Описание категориальных признаков

Значение как предмет лингвистического опи­сания выводится из текста и из корпуса экс­периментальных психолингвистических дан­ных. В данной работе мы рассматриваем текстовое значение. Текст может быть равен слову, словосочетанию, предложению или высказыванию, совокупности выс­казываний и, наконец, крупному речевому произведению. Обычно, говоря о тек­сте, имеют в виду целый художественный или научный текст. Особым типом тек­ста является толковый словарь. В словарном или дефинитивном тексте фиксиру­ются признаки содержательного минимума слова. Признаки содержательного мак­симума, ассоциативные характеристики значения, устанавливаются в недефини­тивном тексте.

Деятельностный подход к общению выдвигает на первый план субъекта дея­тельности. Субъект общения по своему определению двойственен: это одно­временно отправитель и получатель информации. Интерпретация традиционно рассматривается как деятельность адресата, направленная на извлечение смысла из сообщения. Если мы определяем некоторую интерпретацию как прагматиче­скую, то тем самым мы выделяем семантическую и синтактическую интерпрета­цию. Семантическая интерпретация — это абстракция, которую можно опреде­лить как «информация минус модальная рамка». Синтактическая интерпретация — это информация о способе выражения информации. Прагматическая информа­ция в узком смысле сводится к модальной рамке и ее развертыванию, а в широ­ком смысле представляет собой стратегию понимания. Интерпретация в широ­ком смысле представляет собой процесс, в результате которого происходит моди­фикация внутреннего мира интерпретатора [Демьянков, 1988: 16]. Стратегия понимания реализуется как выделение значимой для адресата информации.

Значимость информации многоаспектна, можно выделить, в частности, яр­кость и глубину смысла. Яркость смысла — это информативная ценность сооб­щения для адресата. Этот параметр значимости смысла в известной мере индиви­дуален (например, фамилия в списке) и соотносим с яркостью семы в структуре значения слова [Стернин, 1985: 61]. Глубина смысла — это последовательное или одновременное осмысление нескольких содержательных планов высказывания. Глубина смысла связана с прозрачностью высказывания, степенью ясности для

адресата. Высказывание может быть прозрачным и неглубоким, прозрачным и глубоким, непрозрачным и глубоким, непрозрачным и неглубоким. Тривиальным является прозрачное неглубокое высказывание («Обед с двух до трех»). Высказы­вание может быть прозрачным и глубоким: «Тот, кто сам себя щекочет, хохочет, когда хочет». Типичными представителями этого класса высказываний являются паремии. Примером совпадения глубины и непрозрачности являются эзотериче­ские тексты, тексты для посвященных, например, «Мертвые сильнее спящих», а также метафорически насыщенные тексты:

Не слышно птиц. Бессмертник не цветет.

Прозрачны гривы табуна ночного.

В сухой реке пустой челнок плывет.

Среди кузнечиков беспамятствует слово.

О. Э. Мандельштам

К непрозрачным и неглубоким высказываниям относятся условные фразы (например, пароль). Многоплановый смысл соотносим с речевой многозначнос­тью слова, с каламбуром и цитацией [Литвин, 1984]. С известными оговорками допустима квантификация глубины смысла при помощи объяснительных транс--формаций и соответствующая типология интерпретационных ходов. Пределом семантической глубины смысла является картина мира, пределом прагматиче­ской глубины смысла — кодекс предпочтений и поведения. Глубина смысла в зна­чительной мере зависит от тезауруса адресата и способности интерпретатора к раскрытию аллюзий (например, на одном из высочайших перевалов Тибета высе­чена надпись: «Научились ли Вы радоваться препятствиям?»).

Осмысление текста может быть преимущественно прагматическим, либо семан­тическим, либо синтактическим в том плане, что в первом случае наиболее реле­вантным для получателя речи оказывается назначение текста, во втором случае приоритет отдается содержанию, в третьем случае — форме или технике текста.

С точки зрения специфики человеческого восприятия и соотношения эмоцио­нального и рационального факторов можно выделить преимущественно фасци-нативное либо информативное осмысление. Информативное содержание легко расширяется и сжимается, его ценность при вторичном предъявлении снижается. Фасцинация — очарование — обнаруживает неразрывную связь формы и содер­жания текста и при вторичном предъявлении увеличивается. Пересечение назван­ных аспектов дает возможность построить классификацию смыслов текста по признаку соотношения рациональности и эмоциональности (Таблица 10).

184Таблица 10. Типы текстовых смыслов

Магическим смыслом характеризуются ритуальные тексты, заклинания, де­визы (например, СВОБОДА РАВЕНСТВО БРАТСТВО). Поэтическое осмысление относится к текстам, квалифицируемым как произведения искусства. Например, японское классическое трехстишие — хайку:

Вот если к луне

приделать длинную ручку,

получится веер...

Сокан

При специальном внимании к форме такого текста анализируется его стили­стический смысл. Перлокутивный смысл выводим из предписаний, приказов, ин­струкций (например: «Не высовываться!»). Дескриптивное осмысление распрост­раняется на тексты общебытовой и специальной тематики. Под реляционным смыслом понимается уяснение содержания средств общения в случае коммуника­тивного затруднения (например, фраза из рецензии: «Под прагматическим ком­понентом значения автор, очевидно, понимает принадлежность слова к опреде­ленному стилистическому регистру»).

Осмысление текста базируется на узуальных значениях слов. Граница между узуальным и окказиональным текстом подвижна, и в этой связи представляет интерес вопрос о соотношении определения и толкования лексического значения. Известна продуктивная концепция толкования лексического значения как пере­вода слова на особый семантический язык [Апресян, 1974]. В более широком пла­не толкование значения осуществляется в герменевтике: толкование выступает в качестве одного из видов интерпретации наряду с переводом, пониманием и объяс­нением [Рузавин, 1983: 62]. Определение значения, дефиниция, с одной стороны, понимается как раскрытие этого значения и в некоторой степени сливается с тол­кованием и, с другой стороны, трактуется как «логическая операция, в ходе кото­рой раскрывается содержание понятия» [Кондаков, 1976: 409]. Определение как логический прием раскрывает существенные признаки понятия и дополняется шестью другими приемами: указанием, объяснением, описанием, характеристи­кой, сравнением,различением.

Рассматривая типы дефиниций в естественном языке, М. Бирвиш и Ф. Кифер выделяют остенсивные (указательные) и интродуктивные (описательно-характе­ризующие) определения, при этом последние могут быть полными и частичными, достаточными и избыточными [Bierwisch, Kiefer, 1969: 73]. Например: (1) Это — тарантул, (2) Тарантул — крупный ядовитый паук, (3) Тарантул — паук, (4) Таран­тул — крупный ядовитый паук, укус которого, как считали жители южной Ита­лии, излечивается быстрым танцем — тарантеллой. Указание (1) относится толь­ко ко внеязыковой реальности, интродуктивное полное достаточное определение (2) отличается от неполного определения (3) существенным признаком в дефини­ции, избыточное определение (4) содержит энциклопедическую информацию.

Каким образом типы дефиниций соотносятся с типами толкований? Назначе­ние словарей состоит, как известно, в определении основных смыслов слов. Но

определения могут быть различного характера не только по своему способу, но и по своей направленности. Одно и то же явление может быть освещено с позиций семантики, либо синтактики, либо прагматики. Семантические характеристики языкового содержания наиболее «открыты» для подробного описания в силу спе­цифики семантического отношения, сущностью которого является замещение, в то время как сущностью синтактического отношения является связь, а сущность прагматического отношения состоит в воздействии. Существуют единицы, преи­мущественным назначением которых является выражение в языке одного из трех знаковых аспектов. Так, междометия по своему назначению — единицы прагма­тического характера. В этой связи возникает необходимость противопоставить при лингвистическом описании и объяснении содержательную основу и аспекты рассмотрения языковых явлений. Для того, чтобы избежать терминологически неудобных формулировок типа «семантический анализ семантических единиц», мы предлагаем оставить названия знаковых сторон для единиц изучения. Аспек­ты изучения языковых единиц могут быть названы по основным семиотическим направлениям исследования. Мы выделяем классификационное объяснение, це­лью которого является семантическая характеристика, трансформационное объяс­нение, цель которого состоит в синтактической характеристике, и интерпретаци­онное объяснение, цель которого состоит в прагматической характеристике. Семиотически ориентированное объяснение приобретает, таким образом, более полный характер.

Для выявления зон классификации, трансформации и интерпретации в лекси­ческом значении обратимся к определению и толкованию семантики слова «пре­ступление». Сравним определения: (1) Преступление — действие, нарушающее закон и подлежащее уголовной ответственности (СО), (2) Преступление — это когда зарезали. Определение по словарю С. И. Ожегова (1) соответствует требо­ваниям, предъявляемым к дефинициям: является интродуктивным определением, содержит родовой признак и его видовую характеристику. Детское определение (2) выделяет один из внешних признаков, связанных с одним из преступлений. Словарное определение представляет собой пример классификационного опреде­ления значения слова. Детское определение — разновидность иллюстративной интерпретации значения. В Уголовном Кодексе РСФСР преступлением признает­ся «предусмотренное Особенной частью настоящего Кодекса общественно опас­ное деяние (действие или бездействие), посягающее на советский общественный или государственный строй, социалистическую систему хозяйства, социалисти­ческую собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и дру­гие права граждан, а равно иное, посягающее на социалистический правопорядок общественно опасное деяние, предусмотренное Особенной частью настоящего Кодекса» (УК РСФСР, ст. 7). Определяя преступление, юристы выделяют его кон­ституирующие признаки: общественную опасность, виновность, противоправ­ность, наказуемость, аморальность. По степени общественной опасности преступ­ление противостоит проступку либо правонарушению. Виновность обозначает доказанное участие в преступлении, противоправность — соответствие опасного

деяния предусмотренным статьям закона, отсюда же вытекает и наказуемость, поскольку каждая статья уголовного кодекса состоит из диспозиции (описания конкретного преступления) и санкции (вида и размера наказания). Аморальность характеризует субъекта преступления и выражает взаимосвязь этики и юриспру­денции. Юридическая квалификация преступления представляет собой интерпре­тацию энциклопедического типа, раскрывающую существенные признаки поня­тия в конкретный исторический период в конкретном государстве.

В англоязычных словарях «преступление» определяется следующим образом: crime — an act which is against the law (LLCE); a serious offence against the public law (MWD); act (usu. grave offence) punishable by law; evil act; such acts collectively; (colloq.) shameful act (COD); 1) an action or an instance of negligence that is deemed injurious to the public welfare or morals or to the interests of the state and that is legally prohibited; 2) the habitual or frequent performance of crimes; 3) criminal activity and those engaged in it; 4) any offence, esp. one of great character; 5) serious wrongdoing, sin; 6) (informal) a foolish, senseless or shameful act. Syn.: wrong, misdemeanor, tort, felony. Crime, offence agree in meaning a breaking of law. Crime usually means any serious violation of human laws: the crime of treason, or robbery. Offence is used of an infraction of either human or divine law (RHD). Offence, sin, vice, crime, scandal are comparable as general terms denoting a more or less serious or conspicuous infraction or transgression of law or custom. Offence is the term of widest application, being referable to a violation of any law, including the law of the state, the law of the church, natural law, moral law, or standards of propriety and taste set up (as by society or the arts). Sin primarily applies to an offence against the moral law especially as laid down in the Ten Commandments, its essential character is disobedience of the divine will and wilful opposition to the law of God. Vice...imputes to such offences a character suggestive of moral depravity, corruption, or degradation. Crime applies to an infraction of law, esp. of common law or statute law that is punishable by the state or by any power that constitutes itself as the guardian of such law; it is not a technical legal term, but it. comprehends the distinguished types of offences (as a misdemeanor, a felony, or an act of treason) (WNDS); felony — crime regarded by the law as grave, and usu. involving violence (COD); misdemeanour — (Law) indictable offence, (in U.K. formerly) less heinous than felony; offence, misdeed (COD). В определениях выделены признаки «противозаконное действие», «серьезное нарушение закона», «наказуемое зако­ном», «действие или проявление преступной халатности», «наносящее ущерб обще­ственному благосостоянию, или нравственности, или интересам государства», «зло­деяние», «грех», «глупое, бессмысленное или бессовестное действие». Синонимиче­ские толкования уточняют место слова crime — «преступление» в ряду юридичес­ких терминов (это слово термином не является и выступает в качестве гиперони­ма по отношению к словам felony — «уголовное преступление» и misdemeanour — «мелкое преступление»). Синонимы уточняют также место слова «преступление» в общем ряду нарушений норм поведения — «преступление», «грех», «порок».

Сравнение определений и толкований различных словарей показывает, что содержательный минимум значения слова «преступление» определяется призна­ками «серьезное противозаконное действие». Эти признаки определяют значение

слова «преступление» в аспекте классификации и могут рассматриваться в каче­стве классификатора значения. Классификатор допускает углубление на один шаг: противозаконное действие — нарушение закона. Определение признаков «нару­шение» и «закон» выливается в развернутые толкования понятий. В аспекте транс­формации значение данного слова уточняется при помощи синонимов и соотне­сенных слов. В процессе интерпретации значения слова «преступление» устанав­ливаются, с одной стороны, юридические характеристики этого понятия, а также характеристики законодательных систем соответствующих государств и, с дру­гой стороны, моральные характеристики субъектов преступлений и этические нормы тех, кто выносит оценку этим субъектам. Если мы представим значение рассматриваемого слова в виде фрейма, то к числу единиц, связанных с понятием «преступление», нужно будет отнести значения слов «воровать», «тюрьма», «об­винение» и др. Эти слова представляют собой интерпретационное поле значения данного слова.

Сравнивая центральные и дополнительные признаки основы значения слова, выраженной в словарном определении, мы приходим к выводу о том, что функ­ции соответствующих признаков в дефиниции различны. Центральные признаки являются классификационными, дополнительные признаки — интерпретацион­ными. В правильной логической дефиниции предикат состоит из родового при­знака и видовой характеристики. Соответственно, классификационные признаки основы значения слова делятся на родовые и видовые. В наибольшей степени под­даются родо-видовой характеристике словозначения, образующие гиперо-гипонимические ряды. Критерием классифицируемости значения слова можно, по-видимому, считать достаточность родового признака для первичного пони­мания значения. Например, инспектор — должностное лицо, индикатор — при­бор, гульден — монета. Родовой признак выражается в виде классификатора-про­тотипа для соотнесенных с ним значений. Вместе с тем многие словозначения вклю­чают в дефинициях классификатор, приближающийся по функции к служебному десемантизированному компоненту. Например, классификатор «человек, кото­рый» в дефинициях слов «аферист»,.«буквоед», «подлец» играет роль указателя типа «тот, кто». Такие классификаторы являются вырожденными прототипами. Классификатор-прототип наиболее характерен для слов предметного значения. Слова, относящиеся не к миру, а к человеческому суждению о мире, определяют­ся при помощи классификаторов, которые можно было бы назвать тематизатора-ми. Например, «выпендриваться» — о поведении, «особа» — о человеке. Вырож­денные классификаторы переходят в тематизаторы. Приведенные примеры пока­зывают, что тематизаторы являются способом описания прагматического значе­ния. Подчеркнем, что, говоря о тематизаторах, мы имеем в виду классификаци­онную (т. е. семантическую) сторону прагматических значений. Пределом вырож­денного классификатора является указание на принадлежность слова к опреде­ленному классу слов (это, как правило, служебные слова, а также аффективы, сло­ва для выражения эмоций без их называния [Шаховский, 1987: 25]). Такой вид классификаторов мы называем дескриптором.

Определения могут включать и неклассификационные признаки. Речь идет в первую очередь о синонимах, характеризующих значение в его трансформацион­ном аспекте. Существуют описания значений, целиком построенные на трансфор­мационной основе. Например: positive — 1)(of a statement) direct; 2) certain; beyond any doubt; 3)(of people) sure; having no doubt about something; 4) (infml) complete; thorough; real (LDCE). Несколько перечисленных значений слова positive — «опре­деленный; несомненный; уверенный; абсолютный» выражены посредством при­близительных соответствий. Подобные словозначения с большим трудом подда­ются классификационному объяснению в силу размытости содержания и избира­тельной закрепленности своих линейных связей. Трансформационное объяснение служебных слов является перифразом: though I — in spite of the fact that; even if (LDCE). Перифрастическое выражение значения слова though — «хотя» («несмотря на то, что; даже если») вряд ли можно считать синонимом служебного слова: сино­нимы взаимообратимы. Особым видом объяснительной трансформы является определение прагматически маркированных слов, например, bloody — damned. Такое определение выступает как коррелят, прагматический эквивалент опреде­ляемого слова. Прагматическое значение в словаре описывается при помощи помет и примеров. По мнению Ю. Д. Апресяна, описание прагматического значе­ния в словаре включает 1) стилистические пометы типа «вульг.», «вежл.», 2) праг­матические признаки лексемы (например, перформативность), 3) нетривиальные иллокутивные функции лексем (например, императив у стативных глаголов: «Сты­дись!» = «Ты должен стыдиться!»), 4) статус говорящего и адресата (например, «ты» детское, хамское, панибратское и т. д.), 5) коннотации (например, свинья — грязная, боров — толстый) [Апресян, 1988: 22—41].

Интерпретационное описание накладывается на классификационное объяс­нение и трансформационное соответствие. Например: thistle — any of several types of wild plant with prickly leaves and yellow, white, or esp. purple flowers. The thistle is the national emblem of Scotland (LDCE); prickly composite herbaceous plant of genus Carduus etc. usu. with globular heads of purple flowers; (figure of this as) Scottish national emblem (COD). Чертополох — сорное колючее растение (СО). В словар­ных дефинициях приводится родовой признак — «растение» и различные видо­вые характеристики: «сорное, с колючими листьями и шарообразными, преиму­щественно пурпурными цветами». Приводится также таксономическое определе­ние в ботанике (осот, семейство сложноцветных) и национально-культурная сим­волическая характеристика значения этого слова: чертополох — символ Шотлан­дии. Согласно легенде завоеватели-викинги чуть было не захватили врасплох спящих шотландских воинов, но, подкрадываясь к лагерю шотландцев босиком, один из викингов наступил на колючку и закричал от боли. Шотландцы просну­лись и выиграли сражение'. Чертополох для шотландцев сыграл ту же роль, что гуси для древнего Рима. Эта информация необходима для понимания символи-

1 Tenson I. A., Voitova G. A. Habits and Ways in Great Britain and in the United States. M., 1978. — 216 p. (P. 76).

ческих ассоциаций и относится не к определению, а к толкованию значения сло­ва. Такую информацию о значении слова мы предлагаем назвать экспликатором значения.

Особую роль интерпретационное объяснение играет в определении значения служебного слова: and) — (used to show connection or addition, esp. of words of the same type or sentences of the same importance) as well as; together with; with; also; besides: He started to shout and sing (LDCE). В приведенном примере интерпрета­ция значения соединительного союза представляет собой инструкцию его упо­требления. Такая информация может быть названа регулятором значения. Праг­матические единицы разнородны, некоторые из них сближаются со служебными словами. Например, титул перед именем аналогичен префиксу: Lord Charles, Lady Augusta, Sir Winston Churchill. Типичным регулятором значения является инфор­мация о формах обращения: U.S. Senator — Name: The Honorable James Dodd; Salutation: Sir; or Dear Sir; or, less formal, Dear Mr. Dodd. Cardinal — Name: His Eminence Julius Faber; Salutation: Your Eminence. Professor at a college or university — Professor David Candlestick; Salutation: Dear Professor / Dear Dr. Candlestick. В пись­мах к сенатору США рекомендуется в адресной части письма использовать слово honorable — «достопочтенному» + Имя + Фамилия, обращение в письме может иметь форму «сэр» или «уважаемый сэр» или (менее официально) «уважаемый мистер + Фамилия». В письмах кардиналу используют титул «Его Преосвящен­ству» и соответствующее обращение «Ваше Преосвященство». В официальных письмах к профессору университета рекомендуется указывать ученое звание адресата. Существуют, как мы видим, канонизированные формы косвенных и прямых обращений. В этих формах выражаются характеристики социального статуса человека.

Расширение коннотаций выходит за рамки словарного текста. В этом случае интерпретация прагматического значения направлена на раскрытие субъектив­ного смысла и поэтому может быть определена как импликатор значения. Рас­смотрим афоризм: Пьедестал — самый крупный камень преткновения (Р. Тума-новский). Приведенный афоризм внешне построен по правилам реальной дефи­ниции. Сходство с дефиницией усиливается благодаря слову «камень», так как пьедестал, подножие статуи, обычно делается из камня. Пьедесталы часто быва­ют высокими, их назначение — возвысить статую для обозрения, и отсюда пьеде­стал в переносном значении — то, что способствует возвышению. Камень пре­ткновения — помеха, препятствие. Следовательно, стремление возвыситься над людьми — самая крупная помеха для человека. Интерпретация афоризма содер­жит моральную оценку, в данном случае осуждающую честолюбие.

Наряду с дефинициями, содержание которых целиком выводится из подтекста, встречаются определения с выраженными интерпретационными компонентами: History — an account mostly false, of events mostly unimportant, which are brought about by rulers mostly knaves, and soldiers mostly fools (A. Bierce). — «История — это описание, большей частью фальшивое, событий, большей частью несущест­венных, вызванных правителями, большей частью мошенниками, и солдатами,

большей частью дураками». В этом язвительном афоризме А. Бирса из «Словаря Сатаны» интерпретационная часть дополняет якобы классификационную часть определения. В отличие от словарей, стремящихся к объективной интерпретации значения, интерпретационная направленность дефиниции-афоризма является субъективной. В словарном тексте интерпретационный компонент подчинен клас­сификационному компоненту дефиниции, в художественном тексте, назначение которого — воздействие на читателя, приоритетным является интерпретацион­ный компонент.

Полученные нами типы описания лексического значения на основании знако­вых отношений показаны в таблице 11.

Таблица 11. Семиотические типы описания лексического значения

Определение значений, ориентированных на диктум, на мир, осуществляется при помощи прототипов в классификационном освещении либо синонимов в трансформационном объяснении и дополняющих прототипы и синонимы экспли-каторов, интерпретирующих значение в языковом и энциклопедическом аспек­тах. Типология экспликаторов является наиболее важной частью определений семантических единиц для выявления специфики обозначения социального ста­туса человека и включает социокультурные и научно-таксономические сведения. Определение значений синтактического типа (служебные слова и приближающи­еся к ним единицы) производится в классификационном плане как отнесение этих слов к формальному классу при помощи особой пометы, дескриптора, соотносит значение определяемого слова с другими словами посредством эквивалента-пе­рифраза и в интерпретационном плане является инструкцией употребления слова (регулятором). Определение значений, выражающих модус, отношение человека к миру, собеседнику и сообщению, в классификационном плане реализуется как тематическое указание (тематизатор), трансформационно дополняемое прибли­зительным соответствием (коррелятом). Интерпретация прагматического значе­ния раскрывает окказиональный смысл слова.

Резюмируем сказанное.

Категория социального статуса человека в лингвистической семантике опре­деляется как модусный признак неравноправия участников общения, выделяется посредством дедуктивного и индуктивного моделирования и описывается в семио-

тических типах толкования лексического значения. Данная категория относится к числу скрытых категорий в английском и русском языках, проявляется в катего­риальном контексте модальности, моделируется при помощи инвентаризации категориальных дифференциальных признаков, конституирующих категорию социального статуса в языках Юго-Восточной Азии и в персидском языке. Уста­новлена внешняя и внутренняя категориальная формула социального статуса че­ловека. Внешняя формула определяет связь категориального признака социаль­ного статуса человека с другими модусными признаками, внутренняя формула раскрывает конститутивные признаки категории социального статуса человека: статусный индекс, статусный вектор и статусную репрезентацию. Статусный ин­декс представляет собой самую общую характеристику статусно-маркированно­го общения, включая статусно-лабильное и статусно-фиксированное общение. Статусный индекс есть выделение говорящего и/или адресата в аспекте предста­вительства (пол, возраст, профессия и т. д.). Статусный вектор является системо­образующим признаком категории социального статуса человека и выражается в виде нисходящего и восходящего статусного вектора. Статусная репрезентация является уточняющей характеристикой статусного вектора, раскрывая признак восходящего вектора в двух вариантах: гоноративном (возвышение адресата) и гумилиативном (принижение говорящего). Таким образом, категориальный при­знак социального статуса человека представляет собой признаковый комплекс. Внешняя формула категории социального статуса человека показывает троя­кую направленность этой категории: с одной стороны, социальный статус через категорию модальности входит в систему функционально-семантических кате­горий языка, с другой стороны, предмет нашего изучения относится к функцио­нально-стилистическим категориям речи, с третьей стороны, социальный статус человека является категорией социолингвистики. Многомерность категории социального статуса отражается в различных типах обозначения соответствую­щего категориального признака в значении слова. Будучи прагматическим по своей природе, признак социального статуса проявляется в толкованиях значений в клас­сификационном, трансформационном и интерпретационном аспектах. Вместе с тем описание этого признака распространяется и на слова с преимущественно семантическим и преимущественно синтактическим содержанием.