2015-05-18
518
В одиннадцать часов утра Северуса все еще не было. Люциус заволновался — зельевар всегда прибывал в поместье ровно в восемь. Вызвав эльфа, он с удивлением узнал, что Снейп появился в мэноре, но, выйдя из камина, сразу же отправился в парк. Озабоченно нахмурившись, Малфой пошел на поиски и обнаружил друга в глубине парка. Северус сидел на мраморной скамье и неотрывно следил за редкими листьями, опадающими с уже почти голых деревьев. Деревья, вечнозеленые аккуратно подстриженные кустарники и пожухлая пожелтевшая трава газона словно замерли, погружаясь в зимний сон.
Как ни тихо подходил Люциус, зельевар услышал его, с лица исчезло выражение какой-то безнадежной тоски, и он попытался подняться. Но Малфой не позволил ему это сделать. Он сел рядом и, потянув друга за мантию, заставил его опуститься обратно.
— Не знал, что у меня в парке растет Мировое Древо(1), — пошутил Люциус.
Снейп с удивлением взглянул на Малфоя.
— Ты смотрел на эти листья, словно на лепестки яблони, — пояснил аристократ и уже серьезно спросил: — Расскажешь, что случилось?
Северус пожал плечами:
— Ничего.
— И все же? — продолжал настаивать Малфой.
Снейп криво усмехнулся и промолчал.
— Северус, — голос Люциуса выражал всю озабоченность состоянием Снейпа, которую аристократ ощущал, — пойми, за эти годы ты стал мне не просто другом, а членом моей семьи, и мне небезразлично, что с тобой происходит. И даже если я ничем не смогу помочь тебе, хотя и постараюсь, то просто выговорись, и тебе станет легче.
Зельевар, вздохнув, отвел глаза и едва слышно проговорил куда-то в сторону:
— Я всегда думал, что дело во мне. Кому интересен длинноносый урод, нищий и с сомнительным происхождением. А оказалось, что там и твоему красивому кобелю ловить было нечего.
Малфой поморщился, услышав столь сомнительный эпитет в адрес Сириуса, но не стал перебивать друга. Снейп же снова погрузился в раздумья, видимо, не собираясь продолжать.
— Знаешь, — Люциус небрежно откинулся на спинку скамьи и уставился в хмурое осеннее небо, низко нависшее над землей, — единственное, что я понял о любви, она — самое иррациональное из всех чувств. Почему из всей семьи Блэк я выбрал именно Регулуса? Самого невзрачного из всех? Серенькую умненькую мышку?
Для аристократа и по сей день оставалось загадкой его чувство к Блэку-младшему. Малфои всегда были эстетами. И внешняя красота была для них не менее, а, может быть, и более важна, чем внутренняя. Если бы они были магглами, то, скорее всего, были бы последователями доктора Чезаре Ломброзо, развивавшего теорию связи между внешностью человека и его внутренними качествами. Малфои крайне предвзято относились к людям, которых природа обделила привлекательностью. Что же аристократа так прельстило в Регулусе? Ведь ни яркая, чувственная красота Беллатрикс и Сириуса, ни изысканность Нарциссы, ни шарм Андромеды не смогли для него затмить этого неприметного юношу.
— Советую тебе перестать жить прошлым, — Малфой серьезно смотрел на друга, пытаясь убедить его. — Уверен, что найдется человек, который сможет оценить твою преданную душу, острый ум и безусловный талант зельевара.
Северус недовольно скривился, услышав подобную, на его взгляд, банальность.
— Только вот как это сделать? — не скрывая горечи, спросил он. — Ты смог разлюбить одного и полюбить другого. Как тебе это удалось?
Настало время для Малфоя хранить молчание. Его охватили воспоминания о тех чувствах, которые он испытал, узнав о смерти Рега: гнев, боль, отчаяние.
— Любовь… — Люциус буквально выдавил из себя это слово. — Она не прощает предательства… Ты можешь простить любимого человека, вернее, тебе кажется, что ты его простил… но… чувство все равно умирает… Медленно… постепенно… как от тяжелой болезни…
— О чем ты говоришь, Люциус? — изумился Снейп. — Разве Регулус предал тебя?
— А как по-другому оценить его поступок? — гневная гримаса на миг исказила идеальные черты лица Малфоя. — Теперь я знаю обо всей подоплеке того дела с медальоном Слизерина, но это не извиняет его. Он ни слова не сказал мне. Даже не намекнул!
Люциус не хотел признаваться даже самому себе, что поступок Регулуса ранил его до сих пор. Малфои крайне редко дарили свое доверие кому бы то ни было, но коль это случалось, они крайне болезненно воспринимали предательство.
— Он защищал тебя! Не хотел вмешивать! — возмутился зельевар.
— Защищал? — вкрадчиво переспросил аристократ и тут же запальчиво воскликнул: — Я не субтильная девица, чтобы меня защищать! Он просто не доверял мне! Считал, что я предам его!
— Если Регулус считал, что ты побежишь к Темному Лорду, то почему тогда не обратился за помощью к своему брату?
— Он знал, что Сириус расскажет обо всем Дамблдору, а директору Рег тоже не доверял. Ладно, — Люциус поднялся, — дети уже заждались. Ты идешь? — он усмехнулся. — Полагаю, на сегодня душевного стриптиза достаточно. И… — аристократ перестал улыбаться, — все же подумай о том, что я тебе сказал… Хорошо?
Северус кивнул. Мужчины поднялись и направились в сторону Малфой-мэнора. Когда они свернули на тисовую аллею, ведущую к главному входу, зельевар нарушил молчание:
— С Анри никаких изменений? — Северус, в отличие от Сириуса, упорно продолжал называть мальчика этим именем, впрочем, как и большинство людей из его окружения. «Анри» превратилось в домашнее имя Гарри.
— Нет, — Люциус покачал головой, снова усмехнувшись: — По-моему, ему просто нравится писать ответы палочкой, — и поделился с другом своей тревогой: — Колдопсихолог не помог. Уже прошел месяц, а особых сдвигов я не вижу. Наверное, все же придется воспользоваться предложением Валбурги.
— А твой блохастый друг?
— Северус! — укоризненно воскликнул Люциус. — Я же просил тебя!
— Хорошо, хорошо. Блэк прекратил истерить, или все еще ведет себя, как хаффлпаффка, обнаружившая, что забеременела неизвестно от кого? — Снейп ядовито ухмыльнулся, посмотрел на друга и услышал лукавый смешок аристократа:
— Я пока не рискую встречаться с ним наедине, без Анри. Хорошо еще, магии у него нет. Помнится, Нарцисса в таком состоянии разнесла свою комнату и несколько соседних, когда эльф принес ей утром зеленый чай вместо кофе.
Малфой вспомнил, как Гарри затрясся всем телом, его глаза наполнились слезами, и он дрожащей рукой вывел на пергаменте (тогда его еще не обучили писать палочкой): «Вы ссоритесь???», когда Сириус повысил голос в присутствии мальчика. Подхватив крестника на руки, Блэк начал уверять, что все в порядке, просто он неважно себя чувствует. Гарри же, чьи глаза были уже совершенно сухими, обхватив крестного за шею, тайком подмигнул отцу. Люциус постарался скрыть свое недовольство: прикидываясь шестилетним малышом, Гарри явно переигрывал. Его, пока еще неуклюжие, попытки манипулировать людьми, удавались только с Блэком. Да и то только потому, что тот, то ли из-за гормональной перестройки организма, то ли из-за нападения на крестника, совершенно потерял голову и превратился в эдакую «сумасшедшую мамочку». Обдумывая поведение своего любовника, Люциус почему-то вспоминал ту ненормальную магглу, Дурсль, сюсюкавшуюся со своим свинообразным сынком.
Малфой попросил Сириуса отпустить Гарри на пол, объяснив мальчику, что его крестному нельзя сейчас поднимать ничего тяжелого, поскольку тот ждет ребенка. Гарри с буквально просиявшими глазами, несмотря на попытку Блэка задержать его, сполз с его рук на пол и написал: «А когда вы поженитесь?» Видя неприкрытую радость мальчика, Сириус не решился расстраивать его и промямлил: «Мы подумывает об этом». Гарри нахмурился, состроил обиженную гримаску и снова вывел на пергаменте: «Ты не хочешь стать моим отцом? Официально? Я хочу, чтобы у меня был еще один брат или сестра! И твоим свидетелем на свадьбе!» Прочитав это заявление, Малфой объяснил сыну, что свидетелем брачного союза может быть только взрослый, совершеннолетний волшебник, но Гарри может помочь бабушке в организации свадьбы. И чем быстрее они это сделают, тем скорее он и Сириус поженятся. Гарри широко улыбнулся, что-то быстро застрочил на пергаменте и, сунув лист в руки Блэка, обнял того, глядя на него глазами собаки, выпрашивающей у хозяев лакомство со стола. Малфой подошел ближе и, заглянув Сириусу через плечо, прочитал: «Ты позволишь мне помочь? Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!» Под напором начинающего манипулятора Блэк сдался практически моментально — он не мог ни в чем отказать своему крестнику. Когда же позднее, во время ужина, на котором присутствовала леди Блэк, Малфой увидел заговорщицкие взгляды, которыми обменялись эти двое, он убедился, что та сценка была разыграна как по нотам — от начала и до конца. После ужина Гарри торжественно вручил Валбурге пергамент, который та зачитала вслух: «Бабушка! Крестный разрешил мне помочь тебе с организацией свадьбы! Скоро он будет моим отцом официально, а ты моей бабушкой! И еще у меня будет брат или сестра!» Драко, который уже тоже явно был в курсе происходящего, недовольно фыркнул, но, уловив напряженный взгляд Гарри, промолчал, опустив взгляд на свою тарелку. Валбурга, довольно улыбнувшись, отметила, что крестный тоже официальное звание, для этого проводят специальный обряд, но Анри прав — после свадьбы Сириус может получить опекунство над ним, и отобрать и опекунство, и опекаемого будет сложно, практически невозможно. Бросив эту наживку Сириусу и заметив значительно улучшившееся настроение сына, она поинтересовалась у Драко, что ее внучатый племянник думает о предстоящей свадьбе. Тот, пользуясь моментом, решил попробовать разыграть ревность старшего ребенка к младшему и устранить будущего претендента на внимание Анри, скрыв от взрослых, к кому именно он ревнует. Он немного помолчал и надменно высказался, что не против нового отца и ребенка, если родители не будут заставлять его присматривать за ним. «Блейз постоянно жалуется, что мать приказывает ему возиться с Катриной, — заявил он. — Я не собираюсь терпеть всякую мелочь, которая будет путаться у меня под ногами». Гарри, укоризненно поглядев на Драко, с восторженной улыбкой предложил свою кандидатуру в качестве няньки, а Малфой-старший строго указал сыну, что его долг защищать и оберегать младших членов своей семьи, и он, как отец, крайне разочарован, что Драко не усвоил этого. Люциус подумал, что, несмотря на все обучение, на те знания, которые взрослые практически впихивали в мальчиков, эмоционально те не слишком повзрослели и все еще оставались детьми. И в глубине души он был этому рад — он не хотел полностью лишать Гарри и Драко детства.
Перечить отцу Драко не осмелился, скрыв свою досаду от того, что попытка не удалась. Люциус не предполагал, что его сын успокоил себя тем, что вскоре после рождения ребенка они уедут учиться в Хогвартс и будут видеть «мелкого надоеду» крайне редко, только во время каникул. Главное, что Анри будет с ним постоянно. А уж отвадить от них новоявленного братца Драко сумеет. Мальчик с ехидной усмешкой припомнил, как достаточно быстро выдрессировал назойливых девчонок держаться от них подальше. Правда, на Панси и Катрину его ухищрения до конца еще не подействовали, даже после «случайного» падения Паркинсон в куст любимых маминых роз и безнадежно испорченной мантии Забини, когда Драко «совершенно непредумышленно» пролил на нее заранее сваренное зелье, которое «хотел лишь показать своим друзьям». Отец, конечно же, наказывал его, полагая, что выходки сына обусловлены его вредным характером, но Малфоя-младшего это не останавливало. Что касается мальчишек, то Тео и Блейз были в меру сообразительны и не притязали на дружбу с Анри, оставаясь с ним в приятельских отношениях, а Грег и Винс были слишком тупы, чтобы заинтересовать его. Собственник Драко не собирался делить Анри ни с кем, и даже обрадовался, узнав о появлении нового ребенка: теперь внимание отца и Сириуса к Анри значительно уменьшится, позволяя Малфою-младшему полностью завладеть им.
Сириус после разговора с матерью окончательно смирился с предстоящей свадьбой и будущим ребенком, чему изрядно способствовал Гарри, не забывавший почти каждый день искренне радоваться, что «скоро у него будет еще один отец» и осведомляться «как себя чувствует его маленький брат» (ему объяснили, что у мужских пар рождаются, в основном, мальчики).
Люциус осознавал, что Сириусу необходима поддержка, которую тот пока отказывался принимать от него или матери. Гарри же был еще слишком мал. Поэтому, плюнув на возможную пользу от пребывания Люпина в Ордене Феникса, аристократ попросил оборотня переселиться в имение и занять должность помощника управляющего, тем самым убив несколько зайцев. Люциус обеспечил своего уже немолодого управляющего молодым, энергичным заместителем, рассчитывая, что Люпин освоится с незнакомой для него деятельностью и со временем сможет сменить на посту своего наставника, а также снабдил Блэка надежной благоразумной «жилеткой». В полнолуние темницы мэнора обеспечивали безопасность оборотня для всех обитателей поместья.
* * *
Глухой переулок между старыми маггловскими домами был темным и вонючим. Из переполненных контейнеров с отбросами доносились писк и активное шебаршение крыс, ищущих еду. Дамблдор взошел на крыльцо по натужно скрипящим под ногами ступенькам и несколько раз стукнул в дверь, когда-то окрашенную в коричневый цвет. Сейчас же краска почти полностью облупилась, обнажив старые рассохшиеся доски. Немного подождав, Альбус нажал на ручку и вошел в узкий коридор. Произнеся заклинание, старик осветил себе путь и прошел на кухню, которая буквально пропиталась сильным запахом перегара. Опершись на стол, Грюм спал, громко храпя. Вокруг него валялось несколько пустых бутылок из-под огневиски, громоздились тарелки с остатками еды и маггловские консервные банки. Дамблдор огляделся: мойка раковины была переполнена грязной, местами уже заплесневелой посудой, плита — залита и прижжена, на ней притулился перевернутый ковшик, под ногами хрустели осколки от, видимо, разбитых о стену тарелок (пятна на стенах красноречиво свидетельствовали об этом). Бесчисленные пустые бутылки заполняли помойное ведро, стояли и лежали вдоль стен и под столом. Директор осуждающе покачал головой и принялся приводить в порядок своего подчиненного. После протрезвляющего заклинания, нескольких зелий, контрастного душа Грюм немного пришел в себя и в цветастых выражениях охарактеризовал свое отношение к жизни вообще и к директору в частности. Дамблдор, пропустив мимо ушей красочные обороты речи Аластора и вызвав одного из хогвартских эльфов, попросил того привести в порядок кухню и накрыть на стол. Спустя какое-то время Альбус сидел на сияющей почти первозданной чистотой кухне и ел лимонные дольки, запивая их свежезаваренным чаем. Напротив него отмытый, побритый и одетый в чистую одежду Грюм жадно пожирал свежую выпечку.
— Аластор, до чего ты довел себя? — укорил Дамблдор, когда бывший аврор немного утолил свой голод. — Ты не ответил ни на одну из моих записок, которые я посылал тебе с Фоуксом. И что же я увидел, когда решил выяснить, что с тобой случилось? На твоем доме не осталось никаких охранных чар. Дверь открыта. О твоем состоянии и состоянии твоего дома я промолчу… Отставка — это, несомненно, неприятно, но ты был готов к ней…
Бывший аврор прекратил жевать, сглотнул и вперил тяжелый взгляд в директора.
— Я всю жизнь верой и правдой прослужил тебе и аврорату, — сквозь зубы процедил он и заорал: — А меня выкинули ото всюду! Как старого пса, отслужившего свое! Пинком под зад! Из-за какого-то молокососа!
— Ты не прав, — спокойно произнес директор, глядя прямо в глаза взбешенному, тяжело дышащему Грюму. — Я не отказывался от тебя. С моей подачи Визенгамот отклонил заявку аврората на использование веритасерума. Именно поэтому ты здесь, а не в Азкабане. Я рассердился, что Гарри чуть не погиб, но бросать тебя, мой верный друг, на произвол судьбы я не собирался.
— Что, — бывший аврор выразительно скривился, — опять понадобились людишки для грязной работенки? Кого-то нужно пришить по-тихому?
— Хватит! — директор хлопнул ладонью по столу и гневно посмотрел на Грюма. — Ты уже переходишь всяческие границы! Когда перестанешь жалеть себя и решишь все же заняться делом, дай мне знать! — Дамблдор поднялся, намереваясь покинуть негостеприимного хозяина и его дом.
— Подожди, — хрипло проговорил Аластор и откашлялся. — Каким делом?
— Ты же не думаешь, что мир уже наступил? — ответил вопросом на вопрос Дамблдор, снова усаживаясь на стул. — Я тебе неоднократно повторял, что исчезновение Волдеморта временное. Мы должны подготовиться к будущей войне. И твой боевой опыт будет бесценен.
— А что мне делать сейчас?
— Жить, — пожал плечами директор. — Жить и готовиться к войне. Я подумаю, чем ты можешь пока заняться. К сожалению, контракт с очередным учителем ЗОТИ уже подписан, а то бы я предложил тебе обучать детей.
— Ничего, — усмехнулся Грюм, — может быть, на следующий год и предложишь. У тебя до сих пор ни один учитель ЗОТИ не продержался больше года?
— Да, — весело подтвердил директор, — а вдруг этот сможет? Рекомендации у него неплохие.
— А что ты решил делать с Поттером? — став серьезным, поинтересовался Грюм.
— Ничего. Сейчас он для меня недоступен. Я намекнул Молли, что стоит познакомить мальчика с ее детьми. Была надежда, что Сириус не станет противиться этому общению, но после произошедшего…
— Да, этот рыжий олух очень удачно отвлек Малфоя и Блэка, — хохотнул отставной аврор, но тут же осекся под осуждающим взглядом Дамблдора и, кашлянув, предложил: — А что если организовать смену опекуна?
— Теперь это невозможно, — отрезал директор. — Ты что, не читаешь газет? Пресса превратила Нарциссу в святую. Стоит нам только заикнуться о подобном, все обыватели волшебного мира закидают нас громовещателями, а магглорожденные еще и тухлыми яйцами и гнилыми помидорами. Но больше всего меня беспокоят две вещи: Гарри потерял речь…
— Что значительно обесценивает его как мага, — немедленно предположил Грюм.
— Ничего подобного, — недовольно парировал Альбус. — Для мальчика не составит труда обучиться невербальным заклинаниям, он очень сильный маг. Гораздо сильнее, чем другие дети его возраста. Но Люциус может воспользоваться этой ситуацией, чтобы оставить Гарри на домашнем обучении. Официально он имеет на это полное право. И повлиять на его решение я никак не смогу. Остается надежда, что мальчик все же справится с этой проблемой к следующему учебному году. Или не захочет расставаться с Драко — по слухам, они очень дружны.
Аластор виновато посмотрел на директора, только сейчас осознавая все последствия совершенной им ошибки:
— А вторая вещь?
— Чистокровные должны были подвергнуть Малфоев остракизму, ведь, по-существу, Люциус предал вассальную клятву, оформив опекунство над Гарри, что перевело его семью в категорию так называемых предателей крови. Но этого не произошло. Почему?
— Ну, этого я не могу тебе сказать, — насмешливо протянул Грюм. — Я не вхож в светское общество. Мои осведомители вращаются в совсем иных кругах. Может быть, эти чистокровные снобы, наконец, перестали цепляться за свои замшелые представления о долге и чести? Или они знают, что Малфой готов преподнести своему господину Мальчика-Который-Выжил в качестве подарка?
— Вряд ли, — директор покачал головой. — Мне точно известно, что Люциус принес магическую клятву Элоизе Мун о не причинении любого вреда своему воспитаннику. Что же касается чистокровных, то они впитывают эти, как ты сказал, «замшелые представления» с молоком матери. В прошлой войне не было ни одного предателя среди аристократов. Ни одного из них мне не удалось перевербовать и склонить на свою сторону.
— А Снейп?
— Он полукровка, который воспитывался отцом-магглом.
— Каркаров?
— Тебе лучше всех известно о его «предательстве». Тайно подливать ему веритасерум было совершенно незаконно.
— Зато благодаря этому удалось засадить Долохова, Лестрейнджей и Крауча-младшего, — упрямо возразил Аластор. — Жаль, Малфою тогда удалось вывернуться. Сейчас мы бы не имели таких проблем. Может быть, устроить этому белобрысому гаду несчастный случай?
— Я думал об этом. Ради блага мальчика, — признался Альбус. — Но после смерти Нарциссы любой несчастный случай будет выглядеть слишком подозрительно. Опекунство перейдет к Сириусу, а тот может выкинуть все, что угодно. Вплоть до разрыва магического контракта со школой и отъезда вместе с Гарри из страны. Сириус принял свое наследие, а Блэки — маги крови. Полагаю, он сможет провести подобный ритуал. Малфой же не решится бросить свой бизнес и родовое поместье на произвол судьбы.
— Тогда что же нам делать? — растерялся Грюм.
— А что, собственно, изменилось? — Дамблдор лукаво улыбнулся. — Не думаю, что Том простит Люциусу его предательство. Как только Волдеморт возродится, он устроит охоту и на Гарри, и на Малфоев. Мальчику волей-неволей придется с ним сразиться, чтобы защитить себя и свою семью. А если Тому удастся убить кого-нибудь из Малфоев или его крестного… — директор сделал многозначительную паузу. — У Гарри будет великолепный стимул, чтобы уничтожить этого темного мага.
Аластор понимающе усмехнулся, в очередной раз восхитившись стратегическим гением Дамблдора.
— Мы должны защитить магический мир от тьмы и зла! — решительно заявил директор. — Даже если для этого нам придется пожертвовать несколькими людьми. Малая кровь, которая не допустит пролития большой крови. Меньшее зло, которое защитит многих людей от зла большого. И пусть этот груз будет на моей совести, но я уверен, что благо и свобода людей стоят этих жертв!
* * *
Как только Северус вошел в лабораторию, на него тут же уставились две пары жутко виноватых детских глаз.
— Та-а-ак, — угрожающе протянул зельевар, — быстро признавайтесь, что вы натворили!
— Крестный, — заюлил Драко, умильно улыбаясь, — мы не хотели… мы не специально… оно само… и это она виновата… и, вообще, это не мы! — твердо заключил он.
— Не вы? А кто же? И, может, все же мне объясните, кто такая «она», которая во всем виновата.
Драко обреченно вздохнул и щелкнул пальцами:
— Дибби!
Перед зельеваром появился ярко-розовый эльф в веселенький «цыплячьего цвета» желтый горошек. Она немедленно принялась крутить свои уши и биться головой об пол, истошно визжа:
— Плохая Дибби!
— Что это? — полюбопытствовал Снейп, удивленно разглядывая это чудо природы. И тут же скомандовал эльфу: — Замереть и молчать!
— Мы нашли рецепт косметического зелья, — неохотно начал объяснять Драко. — Оно меняет цвет кожи. Мы хотели попробовать его на маскараде. Мы сварили его верно. По-крайней мере, консистенция и цвет соответствовали описанию.
— И?.. — Северусу пришлось понукать замолчавшего крестника.
— И дали его ей, чтобы проверить, — Драко ткнул пальцем в сжавшуюся на полу Дибби, возмущенно добавив: — Но она должна была стать синей! И вернуть свой цвет кожи еще час назад! Это она виновата!
Дибби сразу же запричитала, осторожно косясь на зельевара:
— Плохая Дибби!
— Молчать! — снова приказал ей Снейп. И, окинув многообещающим взглядом детей (от которого те испуганно поежились), рявкнул: — Двадцать баллов с Гриффиндора! — посмотрев на обиженно насупившихся детей, продолжил: — Или с Хаффлпаффа? Нет, все же с Гриффиндора, для Хаффлпаффа вам явно не хватает усердия! Надеюсь, вы поняли свою ошибку?
Гарри взмахнул палочкой, на его лице застыло упрямое выражение. В воздухе появились золотые буквы, рассыпающие вокруг себя яркие искры: «Мы сварили зелье правильно!»
«Позер и выпендрежник, такой же, как и его отец!» — про себя отметил Снейп, обратив внимание на цветовое оформление букв. И впервые понял, что это сравнение вызвало у него не злость и раздражение, а какое-то умиление. Удивившись собственной мягкотелости, зельевар грозно нахмурился и допустил:
— Возможно. Тогда что вы сделали НЕ ПРАВИЛЬНО? Ну? Хорошо, я подскажу: Саламандер Ньют «Волшебные твари и где их найти»(2), издание второе, дополненное. Про эльфов там всего пара строк, но вам должно хватить.
Гарри напряженно задумался, закусив губу от усердия, потом кивнул сам себе и выписал палочкой: «Организм домовых эльфов значительно отличается от организма волшебников, поэтому самые безобидные зелья могут подействовать на домовиков неожиданным образом».
— Верно, — согласился с ним Снейп. — На них не действуют смертельные яды, а вот от простого успокоительного зелья они впадают в кому и умирают. Вам повезло, что этот эльф остался в живых! Люциус бы не одобрил подобного расточительства! А теперь быстро подумали, как ликвидировать это безобразие! — и зельевар кивнул в сторону несчастного эльфа.
«Отравить?» — выписал Гарри, даже не пытаясь скрыть широкую улыбку. Из-за спины зельевара послышалось хихиканье Драко. Северус, с трудом скрыв усмешку, скрестил руки на груди:
— Закапывать труп и объясняться с Люциусом будете сами! Кроме того, в качестве наказания за испытание на эльфе неизвестного зелья, всю неделю будете убирать свои комнаты самостоятельно! Эльфам будет запрещено помогать вам. Я предупрежу вашего отца.
— Крестный! — возмущенно воскликнул Драко.
— Могу еще что-нибудь добавить, — любезно предложил Снейп. — Если вы немедленно не найдете способ купировать действие зелья.
Мальчишки кинулись к шкафам с книгами и, вытащив оттуда несколько томов, начали лихорадочно их листать. Вдруг Гарри замер над какой-то страницей, потом дернул Драко за рукав мантии и показал тому свою находку, ткнув в нее пальцем. Драко, прочитав написанное, поднял на Северуса глаза и неуверенно предположил:
— Настойка мандрагоры?
— Пробуйте, — пожал плечами зельевар.
Когда вернувший свой естественный цвет домовик был отпущен, Драко гордо сказал:
— Крестный, смотри, как я умею, — и что-то прошипел на парселтанге. — Это меня Анри научил!
— Научил? Он же не говорит, — удивился Снейп.
— На парселтанге говорит, — объяснил Драко. — Это я поздоровался со змеей.
— Вынужден тебя огорчить, Драко, — заметил зельевар, улыбнувшись, — но со змеями могут говорить только змееусты — это врожденная способность. Научиться парселтангу невозможно!
— Почему? — обиделся Драко. — Я же научился? Анри, подтверди, что я правильно говорю!
Гарри кивнул.
— Потому что змеи — глухие. — Снейп потрепал крестника по голове, из-за чего тот недовольно скривился и отошел от зельевара. — Они не имеют ушей на голове и не слышат звуков, передаваемых через воздух. Змеи ощущают только вибрацию. Вероятно, змееусты каким-то образом преобразовывают звуки в вибрацию. Или что-то вроде того. Этот вопрос никто специально не изучал. А твое шипение змеи просто не услышат, как бы ты не старался.
— Жаль, — огорчился Драко. — А почему никто не изучал, как змееусты могут говорить?
— Потому что змееустами в Великобритании были только Слизерины. И никто не додумался подойти к правителю и попросить его позволить себя поизучать. Так, а теперь, поскольку я понял, что вы уже забыли то, что мы изучали с вами, я решил устроить небольшой опрос по пройденным нами волшебным тварям, — и, не обращая внимания на жалобный стон Драко и несчастное выражение лица Гарри, Снейп строго приказал: — Достали пергаменты и письменные принадлежности и записали первый вопрос.
Мировое Древо(1) — по некоторым кельтским легендам, Деревом Мира, Axis Mundi, считалась Древняя Яблоня, чьи цветки вечно падают на равнину под ней подобно снегу, а в ветвях белые птицы напевают сладкие мелодии.
(2) — это фантазия автора — издания второго, дополненного, как и упоминания домовых эльфов в нем не существует.
29.04.2011
Глава XXVIII. Cujusvis hominis est errare; nullius, nisi insipientis in errore perseverare – Каждому человеку свойственно ошибаться, но только глупцу свойственно упорствовать в ошибке.
— Что? Волки? — Люциус недоверчиво смотрел на пожилого управляющего, стоящего перед его столом со свитками пергамента в руках. — В Англии нет волков! Если только в зоопарках! Скорее всего, это оборотни!
Мистер Форстер слегка вздернул квадратный подбородок и сжал тонкие сухие губы. Его задело сомнение хозяина поместья в его словах, но он был истинным англичанином «старой закалки», поэтому быстро успокоился и лишь вежливо склонил голову. Сквозь редкие седые волосы, тщательно зачесанные назад, просвечивала чуть розоватая лысина.
— Я распорядился провести расследование, лорд Малфой, — управляющий перехватил пергаменты удобнее, и из-под рукавов его строгой черной мантии на миг показались ослепительно-белые манжеты. Белоснежная же манишка туго охватывала его горло. — Это действительно волки. Крупная стая — голов двадцать-двадцать пять. Их нападения на фермерские стада не связаны с полнолунием. Последнее было вчера, они вырезали около ста овец. Семья Джонсон на грани разорения. Ваши фермеры просят устроить облаву. У них уже все готово.
— А где прячется эта стая? В Уилтшире даже лесов нет! В городском парке, что ли?
— Полагаю, что среди холмов, — Форстер хотел развести руками, но тут же оставил эту попытку, чтобы не выронить свою ношу. — Волки — хитрые звери и могут быстро приспосабливаться к изменившимся обстоятельствам.
— Но откуда здесь взялась эта стая?
— Мой новый помощник, мистер Люпин, обследовал окрестности ферм, где были зафиксированы первые нападения и обнаружил там старый природный портал, так называемый «ведьмин круг», со следами остаточной магии. Мы решили, что последние манипуляции со щитами Малфой-мэнора вызвали непроизвольное срабатывание портала, который и перенес волков в Уилтшир, а откуда, мы можем только предполагать. Но, судя по следам, волки очень крупные, скорее всего, из Сибири. Европейские и канадские волки мельче. Необходимо уничтожить эту стаю и запечатать портал, пока к нам не пожаловал еще кто-нибудь более опасный.
— М-да, — Люциус поморщился, — мне тут только медведей не хватает, или какой-нибудь магической гадости. Эти русские совершенно не следят за популяциями опасных существ. Хорошо, передайте фермерам — облава завтра. Начнем на рассвете. Что-то еще?
— Да, нужна ваша подпись на некоторых документах, — управляющий, подойдя к столу, принялся по очереди выкладывать свитки перед Малфоем.
* * *
За несколько часов до рассвета задний двор Малфой-мэнора был залит светом магических факелов, висевших в воздухе. Крупы, предвкушая кровавое развлечение, рвались со сворок, с трудом удерживаемые псарями. Суки заливались звонким лаем, басовито рявкали кобели. Лошади стригли ушами и, нервно переступая с ноги на ногу, косились на крупов. Сириус обнял крестника. Оставить Блэка в поместье удалось только после угрозы Люциуса обездвижить его и слезной просьбы Гарри.
— Для защиты от стрел, — объяснил Сириус, вешая крестнику на шею какой-то круглый амулет. — Выдержит несколько попаданий. Эти фермеры стреляют куда попало. Хуже магглов с их ружьями.
— На моих землях нет магглов, — отрезал Малфой, услышавший последнюю фразу. — Только сквибы и волшебники, но все равно, спасибо, любая защита не помешает. И перестань нервничать. Мальчики уже большие. Участвовать в таких охотах — обычай аристократов. Ты должен был и сам принимать в них участие. Правда, я первый раз охочусь на волков в Англии, — хохотнул он. — Даже традиционных лис и то приходится завозить и выпускать перед охотой, — и лицемерно вздохнул: — И куда только катится наш мир?
Сириус бросил на Люциуса гневный взгляд, но промолчал. Лишь повесил ему и Драко на шею такие же амулеты. Люпин не принимал участие в конной охоте, поскольку ни одна лошадь не подпускала к себе оборотня. Новый помощник управляющего присоединился к фермерам-загонщикам. Вампиры же спокойно управляли лошадьми, опровергая тем самым ходящие среди магглов и некоторых магов легенды, что эти животные ненавидят и боятся «кровососов».
Кивнув крестному, Гарри практически взлетел в седло своего любимца — гнедого призового жеребца ганноверской породы, разобрал повод и тронул коня. Тот послушно пошел к воротам крупной рысью. Драко немного отстал — ему пришлось успокаивать свою нервную белоснежную арабскую кобылу. Как только он догнал Гарри, тот остановился, повернулся к нему и, состроив насмешливую гримаску, взмахнул палочкой:
«Говорил же тебе, не бери эту истеричку. Она сбросит тебя, как только заметит первого волка».
— Не сбросит, — Драко ласково похлопал по шее лошади. — Принцесса — умница.
Гарри фыркнул, но не стал разубеждать его. Вместо этого он громко свистнул, подзывая ястреба, который послушно приземлился на его наплечник. После облавы Гарри рассчитывал еще немного поохотиться на зайцев, для чего и взял с собой птицу.
* * *
По равнине, растянувшись цепочкой, медленно трусила стая волков. Они передвигались в сторону холмов, стремясь быстрее достигнуть своей дневной безопасной лежки. Эта ночь снова была удачной для стаи и туго набитые мясом животы мешали им двигаться быстрее. Вдруг вожак, бежавший первым, резко затормозил и принюхался. Сменившийся ветер донес до него запах людей, затаившихся впереди. В этот момент перед волками возникла цепь загонщиков, поднявшихся с земли, громко кричавших и бивших в металлические предметы. Стая метнулась в сторону, стремясь обойти людей и прорваться к холмам. Маневр не удался — наперерез ринулась группа всадников и крупов, прятавшихся до этого под скрывающими и заглушающими чарами. Волков вытеснили с равнины на узкую ровную площадку между холмами, с вершин которых полетели стрелы засевших там лучников. Это значительно проредило стаю, а подоспевшие всадники и крупы добили остальных. Только вожак сумел выбраться из ловушки: стремительно петляя, чтобы избежать стрел и арбалетных болтов, он вырвался обратно на равнину, метнулся к цепи загонщиков, в длинном прыжке опрокинул одного из них и, прорвав цепь, стелющимся над землей наметом, стал уходить в сторону гор. Только на несколько мгновений волк приостановился, чтобы срыгнуть мясо, и тут же помчался еще быстрее. Гарри заметил беглеца и, развернув своего коня, резко выслал его вперед. Феникс с места взял в карьер, быстро нагоняя уходящего вожака. Перед тем, как пригнуться к шее коня, мальчик сдернул с ястреба клобук и буквально бросил птицу в небо, чтобы та ему не мешала. Телохранители сразу же последовали за Гарри, но их, хоть и неплохие, лошади были более низкого класса, чем его жеребец, да и нести им пришлось не легкого мальчика, а крупных мужчин, поэтому вскоре Дарк и его воины безнадежно отстали. Ганноверец буквально перелетал через небольшие овражки и плетеные изгороди, словно не замечая их. Победитель нескольких престижных соревнований, хотя это были, конечно, не Челтенхэмский фестиваль или Большой Национальный стипл-чейз, Феникс уже сумел получить определенную известность среди любителей скачек.
Волк терял драгоценное время на то, чтобы преодолеть изгороди, и Гарри постепенно нагонял его. Вскоре мальчик практически висел у вожака на хвосте. Он как будто слился с конем, наслаждаясь бешеной скачкой. Обогнув очередной холм, волк и его преследователь выскочили на старую заброшенную дорогу, по которой медленно, подпрыгивая на кочках, ехала старенькая маггловская машина бирюзового цвета. Вожак сумел проскочить перед самым капотом автомобиля, но Гарри ни затормозить, ни избежать столкновения уже не успевал. Он смог лишь дать шенкеля своему коню, высылая его вперед. Гарри сомневался, что его жеребец способен совершить то, что он от него потребовал — у любой лошади есть свой предел. Но Феникс не заколебался ни на мгновение: он словно взлетел над машиной, как пегас, и благополучно миновал ее, лишь царапнув крышу задними копытами, но приземление вышло жестким — Феникс слегка оступился, и Гарри с трудом удержался на нем, ухватившись за луку седла. Мальчик порадовался, что на жеребце было не легкое жокейское, а более глубокое и удобное охотничье седло. Он машинально натянул повод, останавливая коня после такого сумасшедшего прыжка. Волк же, тем временем, уходил дальше. Гарри обернулся к затормозившей машине, из которой вываливалось многочисленное рыжеволосое семейство. Потом с тоской посмотрел вслед удирающему вожаку. Мальчик не мог упустить волка, но и оставить без надзора чужаков на землях мэнора, он тоже не имел права. Его сомнения прервал Арес, его ястреб, с грозным клекотом упавший на серого хищника и вцепившийся тому в затылок. Птица била по голове волка крыльями и мощным загнутым клювом. Вожак покатился по земле, стараясь скинуть с себя ястреба. Гарри снова тронул лошадь и поскакал к волку, на ходу вытаскивая из-за спины арбалет. Болт, загнанный хищнику точно под левую лопатку, прервал его борьбу с птицей. Услышав свист хозяина, Арес встряхнул помятыми в драке перьями, послушно оставил свою жертву и взлетел Гарри на плечо. Мальчик развернул жеребца к автомобилю, одновременно нащупывая за пазухой Звезду Плеяд:
«Отец!»
«Да, Анри, где ты?» — спокойный мысленный голос отца придал мальчику уверенности.
«Гарри, с тобой все в порядке?» — Сириус, в отличие от других владельцев Плеяд, мог вести мысленные переговоры не только с одним конкретным адресатом, поскольку являлся владельцем главной Звезды и сам активировал артефакты.
«Я на старой юго-западной дороге. Волка я убил, но встретил здесь семью Уизли. Они явились на каком-то древнем маггловском драндулете. Как он еще не развалился на этой дороге!»
Сириус коротко выругался, а Люциус уточнил:
«Где именно ты находишься? Есть какие-нибудь более конкретные ориентиры?»
«У большого холма с двумя верхушками. Рядом с ним еще два поменьше».
«Я знаю, где это, — перебил объяснения Гарри Малфой. — Мы скоро будем. Или… лучше аппарировать?»
«Не нужно. Не думаю, что Уизли хотят навредить мне, иначе не взяли бы с собой детей».
«Что, всех семерых?»
Мысленный смешок отца развеселил и Гарри:
«У них их семеро? — в притворном ужасе воскликнул он. И, пересчитав глазами незваных гостей, доложил: — Да нет, пока вижу только пятерых. Надеюсь, что двух оставшихся они не выронили где-то по дороге».
Услышав смех отца и Сириуса, Гарри прервал разговор, так как его жеребец подошел к машине.
— Класс!
— Здоровский прыжок!
— Супер!
— А это был волк?
— Откуда он взялся?
Два близнеца, похожих друг на друга как две капли воды, тараторили вперемешку. Гарри молча пожал плечами.
— Мальчики, Гарри не может говорить, помните? — решительно вмешалась низенькая пухленькая женщина. — Гарри, дорогой, с тобой все в порядке?
Гарри кивнул.
— Это просто безобразие, позволять тебе участвовать в столь опасных развлечениях! — запальчиво воскликнула Молли Уизли. — Я поговорю со своим родственником об этом! — увидев изогнутую в удивлении бровь мальчика, пояснила: — Тебе, конечно, не говорили, что Сириус наш кузен?
Гарри снова пожал плечами. Магическое сообщество Англии было достаточно замкнутым, и чистокровные, как правило, были в той или иной степени родственниками друг другу. Он знал родословное древо и Сириуса, и других более-менее значимых родов Великобритании, но никаких Уизли в семье Блэк он припомнить не мог. Что, впрочем, не удивительно: Уизли были предателями крови, а такие волшебники удалялись из родословной, и упоминать о них в приличном обществе было не принято. В этот момент Феникс поднял голову и громко заржал. Ему ответили несколько лошадей. Из-за холма показалась группа всадников: вампиры и Люциус наконец-то догнали Гарри.
— Малфой! — добродушное выражение исчезло с лица Молли, она уперла руки в бока и стала похожа на оскалившегося тигра. — Как ты можешь подвергать жизнь Гарри такой опасности! Один на один с огромным волком! — женщина ткнула пальцем в сторону мертвого хищника. — Волк мог его загрызть! Мальчик мог упасть с лошади!
— Анри, — Люциус не удостоил женщину ни взглядом, ни приветствием, — возвращайся к остальным. Дарк проводит тебя. Мы привезем твою добычу.
Гарри кивнул и тронул лошадь с места, сразу же перейдя в легкий галоп. За ним последовал Дарк. Люциус повернулся к семье Уизли. Выражение его лица не предвещало им ничего хорошего.
* * *
После ужина семья, как обычно, обсуждала прошедший день. Драко безудержно хвастался своей добычей — волчицей и переярком — описывая, с какими трудностями и в какой нелегкой борьбе он смог убить их. Гарри, отвернувшись, скрывал насмешливую улыбку: его огромный, величиной с теленка вожак перекрывал любые достижения Драко. Гарри уже попросил отца отдать таксидермисту этого волка, чтобы сделать из него чучело. Сириус поинтересовался, чем закончилась встреча Люциуса с Уизли.
— Поражаюсь наглости и беспардонности этой семейки, — недовольно поморщился Малфой-старший. — Мне с трудом удалось выдворить их с моей собственной земли. Настаивали на встрече со своим кузеном, — Люциус насмешливо взглянул на Блэка. — Я предложил им написать тебе письмо с просьбой о встрече. Но имей в виду, я категорически против, чтобы ты виделся с ними. Эти неотесанные болваны могут вывести из себя даже святого Мунго! Только после того, как я пригрозил вызвать авроров, они убрались в свою нору.
— Нору? — заинтересовался Драко.
— Так называется их дом, — объяснил ему отец. — Хотя я бы поостерегся называть этот курятник домом.
— А меня удивляет, что после случившегося с Нарциссой, они, как ни в чем не бывало, являются сюда! — гневно воскликнул Сириус.
Люциус покосился в сторону детей — он не хотел развивать эту тему при них, но все же ответил, решив, что мальчики имеют право знать:
— Долиш допросил Уизли. Тот добровольно согласился на веритасерум. Этот нищеброд оказался непричастен к произошедшему. Если его и использовали, то «в темную».
— А Грюм? — спросил Люпин, который был еще не в курсе последних новостей из министерства. В отличие от управляющего, который традиционно обедал и ужинал в кругу своей семьи, появляясь в мэноре только на некоторых деловых обедах, где было необходимо его присутствие, Ремус, благодаря дружбе с Сириусом, стал постоянным участником совместных трапез.
Так как Люпин подписал магический контракт, который не позволял разглашать любые сведения о работодателе, Люциус не счел нужным скрывать от него информацию:
— Грюм отказался. Долиш запросил Визенгамот по поводу использования веритасерума, но Дамблдор сделал все, чтобы запрос не прошел. Директор полчаса распинался перед старыми идиотами, как несправедливо выказывать столь ярое недоверие к старому заслуженному аврору, и всему аврорату в целом. И как негативно подобная акция может отразиться на моральном духе наших защитников. Ни я, ни Сириус, ни наши сторонники не смогли ничего сделать. К сожалению, в Визенгамоте мы все еще в меньшинстве. Грюма отправили в отставку по состоянию здоровья и даже сохранили ему пенсию за выслугу лет. Ладно, хватит о неприятном. Послезавтра Йоль, а я еще не слышал от своих сыновей, какие подарки они хотели бы получить.
— Новые метлы! — немедленно выпалил Драко. — Наши Чистометы даже не прошлый, а позапрошлый век! Мы хотим Нимбусы!
— А зачем вам они? — поинтересовался Люциус. — В следующем году вы идете в школу, а первокурсникам запрещено привозить с собой метлы. К тому времени, как вы попадете в квиддичную команду, выпустят новые и более скоростные модели.
— А до этого мы должны летать на всяком старье? — надулся Драко. — Нет уж, хотим метлы! А Анри еще можно подарить змею.
Гарри удивился и выписал палочкой:
«Мне не нужна никакая змея!»
— Почему это не нужна? Ты будешь говорить с ней! — безапелляционно заявил Драко.
«Не о чем с ними говорить — они абсолютно тупые, думают только, как поесть и поспать где-нибудь в тепле или на солнце. Я пробовал!»
— Так это обычные змеи, — парировал Драко, — а тебе купят магическую, они умнее, правда, отец?
— Правда что? — иронично осведомился Люциус. — Что купят, или что умнее?
— И то, и другое!
— А вы знаете, что список фамилиаров, которых можно взять с собой в школу, ограничен? Сова, или кошка, или жаба, — просветил мальчиков Малфой-старший.
«Мне нельзя будет взять Ареса?» — Гарри явно расстроился.
— На ближайшем заседании опекунского совета надо поднять вопрос о расширении списка фамилиаров. Он уже давно устарел, — задумчиво отметил Люциус. — Хорошо! Метлы, так метлы, — он встряхнул головой. — Остальные подарки на наше усмотрение. Змею покупать не будем: нельзя, чтобы Дамблдор или его приспешники узнали, что Анри змееуст — выводы последуют незамедлительно. И… мальчики, а вы приготовились к завтрашнему дню? Занятия вам никто не отменял!
— Да приготовились, приготовились, — пробурчал Драко. — Могли и отменить — канун Йоля все-таки!
— Чтобы вы разнесли поместье? — улыбнулся Малфой-старший. — Вашу кипучую энергию необходимо направлять в полезное русло! Да, Анри, — Люциус серьезно посмотрел на сына, — завтра тебе нужно будет совершить очистительный ритуал. Костры Йоля, конечно, тоже обладают очищающим эффектом, но для инициации этого недостаточно.
«Хорошо».
Сириус нахмурился и покачал головой:
— И все же, я против!
«Крестный! Мы же договорились!»
— Договорились, — кивнул Блэк, — но это не мешает мне быть против. Если ты так хочешь все же пройти инициацию, я не буду препятствовать тебе.
«Спасибо!»
— Я тоже хочу! — немедленно заявил Драко.
— Мы же обсудили это, — недовольно посмотрел на него Люциус. — Ты будешь следующим. Мы с леди Блэк не можем проводить ритуал с тобой и Анри одновременно. Через неделю-другую инициируем и тебя.
После того, как дети ушли к себе, Валбурга, которая последнее время практически переселилась в Малфой-мэнор, сочувственно посмотрела на мрачного сына — тот нервно крутил на блюдце пустую чайную чашку — и накрыла его свободную руку своей:
— Не нужно так волноваться. Мы не случайно выбрали для инициации ночь Йоля. Духи природы и Король Дуб помогут и Анри, и нам. В эту ночь просто не может произойти ничего плохого!
Изумленный так редко проявляемым к нему состраданием и пониманием матери, Сириус успокоился и улыбнулся:
— Надеюсь.
Люциус удовлетворенно кивнул и обратился к Уоффлингу, буквально напросившемуся к ним на ужин:
— У тебя ко мне какое-то дело, Филлиас? Ты хочешь обсудить его наедине?
— Я бы хотел, чтобы при нашем разговоре присутствовали лорд и леди Блэк, как маги крови. Остальные — на ваше усмотрение.
Люциус в удивлении приподнял бровь. Он не понимал, зачем нужно присутствие Валбурги и Сириуса. Ведь финансируемые исследования, насколько он помнил, проводились, чтобы выяснить, почему маггловские медикаменты так негативно действуют на магов, и как это можно нейтрализовать. В принципе, эта статья расходов проходила у него по линии благотворительности, и была заранее отнесена к потерянным деньгам. Он не слишком внимательно проверял отчеты Филлиаса, зная его щепетильную честность. Потому-то он и уклонялся, насколько мог, от предложений Филлиаса обсудить результаты исследований, так как не видел в них ничего важного для своей семьи или чистокровных волшебников, не контактирующих с миром магглов. Доходов эти изыскания тоже принести не могли. Малфою они были необходимы, чтобы при случае можно было сообщить прессе, что ему не чужды сочувствие к магглорожденным и забота о них.
Посчитав, что Люпин тоже не помешает, Люциус пригласил всех присутствующих в свой кабинет.
Там Филлиас достал из своего черного саквояжа кипу каких-то бумаг. Он начал рассказывать, что их исследования начались с того, что он сумел добыть через мадам Помфри, медсестру Хогвартса, списки около пятидесяти магглорожденных бывших и нынешних учеников школы, а также их адреса и адреса их родителей. Исследовательской группе, в которую вошли несколько учеников Филлиаса, в основном магглорожденные, удалось провести обследование большинства людей из списка. Дальше колдомедик углубился в какую-то научную дребедень, пестревшую маггловской терминологией: генетика, генетический код, хромосомный анализ, доминантность и рецессивность. Валбурга, Сириус и Люпин слушали колдомедика внимательно, время от времени задавая уточняющие вопросы. Малфой-старший благополучно пропустил мимо ушей эту информацию, мастерски прикинувшись увлеченным слушателем. Он уже хотел было прервать более чем получасовую речь Филлиаса, так как скрывать свою скуку становилось затруднительно, но последняя, краем уха, уловленная им фраза Уоффлинга, изумила его.
— Сквибы имеют и рецессивный «отсутствие возможности колдовать», и доминантный аллель «наличие возможности колдовать». Доминантный аллель находится в состоянии неполного доминирования, что лишает сквибов возможности использовать волшебство. Нам с большим трудом удалось найти всего двух носительниц рецессивных генов. У одной из этих женщин, оказались сквибами отец и брат, а мать — носительницей рецессивных генов, видимо, этот рецессивный признак сцеплен с полом, но делать какие-то выводы еще рано, так как у нас слишком мало материала для изучения. Таким образом, исследование доказало, что магглорожденных не существует. Все они являются потомками сквибов, которые унаследовали от своих родителей доминантные гены с обеих сторон, либо их доминантный аллель находится в состоянии полного доминирования, — колдомедик победно улыбнулся и оглядел присутствующих.
С Люциуса буквально слетело сонное оцепенение, в которое его погрузил рассказ Филлиаса.
— Что?! — Люциус вцепился в ручки кресла, как в древко метлы во время рискованного виража.
— Да, — колдомедик решительно кивнул и, видимо, решив «добить» слушателей продолжил: — появление же в семье волшебников сквиба обусловлено тем, что он унаследовал рецессивный ген. И теперь, благодаря нашему проекту, мы с вероятностью семьдесят пять-восемьдесят процентов, можем определить вероятность рождения у родительской пары сквиба или волшебника.
— А полукровки? — Малфой умело скрыл дрожь, охватившую его.
— Как я уже сказал, — Филлиас был недоволен, что ему приходится повторяться, — сходство генов у магглов и волшебников составляет девяносто два процента. Мы принадлежим к разным видам и скрещивание между нами невозможно! Нам удалось договориться с одним из крупнейших маглловских репродукционных центров и изучить все имеющие у них случаи необъяснимого бесплодия, то есть, когда оба родителя абсолютно здоровы, а беременность не наступает. Как оказалось, во всех обследованных парах один из партнеров был сквибом.
— Но разница в генах между волшебниками и магическими существами должна быть еще большей, — справедливо заметил Люпин. — Тем не менее, волшебники имеют общее потомство и с оборотнями, и с великанами, и с вейлами.
— У всех перечисленных существ есть магическое ядро. Именно магия дает нам возможность иметь общее потомство, — объяснил Уоффлинг. — У магглов же этого ядра нет. Но благодаря генной инженерии, мы можем добиться, чтобы и у магглов рождались волшебники. Сейчас мы проводим исследования…
Люциус переглянулся с резко побледневшей леди Блэк и нетерпящим тоном перебил колдомедика:
— Исследования прекратить! Никаких инженерий!
— Почему? — удивился Филлиас. — Если…
— Если магглов не будет? — вкрадчиво поинтересовался Малфой и рявкнул: — Мы все станем сквибами! Меня удивляет, что тебе, как колдомедику, нужно объяснять прописные истины! В семьях волшебников не должно быть слишком много детей, иначе каждый последующий ребенок будет слабее предыдущих. Только самые сильные рода могут позволить себе иметь четверых-пятерых наследников. Остальные — не больше трех! Если все эти миллиарды магглов превратить в волшебников, то магии на Земле просто не останется!
— Да, действительно, — смутился Уоффлинг. — Кажется, мы несколько увлеклись… думали, что это прекрасная возможность покончить со всеми разногласиями между нами и магглами. Но… а остальное?
Люциус прикрыл глаза, испытывая иррациональное желание побиться головой об стол. В этот момент Блэк хихикнул:
— Значит, мои предки совершенно напрасно выжигали с гобеленов своих детей? — он насмешливо взглянул на мать — Сириусу так и не удалось уговорить ее восстановить на семейном древе Андромеду. — Какой пассаж! Теперь все эти разговоры о грязнокровках и полукровках, наконец, прекратятся?
— Гриффиндорский болван! — вспылил Малфой, но тут же заставил себя успокоиться и с трудом выдавить из себя: — Извини… не хотел… — он посмотрел на колдомедика: — Ты принес мне такую маггловскую бомбу, Филлиас, что даже не знаю, что с ней и делать… — заметив явное непонимание Сириуса и Уоффлинга, он объяснил: — Магглы не терпят чужаков. Любое проявление отклонений от обычных для них норм вызывает у них агрессию, зависть, неприятие. Другой цвет кожи, иное мировоззрение, какой-нибудь талант или дар, сексуальная ориентация — все это может вызвать травлю и попытку уничтожения аномального объекта. А теперь представь, как магглорожденные, воспитанные в этих традициях, воспримут известие, что мы разные виды? Убивать магглов теперь будут не только последователи Темного Лорда, но и сами хм… даже не знаю, как их теперь называть… грязнокровки.
— А ты сам-то, магглов никогда не трогал? Что это ты вдруг озаботился их будущим? — ехидно спросил Сириус.
— Одно дело — убить пару-тройку магглов, — хищно ухмыльнулся Люциус, потерявший свою обычную осторожность, — а другое — послужить причиной геноцида целого вида. Не хотел бы я разделить судьбу Гонта.
— Гонта? — полюбопытствовал Сириус.
— Это старая история. Мало кому известная, — Малфой недовольно поморщился. — Слизерины постарались замять ее. Я узнал о ней только потому, что искал любые труды Основателей и их потомков, чтобы найти способ избавиться от метки.
Поняв, что все заинтересовались, Люциус вздохнул и рассказал собравшимся, что во времена «охоты на ведьм» погиб старший внук Слизерина, оставив несовершеннолетнего наследника. Второй внук, Гонт Слизерин, стал лордом-канцлером при юном властителе. Но, к сожалению, он не обладал полководческими талантами своего деда, отца и брата. Маги проигрывали войну. Когда поражение уже казалось неизбежным, Гонт приказал вскрыть старые могильники с умершими от чумы, заразить этой болезнью крыс, а также бросить кости умерших в источники воды в маггловских селах и городах. Вспышка болезни уничтожила около пятнадцати миллионов магглов, четверть населения Европы. Волшебники получили столь необходимую им передышку, сумели создать себе места для проживания свободные и скрытые от магглов. С тех пор магглы жгли не ведьм, а себе подобных.
— А Гонт? — Блэк так и не понял, как эта история связана с исследованиями Уоффлинга.
— А Гонт знал, что такое массовое уничтожение женщин, детей и стариков не пройдет бесследно ни для него, ни для его рода. Это не убийство врага на поле боя. Для того чтобы обезопасить правящую семью, он вышел из рода Слизерин, основав свой собственный. Чем все закончилось, вы знаете: последний незаконнорожденный наследник, Том Марволо Риддл, лорд Волдеморт. Как сказали бы на Востоке, плохая карма.
— А Гарри? На него эта карма не повлияет?
Люциус усмехнулся — кто о чем, а Сириус — о своем крестнике:
— Думаю, нет. Иначе история Слизеринов прервалась бы еще на его матери. Нам необходим правитель. Мы не можем жить как магглы, когда за все отвечают многие и никто. Главой рода может быть только один человек — именно он получает от родовой магии наибольшую силу. Главой Визенгамота становился второй по силе после правителя волшебник Великобритании, чаще всего это был тоже один из рода Слизерин. Сейчас же просто сильнейший маг. Поэтому мы не сможем скинуть Дамблдора, пока Анри не станет совершеннолетним и не докажет, что он обладает большей магической силой. С Хогвартсом та же история — после смерти директора замок выбирает самого сильного волшебника из преподавательского состава. У нас слишком много завязано на магических возможностях и личности волшебника.
Валбурга согласно кивнула и поставила точку в дискуссии:
— Я поговорю с Фаджем. Следует ввести обязательную проверку будущих родителей перед свадьбой. Раньше все приличные волшебники консультировались с семьей Блэк перед заключением браков. Пора возобновить эту традицию. Сквибы нам не нужны. Что касается остальной информации, то пока ее придержим. Подумаем, как ее преподнести. И надо ли это делать вообще.
29.04.2011
