Барьеры в восприятии мотивов политика

Граждане довольно внимательно относятся к мотивации политика достижения власти. В силу того, что в нашей стране очень сильны патриотические настроения, одним из мотивов политика должно стать стремление «поднять Россию». В зависимости от политических взглядов граждан в это понятие включаются как экономический рост, политическая и социальная стабильность, безопасность внутри границ и за их пределами, а также территориальная целостность, вплоть до возвращения прежних границ.

Кроме того, в силу высокой значимости морально-этических факторов политической деятельности, респондентами в большинстве случаев отрицательно воспринимаются стремление к наживе, удовлетворение личных амбиций и другие корыстные мотивы.

Негативным элементом мотивационной структуры образа политика может стать низкая потребность политика во власти. Это приводит к обвинениям политического лидера в отсутствии самостоятельности, подчиненности обстоятельствам, к восприятию его как «марионетки», которой управляют другие.

Барьеры в восприятии
статусно-ролевых характеристик политика

Нельзя однозначно сказать, кем должен быть политик до достижения им желаемого поста. Он должен обладать хорошим образованием, способностями к организаторской деятельности. Высказываются и такие мнения, что политик должен быть специалистом хотя бы в какой-нибудь области (желательно пересекающейся с управлением государством). Политик должен иметь к моменту выборов какие-то осязаемые результаты и при этом демонстрировать способность достигнуть большего при больших властных ресурсах.

Проведенный анализ восприятия образов российских политиков не дает универсального ответа на вопрос о том, каким должен быть политик, однако позволяет с высокой степенью вероятности судить о том, что у каждого политического лидера есть свой собственный стержень, вокруг которого и строится его образ. Для одного — это идеологические и политические составляющие, для другого — морально-этические и нравственные принципы, для третьего — его личностные и психологические качества.

Выделение этого стрежня позволяет судить о том, какие именно барьеры будут наиболее значимы для него и вызовут большинство проблем в процессе политической коммуникации, а какие могут остаться незамеченными избирателями и не повлияют на его восприятие.

Учет этих параметров поможет политику более эффективно строить взаимодействие с избирателями, не тратя лишнего времени на коррекцию тех элементов имиджа, которые не влияют на его образ в целом.

Лобза Е.В.

Специфика формирования
образов политиков в Интернете

(на примере электронных пресс-конференций)

Развитие технологий привело в середине 1990-х годов к фактическому созданию наиболее развитой частью человечества того самого «информационного общества», о котором на протяжении последних десятилетий говорили так много, что перестали воспринимать его всерьез. Особая роль в этом процессе принадлежит глобальной сети Интернет. Анализ возникающих с развитием Интернета новых моделей коммуникации в политическом процессе, изменения роли государства на информационном рынке и его способов и стратегий взаимодействия с контрагентами; роли СМИ вообще и новых информационных технологий, в частности, в качестве гарантов демократии является в настоящее время одним из самых перспективных направлений в политической теории и междисциплинарных исследованиях.

И ключевой вопрос здесь — может ли Интернет стать источником новых моделей взаимодействия общества и государства, а применительно к теме данной статьи — граждан и политических лидеров? Возникают ли в виртуальном пространстве новые политические практики, которые обусловлены спецификой Интернета и оказывают влияние на реальный процесс? Зачем Интернет современному российскому политику? Какое качество должны оценить в нем отечественные деятели — еще одно средство массовой информации, новую технологию коммуникаций или место, где просто стоит отметиться?

Как влияет Интернет на общество
и как общество влияет на Интернет, возможно ли
регулировать и как влиять на процессы в Интернете?

В современной литературе существуют, по крайней мере, три точки зрения или три модели взаимодействия «Реального» и «Виртуального» политического процесса:

1. Интернет как зеркало процессов и как престижная презентация;

2. Интернет как кривое зеркало, как катализатор;

3. Интернет как новая область социального — киберпространство, Terra Incognita.

Первая точка зрения состоит в том, что Интернет–технологии являются лишь зеркалом процессов, которые реально происходят в обществе, и, следовательно, те акторы — политические лидеры, партии и т. д., которые имеют вес в реальной политической системе, переносят этот вес и в Интернет, используя его как еще один коммуникационный канал для своей деятельности. Это достаточно распространенная и уже аргументированная точка зрения.¹²¹ Сюда же можно отнести точку зрения экспертов, рассматривающих Интернет как форму «престижной презентации».

Согласно второй точке зрения, Интернет, являясь совокупностью различных сетей, объединенных общей технологией предоставления информации, создает новую социальную ситуацию, не ограниченную национальными границами. И Интернет, предоставив огромные возможности по доступу к информации, выступает катализатором многих негативных явлений. Интернет, как некий феномен конца XX века создает социальные и технологические проблемы, а возникающие в связи с его функционированием правовые проблемы не являются свойственными только Интернету и присутствуют при работе с любыми сетями и циркулирующей в них информацией.

И третья точка зрения, — которая тоже имеет сторонников (возможно даже, что среди пользователей сети таких большинство) состоит в том, что Интернет создает новую реальность — киберпространство и трансформирует политические и общественные институты. Появляются новые политические практики. Эта реальность еще не оформлена, поэтому очень сложно говорить о законодательном регулировании информационного пространства. Почему? Потому что существует некая специфика того пространства, которое создается. Его отличительные черты — безграничность, постоянная расширяемость, неравномерность развития, связь с протоколами передачи информации, принцип расширения субъектности. То есть не только национальные государства и не только правительства, не только народ как выразитель суверенитета, согласно прежним теориям, являются политическими акторами, но благодаря распространению сети Интернет возникают новые центры притяжения власти, новая элита. Возникает новая модель демократии — «электронная демократия» или «демократия участия».¹²² Появляются новые практики, в основе которых — прямая (непосредственная) коммуникация между гражданами с использованием возможностей новых медиа.

Попробуем посмотреть на российский политический процесс в он-лайне и в офф-лайне через призму этих подходов и выявить элементы новых практик, если они существуют.

Обычно исследователи (см. например Овчинников Б.В.,¹²³ Чугунов А.В.,¹²⁴ Вершинин М.С.¹²⁵) описывая состояние политического сегмента российского Интернета рассматривают следующие вопросы:

· Количественные показатели распространения новых коммуникаций в Интернет;

· Характеристики и особенности Интернет-аудитории;

· Политические требования и интересы этой аудитории;

· Позиция государства и политика государства в Интернет.

По вопросам количества и качества аудитории российского Интернета в среде ее исследователей согласия нет, несмотря на большое количество социологических исследований аудитории Интернета, проведенных в России в 1996/2001 гг. исследовательскими компаниями КОМКОН-Вектор, Gallup Ltd, Gallap Media, Мониторинг, группой GFK, РОЦИТом, РОМИРом и Фондом «Общественное мнение» вместе с «Фондом эффективной политики».¹²⁶

Изучать аудиторию Интернета начали со второй половины 1990-х гг., т. е. с того времени как количество Интернет-пользователей перевалило за полмиллиона, а возникновение рынка Интернет-рекламы позволило надеяться на продажу результатов опросов.

Одно из первых исследований аудитории российского Интернета было проведено в августе 1996 года компанией «Комкон–2», тогда было насчитано 818 тысяч пользователей сети.¹²⁷ Дальнейшие исследования «Комкона–2» позволяют проследить рост числа пользователей из года в год: 1997 — 1 миллион 61 тысяча; 1998 — 1 миллион 119 тысяч; 1999 — 2 миллиона 23 тысячи; 2000 — 2 миллиона 770 тысяч; 2001 (первое полугодие) — 4 миллиона 200 тысяч.¹²⁸

Впрочем, полагаться на эти цифры можно лишь для оценки тенденций роста аудитории: другие данные, например, результаты исследований агентства «Monitoring.ru», отличаются от данных «Комкона–2». Так, количество пользователей Интернета по состоянию на 2 квартал 2001 года по версии «Monitoring.ru» превышает 12 миллионов человек.

Можно строить графики, сопоставлять результаты, но приводимые разными компаниями цифры расходятся в несколько раз, тем более что отсутствует консенсус относительно того, что именно считать показателем размера Интернет-аудитории — максимальную аудиторию (т. е. число людей, когда-либо видевших броузер с загруженной веб-страницей), месячную или же регулярную.¹²⁹ Согласно данным компании SpyLOG, применявшей альтернативную методику технологического онлайнового мониторинга,¹³⁰ на конец 2001 г. российская месячная аудитория насчитывала 10 млн. чел. В то же время по данным Рамблера, российская аудитория Интернета в декабре 2001 г. составила 4 543 605 пользователей.¹³¹

Большее единодушие наблюдается в оценках объема постоянной аудитории (к которой относятся пользователи, выходящие в Сеть хотя бы раз в неделю). По подсчетам группы «Мониторинг», агентства КОМКОН и компании SpyLOG она составляет 3–4,5 млн. человек. Вне зависимости от того, каково сегодня точное число пользователей Интернета, оно по-прежнему несопоставимо с количеством жителей огромной страны (согласно данным Госкомстата, численность постоянного населения России по состоянию на 1 августа 2001 года составляла 144 миллиона 300 тысяч человек).¹³²

Итак, на данный момент Интернет в России остается коммуникационным каналом, доступным относительно небольшому меньшинству. Регулярно Интернетом пользуются 2–3 % жителей страны, и не более 10 % имеют опыт работы в Сети.

Эти цифры в целом крайне далеки не только от 65 % американских семей, имеющих дома компьютер и 55 % населения старше 18 лет, являющихся пользователями Интернет в США (Согласно статистике, 144 млн. американцев имеют доступ к Интернету и ежемесячно пользуются им не менее 10 часов, просматривая в среднем по 709 страниц информации),¹³³ но и от заветных 10 % пользователей от общего числа населения, с которых согласно общему мнению начинается проявление эффектов влияния сети.

Эксперты предупреждают: большая часть социально активной группы населения в России во вполне обозримом будущем станут пользователями Интернета.¹³⁴ Но сегодня еще трудно сказать, как влияет уже существующее в России коммуникативное ядро на свое окружение. Некоторую ясность в ситуацию могут внести результаты социологических исследований в Сети.

Особую ценность для изучения Интернета как среды политической коммуникации представляет исследование «Интернет в России / Россия в Интернете», проведенное в конце 2000 года Фондом «Общественное мнение».¹³⁵

По социально-демографическим характеристикам результаты ФОМ не сильно отличаются от данных других социологических компаний: значительная часть пользователей российского Интернета — мужчины с высшим образованием и относительно высокими доходами, живущие в крупных городах (около четверти — москвичи) и имеющие доступ в сеть на работе. В отличие от других исследований, ориентированных в первую очередь на потребности рекламного рынка, ФОМ детально изучил общественно-политические предпочтения Интернет-аудитории. Результаты показали, что около 40 % пользователей сети поддерживают Путина, каждый день смотрят телевизионные новости, ориентируются на Запад и надеются, что России в скором времени удастся преодолеть экономические трудности. Два из трех пользователей Интернета считают, что жизнь им удалась, такому же количеству интернетчиков свойственен оптимизм в отношении будущего. Данные ФОМ подтверждают гипотезу о том, что Интернет в первую очередь осваивается «лидерами мнений» — людьми, которые занимают активную жизненную позицию, регулярно получают информацию из СМИ и транслируют ее в процессе общения тем социальным группам, в которых имеют влияние.

В целом данные о социальном составе Интернет-аудитории свидетельствуют о ее высоком «качестве», причем по самым разным параметрам. Во-первых, молодые, образованные и обеспеченные пользователи Сети — крайне привлекательный объект для рекламных кампаний. Во-вторых, совокупное политическое, экономическое и культурное влияние Интернет-пользователей безусловно в разы превышает их долю в населении страны. В-третьих, динамичность и «незашоренность» Интернет-аудитории позволяет успешно продвигать в Сети идеи и убеждения, которые заведомо не нашли бы поддержки у большинства обывателей. Иными словами, есть основания говорить о том, что состав аудитории и технические возможности превращают Интернет в уникальную среду с совершенно новым уровнем свободы, скорости и плюрализма коммуникации.

Однако по нашему мнению, в политическом РУНЕТе эффект влияния Интернет-события проявляется не только и не столько на Интернет-аудиторию. Итак, мы выяснили, что аудитория Интернета, самой массовой из компьютерных сетей, по абсолютному числу пользователей весьма значительна и постоянно растет. Однако ее характеристики, а также типы возможной коммуникации между аудиторией и создателями информации, внутри самой аудитории в значительной мере отличаются от уже известных по старым медиа. «Интернет обыгрывает отношения «источник-сообщение-получатель» традиционной коммуникативной модели, ставя их иногда в традиционную схему, а иногда и в абсолютно новые конфигурации», отмечают американские исследователи М. Моррис и К. Огэн.¹³⁶ Всемирно протянутая паутина (WWW — World Wide Web), дискуссионные группы, электронная почта — все это отличающиеся типы коммуникации между различными по объему (от одного до миллиона человек) аудиториями.

В ходе информационных операций в Интернете модель двухступенчатой коммуникации, разработанная американским исследователем П. Лазарсфельдом¹³⁷ в конце 1940-х годов, была адаптирована к российским сетевым технологиям: Интернет-проект (Интернет-событие) в качестве импульса; отклик (шум) в традиционных СМИ; привлечение внимания целевых аудиторий к информации.

По мнению Дмитрия Иванова, недолгая история российского Интернета показывает, что наиболее успешными были те проекты, создатели которых целенаправленно работали на реализацию описанной выше схемы двухступенчатой коммуникации.¹³⁸ Именно поэтому столь эффективными оказались первые выбросы компромата и столь малозначительными многие партийные ресурсы, делавшиеся «для галочки». Особую роль в рамках данной схемы приобрели сетевые СМИ (Интернет-ресурсы, функционирующие в рамках той или иной издательской модели, — от «ленты новостей» до «аналитического журнала»).

По такой двухступенчатой коммуникативной схеме работает и довольно подробно описанная «Модель провокации», и «Модель информационного шума», когда Интернет-событие становится значимым тогда, когда получает резонанс в традиционных СМИ либо распространяется «лидерами мнений», которыми являются пользователями Интернет, а, следовательно, аудитория увеличивается в несколько раз. Попробую доказать что по этой же схеме пока работает и модель т. н. «Открытого диалога» на примере пресс-конференций политиков в Сети Интернет.

Идея Интернета как места политической провокации
или «из источников, близких к источникам»

На пересечении модели сотрудничества и модели анархической зоны возникла идея Интернета как места политической провокации.¹³⁹ Любопытно, что первый, самый известный политический скандал в Интернете имел сексуальный характер — т. е. был вполне в духе предпочтений обычных пользователей сети. Именно через Интернет «раскрутил» историю Моники Левински и Билла Клинтона Мегг Драдж — создатель и единственный сотрудник собственного сайта острых политических новостей, провокатор и скандалист, прозванный в Америке enfant terrible электронной прессы. По своим каналам он прознал, что редакция Newsweek не дает хода сенсационному материалу о Монике, и немедленно сообщил об этом на своем сайте. За последствиями этого поступка весь мир наблюдал полтора года.

24 ноября 1998 года на российском сервере http://www.
people.weekend.ru/ в сети Интернет появился сайт, названный «КОГОТЬ». Он представлял собой собрание компромата из 18 текстовых файлов общим объемом около 300 страниц машинописного текста (728 килобайт). По российским законам провайдер несет ответственность за содержание любых материалов, размещаемых на его сервере. Поэтому в российской части киберпространства такая страница могла просуществовать ровно столько времени, сколько ее мог не замечать владелец сервера. А «Коготь» не принадлежал к числу ресурсов, которые могут долго лежать в свободном публичном доступе незамеченными. Уже в пятницу 27 ноября страница была с сервера удалена. За время ее недолгого существования, по статистике рейтинга Rambler, там было зафиксировано 274 пользовательских захода со 192 различных компьютеров (уникальных адресов). Однако эти немногочисленные посетители, предвидя скорое исчезновение скандальных материалов с сервера, сохранили их на локальных дисках. После этого распространение файлов «Когтя» в Интернете уже никто не может контролировать.¹⁴⁰

После этого скандала с первым выбросом компромата в российский интернет и по сей день отечественные газеты пестрят заголовками типа «Русскую сеть пучит от компромата», «Компромат в интернете», «Грязь XXI века», «Сетевой компромат. Виртуальные провокаторы упражняются в мастерстве», «Из сети продолжают расти «Когти», ¹⁴¹ «Коготь» дотянулся до кепки Лужкова» и т. п. Относительно немногочисленные случаи публикации в Интернете действительно компрометирующей информации раздувались прессой до происшествий национального масштаба. Журналисты внимательно следили за очередным «когтем» и делились с читателями предположениями, кому бы это могло быть выгодно. Пресса своим гипертрофированным вниманием к теме «компромат в интернете» сформировала в общественном сознании миф об Интернете как «виртуальном сливном бачке» и «убийце авторитетов».

Пресс-конференции политиков в Интернете:
прямая демократия или пиаровская акция?

Для чего политики идут в Интернет? Что они получают? И что получает Интернет-аудитория?

Сегодня, пожалуй, каждый уважающий себя сановник федерального и регионального уровня имеет собственный сайт в Интернете. Более того, многие политики напрямую общаются с электоратом посредством Интернет-конференций. Как правило, сайты политиков создаются силами пресс-служб, имиджмейкеров, а иногда и просто «продвинутых» партийных активистов. Действительно ли политики придают Интернету большое значение, как об этом объявлено на первых страницах партийных сайтов? Об этом могут свидетельствовать не столько бессловесные документы серверов, сколько живое общение политических деятелей с пользователями Сети. В первой половине 1998 года дикторы программ новостей в блоке политической информации часто произносили слово «Интернет» — крупные политики один за другим стали осваивать Сеть.

Первым крупным политическим деятелем, который обзавелся собственным сервером, стал Борис Немцов. 16 марта 1998 года открылись сразу два сайта вице-премьера — «официальный» и «личный». Борис Немцов вызвал симпатии Интернетчиков и восторженные отзывы в прессе приветствием посетителям сервера, в котором пользователи Сети названы «наиболее прогрессивным классом российского общества», а также списком своих любимых страниц в Интернете. Новым было открытие на сайте http://www.nemtsov.ru/ форумов. Обещались также и интернет-конференции, но во время работы в правительстве Немцов так и не нашел времени лично пообщаться с интернетчиками. В разделе «Обратная связь» изредка появлялись подготовленные группой поддержки сайта ответы на наиболее часто задаваемые вопросы. В отсутствие прямой коммуникации с владельцем сайта, пользователи использовали интерактивные разделы ресурса для общения друг с другом. На форумах развернулись оживленные дискуссии, в ходе которых посетители, в частности, делились своими соображениями о целях создания сайта.

12 мая 1998 года в Сети с пресс-конференцией выступил Борис Ельцин, вслед за ним, с отрывом всего в несколько месяцев, — тогдашний премьер Сергей Кириенко. После этого политики всех рангов пошли в Сеть просто-таки косяком. Если набрать в любом русском «поисковике» запрос «Интернет-пресс-конференция», то полторы-две тысячи релевантных страниц гарантировано. Интернет-конференции становятся все более популярным способом общения политиков с народом. Налицо преимущества: и эффект «массовости», и сравнительная простота организации подобных мероприятий, и возможность фильтровать «неудобные» вопросы, избегая уточнений. В результате довольны и ньюсмейкеры, и рядовые пользователи.

Инициатива проведения пресс-конференции в Интернете Бориса Ельцина 12 мая 1998 г. (http://www.maindir. gov.ru/ Administration/Prespage/Messages/ Interview.htm) принадлежала американской компании MSNBC (http://www.msnbc.com/), что было в целом негативно воспринято российской сетевой общественностью. Высказывалось даже мнение, что общение Ельцина с пользователями Интернета — профанация, так как президент не смотрел в монитор, а отвечал на заданные по телефону вопросы. Так или иначе, президент первым из российских политиков выступил в Сети. Интервью (http://bbs.msnbc.com/bbs/msnbc -transcripts/posts/pg/171.asp), в ходе которого было задано около 3000 вопросов (ответил Ельцин только на 14) широко освещалось в мировой прессе. Порадовало публику забавное обращение Ельцина «Добрый день, граждане Интернетовцы!», еще более нелепое, чем обращение патриарха Алексия II — «Дорогие братья и сестры во Христе, пользователи Интернета!» (http://www.russian-orthodox-church. org.ru/
pa2_gr_ru.htm).

Безусловно, существует ряд чисто внешних отличий электронной конференции от настоящего чата. Например, вероятность того, что сам гость онлайн-конференции сядет за клавиатуру, и будет собственноручно отвечать на вопросы, равна нулю. Для этого есть группа технического обеспечения. Затем герой онлайна практически застрахован от неприятных вопросов. Здесь все дело в технологии проведения онлайнов, которая обычно заключается в следующем: вопросы собираются заранее, затем в той или иной степени фильтруются — убираются все повторяющиеся и некорректные вопросы, оскорбления, которых всегда хватает вне зависимости от ранга онлайнового гостя, возможно, какие-то вопросы придумываются специально пресс-службой. Ну а после всех подготовительных мероприятий интервьюируемый отвечает на те вопросы, на которые он либо хочет ответить, либо не может не ответить.

Смоделировать же живое общение не представляет большого труда — пользователь никогда не узнает, кто именно, как и в какой момент времени ответил на тот или иной вопрос. Впрочем, несмотря на всю кажущуюся безопасность онлайнового общения с согражданами, гости онлайнов все-таки рискуют. Всегда есть вероятность хакерского взлома или, скажем, отсутствия вопросов, малая посещаемость сайта во время проведения онлайн-конференции. Так что же заставляет российских политиков всех рангов выходить в Сеть и пытаться общаться с «гражданами-Интернетовцами» (термин, который ввел в обиход первый президент России во время своего первого появления в Интернете) при помощи компьютера?

Точнее всего на этот вопрос ответил, наверное, именно Глеб Павловский, комментируя в начале марта прошлого года онлайн-конференцию Владимира Путина. Тогда он сказал дословно следующее: «Надо привыкнуть к тому, что у Российской Федерации есть 90-й регион. Этот регион — Интернет. Этот регион будет расти и постепенно превращаться в самый большой регион Российской Федерации».¹⁴²

Второй плюс онлайновых конференций — широта вещания. Нормально организованное мероприятие гарантирует довольно большой резонанс и индекс цитирования в различных, прежде всего региональных, СМИ. А вот затраты на достижение этой цели минимальны.

Еще одно значение онлайн-конференций в том, что они помогают сформировать имидж «просвещенного политика», которому не чужды новые технологии. И это, пожалуй, не менее важно, чем все остальное.

Ну а что же получает от Интернет-пресс-конференции обычный пользователь Интернета? Пожалуй, две вещи: информацию из «первых рук» и ощущение причастности к чему-то необычному. Хотя отношение к Интернету в последнее время изменилось, став более утилитарным, и Сеть рассматривается уже в большей степени как канал передачи информации, поговорить с кем-то известным удается далеко не каждый день. А остальные средства массовой информации и коммуникации вообще не в состоянии обеспечить подобный механизм общения аудитории с человеком (не брать же в расчет звонок в студию во время прямого эфира). И онлайн-конференции при всех их недостатках создают у пользователей Сети именно это ощущение соучастия.

6 марта 2001 г. В. Путин провел первую за время своего президентства пресс-конференцию в Интернете. Ей предшествовала широкая, на протяжении месяца рекламная кампания, проходившая под девизом «Задайте вопрос В. Путину, минуя его пресс-службу».

Инициатива виртуальной пресс-конференции исходила от президентской пресс-службы, но формально ее организаторами были три Интернет-издания: прокремлевская «Страна.ру», информационный сайт «Газета.ру» и сайт информационной службы ВВС.

В течение одного часа В. Путин ответил на 21 (вместо 20 планировавшихся) из 16 тыс. вопросов, поступивших предварительно и в режиме реального времени (on line) от российских и иностранных пользователей Интернета. В содержательном плане их можно сгруппировать в три блока — вопросы о личной жизни Президента, о его политической деятельности и о его отношении к проблемам, с которыми сталкиваются граждане в своем повседневном быте (проблемы выплаты пенсий, работы общественного транспорта и т. д.).

Так, достоянием общественности стали такие детали, как режим работы Президента — ранний подъем, полчаса на физзарядку, 20 мин. на плавание, днем еще полтора часа на спорт, отбой в 22, 23 или 24 часа. Те, кто наблюдал за проведением пресс — конференции в прямом режиме, узнали, что сегодня на столе у В. Путина лежат не только деловые бумаги, но и такие литературные произведения как: историческое повествование о царствовании Екатерины II и книга Д. Лихачева «Раздумья о России», а его любимые композиторы — Чайковский, Шуберт, Лист.

Как политик В. Путин подтвердил свою приверженность демократическому развитию и рыночной экономике, укреплению гражданского общества, дальнейшему реформированию государственной власти. Явно в адрес олигархов вновь было сказано: «Есть те, кто хочет жить по прежним правилам и ловить рыбу в мутной воде. Но этого не будет». В жестком ключе был сформулирован ответ и по чеченской проблеме — «российская армия отвечает там на вызов, который сделали экстремисты», ее действия «направлены на освобождение чеченского народа от террористов». Одновременно было высказано сожаление о том, что мировая общественность получает не вполне достоверную информацию о том, что происходит в Чечне. По актуальной теме взаимоотношений с новым американским президентом и планам развертывания в США национальной ПРО, В. Путин ограничился выражением надежды на то, что в основе общей политики будет лежать здравый смысл. Подводя итоги первому году своего правления, он сказал, что это было трудное время, по некоторым направлениям, вероятно, можно было сделать больше, но «движение вперед есть, и в целом результатами работы за год удовлетворен».

По мнению наблюдателей, В. Путин, работая в режиме on line, оказался готов к неожиданностям и проявил завидную реакцию.

Безусловно, виртуальная пресс-конференция Владимира Путина стала значительным событием и для самого президента, и для нашей страны. Первая пресс — конференция В. Путина в Интернете не произвела каких-либо сенсаций политического или экономического характера. Тем не менее, по мнению наблюдателей, В. Путин смог добавить несколько импонирующих простому человеку черточек в свой неполитический портрет.

Во-первых, глава государства пообщался со своей страной и со всем миром в прямом смысле без посредников (темы для обсуждения заранее никем не отбирались). Во-вторых, применение именно компьютерной технологии для подобных мероприятий говорит о том, что руководство страны заинтересовано не только в режиме максимальной открытости, но и в дальнейшей интеграции нашего государства в мировое сообщество. Наконец, это по сути дела первый шаг в реализации намеченного министром печати Михаилом Лесиным плана «рекламной кампании» новой России на Западе, где в роли хорошего русского парня выступил сам президент.¹⁴³

Однако, ряд экспертов отметили, что при таком подходе есть риск того, что в будущем проведение Интернет-пресс-конференций будет восприниматься скорее как заурядные PR-акции, чем желание первого лица государства наладить контакт с гражданами, и аудитория утратит к этим мероприятиям интерес.¹⁴⁴

По результатам телефонного опроса РОМИРа 9–11 марта 2001 г. 30 % москвичей восприняли данную пресс-конференцию как новую форму общения главы государства с народом. 27,6 % жителей столицы посчитали данное мероприятие акцией, направленной на повышение рейтинга Президента. Причем этой позиции придерживаются преимущественно мужчины и молодежь 18–29 лет. Обычным интервью Президента СМИ считают данную пресс-конференцию 15,4 % респондентов. Ничего не знали об этой акции 20,8 % опрошенных — преимущественно женщины и лица старше 60 лет. Затруднились с ответом 6,2 % граждан¹⁴⁵. Эти цифры подтверждают гипотезу о том, что значимые политические события в Интернет становятся таковыми или известными благодаря широкому освещению в традиционных СМИ — т. е. только 27 % населения не смогли определить своего отношения к пресс-конференции В.В. Путина в Интернет.

В рамках поисковой системы «Яндекс» с мая 1999 года существует так называемый «Политический НИНИ-индекс»¹⁴⁶ (http://www.yandex.ru/nini_polit.html), который позволяет посчитать количество поисковых запросов по фамилиям политических деятелей, а также вычленить слова, которые пользователи при поиске набирают рядом с фамилией политика. Этот интересный проект позволяет проследить не только динамику пользовательского интереса к политическим событиям за последние три года, но и проанализировать его специфику. По набору ключевых слов и построению поисковых запросов видно, что информацию по общественно-политическим событиям ищут в сети профессионалы: журналисты, редакторы, сотрудники информационных структур.

Итак, подводя итоги нашему небольшому исследованию, приходится констатировать, что наиболее известные Интернет-события, будь то компромат и политическая провокация в сети или он-лайн общение главы государства с гражданами приобретают известность и значимость тогда, когда эти события дают импульс творчеству журналистов традиционных СМИ и таким опосредованным, а иногда и искаженным образом становятся известными гораздо большим целевым аудиториям, чем современная аудитория Интернет-пользователей.

Ушакова Е.В.

Речь политика как фактор,
влияющий на восприятие его образа

(на примере В.В. Жириновского)

Известный немецкий филолог Виктор Клемперер в книге «Язык Третьей империи» подводит итог своего двенадцатилетнего пребывания в развивающемся Третьем Рейхе одной мыслью, магистрально проходящей по всему исследованию: «Язык, который сочиняет и мыслит за тебя…»

Действительно, язык, речь, тексты являются движущей силой любой идеологии, будь то нацизм, коммунизм или, казалось бы, совершенно не встраивающаяся в этот ряд, сайентология, например. При наличии определенных средств и возможностей определенные словечки, речевые обороты и конструкции, растиражированные тысячекратно, внедряются в массовое сознание, разъедая при этом и изменяя собственно его структуру и превращая людей, их усвоивших, в еще более мощные ретрансляторы заложенных смыслов.

Суть в том, что слово, используемое даже с несвойственным ему семантическим содержанием, бессознательно проникает в сознание говорящего ядом своего истинного содержания, изменяя при этом собственные внутренние смыслы.

Возьмем, например, одно из любимых слов Третьего рейха — «фанатически». Миллионы раз в различных газетных статьях и публичных выступлениях оно использовалось вместо слов «доблестно» и «героически». В результате, в массовом сознании наполнение понятий «фанатик» и «доблестный герой» совершенно совпало. При этом содержание слова «фанатизм» не изменилось, зато «доблестный героизм» очевидно, начали путать с сумеречным состоянием сознания, одинаково близким и к болезни, и к преступлению.

Другой «ахиллесовой пятой», делающей слово столь мощным орудием власти или стремящихся к власти политиков, является свойство массовой психологии, которое очень хорошо выражается в старинной русской поговорке «По одежке встречают…». Разве речь политика не являет собой сотканную из эмоционально окрашенных слов, активных речевых конструкций, апелляций к мифологической и религиозной лексике красивую одежку?!

Аудитория, электорат, массовое сознание имеет обыкновение принимать словесную обертку за настоящее содержание и верить политику «на слово».

Результат, как демонстрирует история, порой может оказаться трагическим. Примеры тому — быстрые восхождения таких политических монстров, как Гитлер и Муссолини, использовавших религиозную лексику и знаки, пробуждавшие еще мало изученную, но, несомненно, мощнейшую энергию находящегося в коллективном бессознательном архетипа и вовлекавших в свое турбулентное движение массы людей абсолютно и свято веривших в созданных ими кумиров.

Естественно, что и современные политики не могут не знать о магических свойствах слова и не использовать их. Среди российских политиков одно из наиболее интересных явлений в этом плане представляет собой Владимир Жириновский в течение десяти лет державшийся на политическом Олимпе вместе со своей партией во многом благодаря своему искусству говорить.

О том, что Жириновский прекрасно представляет механизм речевого воздействия, говорит тот факт, что его речь перед живой аудиторией в городах и выступления на телевидении или радио представляют собой совершенно разные по лексическому и смысловому содержанию конструкции.

В предвыборных выступлениях перед жителями Орла и Липецка В. Жириновский не использует слов, имеющих отношение к научной или профессиональной лексике, являющихся «канцеляризмами» или иностранными заимствованиями.

Напротив, в его речи присутствуют слова, близкие к жаргону:

«Сварганили эту гадость — СНГ!» (глагол «сварганить»).

«Сколько парней ваших уже загнулось в Чечне, Таджикистане и еще загнется» (глагол «загнуться»).

«Сдал свою партию!» (глагол «сдать»).

«Их всех привечает…» (глагол «привечать»).

Используются также нецензурные ругательства-связки, близкие речевой культуре присутствующей аудитории:

«Скрывают,……., — есть программа, нет программы!» — грубо о правительстве.

В интервью на 31 канале и для Би-Би-Си Жириновский, напротив, очень интеллигентен, предпочитает «интеллектуально — профессиональную» лексику, например, «оперативная информация», «акционирование», «привилегированная профессия», «моральный статус», «социальная проблема».

«Правда» Жириновского или его образ политической реальности имеет двухполюсную структуру. В его речи постоянно фигурируют местоимения «мы» и «они», «свой» и «чужой», наречия «здесь» и «там». Тем самым он подсознательно вводит слушателя в знакомое ему с детства архетипическое деление мира на добро и зло, жизнь и смерть, религиозные ад и рай.

Естественно, все хорошее в этой картине мира связано со «своим», все же проблемы со злыми «чужими» происками.

Перегружая создаваемое виртуальное политическое пространство врагами, устраивающими проблемы для граждан в самом сердце их собственного государства, Жириновский пробуждает в своей аудитории базовую потребность в безопасности и защите и тем самым направляет на подсознательный поиск того, кто ее сможет защитить. Естественно, ответ находится практически на самой поверхности выступлений. В качестве идеального «героя — защитника» лидер ЛДПР позиционирует собственный образ.

Итак, он, конечно же, выходец из народа и совершенно «свой» для него.

Как настоящий «герой — защитник», он обладает высокими моральными качествами, наличие которых подчеркивает через такие имиджевые характеристики, как семейное положение, увлечения, моральные качества и воля.

«Злые» силы, конечно же, не дремлют. Они не могут смириться с успехами «героя — защитника», поэтому чинят ему всяческие препятствия, коварно подстраивают различные опасные интриги и испытания, из которых, несмотря ни на что, герой вновь и вновь выходит безусловным победителем.

Примером подобных испытаний Жириновского вполне могут служить выборы в Белгородской области, о которых сам Владимир Вольфович говорит:

«Это были не выборы — это была вакханалия сумасшедшего губернатора!»;

«Это были не выборы — это была бойня! И мы эту бойню выдержали!»

Воздействие, заложенное в данные высказывания, является многослойным.

В первую очередь, на уровне высказывания Жириновским используется фасцинирующая конструкция предложений.

На уровне слов — выбраны слова, имеющие резко негативную коннотацию в русском языке. На уровне смыслов — данный пример является классическим случаем номинации, когда к ситуации привязывается негативный образ, через призму которого слушатели начинают представлять себе положение дел.

Противником Жириновского на выборах в Белгороде стал «криминальный губернатор» Савченко, «продажный вор и жулик», который, как и положено отрицательному герою, «держит на территории района 14 криминальных группировок». (Жириновский использует факт, который без длительного разбирательства невозможно ни доказать, ни опровергнуть).

Плохо живется белгородскому народу при губернаторе Савченко и во всех народных бедах виновата местная власть — «она ворует, она разбазаривает, она режет скот». Ее представители ведут себя не как хозяева, но хуже, чем пришлые захватчики: «Больные старики и старухи сидят в своих деревнях и вспоминают немецкую оккупацию, что порядка было больше тогда при немцах». Особенно ярко проявляет власть свою бесчеловечность в отношении к людям в районной больнице: «В концлагере фашистской Германии лучше держали людей. Вот, посмотрите! (Жириновский показывает фотографию.) Человек привязан к койке — от истощения он падает. Не лечат, не кормят, ничего не делают!»

От власти народ имеет только «коррупцию, дубинки, переполненные СИЗО, переполненные больницы и безработицу. И 7 рублей в день, 200 рублей на трех человек».

Праведный гнев охватывает Жириновского — он видит, к чему ведет такая политика: «На такие деньги попробуйте жить! Из них 100 рублей отдайте за газ. Еще одежду попробуйте купить, и вы увидите, что это — гибель жителей белгородской области!»

Смерть принес белгородцам бывший «агроном Савченко», который «и скотиной не умел руководить — скотина вся сдохла».

При нем в области «уже сегодня рождается один человек — умирает двое. В районе эпидемии туберкулеза, краснухи — болезней гражданской войны» (очевидно связывание в сознании слушателей двух образов — «гражданской войны» и «руководства действующего губернатора»).

Однако не может возмущение народа найти свой выход, так как «даже в Африке больше свободы», нежели в Белгороде, где «с дубинками воюют Савченко и его опричники, приспешники» (используется очевидная историческая аллюзия), где «журналистов нет — они все забиты, зашиты и не шевелятся. Вообще никакой пресы нет», где населению «и винтовкой угрожают, и милиционеры дубинками», где «белгородцы будут сдыхать под сапогом этого диктатора Савченко!».

И вышел Жириновский на неравный бой с «диктатором Савченко», который бросил против него «десятки миллионов долларов, весь аппарат, весь транспорт», «используя все механизмы — милицию, ГАИ, бандитов, деньги, прессу». Труден был бой с коварным губернатором, в условиях «когда ночью избивают людей, когда фальсифицируют выборы, подменивают бюллетени, подменивают урны, срывают митинги, встречи, лозунги, уничтожают агитационную литературу, уничтожают комиссии избирательные, когда вызывают определенные сотрудники спецслужб членов комиссии от ЛДПР, их запугивают, и они выходят из состава комиссии, когда стоят мордовороты на участках…».

Однако, несмотря на все козни зла и неравные силы, Жириновский утверждает, что произошла «блестящая победа ЛДПР в масштабах всей страны», «мы получили 18 %… там, где нам оказывали вооруженное сопротивление», «мы показали им, что такое демократия, что такое честные выборы, как нужно проводить митинги, встречи…».

Белгородцы наконец-то узнали, что есть у них защитник от губернаторского «произвола», и это — лидер ЛДПР: «Если бы вы видели светлые лица, ликующие лица, радостные лица при встрече со мной. Весь город стоял — ликовал».

Пусть Жириновский и не стал губернатором, да «герой — защитник» и не может защищать в масштабах одного района, он смотрит в будущее и думает о выборах в масштабах всей России: «это победа для ЛДПР — получить 18 %. Нам их не давали на свободных выборах, а дали сейчас — на фронтовых» А это означает, что «на свободных выборах это будет 30 %».

Ему ясно, почему с ним столь жестоко боролись в Белгородской области: «Боялись меня, поэтому все силы России бросили туда, чтоб остался Савченко. Не дай Бог, придет Жириновский и покажет, как можно управлять по- другому!»

Лидер ЛДПР приоткрывает перед слушателями истинный смысл того, что произошло в Белгороде. Он воевал не только и не столько с Савченко, который был лишь ширмой, за которой: «Все они были там — и Строев, и все губернаторы центрального района. Все они бросились помочь, иначе это был бы конец. Стоило бы в этом звене убрать прогнившую воровскую власть, и все бы поняли — вот он — конец местной воровской власти — пришел новый человек».

Теперь лидер ЛДПР совершенно уверен: «Никто их не может сокрушить кроме нас!»

И на поставленный вопрос о том, кто же все-таки стоит за ситуацией в Белгороде и во всех остальных российских регионах, снова уверенно отвечает: «Виновник — Запад. Идет скрытая форма третьей мировой войны».

Уличив таким образом и губернаторов в скрытом пособничестве западным интересам, Жириновский вновь подчеркивает, что он единственный «чужой» для Запада в противопоставление остальным политикам: «На кого они нападают каждый день?! — на меня. Кому мешают печататься?! — мне. Кого Запад не любит?! — меня, а их всех привечает!». Владимир Вольфович постоянно подчеркивает собственную уникальность, а значит избранность. В его высказываниях всплывает образ монархии, к которому он приближает собственную политическую позицию, утверждая: «Монархия — венец структуры государственного устройства». Высказывания «Надо из Кремля не вылезать день и ночь, как это делали русские цари — Иван Грозный, Петр Первый…» определяют масштаб, который лидер ЛДПР стремится закрепить у слушателей для оценки его собственной личности и деяний.

Он придает поставленному перед населением выбору историческое значение, усиливая тем самым чувство тревоги перед возможной ошибкой. Понятие же ошибки логически вытекает из построенной им двухполюсной модели мира, где любой выбор не в его пользу приводит к власти «чужих», а, следовательно, становится роковой ошибкой: «Пусть ваш правнук не спросит — что делали дед и бабка 16 июня 1996 года. Чтоб они вас не прокляли за то, что вы снова совершили ошибку. Если не дорога судьба России, если наплевать на нашу историю, нашу культуру, то хотя бы подумайте о своих близких!» Жириновский пугает свою аудиторию, используя яркие эмоционально окрашенные слова и давя на чувство ответственности перед будущим, перед близкими, чувство любви к Родине.

В противопоставление образу врагов, который он связывает с прошлым, со смертью, себя он ассоциирует с жизнью и будущим. «Свобода умирать, которая сегодня есть, нас не устраивает». «Умру за Ленина, умру за Сталина (о коммунистах — Е. У.) — а мы жить будем!».«Я проиграл те выборы — занял третье место, но вы проиграли свою жизнь! Сколько умерло стариков оттого, что им не дали лекарств! Сколько парней ваших уже загнулось в Чечне, Таджикистане и еще загнется! Сколько ваших девушек на панели стоят в Москве и других городах!».

Используемое в последнем высказывании противопоставление жизни и смерти пугает и возбуждает аудиторию, воздействуя как на экзистенциальные ценности, так и на базовые потребности.

Связка собственного образа с наиболее значимой экзистенциальной ценностью — жизнью, выявляет вырастающий из образа «героя — защитника» религиозный архетип «поводыря — спасителя».

Словами «Я знаю, что больше всего вас волнует. Вы не знаете, чему верить, как дальше жить…» Жириновский подчеркивает свое право на духовное наставничество, намекает на собственное знание истинного пути.

Высказывание же «Вы должны прозреть. Прозреете — заживете! Не прозреете — ваши дети прозреют!» демонстрирует явную претензию на духовное лидерство.

Используя, подобно христианскому проповеднику элементы религиозной лексики, Жириновский уподобляет себя духовному наставнику, аудиторию же заблудшим овцам. Исходя из модели, в рамках которой строится поведение религиозного лидера, Жириновский не подвергает сомнению вопрос прозрения своей аудитории, а значит ее неизбежного прихода в лоно ЛДПР, если не в лице родителей, то более мудрых детей.

Как известно, будущее всегда за теми, кто несет живое и настоящее. Жириновский утверждает, что будущее за ЛДПР:

«Придет время, и ваши внуки, ваши дети будут, как уже сегодня — молодежь за нас. Будущее поколение нас поймет лучше, чем сегодня».

Прослеживается не очень явная ассоциация будущего «царства ЛДПР» с Божьим царством, куда будут приняты все мужчины и женщины — «любых социальных слоев, любой национальности, любого вероисповедания», когда «Россия будет для всех!»