Проявление функции долженствования в тексте уголовно-процессуального закона

В лингвистике и юридической литературе неоднократно обраща­лось внимание на функции языка права. Так, А. А. Ушаков указывал, что основной функцией языка в праве является выражение волевых предписаний государства, передача этих предписаний гражданам и уч­реждениям¹. Лингвисты, в частности, М. Н. Кожина, утверждают, что язык права несет на себе стилевую окраску долженствования².

Обратившись к исследованию языка Уголовного кодекса РСФСР и Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, мы отметили, что наиболее отчетливо и разнообразно функция повеления проявляется в синтаксисе УПК РСФСР. Однако язык УПК не был предметом наблюдения лин­гвистов, хотя необходимость его изучения вызывается все возрастаю­щим к нему интересом юристов³, а также проблемами практического применения норм уголовно-процессуального закона. Именно вопросы практического характера определили тему нашего исследования.

Цель данной работы — рассмотреть, как предписания УПК РСФСР реализуются в языковых средствах, т. е. как в соответствии с его со­держанием проявляется функция долженствования (далее — ФД); про­следить разновидности проявления ФД в зависимости от вида право­вой нормы; выделить наиболее частотные модели, через которые вы­ражается функция долженствования.

Прежде чем говорить о способах и формах проявления ФД, следует определить понятие функция языка. Функцию языка, вслед за В. А. Ав­рориным⁴, мы понимаем как практическое проявление сущности язы­ка, реализацию его назначения в качестве средства коммуникации в обществе.

^[1] См.: Ушаков А. А. Очерки советской законодательной стилистики: Учеб. пособие. Ч. 1. Пермь, 1967. С. 83.

^[1] См.: Кожина М. Н. Стилистика русского языка. М., 1993. С. 175; Она же. О речевой системности научного стиля сравнительно с неко­торыми другими. Пермь, 1972.

^[1] См., например: Савицкий В. М. Язык процессуального закона: Во­просы терминологии. М., 1987; Соловьева Т. А. Оценочные понятия и суждения в уголовно-процессуальном праве // Правоведение. 1987. № 3.

^[1] См.: Аврорин В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. Л., 1975. С. 34.

Для сферы общения, соотносимой с функциональным стилем, как известно, характерна определенная форма общественного сознания, тип мышления¹. Коммуникация в области правовых отношений при­звана служить осуществлению основных функций права: функций ре­гулирования общественных отношений, волеизъявления². Регулирова­ние процессуальных действий, прав и обязанностей государственных правоохранительных органов, а также лиц, участвующих в уголовном процессе (свидетелей, защитников, обвиняемых и др.), заложено в нормах УПК РСФСР.

Функция долженствования, являясь коммуникативной функцией, как пишет Г. А. Золотова³, наиболее ярко и полно выражается в син­таксических единицах, так как синтаксис непосредственно соотносит­ся с процессом мышления и процессом коммуникации. Эта функция выражается в основном в формах сказуемого.

Достаточно полное описание форм проявления долженствования в официально-деловом стиле содержится в работах М. Н. Кожиной, по­сле чего оно так или иначе повторялось некоторыми лингвистами, причем не всегда обоснованно выражающими свое мнение. Так, Т. В. Губаева считает, что «модальность долженствования рассматри­вается в таких конкретно-языковых проявлениях, как инфинити­вы...»⁴. Подобная форма проявления долженствования как в языке УК РСФСР, так и в языке УПК РСФСР нами не обнаружена. Однако в УПК мы выявили различные и довольно интересные способы прояв­ления функции повеления. При явном многообразии моделей сказуе­мого и оттенков долженствования в нормах УПК нам представляется важным выяснить, от чего зависит выбор определенной «модели ска­зуемого в том или ином случае. Необходимость выбора формы сказуе­мого, по нашему мнению, обусловлена характером содержания право­вой нормы.

Уголовно-процессуальная норма предоставляет работникам право­охранительных органов государства и другим участникам уголовного процесса юридические права и налагает на них юридические обязан­ности⁵. В зависимости от характера прав и обязанностей регулятивные нормы (т. е. нормы УПК) подразделяются на три вида: 1) обязываю­щие — устанавливающие обязанность лица совершать определенные положительные действия; 2) запрещающие — устанавливающие запре­

^[1] См.: Кожина М. Н. Стилистика русского языка. С. 48.

^[1] Там же. С. 175.

^[1] См.: Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973. С. 6—7.

^[1] См.: Губаева Т. В. Языковые оценочные структуры в тексте уго­ловного закона // Теоретические проблемы стилистики текста: Тез. докл. Казань, 1985. С. 82.

^[1] См.: Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1982. Т. 2. С. 32.

ты на действия известного рода; 3) управомочивающие, или дозволяю­щие, — юридические нормы, которые устанавливают права на совер­шение управомоченным лицом тех или иных действий¹.

Кроме того, текст уголовно-процессуальной нормы характеризует­ся своеобразной композицией. Он содержит два элемента: гипотезу, которая указывает на условия действия нормы, и диспозицию, указы­вающую на содержание прав и обязанностей. ФД, как правило, прояв­ляется во второй части нормы — в диспозиции, например: Если при выемке, обыске, наложении ареста на имущество имели место попытки уничтожить или спрятать предметы и документы... протокол должен содержать указание на это (ст. 176). При наличии оснований, указанных в статье 89 настоящего Кодекса, следователь может избрать в отно­шении разыскиваемого меру пресечения (ст. 196). Если обвиняемый не зая­вил о желании иметь защитника, ему предъявляются для ознакомления все материалы дела (ст. 201)².

В зависимости от приведенной выше классификации уголов- но-процессуальных норм мы выделяем два способа выражения ФД, используя при этом условные термины. Первый способ мы назвали прямым, или активным; второй — косвенным, или неактивным.

Прямой способ характерен для норм обязывающих и запрещающих и проявляется в том, что в норме закона содержится непосредственное указание на долженствование при помощи модальных слов должен, обязан, невозможно, необходимо, обязательно, не вправе, не может и др. Модальные слова вправе, может, не имеющие значения долженство- иания, приобретают его в сочетании с частицей не. В этом случае за­кон прямо указывает на необходимость или недопустимость осуществ­ления определенного действия. Значение необходимости действия реализуется также и без использования модальных слов — через упот­ребление глаголов действительного и страдательного залога настояще­го времени во вневременном значении. Сделанные наблюдения пред­ставлены в таблице 1, включающей наиболее частотные модели этого способа проявления ФД. Как видно из приведенного материала, почти каждая модель имеет ряд модификаций, которые мы различаем по мо­дальным словам (Мс).

Таблица 1. Прямой (активный) способ выражения ФД

LLL. Мс/д/

| 1 -1 Обязательно (ы): участие обязательно [Т.] Необходимо (ы): производство необходимо

12. Невозможно (ы): участие невозможно