Пробуждение Исламской политической мысли

Новое дыхание Исламская политическая мысль обрела только в конце19-начале 20-го века в трудах Джамал ад Дина Аль Афгани и Мухаммада Абдо.

Аль Афгани проявлял себя как апологет религии и пропагандист панисламизма, но при этом достаточно трезво оценивал роль мусульманства. По мнению аль-Афгани, рациональное толкование Корана позволяет понять основы идеального, общественного и политического строя.

Политическому объединению мусульман он предпочитал их духовное единство и восстановление исламских институтов в каждой отдельной стране. Возвращаясь в поисках лучшей модели государства к кораническим принципам власти, аль-Афгани безоговорочно отвергал абсолютизм. Альтернативой деспотизму, по мысли аль-Афгани, являются коранические принципы консультативного правления. Исходя из этого, а также с учетом традиций и политических реалий Востока он отвергал слепое копирование чужого опыта, но вместе с тем допускал использование арабами отдельных европейских политических идей и институтов при условии их непротиворечия основополагающим исламским принципам. Последние, полагал он, могли быть реализованы в условиях современного ему Арабского Востока при условии замены деспотизма властью справедливого правителя. Аль-Афгани высказывался в пользу ограниченной конституционной монархии, которая, по его мнению, вполне соответствовала основной идее классической исламской концепции власти — принципу совещательности.

Важной стратегической задачей аль-Афгани считал объединение мусульман под эгидой благочестивого халифа, способного противостоять колониальным устремлениям Европы. Проекты альянса «мусульманских» стран он адресовал египетскому хедиву Исмаилу, иранскому шаху Наср эд-Дину, турецкому султану Абдул Хамиду П, суданскому Махди. Это давало основание современникам и историка подозревать его в том, что он является агентом разных правителей.

Реформистский подход к политико-правовой проблематике, шариату и исламской власти получил наиболее обстоятельную разработку в трудах Мухаммеда Абдо (1849—1905), ученика и последователя Аль-Афгани. Выходец из крестьянской семьи, получивший образование в мусульманском университете «АльАзхар» в Каире и впоследствии — муфтий Египта, Абдо энергично отстаивал идею реформации ислама через возврат к его основам.

Вместе с тем Абдо считал, что разум в своих познавательных возможностях, по существу, не знает предела, подчинен только Аллаху и останавливается лишь перед шариатом, хотя и это препятствие не является для него абсолютным.

Во взглядах Абдо на принципы справедливого государственного устройства мусульманско-правовые представления тесно переплетались с европейскими политическими концепциями. Он полагал, что в основе справедливой власти лежат три начала — свобода, — исламский принцип совещательности — правовой закон.

Другой основой существующей власти выступает принцип «аш-шура» (совещательность), который Абдо считал синонимом демократизма в вершении государственных дел и антиподом деспотизму.

Египетский мыслитель последовательно отстаивал необходимость введения в Египте указанного института, с помощью которого представители народа могли бы отличать дурное от хорошего, блюсти интересы нации, защищать справедливость и равенство. Вместе с тем Абдо настаивал на том, что эти функции должны выполнять лишь «знающие» представители просвещенной элиты.

Еще одним непременным атрибутом справедливой власти Абдо считал право, которое он рассматривал в качестве критерия общественного прогресса, цивилизованности и свободы.

Рассматривая шариат в качестве вечного естественного права мусульман, Абдо высказывался за возврат к его первоисточникам (например, он не признавал в качестве источника мусульманского права «иджма» — общее мнение наиболее авторитетных богословов) и отказывался видеть в нем лишь инструмент для оправдания и прикрытия политики властей.

Иначе говоря, мусульманская община, по Абдо, не является заложником шариата, который должен не сковывать ее, а быть ей слугой. Практически это означает, что люди в состоянии без посредников уразуметь смысл шариата и на его основе выработать нормы, отражающие их интересы. Абдо полагал, что каждое поколение мусульман обладает этим правом (иджтихад).

Нельзя не упомянуть в данном исследовании известного сирийского просветителя Абд ар-Рахмана аль-Кавакиби (1854—1902). В своей книге «Природа деспотизма и гибельность порабощения», написанной под непосредственным влиянием трактата «О тирании» Витторио Альфиере (1749—1803), последователя Вольтера, Руссо, Кондорсе и Монтескье, турецкий перевод которого был опубликован в 1898 г., аль-Кавакиби утверждает: «Коран полон идей, несущих гибель деспотизму, воскрешающих справедливость и равенство». В основе общественно-политических взглядов аль-Кавакиби лежит концепция таухида — строгого единобожия: согласно словам шахады «Нет бога, кроме Аллаха», человек обязан подчиняться и поклоняться только Аллаху и никому, кроме Аллаха, — в этом заключается основа мусульманской демократии. Согласно сирийскому просветителю, идеальной государственной системой, в которой только и возможно торжество социальной справедливости, является «политическая свобода, стоящая между демократией и аристократией». Практического осуществления этого идеала, по его мнению, сумели добиться только праведные халифы, которые следовали истинному духу Корана и потому «создали правление, которое установило равенство: равенство в благах и тяготах жизни даже между ними, халифами, и нищими; они пробудили чувство братства среди мусульман, чувство связи между ними в общественной корпорации». Хотя аль-Кавакиби считал, что «единственное действенное средство для уничтожения деспотизма с корнем заключается в прогрессивном развитии сознания и чувств нации», однако он допускал правомерность восстания в качестве одного из средств, хотя и не главного, борьбы с тиранией, видя в этом бессознательную реакцию народа на несправедливость.