляд, недопустимо. Сеансы гипноза могут проводить только специально подготовленные лица психиатры и психологи. В связи с этим еще одним обязательным требованием является незаинтересованность специалиста в исходе дела и его неосведомленность о деталях происшедшего события. Получение информации путем введения ее носителя в гипнотическое состояние недопустимо по отношению к малолетним.

В общих чертах процедура опроса в гипнотическом состоянии заключается в следующем. Специалист осуществляет гипнотическую индукцию (вводит опрашиваемого в состояние гипноза), контролирует его состояние в период опроса и по окончании данной процедуры, задает ему заранее подготовленные вопросы, осуществляет вывод из состояния гипноза. Данное мероприятие рекомендуется фиксировать с помощью видеозаписи, позволяющей запечатлеть поведение опрашиваемого, проконтролировать соблюдение всех необходимых требований со стороны специалиста 1.

Естественно, что информация, полученная под гипнозом, не имеет, равно как и в процессе опроса с использованием полиграфа, доказательственного значения. Вместе с тем подробный опрос может дать важные для расследования преступлений, сведения 2, которые могут быть использоваться для построения и проверки версий, принятия решения при выборе тактических приемов или направления расследования и т. д.

В отдельных работах для преодоления посттравматической амнезии, возникшей у свидетелей и потерпевших из-за шокирующего воздействия события преступления на их психику, предлагается проводить их допрос под гипнозом 3.

На наш взгляд, такая позиция на сегодняшний день слабо согласуется с нормами действующего УПК, поскольку ставит под сомнение соблюдение прав допрашиваемого. Разумеется, в специальной литературе приводятся отдельные рекомендации, направленные на обеспечение этих прав. Среди них присутствие при допросе прокурора, запись допроса на видеокамеру с последующим просмотром допрашиваемым и т. д. 4 Однако рекомендации остаются рекомендациями. Не совсем понятно, как оценивать полученные под гипнозом показания, если какая-либо из приведенных выше рекомендаций не соблюдена. Большинство авторов однозначно высказываются против допроса под гипнозом подозреваемого или обвиняемого. Между тем на практике «потенциальные подозреваемые» нередко допрашиваются сначала в качестве свидетелей и лишь затем в качестве подозреваемых. Таким образом, может сложиться ситуация, когда человека допрашивают под гипнозом как свидетеля, а он, находясь в состоянии транса, дает против себя показания, позволяющие предъявить ему обвинение.

Не совсем ясно, следует ли предупреждать свидетелей (потерпевших), допрашиваемых под гипнозом, об уголовной ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний или за дачу заведомо ложных показаний, как того требуют нормы ст. 158 УПК. Могут ли они отказаться от дачи показаний на допросе под гипнозом? Могут ли они требовать дополнения протокола и внесения в него поправок, как это предусмотрено ст. 160 УПК? Должен ли допрошенный под гипнозом удостоверить подписью правильность записи своих показаний? Эти обстоятельства свидетельствуют об уязвимости подобных предложений. Думается, о допросе под гипнозом свидетелей и потерпевших можно вести речь лишь при условии, если дальнейшие научные исследования подтвердят достоверность и обоснованность использования подобного метода и если такая процедура будет регламентирована в уголовно-процессуальном законе.

На данный момент, на наш взгляд, следует говорить не о допросе, а об опросе под гипнозом, который может реализовываться при соблюдении рекомендаций, указанных в специальной литературе, в рамках оперативно-розыскных мероприятий. Полученная в ходе такого опроса информация не имеет доказательственного значения, но может использоваться в оперативных целях. Вместе с тем, это не исключает возможности ее легализации и трансформации из оперативной в доказательственную путем допроса в качестве свидетелей участников этой процедуры, выемки видеокассеты, содержащей запись этого опроса, ее осмотра и приобщения к делу в качестве вещественного доказательства.

Соответствующая статья может быть сформулирована следующим образом:

«Свидетель или потерпевший в случае амнезии может быть допрошен под гипнозом при наличии его согласия на это, о чем делается отметка в протоколе, которая удостоверяется подписью свидетеля или потерпевшего.

Допрос под гипнозом проводится с участием специалиста. Свидетели и потерпевшие в данном случае не предупреждаются об уголовной ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.

Перед началом допроса специалисту разъясняются его права и обязанности, о чем делается отметка в протоколе допроса.

В начале допроса со свидетелем или потерпевшим согласовывается список вопросов, которые могут быть ему заданы. Допрашиваемый может предложить свою формулировку вопроса,либо отказаться отвечать на определенный вопрос. Утвержденный список вопросов должен быть удостоверен подписями потерпевшего или свидетеля, а также следователем и специалистом и приложен к протоколу допроса под гипнозом.

После этого специалист погружает допрашиваемого в транс и задает ему ранее согласованные вопросы. Не допускается постановка перед допрашиваемым вопросов, не согласованных с ним.

Ход допроса записывается на видеокамеру.

Не допускается допрос под гипнозом малолетних детей в возрасте до семи лет.

При допросе лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста, вопросы, которые мо­гут быть им заданы, согласовываются так же с учетом мнения их законного представителя и педагога, присутствующих при производстве данного следственного действия.

По окончании допроса присутствующие удостоверяют своей подписью протокол допроса».

Вместе с тем, если допустить возможность, что порядок допроса под гипнозом будет процессуально урегулирован, УПК РФ также следует дополнить статьей, которая регламентировала бы порядок составления протокола допроса под гипнозом. Данная статья может быть изложена в следующей редакции.

«О допросе потерпевшего или свидетеля под гипнозом составляется протокол с соблюдением требований, предъявляемых к протоколу следственного действия.

Протокол должен содержать указание на разъяснение специалисту его прав и обязанностей. В протоколе также делается отметка о разъяснении потерпевшему или свидетелю его права на отвод специалиста и поступивших в связи с этим заявлениях.

В протоколе записываются заданные допрашиваемому вопросы и его ответы. Ответы свидетеля или потерпевшего, допрошенного под гипнозом, заносятся в протокол в первом лице и по возможности дословно.

По окончании допроса и вывода допрашиваемого из состояния гипноза протокол предъявляется потерпевшему или свидетелю для прочтения или по их просьбе прочитываются следователем.

В протоколе отмечается, прочитан ли он лично потерпевшим, свидетелем или оглашен следователем.

Протокол подписывается всеми лицами, присутствующими при допросе. Потерпевшие и свидетели подписывают каждую страницу протокола».

Очевидно, что предложенная нами процедура допроса под гипнозом может быть скорректирована, уточнена и дополнена. Данная проблема требует дальнейшего научно­го исследования, и лишь после всестороннего анализа, а также апробации на практике можно будет говорить об использовании данного метода в целях получения доказательственной информации при расследовании преступлений.

Проблемы одорологии

Анализ специальной литературы и результаты изучения следственной и экспертной практики позволяют выделить комплекс проблем, связанных с судебной одорологией:

Во-первых, до настоящего времени дискутируется вопрос о возможности отнесении одорологического исследования к криминалистической экспертизе, отдельные ученые считают, что одорологическое исследование следует рассматривать в качестве самостоятельного следственного действия или мероприятия под названием «оперативно-следственная выборка».

Во-вторых, не в полной мере разработана методика одорологического исследования. Отсутствует конкретный перечень действий, которые необходимы в ходе исследования. Регламентировано лишь то, что необходимо вынести постановление о назначении одорологической экспертизы и, что после ее проведения эксперт составляет заключение.

Для того чтобы судебная одорология получила официальное закрепление в практике, необходимо четко определить ее статус в процессе расследования и раскрытия преступлений, создать более детальную регламентацию методики одорологического исследования.

В-третьих, существует проблема собирания одорологических следов в ходе следственного осмотра. С целью изъятия следов следователю необходимо совершить ряд дополнительных действий: вызвать на место происшествия кинолога с собакой, ограничить доступ кого-либо на место происшествия, потому что могут остаться посторонние запахи. Так же необходимо правильно изъять запаховые следы, чтобы в дальнейшем их можно было использовать при проведении одорологической экспертизы. Все это усложняет следственный осмотр, поэтому практические работники зачастую пренебрегают возможностью изъятия запаховых следов, так как на один только осмотр места происшествия затрачивается значительное количество сил и времени и поэтому им проще собирать «традиционные» следы преступления.

Решение данной проблемы видится во включении в оперативно-следственную группу помимо специалиста-криминалиста, специалиста, обладающего знаниями в области собирания запаховых следов, что в свою очередь облегчит работу следователя и исключит возможные ошибки в их обнаружении, фиксации и изъятии.

В-четвертых, пожалуй, одной из самых серьезных проблем является спор о том, можно ли использовать результаты одорологической экспертизы в качестве доказательства. Одни ученые и практические работники считают, что результаты одорологической экспертизы и одорологической выборки достоверны и могут использоваться как доказательства по уголовному делу, другие напротив, относятся к данным результатам отрицательно, аргументируя это тем, что экспертизу «проводят собаки», пусть даже и специально обученные, и результаты, которые получают в ходе одорологического исследования при помощи собак очень сомнительны, так как и не исключена возможность подсказки кинолога.

Разумеется, что могут быть допущены ошибки, что собака может указать на не тот образец, но ошибочными могут быть и доказательства, в частности показания допрашиваемых лиц, они вообще могут быть ложными или какой-либо документ, его можно подделать и другое. И в данном аспекте оформленные в установленном порядке результаты одорологической экспертизы никак не могут быть менее достоверными, чем другие доказательства. Как и все доказательства, результаты одорологической экспертизы должны рассматриваться в совокупности с имеющимися доказательствами по делу.

Таким образом, полноценное использование запаховых следов в уголовном судопроизводстве возможно лишь при разрешении выше изложенного понимания проблем, необходимо, чтобы: судебная одорология получила официальное закрепление в практике, создать детальную регламентацию методики одорологического исследования, добавить в оперативно-следственную группу специалиста, который обладает знаниями в области собирания запаховых следов, результаты одорологических экспертиз использовались как полноценные доказательства по уголовному делу.

Необходимо отметить, что судебная одорология является перспективным направлением в системе раскрытия и расследования преступлений, а в большей степени она помогает изобличить лиц совершивших преступления и поэтому результаты одорологической экспертизы не должны иметь второстепенного значения по отношению к другим видам экспертных исследований.

39 вопрос

Расследование преступлений являет собой специфическую цепь действий представителей государственных служащих, требующую от следователя соответствующих нравственных, психологических и волевых качеств, что напрямую связано с особенностями условий и задач.

Специфика вариаций работы следователя приводит к формированию индивидуального отпечатка на его понятие о нравственности, что выражается в ряде положений. Для раскрытия дела и обеспечения неуклонения преступника от ответственности он имеет обширные властные полномочия и права, в том числе и те, что касаются свобод и прав человека. Следователь является носителем власти, способен применять меры государственного принуждения. Следователь по закону имеет самостоятельность в вопросах ведения дел и при принятии судьбоносных решений. Следствие ведется им в атмосфере негласности, иногда даже единолично. Он самостоятельно принимает решения и несет за них личную ответственность. Трудовая деятельность следователя проходит в общении с людьми, коим-то образом имеющим отношение к преступлению или испытывающими моральный дискомфорт в связи с ними. Следователь ограничен четкими временными рамками расследования и в определенный период времени трудится в режиме чрезмерных духовных и физических нагрузок.

Так, можно говорить, что следователь должен иметь набор четких психологических и нравственных качеств, а изъяны в нравственности поведения личности следования способны привести к пагубным последствиям.

В своей работе следователь опирается на три правила: нравственное, криминалистическое и процессуальное. Последние нормы указывают, что именно, в каком порядке и каких формах обязан делать следователь в ходе расследования дела. Рекомендации, разрабатываемые криминалистикой, помогают следователю наметить тактическую линию, отыскать приемы и методы, позволяющие наиболее эффективно выполнять стоящие перед предварительным следствием задачи: быстро и полно раскрыть преступление и изобличить виновных. С помощью нормы нравственности можно оценить допустимость различных исследовательских приемов, ориентируясь на мораль. В идеале все виды норм тесно связаны с друг другом и противоречить не могут, хотя есть среди них основной закон, который является эталонным и универсально верным.

Следователь несет личную нравственную ответственность за выполнение задач предварительного следствия, своего профессионального долга. Он должен быть объективен, беспристрастен, справедлив, гуманен, бдителен. В своем служебном общении следователь должен соблюдать выдержку, уравновешенность, корректность.

В процессе раскрытия дела следователь вступает в систему нравственных отношений с обширным кругом граждан, которые так и или иначе связаны с раскрываемым делом.

Это граждане, заинтересованные в исходе дела, защищающие свои права и интересы, то есть участники процесса. К их числу закон относит обвиняемого, потерпевшего, подозреваемого, представителей сторон, защитника обвиняемого, гражданского ответчика, гражданского истца. Именно в отношениях с этими лицами у следователя в первую очередь возникают нравственные права и нравственные обязанности при выполнении им своих функций.

Отношения следователя с участниками процесса и иными участвующими в деле лицами, полномочия следователя, правовое положение граждан, которых затрагивает деятельность следователя, регулируются уголовно-процессуальным законодательством и нормами ряда других отраслей права. При этом степень их урегулированности законом различна. Вся деятельность следователя, выполняющего свои функции в среде граждан в процессе непрерывного с ними общения, подчинена единым нравственным принципам и нормам. Нравственные начала предварительного следствия, отраженные непосредственно в уголовно-процессуальном законодательстве или же обусловленные общими принципами и нормами морали, безотносительно к какому-либо виду деятельности, определяют и нравственное содержание взаимоотношений следователя и всех участвующих в деле лиц.

Соотношение тактических вариаций и нравственных в работе следователя определяет в большей мере характер его взаимоотношений с участвующими в деле лицами.

Нравственное содержание отношений следователя с обвиняемым, подозреваемым, защитником обвиняемого и другими участниками процесса определяется прежде всего безупречным соблюдением следователем норм морали. Нравственный климат ходя следствия определяет то, в какой степени последовательно лицо, ведущее расследование, соблюдает нормы морали и права. Принципиальность и активность в поиске истины, гуманность, беспристрастность справедливость и объективность, очень высокая степень культуры общения в рамках закона, соблюдение прав сторон — главенствующие критерии, предъявляемые к следователю.

На следователя законом возлагается обязанность разъяснять участника дела их права и способы их реализации. Следователь обязан дать понять потерпевшему, обвиняемому и другим участникам дела их права так, чтобы даже далекий от юриспруденции понял их. Обычное прочтение выдержки из закона (к примеру, ст. 46 УПК обвиняемому или ст. 53 потерпевшему) не является разъяснение. На следователе лежит правовая и нравственная обязанность сделать все, чтобы тот, кому закон предоставил определенные права, своевременно был о них осведомлен, осознал их содержание и значение и мог со знанием дела ими воспользоваться.

Одним из главных минусов следствия, связанным с отступлением от заявленных требований объективности и беспристрастности, является так называемый обвинительный уклон, заключающийся в том, что разрабатывается следователем только одна версия обвинения, не принимая во внимание и не исследуя то, что противоречит этой версии. В данном случае все следствие сосредоточивается обычно вокруг одного лица - подозреваемого или обвиняемого, и усилия следователя в значительной мере направляются на получение у обвиняемого признания в преступлении. Этот вариант расследования несет в себе множество крайне нежелательных последствий. Он, прежде всего, способен привести к привлечению к уголовной ответственности невиновного, на которого по тем или иным причинам пало подозрение или было возведено обвинение. Разрабатывая версию обвинения в отношении одного лица, специалист упускает возможных виновных в преступлении. А привлечение к ответственности невиновного на предварительном следствии может закончиться и его необоснованным осуждением - крайним и грубейшим нарушением законности и справедливости.

Особенно стоит акцентировать внимание на вопросе о том, может ли следователь применять обман как достижения поставленных следственных задач, допустима ли ложь в его общении с обвиняемым, подозреваемым, и другими участниками процесса. Сторонники применения «следственных хитростей», «следственных ловушек», о которых говорилось выше, с рядом оговорок допускают, в конечном счете, разного рода приемы «введения противника в заблуждение», за что и подвергаются критике. Если же ставить вопрос прямо: имеет ли право следователь обманывать обвиняемого, подозреваемого и других лиц, сообщая им заведомо ложные сведения, делая ложные заявления или давая обещания, которые не может или не собирается выполнять, то ответ, разумеется, может быть лишь отрицательным.

Еще стоит заострить внимание на надобности строгого ориентирования следователем в общении с участвующими в деле лицами тактичности, выдержки, корректности, не взирая на то, какое положение они занимают, в ходе следствия и какие эмоции порождает их поведение в глазах следователя.

40 вопрос

Начиная с настоящей главы мы будем рассматривать деятельность прокуратуры в уголовно-правовой сфере. В этом отношении прокуратура является лишь частью единой системы, в которую входят правоохранительные органы и подразделения различных министерств и ведомств, действующих в пределах компетенции, установленной соответствующими Федеральными законами и иными нормативно-правовыми актами. На прокурора Федеральным законом "О прокуратуре РФ" и Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации возложена обязанность уголовного преследования от имени государства виновных лиц. Особенность положения прокурора состоит в том, что это преследование осуществляется в течение всего времени существования конкретных уголовно-правовых отношений начиная с момента их возникновения вследствие преступного деяния.

Задачи, стоящие перед прокурором, и способы осуществления предоставленных прокурору полномочий так разнообразны (от дачи поручений органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, до возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств), что практически являются предметом различных видов надзора. Соответственно этому и функция уголовного преследования оказывается разделенной между различными прокурорскими работниками.

Положение прокурора в уголовном судопроизводстве имеет еще и ту особенность, что выполнение задач по осуществлению уголовного преследования не освобождает его от обязанностей по надзору за исполнением законов и соблюдению прав и законных интересов граждан в процессе судопроизводства. Иногда оба направления деятельности осуществляются независимо друг от друга. В некоторых случаях уголовное преследование и восстановление нарушенных прав гражданина совпадают, например при отмене необоснованного постановления органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела. Бывают и такие ситуации, когда реагирование на нарушение закона означает тем самым отказ от уголовного преследования конкретного лица. Это говорит о надлежащем выполнении прокурором своих надзорных обязанностей и одновременно свидетельствует о недостатках в деятельности по установлению и привлечению к уголовной ответственности виновных лиц. Типичным примером может служить несовпадение позиций прокурора, направившего дело с обвинительным заключением в суд, и государственного обвинителя, отказавшегося от обвинения. Хотя при должной организации руководителем прокуратуры деятельности подчиненных ему сотрудников конфликта между функциями надзора и уголовного преследования быть не должно.

Как было сказано, возложенные на прокурора обязанности в рассматриваемой области требуют весьма разнообразной по своему содержанию деятельности, которую можно разделить на две группы.

1. Работа прокурора в досудебных стадиях судопроизводства:

- надзор за исполнением закона в стадии возбуждения уголовного дела;

- собственно надзор за следствием и дознанием;

- действия и решения прокурора по делу, поступившему с обвинительным заключением;

- надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную

деятельность.

2. Участие прокурора в судебных стадиях судопроизводства, или, иными словами, уголовно-

судебный надзор:

- поддержание государственного обвинения в суде первой инстанции;

- деятельность в стадии пересмотра судебных постановлений.

Такая структура позволяет познакомиться с деятельностью прокурора поэтапно; однако она вовсе не означает отсутствие связи между главами, поскольку некоторые вопросы, рассматриваемые в одной главе, имеют отношение и к другим, как, например, вопрос о допустимости доказательств.

Прокурор участвует в уголовном судопроизводстве на основании полномочий, предоставленных Федеральным законом Российской Федерации "О прокуратуре Российской Федерации".;^!) В задачи прокуратуры на данном направлении деятельности входит осуществление надзора за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации, надзор за соблюдением прав человека и гражданина федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными федеральными органами исполнительной власти,

надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие, а также осуществление уголовного преследования и координация деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью.

Уголовное судопроизводство включает в себя стадии досудебного и судебного производства по уголовному делу. Соответственно этому и работу прокурора можно условно разделить на две относительно самостоятельные части. Самостоятельными они являются в силу различного процессуального положения прокурора в каждой из стадий судопроизводства: если в досудебной стадии прокурор обладает определенными властно-распорядительными полномочиями, предоставленными ему уголовно-процессуальным законодательством, то в стадии судебного разбирательства полномочия прокурора определяются его положением стороны в процессе и во многом сходны с правами других участников судопроизводства.

Относительность же проявляется в том, что даже после того, как уголовное дело расследованием закончено и направлено в суд для рассмотрения по существу, прокурор продолжает уголовное преследование, только теперь его процессуальная деятельность осуществляется путем поддержания государственного обвинения и опротестования неправосудных судебных постановлений.

Если более внимательно рассмотреть процесс судопроизводства, то мы увидим несколько явно выраженных этапов:

- возбуждение уголовного дела;

- предварительное расследование;

- производство в суде до начала судебного разбирательства: предварительное слушание и

назначение судебного заседания;

- производство в суде первой инстанции;

- производство в суде кассационной инстанции;

- производство в надзорной инстанции;

- возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся

обстоятельств.

Соответственно этим этапам или стадиям происходит и участие прокурора в судопроизводстве, причем задачи прокуратуры на каждом этапе имеют некоторые отличия, так же как и разнятся используемые средства и методы.

Досудебное производство - это уголовное судопроизводство с момента получения сообщения о преступлении до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения его по существу. Если говорить о деятельности прокуратуры в целом, то она помимо собственно надзора за следствием и дознанием включает и расследование уголовных дел, и надзор за соблюдением законов в стадии возбуждения уголовного дела, и направление оконченного дела в суд. Кроме того, в определенной степени - и надзор за исполнени