Будущее во многом - следствие тех единичных и уникальных решений, которые ежедневно принимает каждый человек, и того коллективного выбора, который совершается большими группами людей. Просчитать все вероятности и возможные последствия таких действий невозможно: прогнозы будущего могут быть лишь более или менее правдоподобными.
В представлениях общества о будущем достаточно и надежд, и опасений. Будущее многовариантно. Нельзя быть однозначно уверенным в том, что тенденции современного развития приведут к улучшению жизни человечества или к обязательному ее ухудшению. Тем не менее современная философия склонна к пессимистическим прогнозам. Обращаясь к будущему, она концентрируется не на надеждах, а на опасениях и вероятных угрозах. Связано это отчасти с тем, что ни один из утопических проектов Нового времени, обещавших «золотой век», так и не стал реальностью. Но основной причиной стало осознание человечеством в середине XX в. своей хрупкости и уязвимости перед лицом глобальных проблем цивилизации. К числу проблем, угрожающих самому существованию человека, можно отнести: экологические проблемы, проблему войны и мира, проблему терроризма, демографическую проблему, проблему сохранения природы человека. Для решения глобальных проблем современности необходимы скоординированные действия всего человечества в политической, экономической, правовой сферах. Однако сами эти действия возможны только на основе осознаваемых и принимаемых всеми ценностей. Поиск таких общих ценностей, выработка новых норм взаимоотношений человека, общества и природы — одна из основных задач для современной и будущей философии.
|
|
Охрана окружающей среды. Глобальные проблемы. Экологическая проблема. Устойчивое развитие
К середине XX в. общество впервые осознало, что существование человечества и жизнь человека как биологического вида чрезвычайно хрупки и уязвимы. Человек оказался в уникальной, абсолютно новой для себя ситуации.
Научные обоснования этой уязвимости были представлены во второй половине 1960-х гг. Римским клубом - международной неправительственной организацией, объединившей философов, экологов, экономистов, демографов и других ученых разных стран. Основатель Римского клуба - итальянский экономист Аурелио Печчеи (1908-1984) - был убежден, что планета переживает «особый, всеобъемлющий, эпохальный кризис, пронизывающий буквально все стороны жизни человечества». Именно в работах Клуба было конкретизировано понятие «глобальная проблема». Это проблема, которая:
угрожает самому существованию человека в будущем;
|
|
затрагивает интересы всех стран и народов мира, всего человечества в целом, а не отдельных его представителей или групп;
может быть решена только в результате коллективных действий всех народов;
требует неотложных действий от межправительственных организаций, правительств, отдельных людей.
К глобальным можно отнести следующие проблемы (и соответствующие им задачи):
охрана окружающей среды;
контроль над численностью населения;
борьба с истощением сырьевых ресурсов;
сохранение пищевых и водных ресурсов;
избавление от голода и опасных болезней;
сокращение разрыва между богатыми и развивающимися странами;
борьба с наращиванием оружия массового поражения; о прекращение военных действий и актов терроризма; о использование Космоса в мирных целях;
борьба со стихийными бедствиями и техногенными катастрофами;
сохранение человека как биологического вида.
Первые доклады Римского клуба показали, что дальнейшее ничем не ограниченное развитие человечества на планете с ограниченными пищевыми, водными, сырьевыми ресурсами неизбежно приведет к масштабной экологической катастрофе. Именно в увеличивающемся разрыве между экономической деятельностью человека и равновесием среды его обитания и состоит, по мнению ученых, сущность важнейшей для современности экологической проблемы. Формами проявления экологического кризиса, понимаемого как следствие техногенной деятельности человека, являются:
нарушение органической связи человека с природой;
загрязнение гидросферы, литосферы и атмосферы Земли;
изменение климата на планете;
истончение защитных слоев атмосферы;
истощение жизненно важных для человека ресурсов;
уменьшение биологического разнообразия;
сокращение площадей лесов и плодородных земель;
загрязнение космического пространства и т.д.
На обострение этих и других экологических проблем обращает особое внимание Организация Объединенных Наций, которая начиная с 1972 г. провела ряд конференций по проблемам охраны окружающей среды. В 1980-х гг. ООН было предложено ключевое для современной экологии понятие «устойчивое развитие» - развитие с учетом потребностей современников, но без угрозы для удовлетворения нужд грядущих поколений.
Основными принципами стратегии устойчивого развития являются: сокращение потребления невозобновляемых ресурсов; уменьшение количества отходов и их вторичное использование; минимизация загрязнений; рационализация потребления энергии и потребностей в целом; поддержка биоразнообразия, посадка лесов, восстановление земель; соблюдение предосторожности при вмешательстве в природу и т.д.
В докладе «Изменения климата 2007» Межправительственной группы экспертов при ООН говорится, что именно техногенная деятельность человека вызвала потепление климата. Если существующие темпы развития сохранятся, в обозримом будущем (через десятки лет) средняя температура на планете может повыситься на 1,5-4,5 градуса. Это приведет к таянию ледников и айсбергов, затоплению крупных территорий и городов, исчезновению до трети видов растений и животных, нехватке продовольствия и воды, увеличению числа природных катаклизмов (ураганов, цунами и т.д.).
Хотя усилия ООН принесли значимые практические результаты и способствовали переориентации ряда производств с учетом требований стратегии устойчивого развития, экологическая обстановка, по мнению ученых, продолжает ухудшаться.
В целом доклады экспертов становятся все более тревожными, а прогнозы - все менее утешительными. Но очевидно, что любые политические, правовые или экономические стратегии не смогут преломить ситуацию, если не будет изменено само сознание человека, не исчезнет потребительское отношение человека к природе и природа не будет включена в диалог человека и общества. Поиск наиболее эффективных путей нормативной перестройки мировоззрения человека и осуществляет философия, прежде всего в форме такой прикладной философской дисциплины, как экологическая этика.
|
|
Война и мир. Война как глобальная проблема. Ценность мира. «Справедливая война»
Война сопровождала человечество на протяжении всей его истории: конфликты различных масштабов проходили в том или ином регионе планеты почти постоянно. За это время войны унесли сотни миллионов человеческих жизней и разрушили судьбы еще большего числа людей. Абсолютно мирных лет на планете было немного - всего лишь несколько процентов общей длительности обозримой истории.
Несмотря на представления о том, что прогресс делает человечество более цивилизованным, а конфликтность в отношениях между социальными группами со временем смягчается, число войн в истории никогда не снижалось. Социолог Пumupuм Александрович Сорокин (1889-1968) вывел «индекс интенсивности войн» (основанный на их длительности и масштабности, числе убитых и раненых), показав, что с XII в. до начала XX в. интенсивность военных действий увеличилась почти в 200 раз.
В XX в. прошли две мировые войны, в которых участвовало большинство стран мира; число жертв в этих войнах было значительно больше, чем во всех предшествующих конфликтах. Такая масштабность стала основной причиной превращения войны из локальной проблемы нескольких конфликтующих стран в глобальную проблему.
Второй важной причиной глобализации проблемы войны стало создание ядерного вооружения. После того как США в 1945 г. применили атомное оружие против населения Японии, стало ясно, что человечество обладает военно-технической мощью, способной за короткое время уничтожить население всей планеты. Не менее опасно современное биологическое и химическое оружие; еще более масштабными могут стать последствия использования космоса в военных целях.
|
|
Кроме того, война усиливает последствия других глобальных проблем. Так, наращивание вооружений не позволяет многим странам вкладывать средства в преодоление бедности и отсталости, а оружие массового поражения стало важным фактором негативного воздействия на окружающую среду (и непосредственно в ходе военных действий, и как следствие проблем с его хранением и утилизацией).
В таких условиях любая милитаристская пропаганда, даже оперирующая лозунгами о священности войны, представляется угрозой для будущего человечества в целом. Все более очевидно, что в XXI в. конфликты должны решаться преимущественно мирным путем: любая масштабная война современности потенциально может запустить механизмы, способные привести к уничтожению всего населения Земли.
Хотя ценность мира становится общепризнанной только сейчас, проблема мирного сосуществования государств была идеалом для многих философов. В эпоху Возрождения Эразм Роттердамский писал, что только мир способствует раскрытию сущности человека, война же искажает ее: «Война - первопричина всех бед и зол, бездонный океан, поглощающий все без различия. Из-за войны все цветущее загнивает, все здоровое гибнет, все прочное рушится, все прекрасное и полезное уничтожается, все сладкое становится горьким».
Важную роль в становлении философии мирного сосуществования держав сыграл трактат Иммануила Канта «К вечному миру», где философ писал о том, что вечный мир — объективная историческая неизбежность. Сами войны, все более масштабные и кровопролитные, в конце концов подтолкнут народы к поиску спасения от взаимного истребления, которое возможно только в мирном союзе государств. Альтернативой такому вечному миру выступает истребительная война и последующий «вечный мир на гигантском кладбище человечества». Именно теории Канта и его последователей, а также практические последствия Второй мировой войны стали основой для создания Организации Объединенных Наций.
Идеи, согласно которым война должна быть навечно устранена из истории человечества, являются основой пацифизма (от лат. pax - мир) - доктрины, призывающей к полному отказу от войн. Другим теоретическим основанием пацифизма стала философия ненасилия, призывающая к отказу от насилия вообще и восходящая к идеям некоторых религиозных учений и трудам Льва Николаевича Толстого. Пацифисты осуждают войны как таковые, а справедливость в отношениях между государствами, по их мнению, должна достигаться путем переговоров - без применения военной силы и какого-либо физического воздействия.
Идеи пацифизма достаточно привлекательны; только вечный мир служит реальной гарантией от самоистребления человечества в будущих войнах. Найти альтернативу пацифизму достаточно сложно, и можно надеяться, что в будущем эта доктрина станет общепризнанной. Однако, как отмечает Джон Ролз, пацифизм «работает» только в рамках идеальной теории, в условиях союза «добропорядочных народов», т.е. народов неагрессивных, признающих международные договоры и права человека. Если совершается явная агрессия государством, готовым к геноциду, пацифизм и пассивное непротивление жертвы только ухудшат ситуацию. Если существуют такие «народы-изгои», то, по Ролзу, необходима более реалистичная, неидеальная теория, учитывающая возможность и регламентирующая ход справедливой войны.
«Теория справедливой войны» основывается на ряде философских идей - от античных и средневековых до современных - и включает в себя два вида принципов:
1) Jus ad helium (принципы вступления в войну):
принцип правого дела - война справедлива, если: ведется в ответ на нападение агрессора и является освободительной; ведется против страны, реализующей геноцид против собственных граждан; справедлива также помощь союзнику, на которого напали;
принцип легитимности власти - войну могут начинать только официально уполномоченные лица (первые лица государства, законодательные органы, ООН и т.д.);
принцип добрых намерений - государство должно вступать в войну с намерением осуществить только то правое дело, ради которого начата война;
принцип вероятности успеха - государство не должно вступать в войну, если нет вероятности успеха (например, противник обладает подавляющим превосходством в военной силе);
принцип соразмерности - ожидаемая цена потерь в войне не должна намного превышать получаемые выгоды;
принцип крайнего средства - война может быть начата только после того, как испробованы все разумные невоенные средства решения проблемы;
2) Jus in bello (принципы ведения войны):
принцип соразмерности - цена потерь в каждой отдельной военной операции не должна намного превышать получаемые выгоды;
принцип различия - необходимо различать, когда противник является объектом для законного нападения (солдаты, рабочие военных заводов), а когда - нет (старики, женщины (невоенные), дети, медперсонал) и т.д.
«Теория справедливой войны» не нацелена на полное прекращение войн, однако следование ей способно значительно ограничить насилие в существующих войнах, что уже делает ее оправданной. Тем не менее, говоря о войне как о глобальной проблеме, нужно признать, что эта теория - только суррогатное средство смягчения конфронтации, а «необходимое» еще не значит «моральное». Реальные условия выживания человечества в будущем - разоружение, развитие межгосударственного диалога и сотрудничества и создание мира без войн.
Терроризм. Предыстория терроризма. Факторы терроризма. Причины терроризма
Если в XX в. основными проявлениями политического кризиса являлись масштабные войны и революции, то начало XXI в. было ознаменовано превращением терроризма в новую глобальную угрозу для человечества.
Терроризм можно определить как противозаконные публичные действия, направленные на устрашение населения ради достижения политических целей. У терроризма в таком понимании длительная история, а его предпосылки можно обнаружить в деятельности революционеров Франции XVIII в. (и даже ранее - в практике политических убийств в античности). Заметным фактором политической жизни Европы и мира терроризм становится в XIX-XX вв. В это время он стал определять ход многих исторических процессов, в том числе масштабных революций и войн. Так, поводом для Первой мировой войны стало убийство эрцгерцога Фердинанда в Сараево в 1914 г., а покушения революционеров-«бомбистов» на государственных деятелей Российской империи были одним из факторов, приведших к революции 1917 г.
В 1970-х гг. наблюдается новая мощная волна терроризма, основанная на идеях национальной, религиозной и революционной свободы и превратившая терроризм из локальной проблемы отдельных стран в глобальную. Этот процесс был завершен атакой на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., наглядно показавшей, что даже самая защищенная и богатая страна мира уязвима перед террористическими угрозами.
Превращению терроризма в глобальную проблему способствовали многочисленные внешние факторы, оформившиеся к началу XXI в. Во-первых, уязвимость человека возросла из-за усложнения технотронной среды его жизнедеятельности; так, последствия применения современного биологического оружия или терактов на ядерных объектах нельзя сравнивать с возможностями террориста XVIII в. Во-вторых, сформирована глобальная информационная среда для превращения терактов в резонансные публичные акции устрашения, без которых терроризм не имеет смысла. В-третьих, в последние десятилетия резко увеличилась пропасть между богатыми и бедными странами, а бедность и малообразованность всегда являлась питательной средой для идеологии фундаментализма различного толка, а также основанием для требований социальной справедливости.
Терроризм одновременно и слабость сильных, поскольку сложноорганизованное общество развитых стран чувствительно к любым проявлениям дестабилизирующего насилия, и сила слабых, так как терроризм является единственным средством бедных и угнетенных групп противостоять тем, кто обладает подавляющим силовым превосходством.
Американский политолог Самюэль Хантингтон (1927-2008) полагает, что важнейшей причиной усиления терроризма (как других вооруженных конфликтов XXI в.) является столкновение цивилизаций, т.е. культурные противоречия, выраженные в языке, истории, религии, обычаях, социальных институтах. Основные конфликты современности, по мнению Хантингтона, проходят по «линии разлома» цивилизаций (например, исламской и западной) и не связаны, как это было раньше, с различием политических систем или экономическими требованиями: «Людям особенно важны не экономические интересы или политическая идеология. Вера и семья, кровь и предания - вот с чем идентифицируют себя люди, и вот ради чего они будут сражаться и умирать».
Жан Бодрийяр усматривает причины терроризма не в противоречиях разных культур, а во внутренней противоречивости самой системы господства, претендующей на монополизм. Терроризм, по мнению Бодрийяра, - закономерная болезнь слишком сильной безальтернативной власти: « Какой путь, кроме террористического, можно было избрать для изменения положения вещей в ситуации монополизации мировой власти, в ситуации столь замечательного сосредоточения всех функций в руках технократической машинерии и при полном единомыслии? Система сама создала объективные условия для нанесения удара по себе».
Американский философ Ноам Хомский (р. 1928), считает терроризм основным орудием сильных, а не слабых. Настоящим источником терроризма, по его мнению, являются ведущие мировые державы, в результате военных и политических действий которых гибнут невиновные люди. Власть предпочитает употреблять ярлык «терроризм» по отношению не к себе, а к своим противникам. Однако, по мнению Хомского, нет никаких сущностных различий в действиях мировых держав и террористических групп. События 11 сентября 2001 г. не усилили проблему терроризма; просто теперь «оружейные прицелы обращены в другом направлении», и если раньше США были источником террора, то теперь они превратились в его жертву.
Канадский политолог Майкл Игнатьефф (р. 1947) обращает внимание на проблему сворачивания свобод и ограничения прав человека под предлогом государственной борьбы с экстремизмом и терроризмом. Этой борьбой оправдываются незаконные задержания, убийства, пытки, вмешательство в личную жизнь, расправа с политическими оппонентами, ограничение свободы слова и т.д. С этим связана, отмечает Игнатьефф, важная моральная проблема: следует ли демократическому государству ограничивать свободу и права граждан ради их безопасности и останется ли оно при этом свободным и демократическим?
Тем не менее большая часть философов согласны с тем, что исключительно запретительные, полицейские меры не способны решить проблему терроризма. Терроризм - показатель кризисного состояния в различных сферах современного общества, и справиться с ним можно только комплексными мерами, направленными на оздоровление ситуации в конкретных социальных сферах (культурных, религиозных, экономических, политических и т.д.). Например, ликвидация бедности в развивающихся регионах планеты способна значительно уменьшить питательную среду для развития идей терроризма.
Демографическая проблема. Мальтузианство. «Пределы роста». «Этика спасательной шлюпки». Демографический переход
Предположение о том, что демографическая проблема может стать глобальной, а планете грозит катастрофа, вызванная перенаселением, впервые была выдвинута английским экономистом Томасом Робертом Мальтусом (1766- 1834) в работе «Опыт о законе народонаселения» (1798). По мнению Мальтуса, «закон народонаселения» состоит в «постоянном стремлении, свойственном всем живым существам, размножаться быстрее, чем это допускается находящимся в их распоряжении количеством пищи».
Подсчитав, что население удваивается каждые 25 лет, Мальтус сделал вывод, согласно которому численность населения увеличивается в геометрической прогрессии, в то время как ресурсы, необходимые для существования человека, растут в прогрессии арифметической. При таком сценарии развития неизбежны перенаселение планеты и полное исчерпание ресурсов. Важнейшей задачей человечества, по мнению Мальтуса, должен стать жесткий контроль за ростом населения. К «естественным» способам демографического урегулирования - войнам, эпидемиям и голоду - Мальтус предлагал добавить и разумный самоконтроль в виде воздержания.
Доктрина, призывающая к сокращению народонаселения и названная по имени Мальтуса мальтузианством, была подвергнута критике за упрощенность подсчетов и прямолинейность выводов. В XX в. рост населения в европейских странах значительно замедлился, а объем продовольствия увеличивался быстрее, чем число их жителей. Так, в XXI в. в Великобритании для удвоения численности населения при существующих темпах прироста потребуется не 25, а 300 лет, а во многих развитых странах за это время численность населения не только не увеличится, но и значительно сократится.
Тем не менее во второй половине XX в. стало понятно, что рост населения действительно становится серьезной проблемой, от которой нельзя отмахнуться. Первым резонансным документом Римского клуба стал отчет группы под руководством Денниса Медоуза «Пределы роста» (1972). Используя сложные математические расчеты и программное моделирование, ученые показали, что уже ближайшие поколения дойдут до предела демографического роста, и это приведет планету к неминуемой катастрофе. Медоуз полагал, что уже в XXI в. ресурсы будут исчерпаны, а экологическая катастрофа станет необратимой. В качестве средства для исправления ситуации члены Римского клуба предложили концепцию «нулевого роста» населения и производства, в соответствии с которой рождение должно соответствовать смертности, а новый товар должен появляться только после выхода из строя и утилизации старого. Эта и подобные ей концепции формируют современную доктрину ограничения роста, возрождающую идеи Мальтуса и известную как неомальтузианство.
Неомальтузианство обращает внимание на следующее: хотя рост населения развитых стран сократился, в слаборазвитых странах, где проживает 80 % населения Земли, лавинообразно наращиваются темпы роста численности населения и «предел прочности» планеты будет достигнут уже в обозримом будущем. При этом рост происходит в тех регионах, где царят бедность, болезни и голод, и увеличение населения таких стран только умножает число бедных и усугубляет разрыв между бедными и богатыми странами. Главный вопрос для жителей развитых стран в такой ситуации: помогать бедным странам или оставить регуляцию численности населения на откуп «естественным факторам».
Влиятельным идеологом неомальтузианства является американский биолог Гаррет Хардин (1915-2003), автор концепции «этика спасательной шлюпки». Хардин предлагает метафору планеты как океана. Богатые страны здесь - спасательные шлюпки, на которых находятся сравнительно зажиточные пассажиры. За бортом шлюпок - все бедные мира (численность которых в десятки раз превышает число богатых). В этой ситуации возможны три варианта действий:
если пассажиры шлюпки придерживаются идей милосердия и взаимопомощи, они примут на борт всех страждущих. Однако подобное решение ведет к неминуемой катастрофе - маленькая шлюпка не выдержит большого числа людей, в итоге погибнут все; таким образом, всеобщая справедливость приведет к всеобщему бедствию;
если в шлюпке имеется несколько дополнительных мест, справедливым будет отдать эти места некоторым из тонущих людей. Однако здесь возникают многочисленные проблемы. Например, кто уполномочен решать, каких людей нужно спасать, а каких - нет? Другая важная проблема касается «запаса прочности» шлюпки. Будучи загружена полностью, она потеряет в маневренности и риск того, что она потерпит крушение (если, к примеру, начнется шторм), значительно возрастет;
третий вариант - оставить все, как есть, сохранив необходимый «запас прочности», занимаясь лишь пресечением попыток тонущих забраться на борт шлюпки.
Последний вариант представляется самым аморальным, однако для Хардина он единственно возможен и, более того, морально оправдан своим конечным результатом - спасением хоть какой-то части людей, в то время как альтернативой этому является всеобщая гибель: «Некоторые пассажиры будут чувствовать вину за свое незаслуженное спасение. Мой ответ прост: в таком случае освободите свое место другому. Это может снять проблему вашей вины, но никоим образом не изменит общей «этики спасательной шлюпки». Тот утопающий, кому пассажир, страдающий комплексом вины, отдаст свое место, никакой вины уж точно чувствовать не будет. Иначе бы он и не забирался на борт шлюпки».
В сущности «этика спасательной шлюпки» ратует за ограничение численности населения развивающихся стран путем «естественных» смертей от голода, эпидемий и войн при равнодушном невмешательстве богатых стран. Но действительно ли ситуация с перенаселением является настолько угрожающей, что только такой выход возможен для спасения хоть какой-то части человечества?
Хотя прогнозы на будущее становятся все более тревожными, большая часть статистических данных говорит о том, что человечество сейчас находится в стадии демографического перехода. Это состояние характеризуется первоначальным быстрым ростом населения, а затем - таким же быстрым сокращением его численности, что подтверждается общими тенденциями развития разных стран:
Фазы демографического перехода:
высокий уровень рождаемости и смертности;
высокий уровень рождаемости, снижение уровня смертности;
снижение уровня рождаемости и смертности;
стабилизация как рождаемости, так и смертности на низком уровне.
Развитые страны уже подошли к последней фазе, развивающиеся - пока еще находятся на первых фазах демографического перехода. Таким образом, рост численности населения в бедных странах мира - временное явление и за ним последует фаза стабилизации.
Численность населения бедных стран на ранних этапах сдерживалась голодом, эпидемиями и войнами, хотя рождаемость здесь всегда была высокой. В современных условиях благодаря развитию медицинской и благотворительной помощи удалось снизить уровень смертности, хотя рождаемость держится на прежнем высоком уровне. С повышением уровня жизни должно произойти и уменьшение рождаемости: если снизится уровень детской смертности, не будет необходимости рожать много детей, а в условиях урбанизации экономический эффект от детской помощи в хозяйстве становится отрицательным. Свою роль должно сыграть и развитие просветительских мер в области планирования семьи.
Вывод из этих данных можно сделать только один: развитые страны обязаны помогать бедным, причем не только путем распределения продовольствия. Необходимо предпринимать комплексные меры по повышению качества жизни, которые в итоге должны привести к стабилизации численности населения планеты.
Будущее природы человека. Человеческая природа как проблема. Евгеника. Генная инженерия. Биокибернетика
Проблема человеческой природы в XX - начале XXI в. из теоретического философского вопроса превратилась в глобальную практическую задачу для науки и морали: «Чрезмерные успехи в покорении природы, простирающиеся ныне уже на собственную природу человека, поставили человеческое существование перед лицом величайшего вызова из всех, когда-либо порождавшихся деятельностью самого человека».
Сложность нового глобального вызова связана с необходимостью коренной переоценки самих представлений о природе человека. Традиционно философия рассматривала ее как многогранную и противоречивую, но исторически и культурно неизменную и стабильную. Для людей любой эпохи и культуры характерны одни и те же черты и способности: они смеялись и скучали, любили и ненавидели, логически рассуждали или совершали нелогичные поступки, занимались творчеством и т.д.
Развитие биологии и генной инженерии, психологии и кибернетики открыло реальные возможности для радикальных преобразований человека. Будет ли результатом искусственного вмешательства в природу человека его усовершенствование и улучшение? Или успехи науки приведут к появлению ограниченных специализированных особей, с одной стороны, и «сверхлюдей» - с другой? Останутся ли эти «сфабрикованные» существа людьми, или же нас ждет, как утверждает футуролог Фрэнсис Фукуяма, будущее без человека?
Наиболее существенная угроза, исходящая от современной биотехнологии, - возможность изменения природы человека таким образом, что это приведет нас в «постчеловеческую» стадию истории. Это важно, потому что природа человека существует как осмысленное понятие, обеспечивающее устойчивую непрерывность нашего существования как вида. Именно она совместно с религией определяет наши самые фундаментальные ценности.
Впервые представления о неизменности природы человека были поколеблены после появления эволюционной теории Чарльза Дарвина. Способности и характеристики человека предстали не как нечто изначально данное, а как результат длительного приспособления и развития. В философии Фридрих Ницше, опираясь на дарвиновские идеи, представляет человека как переходный этап от обезьяноподобных предков к идеальному сверхчеловеку будущего. Приблизительно в то же время - в конце XIX в. в науке оформляется новое направление, которому английский ученый Фрэнсис Гальтон (1822-1911) (двоюродный брат Дарвина) дал название «евгеника».
Евгеникой (от греч. eugenes - породистый) называют учение о совершенствовании природы человека путем улучшения его наследственного здоровья. В первой половине XX в. евгеника была влиятельным направлением в политике и медицине США, Западной Европы и Советского Союза. При этом она понималась скорее как форма социального контроля, чем как комплекс медицинских мер. Так, негативная евгеника была направлена на ограничение передачи негативных наследственных признаков, а позитивная евгеника стимулировала воспроизводство потомства от наиболее здоровых пар для улучшения генофонда человечества или нации.
В фашистской Германии евгеника стала ведущей государственной политикой. Люди, объявленные неполноценными по интеллектуальным, социальным или национальным признакам, были стерилизованы или планомерно уничтожались. И, напротив, путем «скрещивания» образцовых «расово чистых» особей пытались вывести «нового человека».
После окончания Второй мировой войны и разоблачения методов фашистской «биомедицины» евгенические проекты были осуждены как бесчеловечные. Некоторые элементы евгеники, впрочем, применяются до сих пор по медицинским показаниям (такие, как генетическое консультирование при планировании семьи).
В конце XX в. развитие исследований в области генетики предложило мощные средства воздействия на физическую природу человека вплоть до возможности генетического конструирования особенностей человеческого организма и его индивидуальных способностей.
В 1962 г. нобелевским лауреатом стал создатель описания молекулы ДНК. В 1973 г. впервые удалось отделить друг от друга части генома, а затем соединить их снова. Наконец, в 2003 г. геном человека был расшифрован. Эти открытия, несомненно, позволят справиться со многими болезнями, перед которыми медицина пока бессильна. Однако в результате этих же открытий стала по-настоящему реальной опасность изменения человеческой природы. Именно в начале XXI в. сохранение природы человека перешло в разряд самых серьезных глобальных проблем.
Футурологи сейчас размышляют о возможности создания новых генетически измененных человеческих организмов, которые могли бы, например, питаться только растительной пищей, функционировать в условиях других планет, использовать под водой жабры, быть устойчивыми к ряду болезней и т.д. Созданы предпосылки и для того, чтобы клонировать человеческие особи для решения определенных задач.
Многие возможности генетики пока представляются чересчур фантастическими, чтобы всерьез обсуждать возможные моральные проблемы изменения генома человека, однако развитие биологии быстро сокращает расстояние между возможным и реальным. Даже такие, казалось бы, положительные стороны генетики, как возможность оговорить пол будущего ребенка, его внешность, вероятные интеллектуальные способности, физическую силу и выносливость, приводят к многочисленным вопросам. Так, не придет ли человечество вследствие высокой стоимости операции к еще большему социальному расслоению, когда богатые смогут иметь генетически улучшенное потомство, а бедные автоматически превратятся в людей «второго сорта»? Даже одна только возможность выбирать пол ребенка может привести к серьезному демографическому дисбалансу с непредсказуемыми результатами. Таким образом, вероятные последствия конструирования человека внушают серьезные опасения.
Другой областью изменения природы человека является биокибернетика, пытающаяся органично соединить тело человека со сложными искусственными устройствами. Сейчас медицина способна заменять некоторые органы искусственными, например, пересаживать сетчатку глаза, конечности или сердце. Современная наука также позволяет вживлять приборы, не имеющие естественных аналогов, в частности имплантировать в головной мозг микрочипы с радиопередатчиком, позволяющие мысленно управлять электронными устройствами (что может помочь парализованным людям).
Подобные приборы могут применяться не только в медицинских целях. При помощи искусственных устройств можно расширить способности человека, например, он сможет чувствовать ультразвук или видеть в инфракрасном свете, уменьшить время реакции и увеличить физическую силу и т.д. Все более вероятным представляется симбиоз человека и компьютера, при котором память человека будет дополнена компьютерными информационными базами, а скорость мыслительных операций многократно возрастет. Последствия таких изменений - непредсказуемы.
Помимо движения в направлении усовершенствования человека существует и другая тенденция - усложнения самих механизмов и постепенного приближения искусственного интеллекта к человеческому (в некоторых областях он уже превосходит человеческий). Статус искусственного разума и последствия его создания также вызывают вопросы.
При всех попытках остановить развитие биотехнологий и ограничить эксперименты с природой человека полный контроль над такой деятельностью представляется нереализуемым. Тем важнее предварительная футурологическая разработка возможных сценариев будущего с учетом радикального изменения человеческой природы.