Черные лебеди

Талеб [Taleb, 2005] предположил, что ошибки последующего знания и доступности несут первостепенную ответственность за нашу неспособность защититься от того, что Талеб назвал черными лебедями. «Черные лебеди» являются особенно серьезным аспектом проблемы мощных последствий: иногда бóльшая часть вариативности процесса происходит из исключительно редких, но исключительно масштабных событий. Представьте себе финансовый инструмент, который зарабатывает $10 с 98% вероятностью, но теряет $1000 с 2% вероятностью. В конечном счете, расход перевешивает доход, но инструмент выглядит как устойчиво выигрышный. Талеб (2001) приводит пример трейдера, чья стратегия работала 6 лет без единого убыточного квартала, принося около $80 миллионов — и затем он потерял $300 миллионов в одной катастрофе.

Другим примером является Long-Term Capital Management, инвестиционный фонд, в состав основателей которого входили два Нобелевских лауреата по экономике. В течение Азиатского кризиса и российского дефолта 1998 года рынки вели себя совершенно беспрецедентным образом, имевшим пренебрежимо малую вероятность по исторической модели, использованной LTCM. В результате LTCM начал терять по $100 миллионов в день, день за днем. За один день в 1998 году он потерял более $500 миллионов [Taleb, 2005]

Основатели LTCM позже назвали рыночные условия 1998 года очень маловероятным событием с вероятным отклонением в десять сигма[92]. Но очевидно, что это событие, раз оно случилось, не было столь невероятным. Ошибочно веря, что прошлое предсказуемо, люди пришли к выводу, что будущее тоже предсказуемо. Как пишет Фишхофф [Fischhoff, 1982]:

«Когда мы пытаемся понять события прошлого, мы косвенным образом проверяем гипотезы и правила, применяемые нами, чтобы интерпретировать и воспринимать мир вокруг нас. Если, благодаря последующему знанию, мы систематически недооцениваем сюрпризы, которые могли быть в прошлом, мы подвергаем эти гипотезы ненадлежаще слабым тестам и, вероятно, не находим никаких оснований для их изменений».

Урок истории состоит в том, что такие неприятности, как «черные лебеди», случаются. Люди удивляются катастрофам, которых они не ожидали, которые лежат за пределами известных им исторически вероятных распределений. Но почему мы бываем так ошеломлены, когда «черные лебеди» случаются? Почему LTCM занял $125 миллиардов под $4,72 миллиарда собственности, практически гарантируя, что любая крупная неприятность их обанкротит?

По причине ошибки из-за последующего знания, мы выучиваем очень специфические уроки. После 11 сентября американское управление авиации запретило использование ножей для разрезания бумаги на самолетах. В ретроспективе это событие выглядит слишком предсказуемым, позволяя разъяренным жертвам считать случившееся результатом халатности — такой, как неспособность разведывательных агентств различить предупреждения об активности Аль-Каиды среди тысяч других предупреждений. Мы научились не позволять захваченным самолетам летать над нашими городами. Но мы не выучили урок: «черные лебеди» случаются. Делай, что можешь, чтобы приготовиться к неожиданному».

Талеб [Taleb, 2005] пишет:

«Трудно мотивировать людей к предотвращению «черных лебедей»... Защита с трудом воспринимается, измеряется и вознаграждается; это обычно незаметный и неблагодарный труд. Представьте себе, что некая дорогостоящая мера была предпринята, чтобы предотвратить такое явление. Легко вычислить стоимость этих мер, тогда как результат трудно измерим. Как мы можем говорить об эффективности, когда есть два альтернативных варианта объяснения: или принятые меры были эффективны, или просто ничего существенного не случилось. Оценка качества работы в таких случаях не просто сложна, но искажена наблюдением «актов героизма»... В исторических книгах не пишут о героических превентивных мерах».