Глава IX Проблема субъекта и объекта нравственного воспитания

Нравственное воспитание. Особые сферы моральной регуляции

1. Актуальные проблемы нравственного воспитания

Одновременно с выработкой определенных нравственных требований (в виде норм, принципов, идеалов) моральная регуляция поведения людей предполагает и внедрение этих требований и связанных с ними представлений в сознание каждой личности. Эта задача решается обществом в процессе нравственного воспитания. Будучи составной частью единого процесса общественного воспитания (наряду с идейно-политическим, трудовым и др.), нравственное воспитание призвано обеспечить тот «сплав» надежности личности, который необходим и в трудовой и в общественной деятельности, в семейных и иных межличностных отношениях.

Исследование проблем и механизмов общественного воспитания в целом, и нравственного воспитания в том числе, осуществляется рядом наук, прежде всего педагогикой, а также психологией, социологией и, конечно, этикой. Каждая из перечисленных наук рассматривает эти проблемы через призму специфики своего предмета. Этика непосредственно обращается к ним в прикладных исследованиях регуляции поведения личности и в своей нормативной части (в нравственных рекомендациях, в разработке вопросов смысла жизни и счастья, идеала и т. п.). Будучи в целом наукой о морали, она обеспечивает теоретическое (философское) обоснование всего процесса воспитания в его моральном аспекте.

Вопросы нравственного воспитания так или иначе затрагиваются по ходу раскрытия темы во всех главах данной книги. Однако представляется целесообразным на некоторых из них остановиться специально, рассмотреть более подробно.

Проблема субъекта и объекта нравственного воспитания. Нравственное воспитание отнюдь не сводится к осведомительной информации о том, как следует вести себя в той или иной жизненной ситуации. Ведь сущность моральной регуляции состоит в том, что она переплавляет внешние требования к поведению во внутренние побуждения к нему. В этом смысле нравственное воспитание выступает как воздействие, которое так закрепляет в сознании личности моральные требования и представления, что превращает их в особую группу нравственных потребностей, в убеждения и намерения («добрая воля»), подкрепленные нравственными чувствами, привычками, устоявшимися моральными качествами самой личности.

Такое определение остается, однако, слишком общим, абстрактным, не отражающим в достаточной мере специфику именно нравственного воспитания, оставляя в стороне важный вопрос:

а кто, собственно, является «нравственным воспитателем», исполняющим волю общества, класса, группы, то есть субъектом воспитательного процесса? Этот вопрос, в свою очередь, тянет за собой целую цепочку взаимосвязанных проблем, предполагает выяснение того, как протекает нравственное воспитание, какие факторы воспитывают, на кого направлены нравственно-воспитательные усилия (проблема объекта).

Господство стихийности в общественной жизни классово антагонистических формаций обусловило тот факт, что формирование нравственного сознания личности во всей предшествующей социализму истории в основном также происходило стихийно, как результат восприятия ею условий своего общественного бытия, приспособления к существующим способам поведения, определенной социальной дисциплине. Однако это не исключало того, что в определенных (причем с развитием капитализма все расширяющихся) пределах осуществлялось целенаправленное воздействие на сознание личности в соответствии с задачами классовой политики, социально-экономическими потребностями общества.

Постепенно сложились и действовали обслуживающие воспитательный процесс институты и учреждения, которые либо попутно со своим основным назначением выполняли и воспитательные задачи, либо специализировались на осуществлении различных сторон этого процесса (семья, школа, церковь и др.).

Хотя содержание, формы и методы нравственного воспитания социально обусловлены (каково общество, такова в' целом и система целенаправленного воспитательного воздействия на его членов), тем не менее в классово антагонистическом обществе такое воспитание оказывается процессом исключительно противоречивым по целям, применяемым средствам и особенно по конечным

результатам. Реальная социальная практика зачастую направляет поведение личности совсем в иную сторону, чем воспитательные усилия, поскольку объективные условия общественного бытия остаются вне контроля институтов воспитания и порождают у людей чувства и убеждения, противоположные тому, что им проповедуют. Возникает глубокий разлад между нравственным идеалом и жизненными запросами, обязанностями человека и чувством его гражданской ответственности, установками морали «аскетизма и долга» (утверждающими достойным то, что человек должен сделать независимо от его желаний, интересов и потребностей) и морали «гедонизма и счастья» (полагающими ценным лишь то, что человек желает, а не то, к чему его обязывает долг).

Ограниченность возможностей целенаправленного нравственного воспитания в антагонистическом обществе получила своеобразное отражение в точке зрения просветителей, разделивших всех членов общества на воспитателей и воспитуемых. В современном буржуазном обществе эта точка зрения трансформировалась в теорию «просвещенной элиты» и «толпы», вылилась в оправдание практики манипулирования сознанием масс в интересах «большой политики».

Только марксизм-ленинизм выработал подлинно научную концепцию нравственного воспитания. Она основывается на том, что действительное воспитание осуществляется как соединение специальных воспитательных усилий с воздействием социальной среды. В «Тезисах о Фейербахе» К. Маркс так сформулировал этот фундаментальный принцип всякого, в том числе и нравственного, воспитания: «...люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания», но поскольку «обстоятельства изменяются именно людьми», «совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика» 1.

«Действительное воспитание масс, — указывает В. И. Ленин, — никогда не может быть отделено от самостоятельной политической и в особенности от революционной борьбы самой массы. Только борьба воспитывает эксплуатируемый класс, только борьба открывает ему меру его сил, расширяет его кругозор, поднимает его способности, проясняет его ум, выковывает его волю» 2.

Революционное преобразование объективных условий общественного бытия людей создает все необходимые предпосылки для

' Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 265. 2 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 314.

осуществления целенаправленного нравственного воспитания вмасштабах всего общества в процессе практической деятельности народных масс. По мере усложнения общественных связей, ускорения процесса формирования нового человека, повышения роли нравственных начал во всех сферах жизни социалистического общества социальная потребность в нравственно-воспитательной деятельности непрерывно усиливается. Но успешной она может быть лишь в том случае, если протекает на основе глубокого познания законов развития общества и самого воспитания, в частности правильного подхода к вопросу о его субъекте и объекте.

В развитом социалистическом обществе нравственное воспитание охватывает все поле социальной реальности, совершается в гуще жизни, во всей социально-преобразующей деятельности человека, при решении вполне конкретных общественных задач — от производственных до семейно-бытовых. Не «усладительные речи и правила о нравственности» ', а деятельностный подход к делу воспитания, обеспечение его связи с революционной борьбой трудящихся, практикой строительства социализма и коммунизма — так, и только так, ставит вопрос марксистская этика. Отсюда следует, что объектом нравственного воспитания оказываются все люди — и те, кто только вступает в жизнь, и те, кто уже обладает известным нравственным опытом.

На это следует особо обратить внимание, ибо существует искушение сузить объект нравственного воспитания, толковать его как направленное исключительно на подрастающее поколение. В современных условия процесс нравственного воспитания все решительнее выходит за пределы только воспитания детей, подростков, молодежи, что связано с нарастающим динамизмом духовной жизни социалистического общества. Точно так же как обществом осознается идея непрерывности образования, так постепенно пробивает себе путь и идея непрерывности нравственного воспитания. Оно уже более не может рассматриваться как только вводный этап к «взрослой» жизни, а воспринимается в качестве составной части всех периодов жизни человека.

Особенность нравственного воспитания на современном этапе обусловлена даже не столько всеобщностью объекта, сколько всеобщностью его субъекта. Все люди так или иначе включены в этот многосторонний процесс, несут ответственность за его результаты. Каждый человек выступает одновременно как бы в двух ролях:

воспитателя и воспитанника (ситуация, при которой «все воспитывают всех», относится и к отдельным лицам, и к целым коллективам). Участвуя в производстве, выполняя социальные функции и роли, вступая в общение и даже потребляя, всякий человек в то же самое время заинтересованно относится к нормам социа-

1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 313.

диетической морали, к принятым представлениям о должном, достойном, идеале, счастье. Тем самым независимо от своей воли и желания он вовлекается в орбиту воспитательного воздействия на других людей.

Специфика нравственного воспитания заключается также в том, что оно не только является взаимовоспитанием, но непременно оказывается еще и самовоспитанием.

Отсюда следует, что нравственное воспитание — сфера не только профессиональной, но и широкой непрофессиональной деятельности. Оно осуществляется, по крылатому выражению А. С. Макаренко, на каждом квадратном сантиметре нашей страны, вписано во все виды человеческой деятельности. Это не значит, однако, что общественный процесс нравственного воспитания не предполагает никаких организационных форм, а участие в нем не требует специальных знаний и навыков. Напротив, поскольку каждая личность так или иначе (в качестве родителя, учителя, наставника, руководителя или просто в качестве члена трудового, "учебного, спортивного коллектива, какой-либо общественной организации) призвана выполнять роль «нравственного воспитателя», ее следует определенным образом подготавливать для такой роли. Каждый человек нуждается в этой «вязи в определенном минимуме специальных (этических, педагогических, социологических, психологических и даже медицинских) знаний, в соответствующих навыках и организаторских умениях. Он должен обладать необходимыми морально-волевыми качествами, вкусом к воспитательной работе, способностью испытывать радость от успехов в ней, уметь переживать неудачи, ибо нельзя быть хорошим воспитателем лишь по обязанности.

Перечисленные выше качества необходимы прежде всего членам Коммунистической партии, под руководством которой осуществляется весь процесс целенаправленного нравственного воспитания в социалистическом обществе, и особенно партийным активистам, идеологическим кадрам различных направлений и рангов, хозяйственным руководителям, советским, профсоюзным, комсомольским работникам, сотрудникам специальных воспитательных учреждений (дошкольных, школьных, профессионально-технических, средних специальных и высших учебных заведений, клубов, детских комнат милиции и т. д.), правоохранительных органов, средств массовой пропаганды и информации, членам различных творческих объединений и добровольных обществ.

Понимание специфики нравственного воспитания при социализме позволяет представить себе и некоторые общие направления оптимизации этого процесса, на что нацеливают решения XXIV в XXV съездов партии, последующие постановления

ЦК КПСС, и прежде всего постановление «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы» (апрель 1979 г.). Думается, что в этом отношении прежде всего необходимо:

— не только шире привлекать массы к нравственно-воспитательной деятельности (они так или иначе включены в нее), а постоянно повышать культуру этой деятельности, ее целенаправленность; полнее насыщать ее нормативно-ценностным содержанием социалистической морали;

— добиваться однонаправленности и взаимодополняемости, разностороннего и гибкого сочетания профессиональных и непрофессиональных начал в нравственном воспитании;

— тщательнее подбирать и готовить ответственных за состояние нравственного воспитания лиц, больше внимания уделять повышению уровня их компетенции и квалификации;

— не столько создавать какие-то новые организации для нравственного воспитания, сколько усиливать специализацию уже существующих, преодолевая опасность их формального (лишь по видимости) включения в воспитательную работу.

Залогом успешной реализации всех этих задач является комплексный подход к идейно-воспитательной работе.

Система нравственного воспитания: комплексный подход. Цели нравственного воспитания в развитом социалистическом обществе определяются коммунистическим идеалом всесторонне развитой личности, свободного, духовно и физически совершенного и счастливого человека. Такой идеал — не вымысел фантаста и не произвольная конструкция сентиментального мечтателя. Он является концентрированным выражением общеисторической потребности современного прогресса человечества.

Наряду с духовным богатством и физическим совершенством всесторонность развития личности предполагает ее нравственную чистоту. Это образное выражение не следует понимать заужен-но — как развитие у человека какого-то одного, пусть и очень важного, морального качества. Оно означает усвоение личностью всех структурных элементов социалистического морального сознания. Осуществляется это в процессе нравственного воспитания поэтапно. Первоначально вырабатывается общая предрасположенность к моральным ценностям, формируются нравственные привычки, вырабатывается умение производить выбор отдельных поступков с позиций противоположности добра и зла. Постепенно усложняясь, воспитание восходит до развития способности принимать ответственные моральные решения, осуществлять выбор всей «линии поведения», трансформировать воспитательные воз-

действия в самопрограммирование всех аспектов своей деятельности. Здесь целенаправленное воздействие извне смыкается с самовоспитанием личности. Для полноценного участия в нравственной жизни социалистического общества личности необходимо развивать и эмоциональную и рациональную стороны своего сознания, отгранивать нравственную культуру чувств, мышления и действий. Все это и определяет целостность ее морального сознания.

Достижение целостного и гармонического нравственного развития личности возможно только при комплексном подходе к коммунистическому воспитанию трудящихся. Как было отмечено на XXV съезде КПСС, такой подход означает обеспечение тесного единства идейно-политического, трудового и нравственного воспитания.

Человека нельзя воспитывать «по частям». Это не означает, конечно, стирания специфики трех главных направлений воспитательной работы в неком нерасчлененном потоке воздействий. Каждое направление имеет свои задачи, располагает особыми организационными формами и способами использования воспитательных средств. Но необходима согласованность, единство этих направлений в рамках общего процесса коммунистического воспитания. Не может быть «доброго и честного человека вообще», независимо от его мировоззрения, идеологических позиций, отношения к общественному долгу и труду. И, лишь подкрепляя идейно-политическое и трудовое воспитание нравственным, можно избежать поверхностного усвоения научного мировоззрения, политического начетничества или трудолюбия, ориентированного на своекорыстие и делячество. В то же время по отношению к производственной дисциплине, труду в целом можно судить о политической сознательности и нравственной зрелости человека. Все три главных направления воспитательной работы (к которым примыкают и другие — правовое, эстетическое, атеистическое, физическое и т. п.) нуждаются во взаимообогащении, и лишь комплексный подход позволяет наиболее последовательно продвигаться к генеральной цели воспитания — формированию всесторонне развитой личности.

Целостный процесс воспитания предстает поэтому как единая система идейно-политического, нравственного, трудового, умственного, эстетического, физического и иных аспектов воспитания, как единство всего многообразия его средств и условий. Поскольку все виды воспитания подчинены формированию человеческой личности, ее физического склада и духовного мира, в случае нарушения этого единства, нарушается и общая гармония, разрушается целостность не только воспитательного процесса, но и личности воспитуемого.

Проиллюстрируем это конкретным примером. Профессиональное развитие личности необходимо: человек должен овладеть мастерством в той или иной области деятельности. Но оно неотделимо от общего развития личности. Если человек замыкается в своем узкопрофессиональном мире, то не только теряет личностную многогранность, становится «одномерным» человеком, но и неизбежно сужается его профессиональный диапазон, так

как качества специалиста основываются на всеобщих законах творчества и питаются живительными соками как в своей области, так и в смежных областях знания, а порой в прямо противоположных видах деятельности. Не случайно физик А. Эйнштейн утверждал, что Ф. М. Достоевский дал ему значительно больше для открытия теории относительности, чем Гаусс. Учеными исследованы судьбы людей различных профессий и установлена непосредственная зависимость между общей культурой и специальностью, уровнем подлинного мастерства в том или ином виде деятельности, будь то художественное или техническое творчество, педагогика или медицина.

Необходимым условием формирования целостной личности является единство основной (профессиональной) деятельности и развитых форм общения, которые проявляют себя опять-таки в различных формах деятельности (общественная работа, художественная самодеятельность, техническое творчество, занятия физкультурой и спортом и др.). Отсюда и воспитание как подготовка личности к самой разнообразной деятельности должно иметь комплексный характер: трудовое воспитание должно содержать в себе элементы идейно-нравственного, научного, эстетического и физического; эстетическое, в свою очередь, должно включать в себя доминантные линии нравственного, физического, трудового и других видов воспитания; физическое должно быть органично соединено с трудом, развитием интеллекта и чувства красоты.

Утверждение коллективистских норм и ценностей, принципов и идеалов социалистической морали, вытеснение индивидуалистических ориентации — таковы стратегические цели нравственного воспитания, обобщенно представленные в моральном кодексе строителя коммунизма. Актуальная задача этого воспитания на современном этапе — выработка активной жизненной позиции, высокой гражданской ответственности личности, то есть формирование личности, внутренне готовой и обладающей необходимыми навыками для того, чтобы внести свой личный вклад в общенародное дело коммунистического строительства. «Ничто так не возвышает личность, — говорил Л. И. Брежнев наXXV съезде КПСС, — как активная жизненная позиция, сознательное отношение к общественному долгу, когда единство слова и дела становится повседневной нормой поведения» '.

Воплощение этой главной задачи нравственного воспитания требует практической конкретизации ее, расшифровки общего смысла активности личности применительно к той или иной реальной жизненной ситуации.

Комплексный подход к воспитанию предполагает поэтому учет особенностей того или иного коллектива, его нравственного опыта, традиций, условий труда и быта, а также половозрастных, профес-

1 Материалы XXV съезда КПСС, с. 77.

сиональных, национальных, культурных и даже территориальных особенностей. Одна из форм такого учета — отражение этих особенностей в комплексных (перспективных и годовых) планах коммунистического воспитания трудящихся по регионам, республикам, областям, районам, производственным и учебным коллективам, а также в планах социального развития городов и предприятий. Особенности эти учитываются и при разработке эталонов поведения, представленных в трудовых кодексах и кодексах чести передовых коллективов.

Метода и средства нравственного воспитания. Важное значение в воспитательной практике имеет выбор из всего арсенала средств нравственного воздействия тех, которые оказываются полезными, действенными именно в данных условиях, в конкретной ситуации.

Случается, что в воспитательном процессе прибегают к так называемым «бездействующим средствам», применяя в качестве средства лишь расширенное изложение самих целей воспитания. Это оборачивается нудным морализированием, нравоучительством, часто с налетом демагогии, и не дает желаемого результата.

Противопоказана делу воспитания и фетишизация средств, возведение в ранг цели отдельных воспитательных приемов и форм. К примеру, участие в трудовой деятельности является важнейшим средством воспитания личности, источником закалки ее нравственного здоровья, решающим показателем социальной активности. Но ставка на всемогущество труда как такового — ошибочный расчет. Труд только тогда оказывается воспитательным средством, когда трудящиеся осознают его общественную значимость и чувствуют удовлетворение — если не от самого процесса труда, то от сознания выполненного долга. В иной ситуации воспитательный потенциал труда в лучшем случае используется с недогрузкой, а в худшем — способен приводить к негативным результатам. «Сизифов труд», скажем, может вызвать только негативную реакцию: отвращение к труду появляется именно тогда, когда он напрасен, бессмыслен, технологически и экономически неэффективен.

Основным средством нравственного воспитания является убеждение, идейно-психологическое воздействие на личность и коллектив, в ходе которого происходит усвоение норм, ценностей, принципов социалистической морали. Большую роль здесь призвана сыграть этическая пропаганда. Она осуществляется через сеть партийного и комсомольского просвещения, средства массовой информации, в учебном процессе, особенно при изучении специального курса основ марксистско-ленинской этики в учебных заведениях различного типа. Во многих крупных коллективах страны по примеру Оршанского льнокомбината создаются народные университеты нравственного образования и воспитания.

Этическая пропаганда — составная часть формирования научного мировоззрения; она способствует приобщению людей к ком-

мунистическому идеалу, воспитаниюих в духе патриотизма и пролетарского интернационализма, непримирияоети к антиобщественным проявлениям, враждебной идеологии и морали. Для обеспечения ее действенности необходимо выполнение ряда требований, предъявляемых КПСС к идеологической деятельности в целом и отмеченных в постановлении ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы». Это — высокий научный уровень, убедительность аргументации и доверительность тона, преодоление штампов «казенного» стиля, деловитость, и конкретность, связь с решением хозяйственных и политических задач.

Важное значение имеет и нормативная пропаганда нравственных ценностей, в которой используются разнообразные жанры и приемы: свидетельский рассказ, страстный призыв, яркий афоризм, душевный совет, резкое осуждение, гневная отповедь. Мастером такой пропаганды был В. А. Сухомлинский. Настойчиво и гибко применяя перечисленные приемы, он взывал к человеческой доброте и личной ответственности, к слиянию гражданственности и гуманизма, показывая, сколь светла и радостна трудоемкая, никогда не кончающаяся работа по самовоспитанию, эта битва за самого себя. В разделе «Воспитание элементарной моральной культуры» плана учебно-воспитательной работы Павлышской средней школы на 1970/71 учебный год, последнего плана, написанного Сухомпинским, обозначено 300 тем но нормативной пропаганде. Вот только две из них.

«55. Старость не может быть счастьем, радостью. Это невежды выдумали слова «счастливая старость». Старость может быть покоем или горем. Покоем она становится тогда, когда ее уважают. Горем ее делают забвение и одиночество...

173. Ты — будущая мать. Природой и обществом на тебя возложена огромная ответственность. Ты женщина, а подлинная женственность — это слияние нежности и строгости, ласки и непоколебимости...».

Этические идеи и моральные представления превращаются в убеждения личности, выливаются в активную жизненную позицию лишь тогда, когда подкрепляются доказывающей и вовлекающей силой примера. Недаром поговорка гласит: «Хороший пример — лучшая проповедь!» В примере всегда ощущается осязаемая конкретность, пульсирует непосредственное единство мотивов и действий, слова и дела, мысли и чувства. В. И. Ленин отмечал, что сила положительного примера приобретает особенно большое значение в обществе, отменившем частную собственность '. Оно избавляется от сектантского представления, согласно которому настоящим примером может служить только избранная кучка «моральных героев» — святых, праведников и мучеников. Силой притягательного примера в социалистическом обществе, как свидетельствуют социологические опросы, обладают жизнь и деятельность пролетарских революционеров, стойких защитников

' См.; Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 150.

Родины, видных общественных деятелей, борцов за мир, гражданские права трудящихся, национальное освобождение, прославленных организаторов производства, героев труда, ученых и художников, космонавтов и известных спортсменов. Огромное облагораживающее воздействие на умы и сердца людей оказывает жизнь и творческая деятельность В. И. Ленина. Не случайно в нашем языке утвердилось исключительно емкое и многогранное выражение — ленинский стиль партийной жизни и работы, означающий сплав высокой идейности, деловитости и нравственной принципиальности.

Образцом для подражания становятся трудовые дела творцов производственных починов и инициатив, передовиков социалистического соревнования, участников движения изобретателей и рационализаторов, дающих массовые и наглядные примеры новаторского дерзания, трудовой доблести, кровной заинтересованности в управлении производством, эталоны профессионального мастерства, соблюдения норм социалистической морали и непримиримости к ее антиподам. О возрастании роли положительного примера в нравственном воспитании свидетельствует упрочение и развитие института индивидуального и коллективного наставничества.

Действие положительного примера можно рассматривать как частный случай проявления морального авторитета воспитателя. В прошлом такой авторитет часто служил орудием духовного подавления, способом подмены сознательного выбора моральной позиции, идущих «снизу» инициатив простым воспроизведением шаблона действий, навязываемых воспитателем. Осуждая подобное догматическое, «авторитарное» воздействие, марксистская этика ни в какой степени не умаляет роли морального авторитета воспитателя как важнейшего средства убеждения людей. Большим воспитательным потенциалом обладает, например, моральный авторитет партийных и иных руководящих кадров.

Однако в практике воспитания еще встречаются пережитки «авторитарной» методики воспитания, с ее чванливой непререкаемостью в суждениях, отсутствием самокритичности, пренебрежением к нравственному опыту других людей. Подобные проявления — верные признаки того, что самому воспитательному воздействию не хватает нравственной культуры. Есть и такие руководители, которые довольствуются лишь внешними сторонами своего авторитета, с бездумной расточительностью относясь к его моральным аспектам. Они призывают подчиненных быть честными и скромными, крепить дисциплину труда, беречь каждую минуту рабочего времени и каждую копейку народного достояния, а сами проявляют беспринципность в подборе кадров, решении хозяйственных проблем, в отношении к критике в своей адрес, в бытовом плане. Каждый руководитель обязан знать педагогическую аксиому: личный пример, который он подает своим поведением, является своеобразным «наглядным пособием» в воспитании коллектива.

Методами убеждения не исчерпывается богатая палитра нравственно-воспитательных воздействий. В тесном единстве с убеждениями применяются, когда это необходимо, и средства морального принуждения. Эти меры должны опираться на силу закона (незаконное принуждение типа самосуда осуждается социалистическим обществом, как противоправное и антиморальное действие). К числу административных мер принуждения относятся ли-.пгение или сокращение определенных материальных или престижных преимуществ, лишение знаков трудового почета (права на личное клеймо, работу без ОТК, пятиугольного знака качества). К административным мерам примыкают и собственно правовые санкции.

Однако специфическим средством именно нравственного воспитания оказывается такой класс принудительных мер, который выступает как санкционирующее давление общественного мнения, то есть является своеобразной формой морального осуждения.

Воздействия общественного мнения чрезвычайно разнообразны: от выражения удивления, огорчения, неодобрения до насмешки и вышучивания, от внушения, предостережения до недоброжелательной молвы и даже бойкота. При этом происходит возбуждение нравственных чувств личности, совершается переход принуждения в самопринуждение, то есть начинают действовать внутренние моральные контрольные механизмы поведения. Давление общественного мнения способно оказать сильное психологическое влияние на личность: лишить ее внутреннего равновесия, вызвать угрызения совести. Нередко эти санкции общественного мнения приводят личность к критической самооценке и побуждают ее к исправлению своего поведения, стимулируют нравственное самосовершенствование. И тогда личность оказывается способной переходить от самопринуждения к действиям на основе внутренней склонности к моральным ценностям.

Воспитание в известном смысле есть искусство правильного оперирования средствами морального признания и осуждения, умение направлять активность общественного мнения. Современному состоянию нравственного воспитания присуща тенденция к снижению роли принуждения в целом, к преобладанию более мягких форм принудительного морального воздействия. Однако это не дает оснований для отказа от всех видов принуждения как воспитательного средства. В обстановке взаимного восхваления, списывания прегрешений, утаивания ошибок и просчетов фактически свертывается воспитательный процесс. Дифирамбы и фимиам вредны нравственному здоровью коллектива и личности. Симптоматично, что в коммуне, которой руководил А. С. Макаренко, отказ от вынесения наказания за проступки коммунаров воспринимался ими чуть ли не как самое тяжелое наказание — провозвестник отлучения от жизни коллектива.

Принуждение лишь тогда достигает воспитательных целей, ко-

гда в нем соблюдается соразмерность проступка и оценки. Это достигается при последовательном проведении в жизни коллектива принципа единого подхода в моральных оценках. Он направлен против фаворитизма и семейственности, когда часть людей выводится из-под огня критики либо же к ним применяются более мягкие ее формы или того хуже: публично осуждающие, а келейно поощряющие оценки. Применение критериев «двойственной морали», метод «спуска критики на тормозах», стремление «сгладить углы» вместо деловой, принципиальной оценки действий всех членов коллектива, независимо от занимаемых ими постов, оказывает разлагающее влияние не только на провинившихся, но и на общий нравственно-психологический климат в коллективе.

Единство критерия моральных оценок отнюдь не означает отказа от индивидуального подхода в нравственном воспитании, от учета прошлого и настоящего поведения каждого члена коллектива, от соблюдения соответствующего равновесия между поощрением за успехи в работе и требовательностью. При этом высокая требовательность должна сочетаться с глубоким (и искренним) уважением к подчиненным, конкретной деловой помощью им, обучением их эффективным приемам работы, постоянной проверкой как исполнения своих приказов, так и результатов их деятельности.

Сложившаяся в СССР действенная и устойчивая система нравственного воспитания трудящихся доказала свою жизненную силу. Однако заложенные в ней возможности используются еще не полностью. Качество идейно-воспитательной работы не всегда отвечает современным требованиям, возросшему образовательному и культурному уровню людей, недостаточно учитывает динамичность социально-экономических и духовных процессов развитого социалистического общества, особенности резко обострившейся идеологической борьбы на международной арене. Дальнейшее совершенствование нравственного воспитания предполагает достижение еще большей полноты, многосторонности и комплексности воспитательных воздействий, обеспечение единства идеологических, организационных и хозяйственных аспектов воспитательной деятельности, оптимизации всех звеньев и сторон целостного процесса общественного воспитания.

Руководство КПСС воспитательным процессом. Советская система целенаправленного нравственного воспитания охватывает соответствующие общественные институты и государственные органы (семья, органы народного образования и правопорядка, трудовые и учебные коллективы, средства массовой информации — печать, радио, кино, телевидение, литература и искусство), общественные организации

профсоюзы, комсомол, различные творческие союзы и добровольные общества), научные учреждения идеологического профиля, специализированные воспитательные учреждения (дошкольные, школьные, внешкольные; профессионально-технические, средние специальные, высшие учебные заведения; клубные учреждения и т. п.), а также отдельных лиц, по роду своей профессии непосредственно причастных к осуществлению воспитательного процесса. Руководящим и организующим ядром этой системы является Коммунистическая партия Советского Союза.

Способствуя исторически назревшему совершенствованию социалистических нравственных отношений, постепенному перерастанию моральной системы социализма в общечеловеческую мораль коммунизма, партия определяет основные задачи нравственного развития общества, которые воплощаются в крупномасштабных программах воспитательной работы. Такое программирование производится на основе глубокого научного анализа процессов социального развития, познания объективных особенностей моральной регуляции поведения, реального состояния общественной нравственности и ее динамики.

Программные задачи формулируются в документах съездов и пленумов партии, в партийных решениях по идеологическим проблемам, в выступлениях руководителей КПСС. Выдвинутые и обоснованные на XXV съезде партии задачи комплексного подхода к воспитанию стали направляющей силой, которая помогает решать и проблемы нравственного воспитания. Большое воздействие на идейно-нравственную жизнь страны оказали труды Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнева «Ленинским курсом», «Актуальные вопросы идеологической работы КПСС», его книги «Малая земля», «Возрождение», «Целина».

Важное значение для совершенствования нравственных отношений имели постановления, принятые в последние годы ЦК КПСС (или ПК КПСС совместно с Советом Министров СССР): об осуществлении Орским горкомом КПСС комплексного решения вопросов идейно-воспитательной работы, об организации социалистического соревнования, о патриотическом и интернациональном воспитании, о работе с идеологическими кадрами, о развертывании критики и самокритики, повышении идейно-теоретического уровня преподавания общественных наук, литературно-художественной критике, задачах коммунистического воспитания молодежи, о работе с творческой молодежью, мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма, об улучшении работы по охране правопорядка и усилении борьбы с правонарушениями, о дальнейшем укреплении трудовой дисциплины и сокращении текуче-

сти кадров в народном хозяйстве, а также решения ЦК коммунистических партий союзных республик (о задачах партийной организации по усилению нравственного воспитания населения — в Литве, о системе нравственного воспитания в коллективах промышленных предприятий — в Белоруссии и Азербайджане, о борьбе с протекционизмом — в Грузии, об усилении борьбы с фактами феодально-байского отношения к женщине — в Туркмении и т. д.). Особое значение имеет постановление ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы» (апрель 1979 г.) — документ, логически продолжающий и творчески развивающий решения XXV съезда партии. Постановление наметило конкретную программу совершенствования идеологической деятельности на современном этапе.

Большое значение имели проведенные в 1977 — 1979 гг. Всесоюзные научно-практические конференции — по проблемам комплексного осуществления задач коммунистического воспитания, о социалистическом образе жизни, социалистическом соревновании, формировании активной жизненной позиции личности и др.

Партийные решения не только оснащают воспитательную практику руководящими идеями, но и сами служат дальнейшим средством идейной мобилизации, подъема нравственных сил народа.

Коммунистическая партия является организующим центром, который координирует деятельность, определяет место, роль, функции всех звеньев системы нравственного воспитания. Эффективность нравственного воспитания трудящихся находится в тесной зависимости от правильного взаимодействия идеологических факторов с факторами хозяйственными, социальными, организационно-техническими, культурными. Всякое решение хозяйственных, социальных, культурных проблем только тогда будет оправданным и необходимым, когда оно согласуется с ценностями социалистической морали, то есть ведет к всестороннему развитию человека, способствует гуманизации человеческих отношений.

Коммунистическая партия добивается, чтобы каждый трудовой коллектив вед кропотливую идейно-воспитательную работу, сплачивал своих членов на принципах коллективизма, органического единства личных и общественных интересов, укреплял трудовую дисциплину, взаимную ответственность, согласованность действий, инициативность. Ведь именно в коллективе происходит концентрация социального контроля над поведением, формируется передовое общественное мнение, складываются прогрессивные традиции.

Коммунистическая партия осуществляет руководство нравственным развитием общества через деятельность партийных орга-

низаций, которые убеждением и моральной силой примера вовлекают массы в коммунистическое строительство, борются за преодоление недостатков в нравственном воспитании трудящихся. Сила воспитательного воздействия Коммунистической партии обусловлена ее морально-политическим авторитетом, завоеванным самоотверженным служением народу, передовому гуманистическому идеалу.

2. Профессиональные кодексы морали

Профессиональная мораль в жизни общества. Ф. Энгельс писал о том, что не только каждый класс, но даже каждая профессия имеет свою собственную мораль'. Наличие в обществе особой профессиональной морали является одним из последствий исторически сложившегося профессионального разделения труда. Те, кто делает то, чего не умеют другие, сразу же оказываются перед лицом определенных обязанностей по отношению к пользующимся их услугами. В ряде случаев это потребовало выработать особые кодексы, «клятвы», способные поддержать моральный престиж профессиональных групп в обществе, внушить к ним доверие и обеспечить благоприятные нравственные предпосылки для собственного развития.

Нельзя считать случайным, что едва ли не самая первая клятва на верность профессии появилась в среде людей, призванных гуманно служить человеку. В обещании-клятве, которую принимали в Древней Греции врачи, оканчивающие так называемую школу асклепиадов, говорилось: «Образ жизни больных я буду по меремоих сил и разумения устраивать к их пользе и буду предохранятьих от всякого вреда и порока... Что бы ни случилось видеть или слышать при моей врачебной деятельности... о том я буду хранить молчание и считать тайной то, что не подлежит оглашению». Положения, выработанные школой асклепиадов. перекликались с идеями знаменитой клятвы Гиппократа, не потерявшей своего значения до наших дней.

Наряду с требованиями, обращенными вовне, к другим людям, профессиональные группы стремились выработать и закрепить моральные нормы, регулирующие отношение их членов друг к другу. Весьма характерны в этом смысле многочисленные уставы, определявшие жизнь цехов в городах Западной Европы. Парижские ремесленные цехи XIII — XIV вв. выработали, например, ряд правил, ставящих членов цеховой общины в равные отношения в смысле закупки сырья, подготовки учеников, использования подмастерьев, распределения заказов и т. п. За экономическим содержанием внутрицеховой регламентации, стремящейся воспрепятствовать накоплению капитала и развитию свободной конкуренции, проступает и ярко выраженный моральный аспект. Мастер не имел права расхваливать свой товар и таким путем зазывать к себе покупателя. Нельзя было переманивать покупателя в то время, когда он останавливался перед лав-

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 298 — 299.

кой соседнего мастера. Выставлять свои изделия из окон разрешалось только таким образом, чтобы они не очень бросались в глаза и не закрывали собой лавок соседей.

Возникновение и развитие профессиональных кодексов можно рассматривать в качестве одного из компонентов нравственного прогресса, поскольку они отражали возрастание ценности личности, утверждали принципы гуманности в межличностных отношениях. Однако в классово антагонистическом обществе профессиональная мораль испытывала деформирующее влияние со стороны тех факторов общественной жизни, которые порождали групповой эгоизм, индивидуализм, отчуждение людей друг от друга.

В современном капиталистическом мире принято множество профессиональных кодексов — врачей, юристов, журналистов, архитекторов, ученых, государственных служащих и даже парламентариев. Создано и немало различных комитетов, призванных контролировать их соблюдение. Но эти кодексы столь же противоречивы, как и буржуазная мораль в целом. Провозглашая высокие принципы служения специалистов человеку и человечности, они вынуждены в то же самое время считаться с обособленными корпоративными интересами отдельных профессиональных групп.

В ряде буржуазных стран, например, открыто практикуется так называемая цессия медицинской клиентуры, то есть переуступка ее на определенных денежных условиях. Не менее безнравственна по отношению к пациенту узаконенная коммерческая сделка, когда врач без ведома больного делит гонорар со специалистом, к которому направляет больного на консультацию. Ставка гонорара, естественно, при этом значительно увеличивается. Разрешается, скажем, и «теневая хирургия», когда пациенту сообщают, что операцию будет производить такой-то хирург, а в действительности оперирует совсем другой. В связи с резким вздорожанием, медицинского обслуживания многие врачи спешат погреть руки на конъюнктуре. Этим объясняется быстрое увеличение количества ненужных, в лучшем случае бесполезных, операций.

Подобная практика часто молчаливо санкционируется общественным мнением профессиональной группы, так как не противоречит общему торгашескому духу межличностных отношений в буржуазном мире. Знаменательно, что запреты профессиональной этики строже соблюдаются в платных клиниках и чаще нарушаются в бесплатных больницах для бедпоты. Передовые, демократически настроенные силы, в том числе и побуждаемая профессиональной совестью интеллигенция, выступают против подобного надругательства над гуманистической направленностью профессиональной морали. Так произошло, например, когда получили огласку факты участия врачей в пресловутой «модификации поведения» с помощью пси-хотропных средств и в принудительном контроле над рождаемостью, иа-правленных якобы против «социально непригодных людей», случаи смертельно опасных экспериментов над заключенными. В США небеспричинно возникло даже особое «движение за права пациентов».

На Западе тем не менее умножаются попытки создать для «атомной эры» специальную этику ученых, способную якобы встать над главными нормативно-ценностными системами вашего времени. Иногда полагают

даже, что такая этика — стоит только четко сформулировать ее повеления — сможет выступать независимым арбитром в социально-политических и моральных конфликтах современности. Так, влиятельной оказалась идея Бертрана Рассела о нейтральной этике ученых и философов, основной чертой которой должна быть научная правдивость. Под ней Рассел подразумевал привычку основывать убеждения на наблюдениях и выводах, настолько лишенных любых пристрастий, насколько это вообще возможно для человеческого существа. Следование такой этике, согласно автору замысла, умерит фанатизм, увеличит способность к сочувствию и взаимному пониманию людей.

Бесспорно, рост знаний способствует преодолению суеверий и фанатизма, благоприятствует объективному подходу к человеческим поступкам и тем самым положительно влияет на состояние общественной нравственности. И все же согласиться с идеей о «нейтральной» профессиональной этике никак нельзя. С одной стороны, жизненные условия буржуазного общества направленно воздействуют на сознание ученых и других специалистов, порождая кастовость, отчужденность «мира профессионалов» от гуманистических задач науки и потребностей социального прогресса, формируя индивидуалистические установки. В результате либо требования профессиональной этики становятся расплывчатыми и утопическими, либо принимаются формально, в фактическом поведении специалистов не реализуются. С другой стороны, капитализм ставит профессиональные знания на службу своим антигуманным целям, не принимая во внимание моральные соображения специалистов. В такой ситуации иллюзорная идея о внеклассовой этике профессионала только маскирует служение части интеллигенции интересам господствующего класса.

При социализме складывается тенденция к постепенному стиранию различий в степени развития морального сознания профессиональных групп. Сохранение остатков былого неравенства объясняется не социальными и культурными привилегиями, а еще не преодоленными различиями между преимущественно умственным и преимущественно физическим трудом, а также рядом собственно профессиональных особенностей труда — уровнем его коллективности, соотношением в нем творческих и нетворческих элементов, его престижностью, привлекательностью и т. д.

При социализме отпадает необходимость в «корпоративной морали» как выразительнице обособленных групповых интересов, поскольку в самом существенном профессиональные и общественные интересы здесь совпадают. Достоинство всякого конкретного вида труда, всякой профессии в конечном счете утверждается тем, насколько последовательно воплощают в своей деятельности ее представители общие принципы коммунистической нравственности. Однако к некоторым видам профессиональной деятельности в социалистическом обществе предъявляются повышенные моралъ-

ные требования. Вызывается это либо особым доверием к ним (в связи с правом на распоряжение значительными материальными ценностями, с правом на ответственные решения в сфере управления, транспорта, услуг, здравоохранения, воспитания и т. п.), либо тем, что характер данного вида труда рождает потребность в высокой солидарности и согласованности действий.

Что касается трудовых кодексов не только с повышенными, но и новыми, специфическими моральными требованиями, то они складываются прежде всего у тех профессиональных групп, объектом деятельности которых выступает человек.

Разумеется, регуляция деятельности в указанных случаях производится особыми правовыми средствами. Профессиональные обязанности закрепляются в Конституции СССР и конституциях союзных республик, фиксируются в различных — оформляемых как государственный документ — присягах, в законодательных положениях и служебных установлениях, а их нарушение влечет за собой уголовную или дисциплинарную ответственность. Однако одних только правовых средств регуляции оказывается недостаточно, тем более что труд здесь не умещается в систему технологически строго упорядоченных действий. Ему не свойственны жесткая запланированность и формализованность. Но зато он опосредствован разносторонним комплексом гуманистических мотивов, поскольку от его эффективности зависит состояние здоровья, духовный мир и положение человека в обществе, защита основных общественных ценностей. Максимально индивидуализированный, он исчисляется, как правило, через воздействие на последующую жизнедеятельность людей. Все это вызывает новую — более высокую и многогранную — меру моральной ответственности. Возникает необходимость в дополнительных побуждениях и нормах поведения, совокупность которых и составляет данную профессиональную мораль или этику.

Выражение «профессиональная этика» в известной мере условно, ибо означает не что иное, как профессиональные моральные кодексы (а этика в прямом смысле слова, как уже отмечалось, есть философская наука о морали). Вместе с тем употребление понятия «профессиональная этика» оправданно, так как делает ударение на важность особо тщательной, продуманной разработки ее норм, тогда как выражение «профессиональная мораль» подразумевает известную стихийность в образовании таких норм. Оба эти момента отражают реальное положение вещей: нормы профессиональной морали создавались под более сильным воздействием заинтересованных организаций и теоретической мысли, чем нормы нравственности в целом. В них к тому же содержится больший элемент рационального обоснования, так как у указанных профессиональных групп технологически-целесообразные и собственно-моральные стороны деятельности тесно связаны и взаимозависимы (что создает иногда видимость их полного тождества и тогда нормы профессиональной морали кажутся лишь воплощением профессионального такта, ритуала, деловой процедуры).

В социалистическом обществе профессиональные моральные кодексы находятся в тесном единстве с общей моральной системой, они лишь в более конкретизированной форме (применительно к данной профессии) воплощают общие принципы и требования коммунистической морали. Всякие попытки пренебречь этой связью неминуемо завершаются либо подменой данного профессионального морального кодекса внеморальными установлениями (организационными уставами, дисциплинарными инструкциями и т. п.), либо бессодержательными декларациями в духе абстрактного гуманизма.

Подчиненность профессиональных моральных кодексов общей моральной системе социализма особенно рельефно выявляется в сложных конфликтных ситуациях, когда необходимо творческое принятие морального решения, когда надлежит отдать предпочтение одному требованию профессиональной морали в ущерб другому. Критерием такого предпочтения и выступают общие требования коммунистической нравственности.

Общие моральные представления, нормы и оценки основательнее и глубже улавливают перемены в общественных требованиях к деятельности тех или иных профессиональных групп. Поэтому именно они прежде всего стимулируют обобщение морального опыта, на основе которого и возникают новые нормы и запреты в профессиональной морали. Передовое общественное мнение и передовое мнение самих профессиональных групп служат решающим средством преодоления (или преобразования) отживших норм и сценой, способствуя утверждению новых, прогрессивных.

Необходимость повышенных моральных требований, а следовательно, и особой профессиональной морали, как показывает исторический опыт, проявляется прежде всего во врачебной, юридической, педагогической, научной, журналистской и художественной деятельности, то есть в тех сферах, которые непосредственно «вязаны с воспитанием и удовлетворением потребностей личности. Особые моральные кодексы складываются и в тех видах деятельности, которые, строго говоря, связаны не с профессиональным разделением труда, а с исполнением каких-то специфических общественных функций. Например, воинской службы, при охране общественного порядка (этика милицейской службы), в сфере торговли и услуг, в области спорта. Существует, скажем, этический кодекс Олимпийских игр. О профессиональной морали можно говорить и применительно к другим профессиям в той мере, в какой в них формируются нравственные отношения между руководителями и подчиненными, между сотрудниками разных рангов и специальностей. Эти отношения регулируются служеб-

ной этикой. Недаром сейчас все чаще обращают внимание на этику управляющего, этику инженера и т. п.

Нравственные проблемы профессиональной деятельности. Представления, ценности и нормы профессиональной морали являются исключительно важным и — главное — незаменимым инструментом регуляции поведения специалистов, средством их нравственного воспитания, своеобразным способом их творческого самовыражения и самоутверждения. Общественная потребность в целенаправленной нравственной подготовке ко многим видам профессиональной деятельности в наше время резко возросла.

Дело в том, что развитие социалистической экономики, управления, науки и культуры в обстановке развертывающейся научно-технической революции привело к «омассовлению» всех упомянутых выше профессий. Одновременно произошло углубление внутрипрофессионального разделения труда, существенно изменились и усложнились как трудовые функции специалистов, так и характер межличностных отношений, возникающих при исполнении этих функций.

Воспользуемся опять примером из области здравоохранения. Традиционная медицинская этика исходила из того, что врачу приходилось лечить состоятельных пациентов на протяжении всей жизни, лечил он также^ и всеих семьи, подобно тому каких обслуживал один юрист или даже учитель. Складывалась ситуация персонального доверия к врачу, а его моральный облик постоянно находился под бдительным контролен пациентов.

Современная медицина обслуживает огромные массы людей. Широков и разностороннее применение технических средств профилактики, диагностики и лечения, развитие и углубление отдельных отраслей медицинского звания потребовали специализации и последующей кооперации усилий медиков. Это привело к созданию целой системы взаимосвязанных медицинских учреждений. Пациенты не только перестали лечиться у одного доктора-универсала, но не лечатся у одного врача на протяжении даже одного только заболевания. Все это радикально изменило отношения между врачом и больным, между самими врачами, произвело важные смещения в традиционном моральном кодексе врача, повысило значение такого кодекса в целом.

Успешное исполнение профессиональных функций предполагает взыскательные требования к квалифицированности и компетентности специалистов. Но этого мало. Необходимо соединение высокого профессионализма со способностью к глубокому осознанию своей ответственности, готовностью безукоризненно исполнять свой профессиональный долг. Нарушение норм профессиональной морали (например, предоставление врачами больным за оказанные услуги различных льгот, дефицитных лекарств; подношения учителям, махинации при присуждении медалей, зачисле-

пии в институт, приеме зачетов и экзаменов; нарушение работниками правоохранительных органов гарантии независимого расследования и рассмотрения дел в суде; факты плагиата и протекционизма в научной среде и т. п.), пренебрежение ее ценностями оказывает негативное влияние как на качество работы специалиста, так и на статус его профессиональной группы.

В процессе профессиональной деятельности перед специалистами встает множество трудных проблем, влекущих возникновение не всегда просто и однозначно решаемых конфликтных ситуаций. Они могут вызываться как неявными нарушениями моральных норм, так и перипетиями активных нравственных исканий. Рассмотрим некоторые из нравственных проблем и коллизий, относящихся к сферам профессиональной деятельности.

Установления этики ученого вытекают из назначения науки — поиска истины ради блага человечества. В области мысли поэтому нет ничего более нравственного, чем истина.

В истории не раз предпринимались попытки создать кодекс поведения ученого. Вот, например, какими десятью заповедями надлежит руководствоваться человеку науки, по мнению Л. Фейербаха: 1) ученый — мужественный борец за истину, но сам он обладает миролюбивым характером; 2) ученый также и уступчив, для него важнее учиться, чем всегда оказываться правым; 3) ученый идет своим путем, углубляется в свой предмет, не глядя ни направо, ни налево; 4) ученый не знает большего наслаждения, чем работать и быть деятельным; 5) ученый прост и доступен, бесконечно далек от гордости, самомнения; 6) у ученого нет времени для дурных, недоверчивых мыслей; 7) ученый не гонится за мирскими почестями и богатствами, он находит счастье в науке; 8) честность является основной добродетелью ученого; 9) ученый — объективный человек; 10) ученый — это свободный от самого себя человек. Несмотря на внеисторичность и абстрактность этих заповедей, в них много верного.

В самом деле, служение науке требует отстаивать истину от поползновений со стороны тех общественных сил или отдельных лиц, которые из разных соображений — по реакционным воззрениям или невежеству, ради престижа или честолюбия — препятствуют достижению истины и ее использованию в интересах человечества. Это позволяет говорить, что наличие определенных нравственных качеств наряду с собственно исследовательскими способностями служит одним из свидетельств профессиональной пригодности ученого.

Открытое столкновение мнений, беспрепятственное обсуждение спорных вопросов, атмосфера свободы высказываний и соперничества направлений — непременные предпосылки успешного развития науки. Профессиональная этика формирует у ученого демократический стиль отношений с людьми, умение правильно воспринимать критику в свой адрес, быть готовым критически оценить деятельность коллег, невзирая на их авторитет, положение и

претензии. Она предполагает сочетание научной добросовестности с личной честностью (не всякие идеи, положения, выводы могут быть подвергнуты скорой и убедительной экспериментальной проверке), готовность отказаться от собственных гипотез и идей, когда выявляется их частичная или полная ошибочность. В то же время пренебрежение фактами по конъюнктурным соображениям или в угоду авторитетам, попытки создания в науке монополии той или иной школы, гонения на инакомыслящих, подчинение интересов научной истины групповым интересам осуждаются.

Этика ученого призвана также утвердить систему правил (которые оказываются одновременно и предписаниями такта, ритуалов «мира науки», и моральными повелениями) ведения дискуссий, способов отстаивания научного приоритета, форм выражения признательности предшественникам, научным руководителям, оппонентам и помощникам, отражения соавторства. Она регулирует сотрудничество научных работников разных стран, поколений, школ, отличающихся по степени и характеру одаренности. Потребность в такой системе правил обусловливается коллективностью научной деятельности в наше время, ее разветвленной и многоуровневой организацией.

Самой сложной в современных условиях проблемой профессиональной этики ученых является проблема их нравственной ответственности за использование научных открытий, достижений науки. Она выдвинулась на передний план в связи с тем, что в условиях развития научно-технической революции многократно усилились возможности вмешательства в природные процессы, в том числе протекающие в организме самого человека, в частности путем влияния на его наследственность (использование термоядерной энергии, принятие глобальных экологических решений, определение целей и границ «генной инженерии» и т. п.). Иными словами, крайне обострился вопрос об антигуманном использовании потенциала научных открытий во вред человечеству.

И хотя мотивы, побуждающие людей к научной деятельности, могут быть различными (ученые вправе рассчитывать на признание своих заслуг в форме материального и морального вознаграждения), в чрезвычайных ситуациях столкновения мотивов профессиональная этика требует от ученого безусловного предпочтения выбора в пользу возвышенного мотива, самоотверженного служения науке, ее гуманным целям.

В заповедях медицинской этики находят отражение трудности и проблемы современной практики здравоохранения. Ее осевая норма выражена в отрицательной форме — «не повреди». Но какую избрать стратегию поведения, если врачом решается, например, вопрос о применении медикаментозных средств, успокаива-

ющих страдания больного, но одновременно способных сократить ему жизнь или позднее принести новые страдания? Как измерить всю колоссальную ответственность, лежащую на плечах врача, который переносит новые методы лечения из лаборатории в клинику, когда особенно остро стоит вопрос о возможности потери жизни больного, даже если пациент вполне сознательно идет на такой риск?

Гуманистическая этика советского врача предполагает, что во всех своих действиях по отношению к пациенту врач должен руководствоваться соображениями телесного и духовного здоровья больного. Она запрещает так называемую эутаназию (намеренное ускорение смертельного исхода для безнадежно больного даже ради избавления его от лишних страданий), лимитирует применение методов гипноза взамен анестезии (поскольку усиливается опасность персональной зависимости больного от гипнотерапевта) вводит ограничения при трансплантации жизненно важных органов. При трансплантации, когда определяется возможность и сроки изъятия отдельных органов у умирающего больного (донора) ради спасения жизни другого больного (реципиента), во всех неясных случаях профессиональная этика предписывает отдавать предпочтение интересам донора, а не реципиента.

Высока мера нравственной ответственности в решении вопроса о сохранении врачебной тайны. В СССР не признается принцип категорической обязательности сохранения врачебной тайны. В определенных обстоятельствах (в интересах охраны здоровья населения, например, при первых же признаках начинающегося эпидемического заболевания или в интересах установления истины для отправления правосудия) врач обязан и по совести и по закону раскрыть сведения о болезни, интимной и семейной сторонах жизни пациента. В то же время профессиональный кодекс медицинской морали по соображениям гуманности допускает то, что прежде именовалось «святой ложью», — сообщение в ряде случаев успокоительной, неустрашающей версии диагноза, особенно тогда, когда медицина оказывается бессильной ввиду запущенности болезни или потому, что не располагает пока эффективными средствами спасения. «Святая ложь», однако, может обернуться обычной ложью, если врач упустит возможность мобилизации скрытых сил организма и личности больного на борьбу с болезнью. Суровая правда может оказаться дополнительным, а иногда даже решающим ресурсом для победы над недугом. На примере подобных случаев видно, в какой тесной взаимосвязи находится нравственная ответственность врача с его профессиональной компетентностью. Вот почему медицинская этика предъявляет высокие требования к его знаниям, научной осведомленности.

Закрепленный в присяге долг врача обязывает его всегда оказывать помощь больному, не считаясь с трудностями, а в исключительных случаях и с собственной безопасностью. В книге австрийского исследователя Гуго Глязера «Драматическая медицина» приводятся впечатляющие случаи, когда врачи испытывали на себе действие новых препаратов или операционных приемов, подвергая себя опасности и отдавая жизнь ради блага других людей. Вместе с тем профессиональная этика не остается безразличной и к интересам самих врачей, оберегая их рядом своих установлений.

В интересах народного здоровья этика советского врача отклоняет религиозные и прочие предрассудки в медицинской практике (скажем, при решении проблем искусственного оплодотворения, абортов и предупреждения беременности), обязывает активно бороться со знахарством, пристрастием к самолечению, воинствующим невежеством некоторых больных. Ее общая направленность полностью согласуется с социальной политикой социалистического общества в вопросах, связанных с массовой гигиеной, профилактикой заболеваний, улучшением среды обитания, с социальным равенством в медицинском обслуживании.

Гуманистическими аспекта