Содержательная ненаполненность евразийской идеи как фактор национального обособления

Проблема мирного сосуществования разных народов в рамках одного государства имеет и идеологический аспект.

В ситуации, когда государство на уровне страны не способно предложить проекта общей идентичности, неудивительно, что различные социальные группы, в том числе и национальные, будут искать собственные форматы самоидентификации. Социологические опросы показывают, что пока еще большинство россиян на вопрос «Кто вы?» отвечает сначала «гражданин РФ, россиянин, житель России», и только на втором месте стоит уточнение своей национальности. Однако то «наднациональное», что объединяет жителей страны, должно быть всем понятно. Сейчас имеет место скорее постсоветская инерция, ведь внятной для общества идеологии – куда идет Россия, какое общество она создает, какие ценности объединяют наше общество, делая нас единой страной, – четких ответов на это никто не дал, а без этих ответов узко-национальное самоопределение выглядит более внятным ориентиром. Более того – без ответов на эти вопросы нельзя говорить и о полноценном евразийском интеграционном проекте.

Здесь возникает вопрос еще более серьезный. Проблему единой идентичности для граждан России еще можно строить на пусть размытом, но все же хотя бы интуитивно понятном (и формально зафиксированном в факте гражданства) фундаменте принадлежности к одной стране. Содержание же «Евразийского проекта» остается пока абсолютно абстрактным и – в силу этой абстрактности – неактуальным для жителей огромного евразийского пространства. На фоне относительной разработанности экономической составляющей интеграционной инициативы зияющей лакуной остается его идеологическая компонента (в частности, не артикулированы социальная модель интеграции, ценностные установки, историко-культурная основа и пр.). Эта его смысловая ненаполненность приводит к тому, что данный проект воспринимается как чисто экономический, либо геополитический (быть в альянсе с Россией, если она сильная). Но для обычного человека эти аргументы слишком абстрактны. А ответа на вопрос, что же означает Евразийский союз и евразийская идентичность помимо взаимовыгодного (что может быть лишь временными состоянием) прагматического партнерства с рядом условий, никто не дает.

Если нет такой евразийской идентичности, то люди на евразийском пространстве не будут ощущать свою принадлежность к чему-то общему и единому. Не будет и отношения к соседу, как к брату. Не будет базиса, который позволяет, несмотря на разные национальности и вероисповедание, быть общностью. Сегодня Евразийский союз не предлагает идеологии, которая была бы привлекательна как мировоззренческая и ценностная модель. Однако без такого развития, союз лишь на базе экономических и даже военных интересов может оказаться весьма хрупким. Тема трудовой миграции – тому пример, как бы ни была она выгодна экономически и каким эффективным рычагом давления на соседей бы ни являлась для Москвы. Люди, воспринимающие друг друга как чужаков, будут на бытовом уровне вместо дружбы народов придерживаться все более ксенофобских взглядов, итогом чего будут становиться истории, аналогичные бирюлевской, а все это в целом будет прицельно «бить» по идее интеграции соседей с Россией.