Почему Сталин не носил Звезду Героя — и почему у Радзинского ее нет

Сочинитель уверяет, что Сталин ужас как боялся архивов, ибо там, говорит, можно было обнаружить великое множество убийственных документов о нем. Поэтому руками своего секретаря И. П. Товстухи он “беспощадно прополол” все архивы. Что ж, допустим, хотя и несколько сомнительно, чтобы один Товстуха мог выпить море. Но вот что заливают нам дальше.

В 1939 году в связи с шестидесятилетием Сталина МХАТ предложил Михаилу Булгакову написать пьесу о юности вождя. Знаток жизни Радзинский не верит, конечно, что МХАТ действовал самостоятельно, он убежден, что это был приказ самого Сталина. Что ж, пусть... Как бы то ни было, а Булгаков с увлечением написал, по словам его вдовы, “интересную романтическую пьесу о Кобе”. И в театре, и в Комитете по делам искусств ее не просто приняли — “все были в восторге”. Великолепно!

Но тут-то и начинается нечто такое, во что крайне трудно поверить. Булгаков, сообщается нам, писал пьесу “совершенно без документов” и написал, как видим, отменно. А почему и нет? Документы вовсе не обязательны, тем более для такого талантливого человека, как Булгаков. Существует множество иного рода материалов, которые могут помочь в творчестве, в частности, история, литература. Пушкин тоже не пользовался никакими архивными документами, когда писал “Бориса Годунова” или “Маленькие трагедии”. И тем не менее, говорят нам, после такого-то триумфального приема пьесы Булгаков вдруг решает поехать в Грузию — “мечтал поработать в архивах”. Зачем? Проверить алгеброй гармонию? Что, человеку больше нечего было делать? Можно ли представить себе, допустим, хирурга, которого, успешно сделав операцию, захотел бы потом проверить себя по учебникам? Или архитектора, который, построив красивый дом, решил бы поехать на завод, чтобы изучить производство кирпича.

Но — не будем спорить. Допустим, поехал-таки Булгаков в Грузию изучать архивы на грузинском языке, который он не знал, но чуял его сердцем. Вдруг в дороге получает телеграмму: “Надобность в поездке отпала...” В чем дело? Оказывается, Сталин прочитал пьесу и будто бы сказал: “Зачем писать пьесу о молодом Сталине?” Да, он имел привычку порой задавать такие странные вопросы. Когда, например, в том же 39-м году Детгиз подготовил книгу “Детство Сталина” по образцу “Детства Ленина”, он сказал: “Зачем такая книга?”. И не разрешил ее издавать. Когда в ту же пору готовилась к изданию его “Краткая биография”, он сказал: “Зачем эта книга в таком виде?”. И вычеркнул из текста множество похвал себе. Когда во время войны кто-то предложил учредить орден Сталина, он сказал: “Зачем такой орден? Есть орден Ленина, а товарищ Сталин еще живой”. Когда уже после войны Калинин издал Указ о награждении Сталина Золотой Звездой Героя, он сказал: “Зачем товарищу Сталину Звезда Героя?”. И никогда ее не носил. Когда ему предложили принимать Парад Победы, он сказал: “Зачем уже старому человеку принимать парад? Есть достойные люди помоложе. А я постою на Мавзолее”. Когда ему изготовили особую, отличную от маршальской, форму генералиссимуса, он сказал: “Зачем особая форма для генералиссимуса? Товарища Сталина все узнают и в маршальском мундире”.

Разумеется, Радзинский никакому бескорыстию не верит. Уж он-то, сердцевед, знает, что во всех этих случаях есть таинственная черная подоплека. И клянется, что только потому пьеса Булгакова не была поставлена, что Сталин жутко испугался поездки писателя в Грузию, в грузинские архивы. И опять не соображает, что любой дурак может ему сказать: “Алло, философ! Во-первых, допустим, можно было запретить копаться в архивах, но зачем же связывать это с уже написанной пьесой, которая привела всех в восторог, и запрещать ее? Ведь нет никакой связи между уже сделанным делом и какими-то мистическими страхами за гипотетические последствия работы писателя в архивах. Во-вторых, чего же, спрашивается, Сталин так трепетал перед архивами, если все они по его указанию давно уже были “беспощадно прополоты”? В-третьих, если архивы прополоты, то как же вам лично, даже в 90-х годах, удалось обнаружить в них — почему вам не дали за это Звезду Героя — так много документов, которые, по вашему проницательному разумению, жестоко разоблачают Сталина? И где! В самых главных, центральных московских архивах, которые были у Сталина под рукой. Мало того, в его собственном архиве! Словом, любой дурак опять может видеть, что борзый автор снова не сводит концы с концами, противоречит себе, опровергает себя, т. е. опять являет нам картинку своего полного интеллектуального затмения.