Агония отступает

Наконец, худшее было позади. К 2 часам по полудню ртуть начала свое медленное снижение, и в 4:30 она упала до отмет­ки ПО впервые за почти семь часов. Мы были абсолютно обессилены и чувствовали только туманное изумление, что существующий порядок, наконец, изменился.

Наши 40 литров воды сократились до 10, и в остальных канистрах оставалось не многим больше. Мы все выглядели изможденными и слегка оглушенными, по мере того, как со­скребали себя со своих мест, заводили машины и трогались дальше. Мы были как раз на полпути к Борджи-Переза и вне расписания. Мы понимали, что у нас будут серьезные непри­ятности, если мы не доберемся туда до наступления жары сле­дующего дня.

Наш дух оживает

Изможденное раздвоенное состояние, в котором мы были до того, как жара остановила нас на нашем пути, изменилось только слегка, как бы там ни было, но с движением нашей машины и понижением температуры в два раза наше упадоч­ническое состояние постепенно вылилось в усталое возбуж­дение. Наш дух постепенно подымался. Когда с нами порав­нялся Фольксваген Джозеф и Ганс восседали на крыше, оде­тые в старые спортивные шлемы, и взирали на мир, как два крутых исследователя, потерявшие своих верблюдов.

У Ганса имелся бинокль, в который он изучал горизонт, когда он отнял его от глаз и показал на точку, виднеющуюся вдалеке, и указывающую на необходимость остановки. Точка медленно обретала форму, пока не превратилась в фургон, на­подобие Фольксвагена, застрявший как раз в четверти мили от столба. Мы прикинули и решили остановиться рядом. Наши немцы выпрыгнули еще до того, как заглох мотор, пытаясь открыть запертые двери и добыть сидения и мотор.

Они напоминали великих автограбителей. Со сноровкой,

ДЕЛАЯ ПО ОТМЕТКЕ В ЕДИНИЦУ ВРЕМЕНИ

которая изумила и восхитила Джеффа и меня, они посрывали все отделяемые детали и аксессуары - радиатор, бензобак, кар­бюратор, коробку передач, все фары и большинство отделяе­мых проводов и сложили все это в Фольксваген. Две пере­дние запаски были пристроены снаружи на импровизирован­ной крыше и за считанные минуты превратили бывший впол­не нетронутым фургон Таврус в полуисколеченныи остов. Я очень надеялся, что за ним никто не вернется.