Парадигма запечатления

Парадигма запечатления широко ис­пользуется в современной эксперимен­тальной психологии. Под запечатлением

понимают облегчающее (или мешающее) воздействие, которое оказывает запечатляю-щий стимул (prime) на последующую пере­работку тестового стимула. Эти формы запечатления получили название положи­тельного или отрицательного. В качестве критериев эффекта запечатления исполь­зуются изменения в латентном времени ответа или изменение стратегии выполне­ния тестового задания. Сам процесс запе­чатления интерпретируется как косвенный индикатор того, как происходит перера­ботка информации и какова структура знаний, хранящихся в памяти. Известно несколько видов запечатления: в зависи­мости от того, к какому уровню была адресована запечатляющая задача, выде­ляют фонологическое, лексическое и семан­тическое запечатление.

Так, например, при фонологическом запечатлении переработка одних слов облегчает называние других, близких по звучанию. При лексическом запечатлении происходит иррадиация облегчающего влияния на слова, лексически близкие (например, принадлежащие к одним грам­матическим формам). Семантическое за­печатление выражается в факте влияния семантического контекста на переработку информации, близкой по смыслу. При работе с вербальным материалом эффект семантического запечатления проявляется при выполнении следующих тестовых задач: идентификация слов, свободные ассоциации, узнавание слов, завершение слов по фрагменту. На образном материале эффект запечатления обнаружен при вы­полнении задач визуализации («представьте себе...»), подбора визуального примера к вербальному высказыванию, идентифика­ции изображений, классификации объек­тов и др.

Д. Виккенс (цит. по: [16]) выявил фено­мен, получивший название «освобождение от проактивного торможения». В несколь­ких сериях он предъявлял испытуемым триграммы слов, принадлежащих к одной семантической категории, с последующей интерферирующей задачей. Обычно на­блюдаемый эффект интерференции (сни­жение продуктивности запоминания слов) исчезал в том случае, если в очередной серии использовалась триграмма, принад-

3.4. Психология памяти: процессы, формы, виды, типы и механизмы

лежащая к другой семантической катего­рии. X. Айрих [28] показал, что релевант­ный контекст способствует идентифи­кации слов, предъявляемых тахистоскопи-чески. В экспериментах Фр. Беллезы с соавт. [20] был выявлен феномен семан­тического воздействия контекста на оши­бочное опознание псевдослов как слов, относящихся к данному контексту. В много­численных экспериментах подтвержда­ется тот факт, что семантическое запечат-ление имеет интермодальный характер. Например, после запечатления слов облег­чается визуализация соответствующих объ­ектов и их узнавание. Если запечатление осуществлялось на перцептивном мате­риале, то наблюдается иррадиация семан­тического влияния как на вербальный, так и на иной перцептивный материал.

Сила эффекта запечатления имеет вре­менную динамику. По данным Р. Ратклиф-фа с соавт. (цит. по: [46]), эффект запечат­ления достигает своего максимума, по крайней мере, через 200 мс. В работе Ст. Сломана с соавт. [50] приводятся дан­ные, которые показывают, что сила эффек­та запечатления падает как функция вре­мени (переломными точками являются первые несколько минут и одна неделя). Однако авторы обнаружили влияние эф­фекта запечатления в задаче опознания слова по пропущенным буквам через 16 мес.

Для порождения эффекта запечатления необходимо, чтобы переработка запечат-ляющего стимула была достаточно глубо­кой. В экспериментах Дж. Снодграсса с соавт. [51] испытуемым предлагали в ка­честве запечатляющего материала рисунки объектов (телефон, верблюд, велосипед), которые отличались по 8 уровням прори-сованности. В тестовой серии их просили найти среди дистракторов те рисунки (или их фрагменты), которые предъявлялись им ранее. Было показано, что оптимальным запечатляющим действием обладают ри­сунки средней степени прорисованности, т. е. те, которые требовали некоторого уси­лия для опознания в первой серии.

Все эти данные говорят в пользу того, что семантический код принимает участие в работе перцептивных и лексически об­разных модулей.

Консолидация следа и забывание

Согласно классической точке зрения, кратковременная память обладает относи­тельно стабильной характеристикой, кото­рая называется объемом, или емкостью. Если объем текущей информации превы­шает эту пороговую величину, то инфор­мация теряется (стирается, затухает).

Следом памяти называют результат ра­боты мнемической системы. Под консо­лидацией следа понимается возрастание силы ассоциаций, а под ослаблением -уменьшение силы связи. Эти понятия при­шли в психологию из ассоционизма.

Представление о том, что содержание памяти может быть выведено из опыта, инициировало исследователей сравнить опыт и память. Первым был Г. Эббингауз, который поставил «под контроль» опыт, разработав новую экспериментальную ме­тодику. Он придумал списки псевдослов, образованные двумя согласными и одной гласной (ZAE, БОК, SID). Выучив несколько списков (до 100%-ного уровня научения), он проверял, сколько слов из каждого списка будет воспроизведено через 20 мин, 1 ч, 7-9 ч, 1, 2, 6 и 31 день.

Величину, дополнительную к числу правильно воспроизведенных слов, Эббин­гауз назвал индексом забывания и построил знаменитую кривую забывания, которую можно было бы назвать кривой воспроиз­ведения (рис. 3.17).

Рис.3.17. Кривая забывания Эббингауза (цит. по: [16])

В линейных моделях после фазы полу­чения информации и КП шла фаза консо­лидации следа, затем ДП и воспроизведе-

3. ПОЗНАНИЕ И ОБЩЕНИЕ

ние. Некоторые исследователи добавляли перед КП иконическую или эхоическую память, однако процесс консолидации «не содержал никакой специфической ин­формации в отношении того, что было консолидировано» [35, с. 860].

Согласно Р. Розенцвейгу (цит. по: [35]), след имеет 2 свойства: силу и уязвимость. Сила определяет вероятность припомина­ния и подвержена интерференции. Уязви­мость характеризует «хрупкость» следа; она спонтанно уменьшается во времени. Пред­полагается, что этими двумя свойствами можно объяснить процесс консолидации следа. Первое свойство отвечает за то, что сила следа увеличивается во времени; вто­рое предсказывает снижение уязвимости следа. Поэтому следует различать две фор­мы забывания: первая (обратимая) — это проявление недоступности следа, что может быть вызвано неадекватным кон­текстом или функциональными наруше­ниями. Вторая форма (необратимая) -проявление «хрупкости» следа в результате его «уязвления». Существует несколько феноменов, которые подтверждают наличие обратимой формы забывания. Во-первых, реминисценция — спонтанное улучшение воспоминания. Реминисценция зависит от качества предварительного обучения; известно, что для ее появления необходим оптимум научения. Во-вторых, амнезия, наступающая после электрошока (от не­скольких минут до нескольких часов). Прежде предполагалось, что в данном слу­чае нарушается процесс консолидации. Однако есть все основания полагать, что причиной забывания является не нару­шение консолидации, а трудность припо­минания. В качестве доказательства Ж.-Фр. Ламбер приводит данные о том, что возбуждающие наркотики могут час­тично снять амнезию, так как шок нару­шает не сами следы, а доступ к ним. Ре­зультаты по имплицитному научению также косвенно подтверждают это объяснение: оптимальным является воспроизведение при «идентичной мотивации», или при идентичном уровне эраузала.

Ламбер предполагает, что для консо­лидации следа нужен некий «уровень тревоги». В качестве иллюстрации он ссыла­ется на эффект Камина -- улучшение

припоминания происходит через несколь­ко минут и через 24 ч. Последнее объясня­ется режимом функционирования гипота-ламически гипофизарной системы. Перво­начальный стресс вызывает высвобожде­ние ахетилхолина (лучшее запоминание), а наступающее после этого истощение ве­дет к ослаблению силы следов.

Ф. Рааймейкерс с соавт. [54] предлагает три теоретические возможности для объ­яснения забывания: 1) уменьшение силы следа; 2) возрастание «соревнования» с другими следами памяти (интерференция) и 3) изменение природы связи между от­дельными элементами, образующими связь на этапе обучения.

В психофизических экспериментах, проводимых под руководством Н.Н. Корж [9], где в качестве стимульного материала использовались простые стимулы (звуко­вой тон, монохроматический цвет), был обнаружен феномен «динамики следа», который состоял в том, что мнемический эталон с течением времени сохранял ос­новные структурные, индивидуализиро­ванные свойства. Эти свойства автор рас­сматривает как характеристики «метрики мнемического пространства». «Простран­ство «простого» сигнала несет в себе ситу­ационные, эмоциональные и личностные составляющие» [там же, с. 80].