2015-05-18
1891
Переход от феодализма к капитализму в Японии, в отличие от стран Запада, прошел довольно быстро и, можно сказать, достаточно безболезненно. Объяснить это можно совпадением во времени, как минимум, двух факторов: кризиса феодальной политической системы внутри страны и давления на Японию со стороны Запада. Причем, кризис носил всеобъемлющий характер, т.е. затрагивал все стороны политической и экономической жизни страны (системный кризис).
Сложившаяся в Японии еще в XII веке, исторически уникальная по своему характеру система сёгуната на рубеже XVIII-XIX веков приближалась к своему концу. С начала XVII века, когда Токугава Иэясу (1542-1616 гг.) утвердил господство своего дома над большей частью Японии, в стране был установлен последний в истории Японии сёгунат.
Термин "сёгунат" означает, можно сказать, уникальное историческое явление, представлявшее собой наследственную военную диктатуру, при которой политическая власть фактически принадлежала крупнейшему феодальному дому. При этом император продолжал существовать, ему отдавались некоторые почести, но фактически его существование было номинальным. Теоретически такая ситуация обосновывалось тем соображением, что священная личность императора, который, согласно "синто", является продолжателем линии богов, не должна оскверняться заботами о государственных делах. Поэтому император как бы передавал "на время" свои полномочия главнокомандующему страны, носившему титул "сэйи тай-сёгун" (великий полководец – покоритель варваров), формально оставаясь при этом носителем верховной власти в стране. В реальности же, не обладая практически никакой властью, император вместе со своим двором был обречен на затворническую жизнь в древней столице Японии Киото, где за ним осуществлялся строгий, хотя и почтительный надзор. Вся его жизнь строго регламентировалась инструкциями сёгунского правительства бакуфу.
С начала XVII века токугавские правители стали проводить политику изоляции страны от внешнего мира. В 1624 г. из страны были изгнаны испанцы, затем, в 1638 г. - португальцы, а после 1640 г. иностранцам вообще был запрещен всякий въезд в страну, а также внешняя торговля. Исключение было сделано лишь голландским (за помощь в борьбе с португальцами) и китайским торговцам, которые могли торговать исключительно через небольшую факторию на островке Дэдзима в г. Нагасаки. Для полнейшей изоляции, в 1637 г. под страхом смерти для всех жителей страны был запрещен выезд из страны, а также было запрещено строить большие суда, способные совершать дальние плавания.
Причины проведения сёгунатом политики "закрытия Японии" можно объяснить тем, что посредством такого политического курса сёгунат пытался предотвратить угрозу потери политической независимости страны.
В литературе описывается такой случай, относящийся к концу XVI века. Однажды Тоётоми Хидэёси принимал капитана испанского корабля. И когда тот стал показывать ему карту территорий, которыми владел король Испании Филипп II, Хидэёси спросил, каким образом испанский король смог так расширить границы своего королевства? Неискушенный капитан ответил, что "Король сначала посылает в чужие страны миссионеров для обращения населения в христианство, а затем отправляет туда солдат для завоевания этих стран". После этого разговора Хидэёси повелел немедленно искоренить христианство в стране.
Другим важным фактором, вызвавшим закрытия страны, было быстрое и довольно эффективное распространения христианства в Японии. Впрочем, необходимо заметить, что "закрытия страны" имело место не только в Японии, что достаточно известно, но также и в Китае и Корее. Такая политика была естественной реакцией стран конфуцианской морали на вторжение новой для Востока, совершенно иной по своей сути религии - христианства.
Привнесенное христианство с его проповедью равенства всех перед богом, входило в противоречие с конфуцианской моралью строгой подчиненности и почитания старших, что, в конечном счете, грозило значительной дестабилизацией в восточном обществе. И если иноземному солдату можно противопоставить армию, иноземному купцу – свой товар, да и пошлинную политику, то миссионеру, с его проповедью "добра", "покорности" и, что наиболее отличало христианство от восточных религий, - "равенства всех перед богом", противопоставить что-либо было трудно. В столь сложной ситуации был найден единственный выход – в изоляции населения от иностранцев через "закрытие" своих стран.
Следует сказать, что "закрытие" Японии имело и свои, в некотором роде, положительные стороны. При отсутствии широкого внешнего рынка активность японского купечества, разумеется, снижалась, но в то же время, это заставляло направлять всю инициативу на развитие рынка внутреннего, и выработало у японских предпринимателей особый стиль ведения дел, собственную этику деловых отношений, которые показали высокую эффективность на протяжении последующей истории. Кроме того, надо заметить, что "закрытость" страны не была абсолютной. Как выше было сказано, японские правители позволяли торговать голландским и китайским купцам через порт Нагасаки. Поэтому, можно сказать, что японское правительство "бакуфу" сделало продуманный шаг, заняв активную оборонительную позицию против настойчивого вмешательства иностранцев во внутренние дела страны.
Это привело к достаточно длительному периоду стабильности в стране. Однако к началу XIX века политическая система сёгуната стала тормозом для дальнейшего развития общества. Отгороженное от мировых процессов, сёгунское правительство (бакуфу) проводило политику сознательного консервирования сложившихся феодальных отношений, через установление строгой иерархической системы[3] и жестокого подавления всякого проявления недовольства. Такая политика вызывала протест со стороны самых различных слоев населения: от крупных феодалов до самураев низкого ранга, крестьянства и городской буржуазии.
Но если крупные феодалы "даймё" и самураи стремились к ограничению власти сёгуна и рационализации социальных отношений в стране, то крестьянство страдало, прежде всего, от тяжелой бремени феодальных налогов. Существовавшая налоговая система "си-ко, року-мин" (четыре доли князю, а шесть долей крестьянину) на практике доходила до того, что нередко крестьянин получал в виде дохода лишь три доли, а то и менее, от собранного им урожая. Все это приводило к тому, что в стране стихийно возникало антисёгуновское движение, лозунгом которого стало требование передачи всей полноты власти императорскому дому.
Вместе с тем, стал сказываться и фактор "внешнего давления" на Японию. Появление в мире паровых судов позволяло легко плавать в самые отдаленные районы мирового океана. Но, в отличие от парусных, паровым судам требовались промежуточные базы снабжения пресной водой и углем. Поэтому, все чаще и чаще, иностранные суда в нарушение запрета японского правительства стали заходить в японские воды. Так, в 1808 году по пути в Китай английский военный корабль "Фаэтон" несмотря на существовавший запрет, самовольно вошел в порт Нагасаки. В стремлении защитить свою честь начальник порта совершил "сэппуку" (другое чтение "харакири"). И подобных случаев было немало. В 1824 году, другое английское судно "Гордон" не только вошло в залив Урага (нынешний Токийский залив), неподалеку от резиденции сёгуна Эдо (ныне Токио), но и члены экипажа даже ненадолго высадились на берег.
Правительство бакуфу было в состоянии шока. Понимая, что подобные инциденты будут и впредь, оно оказалось не в состоянии принять против этого какие-либо эффективные меры. В 1844 году король Нидерландов Вильгельм II - единственной страны, с которой Япония имела официальные отношения - обратился к сёгуну с посланием, в котором обращал внимание на то, что проводимая Японией политика изоляционизма неблагоразумна и вряд ли осуществима в сложившейся в международной ситуации.
Однако, не решаясь на какие-либо конструктивные шаги, правительство бакуфу, в числе других, и это послание оставило без ответа.
Таким образом, в стране складывались как внутренние (системный кризис сёгуната), так и внешние (стремление стран Запада к открытию Японии, вызванное, прежде всего, потребностью мирового флота в промежуточных базах снабжения) предпосылки, которые, в конечном счете, привели феодальную систему сёгуната к краху.
