POV Bill. - Симон? Привет я решил ехать, - сразу нажимаю на отбой, чтобы ничего не объяснять и не слышать его комментариев

- Симон? Привет… я решил ехать, - сразу нажимаю на отбой, чтобы ничего не объяснять и не слышать его комментариев.
Я повалялся еще какое-то время, ни о чем не думая, не шевелясь, не моргая. Все сделано, все продумано. Сам еще не успел переварить, пока не осознал, что все теперь будет другое.
Пора, что ли вещи собирать? Встаю с дивана, на котором жил всю последнюю неделю, после окончания школы. За одну минуту я решил все. Изменил все. Решил, не поступать в высшее учебное заведение, решил оставить городок, из которого до этого никуда не уезжал, уйти от опеки родителей.
Сцены прощания с родителями все же не удалось избежать, а это оказалось очень неприятно и тяжело, Матильде я просто позвонил и попрощался. Дорогу из дома в яркий Мюнхен я помню смутно, все как во сне, как в алкогольном опьянении. Помню поезд, сон, такси. Все организовывал Симон. Мы с моим другом остановились в отеле, забронированном им же. Все было совершенно по-новому. Я привык всегда быть дома, а здесь все было совершенно… просто другим и все. Все сложно и непонятно. Улицы слишком широкие, люди слишком наглые, машины слишком крутые, здания слишком высокие. Чувствую себя совсем маленьким и хочется ухватиться за руку Симона, чтобы не потеряться, чтобы толпа людей не унесла. Хорошо, что я здесь оказался не один! Все-таки самостоятельности у меня так и не прибавилось…

***
- Симон, долго нам еще ждать? – недовольно пробубнел я, растирая пальцами онемевшие колени, - зачем было переться сюда так рано?
- Ответ на первый вопрос – столько, сколько будет нужно. И на второй - а затем, что это в наших интересах.
Дело в том, что после некоторых событий мы решили уехать из нашего городишка в Мюнхен именно устроиться на работу, уйти от сельской тишины и вечной меланхолии. Денег на образование у меня нет, да и не хочу совсем учиться, хочу зарабатывать и быть свободным. И вот мы сидим в приемной у директора магазина, сидим и нервничаем. Обувной бутик. Магазин небольшой и собеседование проводит сам директор. По совету Симона я даже немного подготовился к собеседованию: волосы аккуратно зачесал, футболку одел классическую, в полоску, только о ногах не подумал – пришел в тяжелых стиллах.
Секретарь, наконец, проводит нас в светлый кабинет. Кожаное кресло, директора было развернуто к стене и мы не сразу видели его, а когда увидели, я был очень удивлен. За столом сидел не типичный яппи в сером костюме, с автозагаром, редеющими короткими волосами, а молодой парень! Одет в стиле хип-хоп, длинные дреды… Пирсинг в губе. Красивый. Не смог не улыбнуться ему. Наверно, не очень строгий. Директор встал, протянул руку по очереди каждому кандидату на рабочее место:
- Томас Трюмпер, - улыбнулся директор.
Герр Трюмпер выдал бланки с вопросами мне и Симону, а сам принялся за изучение наших документов. Тишину, смешанную лишь редким перелистыванием бумаги, сорвал звук моего мобильного. Черт! Почему я не выключил звук? А на звонок стоит мой любимый хеви-метал… Не думаю, что это произведет хорошее впечатление обо мне. Промямлив извинение, я закашлялся. Собрав наши анкеты, директор обещал завтра с нами связаться.
На следующий день мы вновь сидели на этих же местах.
- В этом магазине есть только одно место, а вас, Симон, если вы не возражаете, я переведу в наше центральное подразделение, в Берлине. Там самый крупный наш магазин, более высокая зарплата. Мы обеспечиваем наших работников жильем. Вас интересует это предложение? Симон, вы готовы к работе в другом городе?
Симон согласился! Его ведь ничто не связывает с этим городом, и у него нет причин оставаться здесь. А я…
Том Трюмпер о чем-то говорил с Симоном, но я не слышал о чем они, их разговор был для меня всего лишь длинным гудком.
А я переживал очень по поводу того, что Симона переводят, ведь тогда я остаюсь здесь совершенно один. Может это пойдет мне на пользу, и я перестану быть таким зависимым. Конечно, у него там будет больше возможностей, а я волнуюсь за себя. Страшно. Он еще не уехал, а я уже представляю себе, как все время буду один. Ведь я не ищу общего языка с людьми. Один на работе, а потом дома? День за ночью, ночь за днем? Нельзя так думать. Мы ведь уехали, чтобы быть независимыми, и я не должен его держать. Даже взглядом. Поэтому не поворачиваюсь к нему, чтобы Симон ничего не понял. Все вышло по-другому. Не так, как было задумано! Не будет шумихи и гуляний, мы будем далеки. Ведь жизнь в большом городе без запретов была одной из наших основных целей.

- Итак, Билл Каулитц, вы приняты на испытательный срок, – я дернулся, услышав свое имя. Директор подмигнул мне и широко улыбнулся, поэтому я немного расслабился, улыбнулся и кивнул в ответ. Хватит уже ныть. Радоваться нужно… Радость – это эмоция и разве это может быть нужным или не нужным? Симон вышел из кабинета, а мне хотелось вжаться в стену и стать незаметным. Вот уж трусишка! – я специально оставил вас у себя, Каулитц, - он хитро ухмыльнулся, не той своей прежней снисходительно вежливой улыбкой, - чтобы лично за вами наблюдать. Вы молодой, неопытный… Боюсь, в том магазине вы не справились бы. Итак, о правилах. В первую очередь внешний вид.

***
Собираюсь на работу. Дико волнуюсь и боюсь. Новые люди, совсем чужие, странный директор. Мне не понравилась эта его ухмылка и личное наблюдение за мной… Я что так сомнителен? Хочется остаться дома, послушать музыку и побесится под нее, смотреть фильмы, покурить кальян, спать… делать то, что захочу, а не ехать в общественном транспорте в такую погоду. Чувствую себя как на каторге. Пора кончать с этими идиотскими мыслями и взять себя в руки, может там будет интересно! Конец моей свободной жизни. Герр Трюмпер зачитал мне правила внутреннего трудового распорядка. Не устраивало меня многое: курить по времени, обедать, когда отпустят, а внешний вид…
- Если после недели вашего обучения, Вы будете окончательно приняты на работу, Вам будет выдана рабочая форма. А пока, Билл Каулитц, - подмигнул мне директор, - я хочу видеть Вас здесь каждый день к девяти. Никаких тяжелых ботинок, никаких джинс, только классическая одежда. Волосы как-нибудь нужно убрать, - Том Трюмпер подошел ко мне, скинул прядь моих волос за спину, - у нас серьезное предприятие и клиенты, можете сделать короткую стрижку или… убирать их в хвост, например, - мне совсем не нравилось, что он ведет себя как мой личный начальник, а не только по работе. Я не привык так легко воспринимать контроль над собой. Никогда бы не подумал, что кто-то будет мне говорить как одеваться, что делать с волосами… Это не мелочи! Не детали, это я, - И.. никогда бы не подумал, что должен буду говорить об этом кому-либо из своих подчиненных, - Трюмпер гаденько улыбнулся, «подчиненных». Какое же тяжелое слово, - минимум косметики и украшений поменьше, - он радостно улыбался, будто только и мечтал обломать меня. Но я со всем согласился, снисходительно улыбаясь. Это всего лишь работа, и отключаться от своей индивидуальности, становясь рабочим в униформе, можно.
Первую неделю я не буду работать как все: мне сказали для начала ознакомиться с ассортиментом товаров, производителями обуви, изучить свойства кожи, методы обработки.
Том Трюмпер всунул мне в руки тяжеленную кипу каталогов, журналов, брошюр, проспектов, которые я должен рассмотреть и изучить и все это за неделю! Еще одновременно работая с образцами в магазине! Директору это кажется реальным? Видимо да.
Я одел более-менее классические брюки из всех, что есть в моем гардеробе, узкие черные атласные, низко сидящие – других у меня не водится. Волосы убрал в хвост – вполне симпатично. Что ж… Буду лучшим работником, а Трюмпер еще обломается со своей строгостью. Я его обломаю. Он меня еще не знает. Только для начала буду послушным, а потом уже я не буду подчиняться ведь сам смогу устанавливать правила в его же магазине.

POV Tom

Напевая песенку, я вышел в торговый зал, чтобы со стороны посмотреть на работу нового работника и был остановлен чудесным зрелищем: кто-то нагнулся, выставив прелестнейшую попку, и быстро-быстро перебирал обувь на нижней полке. Попа была так усердно выставлена, что от напряга майка поползла наверх, а узкие штанишки спущены чуть ли не до «полоски». Песня была позабыта и я стоял так еще одну секундочку, заглатывая слюну, и даже не успел подумать, откуда взялось это чудо в нашем магазине, как хозяин попы поворачивается и улыбается во весь рот. Не успев сделать серьезное лицо, случайно улыбнулся в ответ. И вдруг меня прошибло, это же, черт его дери, и есть Билл Каулитц.
- Билл Каулитц…
- Да, директор, - самым нежнейшим и ничего не понимающим голосом пропел Каулитц, перебивая меня.
- Кажется, я ясно выразился насчет вашего внешнего вида! Вы не все поняли? – я пытался прикрыть смущение и злобу на себя строгостью и придирчивостью. Говорил я холодно и улыбался своей потрясающей улыбкой.
- А я разве нарушил правила?
При этом он так по-детски насупил бровки и опустил глаза, что я вмиг посчитал себя виноватым.
- Ну, хоть штанишки подтяни, - я слегка потянул вниз его коротенькую майку, едва прикрывающую его поясницу, и улыбнулся, чтобы немного успокоить его: наверняка ведь ему непросто в первый рабочий день, - как проходит твое обучение? Есть вопросы? Если будут, обращайся ко мне, - х*ен с ним, с Каулитцем, видимо не понимает о чем я.
- Спасибо, если что, я подойду.
- Ну, работай.
Странно я себя повел с ним, просто был сбит с толку его поведением: он не дерзил, но и не льстил. Просто у меня нет никакого опыта общения с детьми, а он ведет себя именно так. Но я не жалею, что взял несовершеннолетнего на работу: думаю, он будет внимательнее и ответственнее многих.
========================
треклист:
ORGY – Dizzy
Bullet for my Valentine – Hearts Burst Into Fire (Acoustic)
Дельфин - Дверь
Психея – Снег