Коммунизм и социализм

Выходит, нет сейчас верного руководства к действию? Не совсем так. Имеется стратегия, а вот тактику к текущему моменту еще предстоит выработать.

Начнем со стратегии: в чем она заключается, откуда появилась и как можно знать, что она верная?

* * *

Как мы видели, «социалистические» течения современности – эпигоны «социалистических» течений 19-го века. Как и сегодня, тогда в науке уже господствовал позитивизм, и он уже тогда подвергался критике со стороны Гегеля, а затем уже на новом основании – со стороны марксизма. Тогда же Ницше обличал маскарад буржуазной идеологии, в 20-м веке названный постмодерном.

До сих пор миллионы людей бормочут молитвы монотеистическим богам (а некоторые докатились до поклонения языческим божкам – Перуну и Сварогу). До сих пор в политической надстройке – буржуазная демократия (парламентаризм), а в сущности экономического базиса – капитализм. «Капитализм есть товарное производство на высшей ступени его развития, когда и рабочая сила становится товаром». [10, страница 359] Здесь имеется ввиду господство, всеобъемлющий характер такого способа производства, который основан на эксплуатации рабочей силы пролетария, свободного в выборе своего «работодателя» и лишенного средств производства. Как и сегодня, в 19-м веке уже господствовало крупное машинное производство – фабрики и заводы.

Капитализм породил промышленный пролетариат, довел его до предельного обнищания, стал претерпевать один кризис перепроизводства за другим. Он породил как свое другое революционную теорию и революционный класс – силу для слома старых порядков. Революционная теория заключалась в диалектико-материалистическом понимании настоящего как результата всего предшествующего развития, его экономического базиса и его политической, юридической, моральной и т.д. надстройки. Таким образом, была в достаточной степени вскрыта логика истории. Стало ясно, к чему идет капитализм и классовое общество в целом, выявлена действительная сила, которая проделает революционную работу, вынуждаемая самим своим положением. Необходимо только, зная законы развития общества, помочь свершиться революции – переходу от изжившего себя качества к новому, высшему.

Итак, стратегия – взятие власти пролетариатом и создание его руками условий полного упразднения частной собственности. Речь идет только о помощи со знанием дела объективно существующему процессу, который не может протекать спонтанно, а должен быть осознан и целенаправленно развит. Что получится в результате, что будет по ту сторону скачка – об этом можно сказать только в самых общих чертах, иначе получим очередную утопию. Сегодня – развитие способностей человека для производства, для роста капитала. Завтра – производство для развития способностей человека. Сегодня – частичный рабочий, узкий специалист, придаток машины и/или компьютерной программы. Завтра – всесторонне развитая личность, обогащенная всеми достижениями человечества и творящая свой вклад в человечество. Вместо товарного производства того, что выгодно капиталу, - плановое производство того, что действительно необходимо. Вместо покупки за деньги – доступ всех ко всему необходимому, труд без нормы и вознаграждения.

Слово «скачок» здесь было употреблено в логическом смысле и обозначает перерыв постепенности, перерыв между старым и новым качествами. Исторически скачок представлен рядом проб и ошибок, тупиковых направлений, шагов вперед и отступлений (которые, правда, возвращают уже не к исходному положению, а к такому, которое содержит условия для дальнейшего развития).

Позволю себе прибегнуть к аналогии с переходом животных предков человека в физиологически полноценного современного человека. Первая революция в этом процессе – коллективизм, производство орудий при помощи орудий (например, оружия для охоты) и сохранение этих орудий, явившиеся результатом плохой биологической приспособленности человека к выживанию. Качественно новый способ выживания пришел здесь на смену животному – стадному, с использованием только силы мышц, зубов, клыков и т.д. Это были уже не животные, но еще и не полноценные люди: уже плохо выживали по-старому, но еще плохо также и по-новому. В ходе ряда сложных этапов отбора одни ветви пред-людей вымерли, и лишь одна из них развилась до физиологически современного человеческого вида – полностью прямоходящего, с развитыми, умелыми руками, большим сложно организованным мозгом, живущего благодаря коллективной орудийной деятельности.

Еще один, более близкий пример – переход человечества от первобытного бесклассового общества к классовому. С повышением производительности труда каждое предшествующее состояние порождало условие для следующего за ним, более близкого к появлению частной собственности. В этом процессе тоже была масса ветвей развития, но первые формы классового общества смогли произойти только от одной из форм пред-классовых. Представители остальных переходных форм исчезли, проиграв в конкуренции, либо были подчинены классовым обществом, включены в него, растворены в нем.

В обоих случаях имеем исторически ряд переходных форм, но в итоге (логически) – скачок от одного качества к другому. Коммунизм – это весь исторический процесс перехода от классового общества к высшему пост-классовому обществу, начиная с первых шагов революционной теории и революционных восстаний рабочих. Люди, осознанно и целенаправленно помогающие этому процессу, действующие в нем с все большим знанием дела – коммунисты.

«Социализмы» – мечты и болтовня отживших свое классов, коммунизм – практическое дело пролетариата. Но слово «социализм» имеет еще одно значение – коммунизма в первой фазе, такого коммунизма, который только вышел из капиталистических отношений и во всех отношениях несет существенные черты, рудименты старого общества.

В сжатом, популярном виде стратегия коммунизма дана в Манифесте – упразднение частной собственности при помощи диктатуры пролетариата. Результатом этого отрицания должен стать переход от классового общества производства капитала к бесклассовому обществу всестороннего свободного развития каждого и через него – производства Человека в целом. А как дела с тактикой? Посмотрим сначала, какие тактики уже были применены коммунистическим движением на прошлых этапах.

* * *

За моральным возмущением последствиями капиталистического строя последовало создание революционной теории Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. Представители рабочего класса в то время не могли самостоятельно проделать эту работу потому, что были лишены свободного времени и доступа к образованию. Но теория – лишь научное отражение, идеальная квинтэссенция реального материального процесса, действующие лица в котором в данном случае – буржуазия и пролетариат. И теория должна была вернуться в пролетарские массы, чтобы помочь им выковать из себя революционный рабочий класс, чтобы рабочий класс «в себе» стал рабочим классом «для себя».

Первый коммунистический социальный взрыв в Европе произошел раньше, чем даже простенький Манифест стал известен широким кругам европейцев. Парижская Коммуна 1871 г. стала первым ходом коммунизма в начавшейся ожесточенной схватке с властью капитала. До точки кипения парижан довела политика горе-императора Луи Бонапарта, метавшегося от реакционных идей до попыток предотвратить кризис капиталистического перепроизводства, и закончившего провальной военной авантюрой против Пруссии. Буржуазные политики были отстранены от власти в результате вооруженного восстания, рабочие прогнали хозяев и захватили предприятия. Состоялись выборы в парламент (форма демократии, созданная капитализмом и «родная» для него, но не «родная» и малопригодная для социализма). Полная экспроприация не была проведена, врагов революции не стали репрессировать. Коммунары не решились в критический момент идти на штурм Версаля, а сельское население в должной мере не поддержало восставших. Революционный Париж продержался всего 72 дня. После него европейское общество уже не было прежним, кроме того, коммунистическая теория извлекла важные уроки из поражения Коммуны.

Второй цикл коммунизма начался с Великой Октябрьской Социалистической Революции 1917 г. в Российской империи. Партия большевиков, вышедшая из недр многофракционной Российской Социал-демократической партии России, подготовила и возглавила эту революцию. Лидер большевиков Владимир Ульянов-Ленин в полной мере освоил марксистское учение и диалектический способ мышления. Он исследовал состояние капитализма в России, сформировал партию нового типа, которая была не клубом для болтовни и фантазирования, а рабочей организацией с Уставом и Программой, обязательным членством в одной из первичных организаций, обязательными взносами, высоким уровнем дисциплины, инициативностью и боевитостью партийных работников. Большевики сочетали легальные и нелегальные способы борьбы в зависимости от ситуации, выпускали партийную газету, вели агитацию и марксистскую пропаганду среди рабочих. Из Российской социал-демократической рабочей партии в ходе внутренней борьбы выделилась сначала фракция, а затем партия коммунистов (большевиков). Когда русская буржуазия свергла царский режим, пролетариат выдвинул свои требования к Временному Правительству, с выполнением которых оно не справилось. Продолжалась Первая Мировая война. За буржуазную Российскую империю вынуждены были сражаться и гибнуть в качестве солдат рабочие и крестьяне, оторванные от своих семей, которые в это время прозябали в нищете. Внутри империи Временное Правительство не справлялось с разрастающимися последствиями кризиса. Большевиками была организована отправка на фронт агитаторов с листовками, призывавшими обратить штыки против собственных эксплуататоров. Стачечные комитеты на заводах и фабриках были преобразованы в Советы рабочих, свои Советы по этому образцу создали крестьяне и солдаты. Они делегировали депутатов в Верховный Совет. Возникло двоевластие: правящее буржуазное Временное Правительство и Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Жаждали реванша и реакционные, про-монархические силы в лице погромщиков-черносотенцев и царских офицеров, не признавших слабой власти Временного Правительства. Взятие власти революционными силами прошло быстро, организованно и практически бескровно (в ночь штурма Зимнего Дворца погибло всего несколько человек). Вся власть перешла в руки Советов. Депутаты избирались по производственному принципу (выдвигались от рабочих коллективов), при этом могли быть в любой момент отозваны. Большую часть времени они работали на своих предприятиях, проходили ликбез и повышение квалификации, депутатство не было профессиональной деятельностью. Народных судей также избирали коллективы рабочих.

Все средства производства были постепенно национализированы, было запрещено использовать личную собственность в качестве частнособственнических средств производства. Оставалась государственная собственность (все еще частная – ею фактически владела часть советского народа: со временем все больше – бюрократический партийный аппарат и все меньше – Советы, наиболее представлявшие пролетариат). Также была коллективная собственность сельских хозяйств (тоже частная – ею владели колхозники во главе с председателем). Наряду с колхозами были созданы совхозы (государственные сельские предприятия), а колхозы пользовались государственной сельскохозяйственной техникой (машинно-тракторные станции).

Таким образом, частная собственность и товарное производство претерпели значительное изменение формы в сторону отмирания, но так и не были устранены: советские граждане работали на социалистическое государство, а оно выплачивало им зарплату деньгами. Жилье, образование и медицина стали бесплатными. В обмен на деньги государство «выталкивало» гражданам продукты (точнее, все еще продавало все еще товары) народного потребления. Такие деньги нельзя было использовать в качестве раздробленного, индивидуального капитала. Советское государство было переходным, сочетающим в себе черты капитализма (в форме госкапитализма) и социализма.

Надо было безостановочно двигаться дальше по пути отмирания государства, товарного производства, классов (оставшегося еще класса наемных рабочих). Предстояло ликвидировать различия города и деревни, физического и умственного труда, а затем сам труд в старом его смысле. Все должны были развиваться, участвовать в управлении, с ростом производительности труда затрачивать все меньше времени на «механический» труд и все больше – на творчество. Наука должна была стать непосредственной производительной силой: уничтожить разрывы между обучением, развитием теории, лабораторными исследованиями и производством. Нужно было также создать условия самоустранения духовных пережитков прошлого.

СССР просуществовал около 70 лет, прошел сложный путь, окончившийся победой реакционного капиталистического момента. Этому ходу событий поспособствовал посредственный уровень развития промышленности и капитализма в России 1917-го года, всестороннее давление буржуазно-империалистического окружения и внутренние своевременно не устраненные пережитки прошлого. Для того чтобы капитализм завершил положенную ему преобразовательную работу, после гражданской войны пришлось ввести «Новую Экономическую Политику» (временно допустить возрождение мелкобуржуазных отношений). Гражданская и Великая Отечественная войны вынудили вытащить из музея истории такие артефакты, как фанатичный патриотизм, военщина, религия, хотя при этом жизнь в СССР была куда благополучнее и жизнерадостнее (для всех его граждан, кроме откровенных врагов народа), чем в буржуазных государствах. Многие грамотные коммунисты были физически уничтожены войной и внутрипартийной борьбой. Советский этап коммунизма достиг границ своих возможностей. После смерти генералиссимуса Иосифа Джугашвили-Сталина и казни его соратника Лаврентия Берии партийная верхушка во главе с Никитой Хрущевым окончательно потеряла понимание ситуации и того, что надо делать дальше, начались разрушительные эксперименты наугад. Для того чтобы повысить заинтересованность в производственных достижениях, ввели хозрасчет – шаг на пути к возврату к буржуазной конкуренции. Власть перестала осуществлять диктатуру пролетариата, рабочие стали превращаться в бездумных исполнителей указаний «сверху». Оттуда же, «сверху», они ожидали как манны небесной материального вознаграждения и мудрых реформ. Бюрократический аппарат, поняв, что СССР катится к контрреволюции, занялся карьеризмом, потом расшатыванием государства, потом разделом государственной собственности, и, наконец, территориальным расколом и официальным отречением от коммунизма (фактическое отступление от революционной теории произошло намного раньше, но было прикрыто зубрежкой марксистской литературы, красными знаменами и т.д.).

Эпоха второй, намного более совершенной и резонансной, чем первая, попытки коммунизма утвердиться, завершилась. И снова после этих бурных событий мир не остался прежним. И снова наступает время для очередного шага. При каких условиях он возможен и каким должен быть? Будет ли он выходом на финишную прямую коммунизма?

* * *

Критерий истины – успешная практика преобразовательной деятельности человека. История показала несостоятельность «социализмов» и колоссальные качественные результаты первых шагов коммунизма. Парижская Коммуна и СССР были переходными состояниями, в которых боролись моменты капитализма и коммунизма. Эта борьба преобразила мир до неузнаваемости, затем коммунизм отступил. Коммунары Парижа были разгромлены и расстреляны, СССР прекратил свое существование, переродившись в буржуазные республики. КНР, Вьетнам и Куба, подхваченные было ветром социалистических революций, быстро ретировались, мирно и без потрясений включились в мировую капиталистическую систему. КНДР пыталась законсервировать свое переходное состояние. Но покоящаяся система теряет устойчивость, непременно начинает сползать вниз, и Страна Утренней Свежести начала длительный и осторожный процесс сдачи коммунистических позиций. Правда, продуктом разложения СССР является упадочная капиталистическая экономика «сырьевого придатка» мировой системы, а азиатские государства – современная «мировая фабрика». «Левые» президенты и парламенты, пришедшие к власти в странах Латинской Америки в 2000-е годы по большей части мирным путем, осуществляют преимущественно общедемократические преобразования, ликвидируют нищету, неграмотность, высокую смертность и ужасающее социальное расслоение, унаследованное от колониальной эпохи. Но это пока что «потолок» их целей и возможностей.

Похоже, что капитализм уже проделал всю свою работу, и теперь самое лучшее, что он может сделать – сойти со сцены истории. В таком случае наступает время для последнего решающего рывка в новое качество. Чтобы понять условия этого рывка, надо обратиться к всеобщим законам развития.

1. Рождение высших форм движения материи берет начало не из самых сложных и совершенных проявлений предыдущих форм.

Органические соединения возникли не из ионов водорода и гелия внутри звезд, но и не из тяжелейших, трансурановых элементов.

Переходные формы от химии к жизни – протоплазматические капли – образовались в «первобытном бульоне» мирового океана Земли из не самых сложных химических соединений. ДНК и прочие сложнейшие молекулы появились уже как результат развития этих переходных форм, преобразовывавших вещество по новым, биологическим законам. Новая форма вовлекает все предшествующие ей формы в такой интенсивный круговорот, что в огромное число раз повышает вероятность появления сложнейших образований, немыслимых для прошлых этапов развития материи.

Предки человека начали переход к неживотному способу выживания из-за того, что оказались в тогдашних условиях недостаточно сильными, быстрыми и клыкастыми, слишком беспомощными поодиночке. Хитроумно приспособленные в ходе биологического развития виды не пытаются производить и сохранять орудия, не образовывают коллективы, они и так достаточно совершенны. Психика их представителей не достигает уровня сознания, идеальное у них не рождается. Обезьяны, использовав какой-либо предмет для добычи пищи, тут же выбрасывают и забывают его, не понимают его объективного свойства «доставательности», «копательности» и т.д. Стремясь добраться до высоко висящего банана, группа обезьян действует так, что каждая особь сама за себя, нет никакой кооперации. В таком случае обезьяны мешают друг другу и не добиваются того результата, которого могли бы достичь поодиночке. «Коллективность» пчел и муравьев – лишь видимость, они тоже действуют каждый сам за себя соответственно биологическим «программам», выполняя роли органов составного организма.

Коммунистический выход из капитализма и классового общества может начинаться во времена предельного обострения кризиса. Для начала надо, чтобы «низы» не хотели жить по-старому, а «верхи» – не могли управлять по-старому, но чтобы при этом уровень развития производительных сил был достаточным для перехода к новому основанию, и только затем – субъективные и все остальные условия. Когда есть все условия для появления нового, оно немедленно входит в свое существование. А вот когда капитализму удается сгладить проявления кризиса, придать ему неочевидную форму, непосредственное движение общества «вперед и вверх» угасает, исчезают все условия революции. В каком состоянии сейчас находится капиталистическое общество – разоренном, готовом для скачка, или в стабилизировавшемся, усовершенствовавшемся так, что сейчас скачок не возможен? Если верен второй вариант, то может ли быть вхождение капитализма в полосу нового нестабильного состояния и при каких условиях?

Во второй половине 20-го столетия наступило перемирие между империями, циклические кризисы удалось превратить в один непрерывный, но незаметный кризис: ежедневное растущее перепроизводство и «уничтожение» капитала в локальных войнах, рекламе, кредитах.

В странах Европейского Союза, США и Японии первичные потребности рабочих удовлетворены с большим излишком за счет высокой производительности труда, ограбления нео-колоний, некоторого перераспределения богатства государством.

В СНГ большинство рабочих тоже вполне довольны жизнью: в наследство от СССР им досталась масса личной собственности – жилье, дачи, земельные участки, многие могут позволить себе приобрести сразу или в кредит легковой автомобиль, поехать на отдых в страны дальнего зарубежья. Торгово-развлекательные центры, ночные клубы, компьютеры и мобильные устройства, подключенные к сети Интернет обеспечивают всех возможностью весело убивать время и прожигать деньги. На этой болотистой почве буйно расцветает мелкобуржуазное сознание. Вместо понимания классовой сущности происходящего – примитивное, ничего не дающее деление на «бедных», «богатых» и «средних», вместо видения в сущности буржуазной демократической республики диктатуры буржуазии (международной – всеми возможными способами, крупной национальной – через парламент, средней и мелкой – через уличные протесты, шантаж и террор) – допотопная анархическая модель борьбы «власти» и «народа».

Часто рука об руку с мелкобуржуазным сознанием ходит старый национализм. Между «патрициями» и «плебеями», между бывшими колонизаторами и угнетенными непрерывно тлеет огонек национальной вражды, иногда внезапно взметаясь снопами кровавых искр погромов или создавая «вкусные» новости об одиночном «героизме» в стиле Андерса Брейвика. Эта тупая ненависть, это «очевидное решение» социальных проблем застилает глаза пеленой, уводит от осознания классового устройства общества, от действительного решения в тупик.

В КНР ряды пролетариев в последние десятилетия стремительно росли, причем пролетариев классических – «гол, как сокол». Но эти рабочие только вышли из ежедневной каторги, ограниченности и нищеты сельской жизни. Многие из них довольны фабричной работой, скромным обедом, жизнью с семьей в одной комнатушке, предоставленной хозяином. Работающие же на международные корпорации, доведенные до полного истощения всех сил китайские рабочие пока что поднялись только до уровня экономической, профсоюзной борьбы. Коммунистическая партия Китая ограничивает свободу слова и пресекает любые проявления борьбы рабочих за свои права. Китайские коммунисты декларируют стратегию бескризисного развития, но настолько дают волю капиталу, что мирное процветание их сверкающих мегаполисов, пожалуй, продлится недолго.

Государства отсталых регионов Земли совершенно беспомощны перед мировой военно-полицейской машиной капитализма, там еще долго будут наблюдаться самая дешевая рабочая сила, ущемление прав рабочих, беспросветная нищета. Загнанное население этих нео-колоний не имеет ни экономических возможностей для сопротивления, ни военной мощи, ни должного интеллектуального уровня, ни духовных сил.

Так что же, отныне – медленное гниение, угасание человечества без всякой надежды? Из состояния постепенного уютного умирания нас может вывести обратное воздействие окружающей среды, преобразовываемой человеком – исчерпание ископаемых, необходимых современной промышленности, месть разрушенной экосистемы. Но более того, неотъемлемое внутреннее противоречие классового общества не позволит ему умереть тихой смертью. Наш действительный мир – не «опрокинутый мир» из одноименного фантастического романа Кристофера Приста, в котором город, двигаемый жителями к мифическому Оптимуму, уперся в берег океана, и без внешней помощи не мог быть спасен от губительной иллюзии. Вряд ли возможна и «клетка для орхидей» Герберта Франке - технически осуществленный рай буддиста, абсолютная «гармонизация конфликта», сладкая смерть разума. А если каким-то образом и возможна, пусть это фантастическое произведение будет предупреждением для филистеров, мечтающих о виртуальной нирване. Внутренне причины расшатают, разбудят наше сонное царство, за первой и второй неминуемо последует третья мировая империалистическая война. Дружба империалистов – явление зыбкое, с треском рушащееся под ударами волн кризиса, когда кризис уже нельзя удерживать в привлекательной форме супермаркетов, шоу, рекламы, кредитов и овердрафтов от банка. Никуда не исчезает и основное действующее лицо коммунизма – пролетариат. Изнурительная война на стороне того или иного империалиста, бешеный темп работы на нужды фронта в тылу становятся последней каплей в чаше терпения пролетаризованных масс. Новое разоренное состояние капитализма не будет абсолютно равным прошлым подобным состояниям. Оно будет обогащено в результате пути развития в борьбе коммунизма с капитализмом. Это касается и объективных, и субъективных сторон. В отличие от первых коммунистических восстаний новое восстание будет проходить с учетом глубокого разбора теоретического наследия классиков, опыта первых шагов коммунизма, с намного большим знанием дела пролетарскими массами.

2. Развитие материи происходит от царства необходимости к царству свободы, от спонтанности к разумному направлению процессов.

Механическая, физическая, химическая и биологическая формы движения материи действовали «вслепую», каждый шаг восхождения по спирали давался ценой моря случайностей, зряшных отрицаний, вплоть до завершения формирования физиологически современного человека. Доразвившись на Земле до общественной формы, материя начала самоотражение, самопознание в человеческой деятельности. От освоения обработки камня человек дошел до синтеза любого вещества, в том числе живого. От превращения механической формы движения (трения и удара) в тепловую для разведения очага – до превращения теплового движения сгорания топлива и расщепления атома в механическое движение транспорта, подъемных кранов, станков, роботов. От запасания хвороста – до универсального носителя движения – электричества. От наскальных рисунков и гонцов – к компьютерам и Интернету. Так исчезло языческое поклонение слепым силам природы. Настало время подчинить наивысшую форму движения – общественную, подчинить себе порожденные нашим же развитием общественные силы. Так, между прочим, исчезнут последние монотеистические и вообще мистические воззрения. В пост-классовом обществе будет непрерывное свободное развитие, непрерывная революция без кризисов, вызываемых сейчас несвободой, незнанием. Общественное противоречие уйдет в основание.

Если прошлые революции требовали понимания дела в общих чертах и умения довести это понимание до конкретно-практического применения, то сегодня потребуется во сто крат более глубокий расчет.

Биологическое видообразование имело триллионы шансов на новые попытки успешных изменений.

Промежуточные формы между человекообразными приматами и человеком тоже ветвились и, скорее всего, многократно зряшно уничтожались. Первобытные общины шли множеством различных путей, только один из которых привел к классовому обществу и цивилизации.

Сейчас имеем глобальное капиталистическое общество, которое целиком должно перейти в новое качество, и здесь нет больше места для экспериментов наугад, нужен предельно выверенный решающий шаг. Этот шаг наверняка не обойдется без создания на базе уже имеющихся технологий новых, интерактивных Советов и автоматической системы мирового планирования. Подобную систему (в меньших масштабах) предвосхищал в поэтической форме Виктор Аргонов, в утопической – Жак Фреско, научно обосновывал советский академик Глушков, ее простейший вариант внедрял в годы президентства Сальвадора Альенде в Чили Стаффорд Бир.

Ошибкой было бы не добавить, что нельзя и вечно ждать появления «стопроцентно», абсолютно верного рецепта. Любая истина одновременно абсолютна и относительна, идеально совершенных, окончательных решений не бывает. Мало того, свою работу по развитию проделывают и не непосредственно коммунистические деяния, подробнее об этом поговорим ниже, в пункте 4. И все же очередной осознанный шаг собственно коммунизма к началу безвозвратной социалистической прямой, скорее всего, будет последним.

Данный закон развития напрямую касается вопроса об объеме, о сложности и трудности восприятия моей брошюры. Большинство современников, взглянув на подобный материал, откладываю его в сторону, и сетуют на «неудобоваримую подачу информации». Мол, подавай двух-трех минутные видеоролики, аудиозаписи да комиксы. Извините, но в нескольких картинках не получится, картинки дают в основном представление, а тут нужно постичь в понятиях, понять, а не представить. При прочтении материала, полученного диалектическим методом, речь вообще идет о движении понятий. А чтение таких книг, как «Капитал», должно помимо постижения основного содержания (в данном случае – политэкономии капитализма и причин его самоотрицания в нечто новое) учить диалектико-материалистическому методу мышления, это даже важнее основного содержания. Сто лет назад для возмущенных рабочих достаточно было «Манифеста», простейшей трактовки первых глав «Капитала» и нескольких лозунгов, тщательно продуманных интеллектуальными лидерами. Грамотные могли также потихоньку прочесть «Принципы коммунизма» и «Анти-Дюринг». Новый этап требует нового уровня знаний и самого мышления. Для этого как раз готовы условия: достаточно много свободного от работы времени, публичные библиотеки, сравнительно доступное образование, медиа-устройства, Интернет, трактовки и комментарии к фундаментальным научным трудам прошлого, переводы литературы на различные языки, свобода собраний, обсуждений, печати.

3. Развитие происходит циклами (простейшая аналогия – витки спирали). Переходный период между двумя качествами тоже состоит из циклов, содержащих наступления, зигзаги, отступления (но уже не к тому старому, с которого начинался цикл). Возникшая высшая форма движения материи лавинообразно вовлекает и подчиняет предшествующие формы, включает их в себя так, что они продолжают действовать внутри нее по своей логике, но в целом процесс протекает уже по логике высшей формы. Высшая форма не позволяет свободно развиваться низшим формам, как это было до ее появления, в том числе, развиваться по тому же пути, который привел к ее появлению.

Внутри стеблей и листьев растений действуют все те же физические и химические законы, что и в неживом веществе, но растения тянутся к солнечному свету, циклически осуществляют реакции, концентрируют одни вещества и выбрасывают в окружающую среду другие, воспроизводят себя. Живое поддерживает, размножает и развивает себя благодаря тем же химическим процессам, которые безвозвратно разрушают неживое. Живое живет благодаря тому, что постоянно, циклически умирает особым образом. Жизнь, возникнув и приобретя стабильную, пригодную для дальнейшего развития форму, с огромной скоростью заполнила все пригодные ниши на Земле: сначала в мировом океане, а затем на суше, в почве, в воздухе вплоть до стратосферы. Каждый вид жизни занимает свою нишу. Живое втянуло в свои процессы и переработало огромные массы вещества.

Человек физиологически современного типа, завершив свое формирование, вытеснил все промежуточные формы, подчинил своим целям многие механические, физические, химические и биологические силы природы, распространился по всей Земле, добрался до ее недр, до глубин океанов и до околоземной орбиты. После установления нашего господства новые человечества на Земле больше не появляются.

Капитализм, возникнув в Западной Европе, прошел несколько циклов становления, а сформировавшись, достигнув совершенной формы по своей сущности, моментально заполонил весь мир. Все прошлые уклады были включены в него и уничтожены в нем. Стоит на землю туземцев ступить ноге международной корпорации, как недавние дикари, варвары, крестьяне превращаются в наемных рабочих, бродяг, бизнесменов, рядятся соответственно в робы, лохмотья, деловые костюмы, вертят мобильные телефоны в руках. На месте заповедных лесов и долин начинают дымить и шуметь заводы, фабрики, транспортные средства, растут дивными кристаллами до небес небоскребы. Дальше капитализм лишь переходил во все новые формы согласно логике своего развития, пока не дорос до формы империализма и уперся в свою последнюю границу, за которой – смерть его, переход в пост-классовое общество.

Первые шаги капитализма (начало экономического господства товарного производства и эксплуатации наемной рабочей силы до индустриальной эпохи) были подобны первым неживотным, коллективно-орудийным действиям пред-людей. Для коммунизма это – начало такого социализма, который открывает путь безвозвратного перехода в пост-классовое общество.

Достижение капитализмом стадии крупного машинного производства и взятие всей полноты власти аналогично завершению формирования человека современного типа, после которого новые люди не возникали (от животных или промежуточных форм), а сам человек завершил совершенствование биологическое и дальше развивался только в социальном смысле, совершенствуя свои орудия труда. Для коммунизма это – завершение перехода в новое, пост-классовое качество, когда все рудименты прошлого изжиты. Зерно должно уничтожить, проотрицать себя так, чтобы вышел колос, социализм должен уничтожить, проотрицать себя так, чтобы вышло пост-классовое общество. Этим завершится развитие человечества через общественно-экономические формации, и коммунизм продолжится как бесконечная, непрерывная бескризисная революция.

На сегодняшний день коммунизм прошел ряд своих циклов, но пока не все, не прошел самого последнего акта, в результате которого возврата уже не будет. В рамках Парижской коммуны и СССР реализовались еще не те переходные формы общественных отношений, от которых может начаться непосредственный путь к новому качеству. Они были подобны колониям одноклеточных организмов, от которых не произошли многоклеточные, развившиеся затем из иных переходных форм жизни. Но часто выясняется, что ветви развития, ставшие затем тупиковыми, делали свой вклад в необходимые условия для начала развития других, до тех пор дремавших ветвей. Анаэробные организмы не стали нашими предками, но создали своей жизнедеятельностью атмосферу, пригодную для появления и развития наших аэробных предков. Так же Египет и Шумер не смогли перейти в высшую форму, но оказали такое воздействие на стоявшие в развитии ниже их древнегреческие общины, которое позволило перейти в ту самую высшую форму последним. В биологическом и раннем общественном развитии было множество параллельных путей, как влияющих друг на друга, так и изолированных. На настоящем этапе общественного развития имеем единую глобальную форму, предпринимающую попытки преодолеть себя. Тут закон подготовки почвы прошлыми состояниями справедлив всегда. Конечно, исторические прорывы начинались, и будут начинаться с локальных областей земного шара. Будут в этом процессе и новые яркие исторические личности. Но завершиться скачок в новое качество может только для всего человечества в целом, иначе никак.

Процесс перехода в новое качество обретет характер работы схемы с положительной обратной связью, «станет на самоподхват». Не следует понимать это выражение грубо, буквально, как текущую саму по себе реку, для сравнения припоминайте, например, особенности и перипетии подобного шествия капитализма. Достигший зрелой формы социализм точно так же, как некогда капитализм, заразит весь мир, быстро сделает прошлое общество подобным диковинному, нелепому сну, отправит обломки старого уклада в музей. Нынешний социализм должен стать таким, чтобы реакционный момент не имел больше шансов на победу, чтобы он угасал, засыпал в новых условиях. Старое нельзя упразднить внешним воздействием, необходимо создать условия его отмирания исходя из самого старого, из того, что есть в наличии. Для создания этих условий и нужна новая форма диктатуры пролетариата, социалистической демократии, которая, как писал товарищ Ленин, несоизмеримо демократичнее любой буржуазной демократии. Победа пролетариата нужна, чтобы, в конечном счете, изжить и сам пролетариат. Социалистическое государство нужно, чтобы навсегда изжить всякое государство. Оно основывается на диктатуре пролетариата, сначала подавляет реакцию, затем обустраивает отмирание старого и развитие нового. Революционное выступление требуется для того, чтобы взломать лед стабильности, консерватизма, сломать машину буржуазного государства, и таким образом открыть дорогу для последней формы государства – социалистической, в результате осуществления которой государство вообще исчезнет.

4. Всякое движение есть развитие, развитие – сущность движения; необходимость пробивает себе дорогу через случайности.

Если сегодня условия для нового политического шага не видны, не стоит ли сложить руки и подождать? Если прямо сейчас невозможна партия, которая возглавила бы последний рывок к необратимому социализму, значит не нужно работать в рамках существующих «левых» партий или создавать новые или предпринимать еще что-либо? Напротив, нужно с головой окунаться в борьбу, но только не с пустой головой.

Надо понимать, что именно сейчас нужно делать, на что направить свои силы так, чтобы не впустую. Помните высказывания классиков о том, что нет ничего практичнее хорошей теории, что материальная сила должна быть опрокинута материальной силой, но и теория становится такой силой, когда овладевает массами? Революционная теория не появится в мрачном кабинете ученого-затворника, а прежде нее не будет и дальнейшего хода коммунизма со знанием дела.

Но даже если попытка действия совершается импульсивно, почти или вовсе «вслепую», притом с очень малой толикой надежды, все равно это действие сделает свой вклад в процесс развития. Не надо бояться ставить себе «невозможные цели», надо иметь волю взяться за дело и приложить все усилия, чтобы довести его до конца. Иначе не было бы освобождения Кубы от тирана Батисты. Отряд повстанцев Фиделя Кастро прибыл на остров на утлом суденышке, а высадившись на берег, был тут же практически уничтожен. Выжившие повстанцы скрылись в горных джунглях. Тут же партизанскому отряду начали помогать боеприпасами капиталисты из США, рассчитывавшие начать бизнес на Кубе после свержения Батисты. Загнанные тираном крестьяне массово присоединялись к Фиделю. Была создана освобожденная зона, целая армия повстанцев прошла победоносным маршем до столицы Гаваны и взяла ее без боя. Дальше было отражение интервенции, геополитическая игра на враждебных отношениях США и СССР, попытка наладить социалистическую экономику в стране, где раньше выращивали только сахарный тростник и табак. Точно так же не были бы нанесены существенные удары по средневековому укладу, освященному католической церковью, если бы не смелые ученые и воинственные антиклерикалы-реформаторы.

Что действительно бесполезно – выдвигать лозунги и проекты, а встретив сопротивление, забрасывать их в дальний угол, и браться за новую демагогию. Дело, будь то создание теории, просвещение, помощь существующим прогрессивным силам или организация собственных, пробьет себе дорогу сквозь случайности и препоны, а не доводимые до дела, до результата слова останутся лишь словами, исчезнут бесследно. Бесполезно и выжидать каких-то особых объективных условий, надо понять наличные условия и действовать соответствующим образом, но так, чтобы это было в русле стратегии. При этом совершенно недостаточно созерцания, эмпирических наблюдений за происходящим. Пытаться высмотреть на поверхности наличного бытия существенные для дела моменты – напрасный труд. Требуется получить истину, а ее нельзя узреть непосредственно ни глазом обывателя, ни научным аппаратом позитивиста. Нужно вскрывать сущность: выявлять моменты живого противоречия, доводить их до тождества, тогда лишь будем получать снятие, истинные принципы – верное руководство к действию.

Очередной шаг коммунизма, прежде чем осуществиться, нуждается в теоретическом определении, и эту работу предстоит проделать настоящему поколению.