Интенция в опыте с пациентом

Исходное положение врача и пациента не меняется, врач сидит в головах пациента, контактирует с его черепом, используя классический краниальный подход.

Интенция и экспансия-ретракция.

Как только врач ощущает тканевой ритмический импульс, он сливается с ним, т.е. он как можно точнее следует за движение экспансии-ретракции, стараясь не влиять на него. Войдя в контакт с черепом пациента, врач ментально приказывает структуре пациента войти в экспансию. Он отмечает, что происходит в черепе. Затем дает структуре вернуться в нейтральное положение. После этого проделывает тот же опыт в сторону ретракции, приказывая совершить закрытие.

Что это нам дает.

Участники эксперимента отмечают, что структура пациента имеет тенденцию отвечать на их посыл. Большинство отмечают большую легкость ответа то в сторону ретракции, то в сторону экспансии. Интенция должна быть точной и ясной. Каким бы ни было предпочитаемое направление, живая структура ограничена своей материальной природой, которая мешает ей пойти дальше.

Индукция торсии.

Теперь врач будет индуцировать торсию в краниальном механизме пациента. Способ описан выше. Он входит в контакт с тканевым ритмическим импульсом пациента. Его внимание фокализировано на черепе пациента. Врач мысленно просит структуру тела совершить торсию в одну сторону. Врач следует за ответным движением тканей пациента, затем дает тканям вернуться в нейтральное положение и просит совершить торсию в другую сторону.

Что это нам дает.

Череп пациента идет в сторону торсии, которую запросил врач. В большинстве случаев, ответы не симметричны. Одна сторона свободнее другой. Время движения структуры различно, но ответы приходят очень быстро, почти что в одно время с формулировкой интенции.

Другие индукции и сочетания индукций.

Мы продолжаем опыт, используя другие изменения движения СБС. Мы просим пациента сочетать изменения, и в каждом случае сопровождаем структуру в сторону большей свободы (флексия-экстензия, латерофлексия-ротация, стрейн латеральный и вертикальный). Мы удерживаем череп пациента в положении большей свободы. Например, при просьбе совершить флексию-экстензию, череп легче идет в экстензию. Мы следуем за ним, поощряя движение структуры в данном направлении, не ослабляя натяжение. Из этого положения мы просим совершить торсию, следуем за структурой в свободную сторону и удерживаем параметры и т.п.

Что это нам дает.

Череп пациента следует за посылом врача. Но он делает это как может, т.е. в одну сторону идет свободнее, чем в другую. После того, как участники эксперимента наберут все направления свободного движения, они замечают, тканевая структура указывает им следующий ход. Они идут в этом направлении. Затем ткани возвращаются в нейтральное положение, возникает остановка движения, а затем появляется очень сильное ощущение экспансии, после которого вновь возникает ощущение нейтрального движения экспансии-ретракции. Часто пациенты ощущают в теле глубокое расслабление.

Большинство врачей замечают, что ответы тканей очень быстры. Едва врач сформулирует интенцию, как начинается движение. Таким образом, врачам следует научиться контролировать сои интенции.

Что мы можем извлечь из этого опыта.

Исследователи обнаруживают, что они могут сознательно вносить изменения в перцепцию краниального ритмического импульса своих пациентов и в краниальный механизм СБС. Все изменения физиологии могут быть вызваны интенцией (индукцией). Таким образом, участники эксперимента обнаруживают, что живые ткани отвечают на интенцию. Но:

- изменения временные; кажется, что система спонтанно возвращается к ритму, амплитуде и к направлениям, которые ей свойственны;

- ткани отвечают так, как могут; так например, во время торсии движение идет свободнее в одну сторону. Для краниального остеопата эта сторона является стороной поражения;

- только сравнивая ответы на наши просьбы мы можем получить значимую информацию;

- даже у другого человека живая структура отвечает на модель, которую мы проецируем на неё, а мы можем спроецировать только то, о чем имеем представление;

- мы проецируем не слова, а представления, концепции. В связи с этим особенно интересно подчеркнуть, что некоторые из участников неправильно называли производимые изменения (по сравнению с тем, как принято их называть), а ткани отвечали в соответствии с концепцией, а не в зависимости от использованных слов.

Мы так же провели следующий опыт: сами пациенты вызывали различные изменения движения. Когда протокол опыта строго соблюдался, результаты обычно были позитивными, но ощущения часто менее четкими. Мы не стали двигаться дальше в этих исследованиях, т.к. это противоречило бы реальной терапевтической ситуации. Большинство пациентов не знают о концепции мобильности СБС, а значит, не могут сознательно внести изменения на уровне СБС. Нам показалось более справедливым и благодарным оставаться в рамках того, что происходит в реальной терапевтической ситуации.