2015-05-14
6431
Восстановление 28 июня 1940 г. государственной целостности молдавского народа и образование 23 августа 1940 г. союзной Молдавской республики положили начало процессу устранения расхождений в менталитете и культуре молдаван, проживающих восточнее и западнее Днестра, хотя их говоры значительно различались. Национально-культурная консолидация молдавской нации требовала выработки общемолдавского литературного языка. Принципы формирования такого языка на основе говоров правобережья Днестра были выработаны в марте 1941 г.
Наличие у молдаван собственной государственности укрепляло их национальное самосознание, ограждало от административного и отчасти этнокультурного давления Румынии. Молдавский культурный суверенитет опирался также на молдавское национальное самосознание. В социально-экономическом развитии Молдавская республика опережала Румынию, особенно соседнюю Запрутскую Молдову. С 1 сентября 1958 г. в Молдавской ССР было введено обязательное изучение молдавского языка в школах с русским языком обучения. В 50-е годы учреждается ряд молдавских либо молдавско-русских по языку издания журналов и газет, что открывает перед интеллигенцией новые возможности творческого роста. В 60-е годы в Молдавии, как и в других субъектах СССР, политика «коренизации аппарата» взяла курс на установление этнической монополии на управление. Аппаратом ЦК КПМ проводилась политика замещения руководящих постов почти исключительно лицами, принадлежавшими к «титульной нации». В 50-60-е годы определились также разновекторные национально-культурные ориентиры молдаван, проживающих на правом и левом берегах Днестра. Инициируемая румынистами враждебность к молдаванам левобережья, нашедшая выражение даже в поговорке «Если хочешь быть министром, нужно быть заднестровцем», привела к вытеснению специалистов, подготовленных в Молдавской автономии, с руководящих постов в республиканских органах МССР, из престижных сфер деятельности, к негласной дискриминации в доступе к высшему образованию. В 70-80-е годы руководящие посты приднестровских районов все больше замещались выходцами из Бессарабии. В отличие от политики «коренизации аппарата», эту практику нельзя было замаскировать лозунгами интернационализма, и отчуждение между молдаванами двух берегов стало резко возрастать. Этнократический курс в кадровой политике КПМ, возобладавший в период лидерства И.И. Бодюла, постепенно ограничивал социальные перспективы «нетитульного» населения республики. Русская и украинская молодежь Приднестровья все больше ориентировалась на получение образования не в Кишиневе, а за пределами Молдавии - в России и Украине, особенно в Одессе. Получая работу в порядке послевузовского распределения в тех же регионах, значительная ее часть уже не возвращалась в республику. И только благодаря промышленному подъему 70-80-х годов, особенно строительству металлургического завода в Рыбнице, привлекшему в Приднестровье немало рабочих и специалистов, восполнялись потери от эмиграции. Тем не менее напряженность в обществе не снижалась. Национально-культурная и кадровая политика официального Кишинева также обостряла на левом берегу Днестра недовольство населения политикой инвестиций в социальной сфере. Прямое включение экономики Приднестровья в общегосударственный народнохозяйственный комплекс превращало республиканские инстанции в излишнюю структуру. Вспышка румынизма, спровоцированная на правом берегу Днестра в финале «перестройки», должна была усилить в Приднестровском регионе стремление к освобождению от диктата республиканского Центра.
Конец 80-х - начало 90-х годов XX столетия для государства, носившего название СССР, и людей, живших в этом государстве, стали поистине роковыми. В результате целенаправленной политики горбачевской перестройки в кратчайший срок было разрушено мощное государство, долгие годы казавшееся непоколебимым. К концу лета 1989 г. общественно-политическая обстановка в Молдавии достигла точки кипения. Официальный Кишинев открыто заигрывал с националистическими организациями, которые в мае этого же года слились в единый Народный фронт Молдовы, копируя народные фронты Прибалтики. Значительная часть национальной интеллигенции, находясь в полной эйфории от перестроечных свобод, заняла по сути подстрекательскую позицию по отношению к собственному народу и шовинистическую - по отношению к представителям других наций и народностей. Центральные органы Советского Союза, включая ЦК КПСС, бездействовали и тем самым создавали обстановку практически полной вседозволенности. Политика увещеваний, «умиротворения агрессора» по отношению к НФМ со стороны Верховного Совета, Совета Министров МССР, ЦК Компартии Молдавии привела к тому, что фронтисты, уверенные в своей безнаказанности, активно повели работу по захвату власти. Деятельность же Интердвижения, возникшего в ответ на националистический курс Народного фронта и стремившегося не допустить превращения Молдавии в мононациональное государство, всячески тормозилась властями, включая, в первую очередь, партийную номенклатуру. В подобной ситуации Интердвижение, конечно, было не в состоянии в полной мере выполнить функцию организации, которая могла дать отпор нараставшему национализму. Ему просто-напросто не позволяли развернуться в полную силу. Однако, несмотря на препоны и «рогатки», идеи Интердвижения пользовались большой популярностью. Но главное состояло в том, что впоследствии многие его члены активно поддержали политическую забастовку. В создавшихся условиях единственной силой, сумевшей не только правильно оценить общественно-политическую обстановку, но и перейти к активным действиям, стал рабочий класс. Именно он перехватил инициативу из рук партаппаратчиков, когда стало абсолютно ясно, что изменить ситуацию могут лишь решительные действия, а отнюдь не пустые слова о «необходимости решительных действий», о единстве и сплочении «всех здоровых сил общества». Для отстаивания прав человека и гражданина рабочий класс, поддержанный в первую очередь инженерно-технической интеллигенцией, при сочувствии колхозного крестьянства пошел на беспрецедентную в масштабах СССР акцию - политическую забастовку. В Молдавии непосредственным поводом к политической забастовке стали кардинальные изменения проектов законов о языке, обсуждавшихся с марта 1989 г. Поправки представляли собой полную капитуляцию перед требованиями Народного фронта - предполагалось волевым способом провести изгнание русского языка из сферы политики, экономики, культуры. Особое возмущение вызвал тот факт, что внесение подобных изменений в проекты носило явно жульнический характер: о том, что все предложения, сделанные на сессиях городских Советов Тирасполя, Бендер, Рыбницы, главнейшим из которых стало введение двух государственных языков - молдавского и русского, были проигнорированы, видимо, планировалось оповестить общественность непосредственно перед сессией Верховного Совета МССР, намеченной на 29 августа 1989 г. Но шила в мешке не утаить. Член рабочей депутатской группы депутат Верховного Совета МССР И.М. Заславский привез новые варианты законопроектов о языке в Тирасполь, и 11 августа они были опубликованы в многотиражной газете «Киро-вец». Тайное стало явным.
