Миниатюрная живопись

Начиная с аббасидской эпохи широкое распространение получила миниатюр­ная живопись. Несмотря на запрет ислама изображать живые существа, миниатюр, стала излюбленным жанром искусства.

Самыми ранними миниатюрами считаются иллюстрированные рукописи по астрономии, медицине, ботанике и истории, созданные в Багдаде в конце XII — середине XIII в. Их принято относить к багдадской, или арабо-месопотамской, школе живописи, стиль которой характеризуется линейным рисунком и условным отображением конкретной среды. К примеру, одно-два дерева обозначали сад, а противоборство двух воинов - бой. Фигуры людей показывались в движении, что достигалось благодаря точно схваченным жестам - объятиям, рукопожатию, ожив­ленной жестикуляции при разговоре. Лица с крупными носами изображались чаще всего в профиль, а глаза всегда в фас, что делало физиономии весьма сходными между собой. С наибольшей живостью передавались животные: быстроногие кони, легконогие лани, спящие у шатров или пасущиеся в пустыне верблюды.

Цветовое решение арабо-месопотамской миниатюры отличается преобладани­ем охряно-коричневых тонов с яркими пятнами зеленого, блекло-синего, кирпично-красного, сиреневого, черного, белого, а также тускло мерцающего золота. Приме­ром миниатюры этой школы могут служить иллюстрации к рукописи «Макам» (см. цв. вкл.) - собранию коротких плутовских новелл о похождениях авантюриста и по­эта Абу Зайда, которого называли «отцом лжи и лукавства».

Завоевание Ирана и Ирака монголами в середине XIII в. обусловило появле­ние новых школ миниатюрной живописи с династийными названиями - тимурид-ская, сефевидская, могольская. Однако наиболее точным считается их географи­ческое деление на иранскую и среднеазиатскую, внутри которых местные школы получали названия по культурным центрам государства. К иранской школе отно­сятся тебризская, ширазская, гератская и др., к среднеазиатской - самаркандская, бухарская и др. Каждая школа вырабатывала свои каноны изображения людей, природы и архитектуры.

Иранская школа миниатюры зародилась в Тебризе, и этапы ее развития связаны с правящими династиями Хулагуидов, Тимуридов и Сефевидов. Наиболее харак­терными чертами тебризской школы эпохи Хулагуидов является соединение ре­ального изображения и орнамента: цветы, травы, деревья, птицы на ветках, звери с живо схваченными повадками переданы необычайно натуралистично, и вместе с тем их силуэты образуют красочный орнаментальный узор. Таковы, к примеру, ми­ниатюры из «Манафи аль-Хайаван» (книга о животных), где изображены охотящи­еся, играющие, отдыхающие слоны, львы, медведи. Полоски травы, кустарники и деревья, на ветвях которых сидят птицы, рождают ощущение реального ландшафта. Между тем занимающие почти весь формат листа бежево-желтые, оранжево-крас­ные или фиолетово-серые фигуры зверей, коричневые, оттененные золотом ветви деревьев, зеленые листья и трава, красные, оранжевые, желтые плоды и цветы соз­дают своеобразный орнамент.

В изображении людей прослеживалось китайское влияние, связанное с тем, что монгольская армия возила с собой китайских ремесленников и живописцев Оно проявилось в удлиненном формате, что напоминало горизонтальные свитки китай­ской живописи; в графичной манере исполнения гор, громоздящихся вверх круты­ми уступами, прихотливо изгибающихся стволов и ветвей, облаков, закрученных в сложный узор; в индивидуализации образов и наделении их экспрессией и дра­матизмом.

Сочетание «китаизмов» с подчеркнутой декоративностью мы встречаем в са­мом грандиозном памятнике тебризской школы миниатюры XIII-XIV вв. -Большом тебризском «Шах-наме» Фирдоуси. Подавляющую часть изображений традицион­но составляют подвиги героев в борьбе с врагами и фантастическими чудовищами. Кроме сцен охоты, единоборства и военных баталий встречаются сцены погребе­ния и оплакивания умерших, где персонажи наделены индивидуальными чертами, чувствами и переживаниями. Миниатюры Большого тебризского «Шах-наме» не­обычайно декоративны и напоминают ковровый орнамент: воины в красных, оран­жевых, светло-коричневых одеждах и блестящих доспехах скачут на пегих, каурых, вороных конях по зеленым лужайкам, над которыми распростерлось темно-синее небо с золотым мерцанием мириада звезд.

Живописная школа тебризской миниатюры, сложившаяся при Сефевидах, опи­ралась, с одной стороны, на уже существующие традиции, а с другой - на опыт гератских художников. Влияние гератского искусства сказалось в появлении иллю­зорной глубины и повествовательности. Такова по композиции и стилю миниатюра из рукописи Арифи «Дервиш с разбитым мячом» (см. цв. вкл.).

На фоне лужайки, покрытой, словно штрихами, кустиками травы и обрамленной хол­мами и деревьями, печально склонился над разбитым мячом дервиш - мусульманский ни­щенствующий монах.

Вся композиция проникнута чувством щемящей грусти: душевное состояние передано и абрисом одинокой фигурки, и разительным контрастом скромного об­лика дервиша с нарядной, прописанной золотом лужайкой, роскошными баш­нями минаретов, отливающих глазурованными плитками, изящными резными листьями на дереве, изысканными цветами в траве на переднем плане. Краски положены густо и в своей ло­кальной чистоте сверкают как эмаль.

Художником, наиболее

ярко выразившим черты ново­го тебризского стиля, является Султан Мухаммед (конец 1470-х гг. - 1555). Его миниатюры не­сут отпечаток декоративности и повествовательности, как, напри­мер, знаменитая миниатюра«Хосров и Ширин».

На миниатюре изображен тот мо­мент, когда царевич Хосров, скрываясь от гнева отца, бежит из дома и по дороге видит у родника купающуюся Ширин. Девушка тоже очарована юношей, но не догадывается, что незнакомец - Хосров, давно пленивший ее воображение.

Зеленоватые скалы обступают не­большую цветущую лужайку с бегущим среди камней источником. Нежное, поч­ти бесплотное, бледное тело луноликой Ширин на темном фоне; на розовой ло­шади Хосров в нарядной одежде; сияю­щий мажорный тон золотого неба; изу-

Султан Мухаммед. Хосров и Ширин

мительно утонченный силуэт быстроногого легендарного коня Ширин, который был «чернее ночи», - все это порождает ощущение гармонии мира и человеческих чувств.

Наряду с повествовательными миниатюрами сложилось целое направление, опирающееся на созерцательность и уравновешенность композиции. Этим ми­ниатюрам присущи плавная, гибкая манера письма, холодная гамма цветов. На них изображались крупные фигуры несколько удлиненных пропорций, выразительные лица с большими глазами, обведенные черным контуром. Образцом является ми­ниатюра «Царевич и пери» к трактату «Лаваих» («Скрижали») Джами. Ощущение сказочной идиллии создается, во-первых, композиционным приемом, при котором линия, очерчивающая склоненную фигуру царевича и мягко опущенные крылья пери, повторяется в спокойном силуэте холма на заднем плане; во-вторых, яркими, блестящими, как эмаль, красками - игрой синего с желтым в одеянии пери, пере­кличкой огненно-оранжевого с более интенсивным цветом того же тона в крыльях пери, сиянием салатного в одежде принца. Прорисовка каждой детали рисунка чет­ким черным контуром сообщает изображению аристократическую изысканность. Вся миниатюра ассоциируется с ювелирным изделием, инкрустированным драго­ценными камнями.

В целом тебризская живопись выработала свой образный строй, которому свой­ственны особая праздничная декоративность, яркая красочная гамма, иллюзорная глубина и повествовательность.

Ширазская школа миниатюрной живописи, возникшая в эпоху Хулагуидов на юго-западе Ирана, сложилась к XV в. Характерными чертами ширазской миниа­тюры являются плоскостность, многофигурность и декоративность.

Наиболее наглядным примером миниатюры ширазской школы служит изобра­жение древней мусульманской легенды о вознесении пророка Мухаммеда на небо.

Фантастический сюжет решен подобно яркому ковровому узору. В центре композиции пророк, объятый языками пламени, извилистый контур которых напоминает кружево, ле­тит на Бураке - фантастической кобылице с женской головой. Вокруг на фоне темно-синего неба с золотыми звездами и белыми, в виде узора из закрученных спиралей, облаками парят стройные ангелы с радужными крыльями за спинами. Все фигуры, как бы слегка подраги­вая, мерно плывут в бездонной синеве ночного неба, напоминая театр теней.

Декоративность достигается за счет сочетания лилово-синего, огненно-оран­жевого и алого, обведенных темным контуром и словно отполированных до блеска.

Гератская школа миниатюрной живописи возникла в начале XV в., а уже в его середине Герат превратился в один из крупнейших центров миниатюрной жи­вописи. Художником, создавшим лучшие миниатюры гератской школы и сыг­равшим ключевую роль в возвышении тебризской школы живописи, был каллиграф Камалетдин Бехзад (1455-1536). На небольшом пространстве поля миниатюры он создавал удивительно соразмерные и гармоничные композиции с большим числом участников. За основу своих композиций Бехзад брал круг как самую со­вершенную в природе форму. Он то намеренно его подчеркивал, как, напри­мер, в иллюстрации «Бой на верблюдах» к «Хамсе» Низами, то камуфлировал, как в миниатюре «Алишер Навои среди ученых мужей» (см. цв. вкл.), иллюст­рирующей ту же рукопись. В этой миниатюре как в зеркале отражены все основ­ные черты гератской традиции: индивидуальная характеристика изображенных людей; рационально составленная композиция, в основе которой лежит круг; тщательная прорисовка мельчайших деталей и обилие орнаментов, украшающих интерьер.

Основное действие разворачивается в павильоне, вымощенном плитами и по­крытом коврами с ярким, прихотливым рисунком, Алишер Навои сидит на ковре в окружении ученых мужей.

Бехзад ввел в миниатюру множество бытовых деталей, а также установил сво­еобразный иконографический канон и место действующих лиц в композиции. К примеру, главное действующее лицо изображалось по центру миниатюры на ковре или за столиком; его собеседники с книгой, с покровенными в знак особого уваже­ния руками располагались рядом; поодаль стояли слуги с подарками для отличив­шегося поэта или музыканта. Изобразив каждого в конкретном действии, Бехзад тем самым «оживлял» миниатюру, гармонично связывая персонажей друг с дру­гом. Внутреннее движение композиции достигалось за счет размещения всех де­талей по увеличивающимся овалам вокруг курильницы: и расположенные вокруг фигуры сидящих людей, и как бы случайно разбросанные предметы вовлекались в трудовой ритм.

Бехзад включал в канву общего действия персонажей, не играющих заметной роли в контексте композиции, и эпизодические сценки, необходимые для созда­ния правдивой атмосферы, выделяя роскошным орнаментальным узором ключе­вую сцену.

Великое гератское искусство школы Бехзада конца XV - начала XVI в. уже к середине XVI в. утратило свое значение, и центры художественной жизни пере­местились в Тебриз и Бухару.

В Средней Азии в начале XV в. художественно оформленные рукописи созда­вались в Самарканде, сначала столице Тимура, а затем Шайбанихана, предво­дителя кочевых узбеков. Наиболее характерным произведением самаркандской школы являются миниатюры к «Хафт пайкар» («Семь красавиц») из «Хамсе» Ни­зами.

Герой поэмы - Бахрам Гур - женится на семи царевнах, каждая из которых олицетворя­ет собою кешвар - географическую область, откуда она родом. Кешвар в свою очередь соот­носится с одной из планет, а планета имеет свой день недели. Бахрам Гур строит для каж­дой дворец цвета ее планеты и дня недели, а затем ежедневно выслушивает поучительные притчи в одном из дворцов, облачаясь при этом в «цвета дома», т.е. его купола и стен. Ку­пол-сфера является значимой частью изображения, так как согласно тогдашней астрономии каждой планете соответствует прозрачный свод - «купол»: она прикрепляется к нему и вме­сте с ним движется по небу.

Сложился обычай иллюстрировать семь рассказов семи царевен семью сход­ными по композиции, но различными по цвету миниатюрами. Во всех миниатю­рах цикла соблюдена традиционная композиция «шах пирует с красавицей». Раз­личия между изображениями состоят в основном в позах главных персонажей, их головных уборах, в инструментах музыкантов, услаждающих слух царственной четы, позах и одеждах наложниц. Колорит каждой миниатюры чрезвычайно богат: мускусные, красные, бирюзовые, белые тона, оттененные яркими одеждами слуг, изящными цветущими деревцами, геометрическим узором на куполе и стенах двор­ца. В мире миниатюры локальный цвет важен сам по себе, но в иллюстрациях к «Семи красавицам» ему придается сакральное значение, выразившееся в соответ­ствии цвета «темпераменту» планеты, дню недели и кешвару

Так, зеленый соответствует Луне, понедельнику и Хорезму; красный - Марсу, вторни­ку и Саклабу («стране славян»); сине-бирюзовый - Меркурию, среде, Египту; сандаловый, т.е. бледно-коричневый, - Юпитеру, четвергу, Китаю; белый - Венере, пятнице, Ирану; чер­ный (мускусный) - Сатурну, субботе, Индии; желтый - Солнцу, воскресенью, Туркестану.

Особенности миниатюр этого цикла состоят в полном отсутствии в них света и тени; каждый предмет сверкает отдельно, как драгоценный камень, все перенесе­но в светящийся мир, омытый магическим светом.

В 1533 г. столица Шайбанидов была перенесена в Бухару, которая, по словам со­временника стала таким средоточием искусств и наук, что напоминала Герат в дни султана Хусейна, Навои и Бехзада. Расцвет бухарской миниатюры приходится на 50-70-е гг. XVI в. Ее отличают плоскостность, чистота рисунка, яркость цвета. От­ражением кочевого быта Шайбанидов стало изображение действия под открытым небом. При этом художники не стремились к передаче воздушно-пространственной среды, а выстраивали действие по узорно-ковровому принципу. Таковы, к приме­ру, две миниатюры «Пир в саду» и «Разбивка сада», где действие разворачивается на фоне густой, пышной растительности, сплошным ковром покрывающей землю. На первой миниатюре мы видим ограду из тонких реек, площадку, покрытую ков­ром причудливого рисунка, на нем кувшины с напитками и блюда с яствами, лег­кий открытый трон под навесом; за оградой весенний сад, где цветут персики и сливы, распустились цветы, стройными силуэтами устремляются ввысь тополек и кипарис. На второй миниатюре поражают пышностью и цветистостью пейзаж и дворец, находящийся в глубине сада. Для сооружений на бухарских миниатюрах характерна мелкая разбивка плоскости стены на оконца и дверные проемы, обрам­ленные затейливым орнаментом, из-за чего вся архитектура кажется сотканной из тончайшего кружева. Фигуры людей не всегда соразмерны между собой, с окружа­ющим пейзажем и архитектурой, их позы однообразны и статичны, силуэты не от­личаются изяществом. Но в целом бухарским миниатюрам присущи декоративизм и изысканность колорита.

Создававшимся при дворах правителей миниатюрам свойственны яркий ко­лорит, гармония деталей и особая элегантность фигур. Через созерцание красоты реализовывалось стремление художников приблизиться к познанию истины, еди­нению с Богом, обучить царственных читателей морали, высокой этике, отвратить от жадных и льстивых придворных.

* * #

Арабо-мусульманская художественная культура, сложившаяся в регионе Сре­диземного моря в Средние века, несет на себе отпечаток идеальной красоты и цар­ственного изящества. Ее ключевой образ, отразившийся в архитектурном декоре, садово-парковом искусстве, поэзии, орнаменте, миниатюрной живописи, -цвету­щий прекрасный сад, символизирующий исламский рай.

Арабское искусство повлияло на формирование в средневековой Европе ново­го архитектурного стиля - готики, ставшего интернациональным, и на возникно­вение куртуазной поэзии, определившей развитие литературы в эпоху Ренессанса.