Культурная аномия

Очевидным подтверждением переплетения указанных сфер — культуры, экономики, политики — выступает такое явление, как аномия (отклонение от нормы). Это понятие введено в конце XIX в. Э. Дюркгеймом. Культурная аномия означает разрушение прежней системы ценностей, что ведет к разрушению социального контроля за поведением людей
и социальных связей между индивидами. В эпоху перемен, социальных кризисов человек переживает своего рода культурный шок, потому что на его глазах происходит столкновение различных ценностных систем.

Несмотря на гигантский рывок в техническом и материальном прогрессе, человечество оказалось не в состоянии подтянуть к этим бешенным темпам свое культурное развитие. А. Печчеи, известный итальянский исследователь глобальных проблем человечества, писал, что все наше мироощущение, стимулы поведения, системы институтов, образ жизни достались нам в наследство от предшествующих веков и поэтому требуется радикальная культурная перестройка. Для чего? Для того, чтобы люди подготовили себя со всей ответственностью друг перед другом
к участию в решении судеб Земли, ее безотлагательных проблем.

И в самом деле, человечество стоит ныне перед рядом глобальных проблем, грозящим гибелью планете и всему живому на ней. Развитие научно-технического прогресса, количественные, экстенсивные методы развития (по принципу — «чем больше, тем лучше») породили ряд глобальных проблем: деградацию биосферы, угрозу ядерной войны, истощение природных ресурсов, перенаселение планеты, а также катастрофическое социальное расслоение, устаревшую систему образования, упадок моральных ценностей, утрату веры в прогресс и др.

Этот кризис техногенной цивилизации в XX в., главным ценностным ориентиром которой были экономический рост, все большее накопление богатства, выражает исчерпание возможностей такого типа развития
и такого ценностного освоения мира. Оказалось, что природа, как объект неограниченной эксплуатации — исчерпаема, равно как и людские ресурсы, а количество земных благ еще не решает проблему качества жизни.

Социальный и культурный кризисы действуют одновременно, поэтому говорят и пишут о социокультурном кризисе, являющимся всеобъемлющим, универсальным, потому, что он включает в себя кризисные явления, как в сфере социальных отношений, так и в культуре. Социокультурный кризис — это рассогласование и разрушение социального и культурного миров, как пишет исследователь этой проблемы О. М. Штомпель. Кризис социума породил кризисное мироощущение как на Западе, так и в России. Разница состоит лишь в том, что в зеркале западной традиции он отражается как крушение прежних ценностных установок, а в представлении российских мыслителей он выступает как вселенский апокалипсис, крушение мировой истории[9].

Кризисные состояния общества, его трансформация — естественные процессы, обусловленные переходными периодами, все более ускоряющейся ритмики социокультурных процессов. Кризисы неизбежны в динамике социального организма, каким является общество. Однако человек выступает центральным элементом кризисного социума, переживающим подлинную трагедию разрушения своего прежнего духовного мира. Поэтому для человека социокультурный кризис — не просто естественная форма обновления действительности, а переживание трудной судьбы
в эпоху перемен.

О. М. Штомпель, исследовавший культурную аномию, выделил следующие возможности пути ее преодоления:

— изменение внешних обстоятельств, установление нового внешнего социокультурного порядка;

— самоизменение, совершенствование самого себя;

— наполнение новым ценностным содержанием старых форм социальной действительности (ибо известно, что внешние сходные социальные действия оказываются принципиально различными в зависимости от «вкладываемого» в них индивидуального смысла. Можно, например, ходить в театр с разными целями, или, например, копить деньги). Этот третий способ выхода, не предполагающий революционную ломку и разрушение «старого мира», является, скорее всего, наиболее оптимальным.

Культурный кризис воспроизводит старые, архаичные пласты культурной жизни, а также оживляет и усиливает культовые, религиозные (ритуальные) формы культуры. В обществе начинают распространяться архаичные и ритуализованные способы реализации поведения.

Возвращение к архаике, к примитиву в культуре О. М. Штомпель назвал ее «варваризацией», а усиление религиозного чувства, религиозного догмата — ритуализацией. Оба эти процесса в условиях социокультурного кризиса являются механизмами адаптации к новым условиям, опрокинувшим прежние устои сознания. Варваризация проявляется как неустойчивость массовых настроений, склонность масс к национальному поведению, насилию и жестокости, словом, непредсказуемому, безответственному, асоциальному поведению. Высокое духовное содержание культуры уступает место низкопробным поведенческим образцам, какими, например, могут быть образы «насильника», «наемного бойца», «авантюриста-хищника», «ненасытного псевдопредпринимателя».

Ритуализация связана с различного рода религиозными культами, строго фиксирующими форму поведения, действий, лишенных непосредственной целесообразности. Ритуал — это стереотип, закрепленный
последовательностью действий и имеющий символический характер.
В переходные периоды он начинает активно востребоваться обществом, так как позволяет в определенной степени сохранить его устойчивость, когда на глазах рушатся устаревшие коллективные ценности. Оккультизм, экзотерические методики пользуются сегодня большим спросом. Как не вспомнить творческое предупреждение Е. Блаватской: «И запомните мои слова! У нас будут такие истории о ведьмах, которые и не снились людям Средневековья. Целые народы постепенно скатятся в бездну черной магии…»[10].

Какие базовые культурные ценности западной цивилизации сегодня переживают глубочайший кризис?

— Демократические ценности с их институтами прав человека. Двойной стандарт, используемый США и другими европейскими странами, смысл которого состоит в том, чтобы показать свое господство на внешнеполитической арене (бомбардировки в Югославии, фармацевтического завода в Судане, в Ираке и др.) и в то же время не применять репрессий по отношению к своим гражданам, соблюдать принципы демократии внутри своих государств.

— Гуманистические идеалы и принципы (право каждого на жизнь, свободу, благосостояние, идея всеобщего равенства). Жестокость, проявляемая людьми в разного рода конфликтах XX в., порой превосходит ту, которая существовала в прежние века. История войн XX в. демонстрирует бесчеловечные, продуманные, крупномасштабные акции по уничтожению мирного населения.

— Нравственные нормы. Они перестали сдерживать людские страсти и совершенствовать нравы. Повседневная жизнь индивидов наполнена стремлением к наживе, к получению удовольствия. Законы рынка вовсе не способствуют распространению того экономического человека, о котором писали в начале века на Западе, — одаренного жаждой деятельности и такими добродетелями, как скромность, бережливость, упорство
в труде. Аскетизм, скромность в образе жизни сменил гедонизм — погоня за наслаждением во что бы то ни стало.

— Рациональное познание мира, выразившееся в утрате веры во всемогущество разума, интеллекта, науки. Ибо наука, несмотря на все свои великие открытия, не смогла решить глобальные проблемы человечества.

— Убеждение в абсолютной ценности экономического блага. Экономический рост перестал быть доминирующим социальным ориентиром
в развитии общества, где физическая безопасность для большинства стала реальностью и она уступила место заботе о качестве жизни, о самореализации личности. Накопление богатств, как было отмечено в докладе
К. Аннана на Саммите второго тысячелетия, перестало вести к решению основных проблем, стоящих перед человечеством.

Выражением кризисного социума с его непредсказуемыми катаклизмами, глобальными проблемами, моральной опустошенностью и т. п.
является постмодернизм. Это течение в культуре, отвергающее рациональное мышление, традиционные гуманистические ценности, разрушает повседневные поведенческие ориентации индивида, помогающие ему выжить и надеяться на лучшее в этом мире. Исследователь постмодернизма Е. В. Золотухина-Аболина отмечает такие базовые постмодернистические установки, как отношение смысловых и причинных связей; разрушение ценностной иерархии во всех видах, т. е. все равнозначно, авторитетов нет; разрушение ценности и определенности мира и сознания (мир — это мир масок, неопределенностей и игры в случай). Поэтому так важен вопрос об ответственности интеллектуальных элит, творящих идеи. «Ответственны не только физики, изготовляющие новые бомбы, или химики, создающие в лабораториях соединения огромной убойной силы. Ответственны и художники, и философы»[11]. А идеи, как известно, овладев массами, становятся материальной силой, и, следовательно, могут побудить массы действовать так же разрушительно и бессмысленно.

Ликвидация советских социальных институтов привела в России
к культурной аномии — глубочайшему культурному разрыву, а не трансформации (в отличие от стран Центральной и Восточной Европы, где тоже происходили подобного рода социальные перемены, что вполне объясняется более длительным существованием советского строя). Культурная модель, просуществовавшая более 70 лет, опиралась на советскую версию марксизма, ставшую универсальной нормативной схемой, с помощью которой объясняли и природу общества, и тенденции мирового развития, и внеполитическое повседневное поведение индивида. Именно поэтому гибель советской идеологии, уничтожение социальных институтов были восприняты как разрушение культуры вообще.

Распад привычного для советского образа мира приводит к потере ориентиров в поведении. Цели и намерения индивида перестают соответствовать ожиданиям других людей, они не вписываются больше в систему требований социальной среды. Переживаемое состояние вызывает, как пишет Л. Г. Ионин, потерю идентификации и, прежде всего, утрату биографии, потому что пройденный жизненный путь человека с точки зрения новых культурных институтов, радикально изменившими понятие успеха, уже не выглядит впечатляющим. А будущее невозможно спланировать, так как объективная основа его планирования, содержащаяся в прежней культуре исчерпана. Разрушение успешных индивидуальных биографий, выступающих средством объединения людей в социум, ведет к деградации общества. Но свято место пусто не бывает. Разрыв в культурной преемственности породил новые, негативные, асоциальные типы личности
и образцы поведения — авантюриста, профессионального нищего, псевдопредпринимателя. Происшедшие социальные изменения породили
новую мотивацию.

Итогом крушения советской культуры явилась утрата советским обществом чувства целостности, идентичности. Россия перестала быть советской, но не стала парламентской демократией западного типа. Она перестала быть «социалистической», но не стала «капиталистической». Такую высокую цену приходится неизбежно платить за разрыв преемственности и разрушение культуры.

И пока не произойдет сращивание нашей реальной культурной почвы с новыми социальными институтами — государственными и иными, общество не обретет целостности.