2015-05-12
624
— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться.
Самая знаменитая фраза советского кинематографа
Штирлиц — давно уже народный, фольклорный герой. Фильм этот мы не просто любим, а знаем практически наизусть. Так что если я укажу на несколько исторических неточностей, то не для того, чтобы поглумиться над авторами (как нелепо поглумились над ними, показав принудительно «раскрашенный» на компьютере фильм на ТВ), а лишь с одной целью — напомнить читателю про это замечательное кино. Будь моя воля, поставил бы где-нибудь недалеко от Лубянки Штирлицу памятник. Это был бы памятник и сотням героев советской разведки, большинство которых так и засекречено по сей день, и гениальному Вячеславу Тихонову, и Татьяне Лиозновой, и всем создателям великого кино о Великой тайной войне.
Итак, вспомним несколько эпизодов.
В машине столь видного нациста, как Штирлиц, есть радио. Вообще-то в те годы — страшная редкость, но, предположим, ему — разрешается. И когда он везет пастора Шлага к швейцарской границе, они слушают песню Эдит Пиаф «Нет, я ни о чем не жалею». Пастор, человек образованный, вероятно, знает французский и неодобрительно качает головой. Текст в песне такой… не пуританский. Эпизод яркий, запоминающийся. Правда, эту песню Пиаф запишет только через 15 лет — в 1960 году.
Мюллер Генрих (1900–?)
Группенфюрер СС, шеф гестапо
Исполненный удивительного зловещего обаяния образ, созданный Леонидом Броневым, совпадает с его прототипом только в склонности к мрачному юмору, Мюллер не был округлившимся улыбчивым злодеем в черной униформе. Напротив, это был поджарый, сухой, предпочитавший строгий гражданский костюм… злодей. Тут не поспоришь. Ко всем злодеяниям Рейха Генрих Мюллер, или «Хайни», как называли его коллеги, приложил свою тяжелую руку. Кстати, у этого персонажа — действительно, как в кино, было лишь среднее образование.
На Первой мировой Мюллер дослужился лишь до вице-фельдфебеля.
Устроившись в Веймарской республике в полицию города Мюнхена, тоже звезд с неба не хватал — ни образования, ни покровителей. Рос себе потихоньку (ассистент, секретарь, старший секретарь, инспектор-криминалист). Сажал то коммунистов, то нацистов, вообще всяких смутьянов.
Хотя его карьерный взлет после 1933 года, а особенно орден Крови, который давался участникам мюнхенского «пивного» путча 1923 года, говорят о том, что все, возможно, было не так просто.
Попав в Берлин, Мюллер развернулся. По сегодняшней терминологии, он был технократом, идеалы нацизма его особо не манили, даже в НСДАП он вступил лишь в 1939 году, когда совмещать высокое положение в полиции с беспартийностью стало уж совсем неприлично. Его скромность в быту раздражала видных нацистов — Мюллер даже отказывался от спецпайка. К тому же тянул за собой старых дружков по мюнхенской полиции, тоже с «ошибками молодости» в виде охоты на наци. Был трудоголиком, никаких выходных, каждый день на работе допоздна, перед уходом, как правило, играл в шахматы с дежурным. Еще играл в футбол (рекордсмен чемпионатов мира и сборной Германии Герд Мюллер — ему не родственник, фамилия Мюллер — как у нас Иванов), любил лыжи и альпинизм. Такой, в сущности, человечный человек, симпатяга… на совести которого тысячи, сотни тысяч жизней.
P.S.
В самом конце войны — исчез. Растворился бесследно
По фильму, кабинет разведчика Штирлица находится в том же доме, что и кабинет контрразведчика Мюллера. Удобно ходить друг к другу в гости — по коридорам вдоль выставленных античных фигур охранников в черной форме. Но между логовом гестапо (IV управление РСХА) и зданием, где располагалась политическая разведка Шелленберга (VI управление), в действительности больше 10 километров. Разные концы Берлина. В гости не находишься.
Закадровый голос, представляя главарей «Третьего Рейха», раз за разом произносит «образование среднее». Звучит как приговор — вот, мол, остолопы безграмотные. В 70-е годы вуз (или хотя бы техникум) был советской нормой. Между тем доктор Геббельс действительно являлся доктором философии, защитил диссертацию в Гейдельбергском университете. Геринг окончил военное училище в Берлине. Гиммлер — худо-бедно, а дипломированный агроном. И даже Борман закончил какие-то сельскохозяйственные курсы.
Перед Нюрнбергским процессом американскими судебными психиатрами и военными психологами проводилось тестирование подследственных по армейским методикам и технологиям на основе теста «Векслер-Белльвю». Все испытуемые показали результаты, сильно превышающие средний уровень — 90/100 по 160-балльной шкале. Три лучших результата:
президент Рейхсбанка, рейхсминистр экономики (1934–37) и экономический советник Гитлера по перевооружению Германии Я. Шахт — 143 балла;
министр внутренних дел Австрии и рейхсминистр иностранных дел в последние дни войны А. Зейсс-Инкварт — 138 баллов:
гросс-адмирал, преемник Гитлера К. Дениц и рейхсмаршал, главнокомандующий люфтваффе Г. Геринг — 134 балла.
«Уровень интеллекта, граничащий с гениальностью»[331]. Выставлять немцев дураками в пропагандистских фильмах, которые снимались в Алма-Ате во время войны, — это было нормально. Через 30 лет после нее миф о главарях рейха как о недоучках и психопатах работал уже против нас. Получалось, что победили мы неполноценных дерганных недоумков, а это было совсем, совсем не так.
Всеми любимые выражения: «характер нордический, выдержанный» (или «нордический, стойкий», даже не знаю, что в этой своеобразной «табели о рангах» выше) и «беспощаден к врагам рейха», — просто придуманы создателями фильма. В нацистской Германии они не употреблялись. Хотя, уверен, они бы наци понравились.
Фломастеры в 1945-м… (Конечно, Штирлицу рисовать шаржи фломастером удобно, но они будут изобретены примерно в те же годы, когда Пиаф записала «Non, je ne regrette rien»).
Солнечные очки Штирлица, когда он идет на встречу к Борману, выдали бы полковника Исаева не меньше, чем волочащийся за спиной парашют и звезда Героя Советского Союза на груди. Ибо это были бы первые и единственные солнцезащитные очки в Берлине, к тому же в пол-одиннадцатого вечера.
Обручальные кольца у немцев на правой руке (а эти нехристи их носят на левой — до сих пор). И, конечно, никто бы не позволил Штирлицу без подозрений долгие годы оставаться завидным холостяком: карьерный эсэсовец обязан был иметь расово-чистую жену и плодить маленьких истинных арийцев.
Наконец, бессмертный совет всем хитрецам всех мастей — запоминается первое и последнее слово. «Теперь если кто-то спросит Рольфа, зачем к нему заходил Штирлиц, то тот ответит, что он заходил за снотворным». Снотворным! Это просто какое-то издевательство над людьми, работающими в состоянии хронического недосыпа. Когда где приткнешься, там и уснешь. (А по фильму все нацистские спецслужбы работают именно в таком бесчеловечном режиме — оно и понятно, идут последние недели войны). То есть Штирлиц мало того, что сам страдает бессонницей, так еще и предполагает, что те же проблемы у коллег. Лучше бы, право, попросил мазь от геморроя.
Ну и, конечно, натура… Это сейчас рижские сцены в фильме «Поп» снимались на самом деле в Праге, а в советские времена валюту не транжирили, Лондон и Цюрих ехали снимать в столицу советской Латвии. Был как-то недавно в Риге: теперь туристов из России там водят с экскурсиями на «самую знаменитую улицу советского кино». Именно там, в старом городе, на улочке Яуниела, находится тот самый дом с геранью, где профессор Плейшнер попал в засаду гестаповцев. Стоит ровно напротив резиденции Шерлока Холмса и Доктора Ватсона. Яуниела «сыграла» в их приключениях Бейкер-стрит, а в «Семнадцати мгновениях весны» она же стала цюрихской Блюменштрассе.
Шелленберг Вальтер (1910–1952)
Бригаденфюрер СС, глава политической и военной разведки Германии
Юноша-студент из хорошей семьи связался с нацистами и сделал головокружительную карьеру. На ее пике Шелленберг «сыграл» минимум в трех заметных советских фильмах — «Секретная миссия», «Щит и меч» и, конечно же, «Семнадцать мгновений весны».
В 34 года оказался в числе главарей Третьего Рейха. Всю войну то ли пытался установить, то ли уже поддерживал контакты с американцами. Был осужден как военный преступник в 49-м, но почему-то выпущен из тюрьмы уже через год. Умер в 1952-м от запущенной болезни печени. Мемуары Вальтера Шелленберга, которые у нас вы ходили под названием «Лабиринт», — чтение захватывающее. Мешает только то, что история их появления вызывает массу вопросов. Они прошли через очень многие руки (возможно, их и писавшие) и были опубликованы на английском языке в Лондоне лишь через 4 года после смерти автора. Если он, конечно, на самом деле — умер… Похороны Шелленберга якобы оплатила Коко Шанель. Да да, та самая, которая — духи. В глянцевой прессе любят писать о «трогательной» и «очень близкой» дружбе двух «Ш». Сомневаюсь. Вальтер все-таки был почти в два раза моложе Коко, и просто пытался через нее организовать неформальный контакт с Черчиллем. Считается, что эта операция (под игривым названием «Модная шляпка») провалилась. Одно время в Европу пришла странная мода на «гламурный нацизм» (Nazi chic) — эстетизацию атрибутов Третьего Рейха. «Близкий друг» старушки Шанель «красавчег» Шелленберг-Табаков подошел бы для этой выдуманной моды как никто другой. Если только не задумываться, чем на самом деле занимался этот с ног до головы вымазанный кровью и дерьмом циничный 30-летний эсэсовец
Что же касается основной интриги фильма, все правильно. Сепаратные переговоры США и Великобритании с немцами — никакой не миф.
В феврале 1945-го генерал Карл Вольф (Василий Лановой), командующий немецкими войсками СС в Италии, вышел на контакт с американской разведкой в Швейцарии. 8 марта он появился в Цюрихе, где встретился с руководителем разведки Алленом Даллесом (будущим директором ЦРУ). В середине марта в Швейцарию тайно отправились английский и американский генералы — Эйри и Лемнитцер, где состоялась их встреча с Лановым, тьфу — Вольфом. Речь шла о капитуляции немцев перед США и Англией и последующем сепаратном мире.
Когда Советскому правительству стало известно (от Штирлица) об этих секретных переговорах за нашей спиной, мы тут же изобразили бешенство:
«…в Берне в течение двух недель за спиной Советского Союза, несущего на себе основную тяжесть войны против Германии, ведутся переговоры между представителями германского военного командования, с одной стороны, и представителями английского и американского командования — с другой. Советское Правительство считает это совершенно недопустимым…»[332]
Черчилль и Рузвельт быстро смекнули, что Советы, чьи танковые армии уже рвались к Берлину, в этой ситуации безопаснее не дразнить, и дали отмашку немедленно переговоры свернуть. Попытка сепаратного мира с Германией за спиной СССР была сорвана.
Штирлиц, а точнее, Максим Исаев, а еще точнее — наши разведчики, ставшие его коллективным прототипом, не промышляли мелким шпионажем. Не передавали в Центр дайджест из ежедневных берлинских газет и интернета.
Они занимались тем, что называется «Большая тайная война».
И очень убедительно занимались.
