Балтийские моряки из села Бабка

На снимке балтийские моряки из села Бабка, призванные на флот в тревожные дни перед Октябрьской революцией 1917 года. С правой стороны - мой отец Ампилов Георгий Григорьевич (1897-1962 гг.), рядом с ним его земляк Семен Дуров, о котором я более подробно расскажу чуть ниже. Этой фотографии 82 года. Она пережила революцию 1917 года, гражданскую войну, построение социализма в отдельно взятой стране, репрессии 1937 года, ее везли на корове в село Петровку во время эвакуации из прифронтовой полосы, в которой оказался Павловск в 1942 году, она пережила Великую Отечественную войну, восстановление разрушенного народного хозяйства, голод 1947 года, дожила до времени развитого социализма, видела его разрушение и продолжает жить теперь уже в период воровского капитализма. Дай Бог пережить ей и этот смутный период. Снимок сделан в столице Финляндии городе Хельсинки в 1916 году. В то время Финляндия входила еще в состав России, и в ее портах размещался российский флот. Отец служил машинистом на тральщике «Комета», который в Балтийском море вылавливал морские подводные мины для последующего их уничтожения. Фотография, даже если сравнить ее с сегодняшними размерами, выглядит огромной:

45 сантиметров на тридцать. При жизни отца, занятый другими делами, я не интересовался подробностями этого снимка 

и даже не спросил у него подлинную фамилию моряка, его односельчанина, который стоит рядом с ним. Помню только, как он иногда говорил, что это - Сенька Борцов. Но такой фамилии нет и не было в селе Бабка. В старые добрые времена, когда из села, жители его никуда не уезжали, в нем было несколько десятков семей с одной и той же фамилией - Тебекины, Степановы, Гостиловы. Для того чтобы всех этих однофамильцев можно было без путаницы отличить друг от друга, жители села давали им прозвища, называя их не по фамилии, а «по-уличному»: Ваня Красивый, Ваня Соломин. Это и помогало им быстро узнавать того, о ком шла речь при разговоре. И упоминание моим отцом фамилии Сенька Борцов было не что иное, как уличное прозвище этого моряка. Когда до революции в зимних забавах «бабчане» и «новожилы» сходились в кулачном бою стенка на стенку, то, может быть, предкам Сеньки Борцова в силе и ловкости не было равных. Да и сам Семен ростом и силой не был обделен природой. По сравнению с моим отцом он выглядит выше его на целую голову. Отсюда и уличное прозвище «Борцовы» закрепилось за этой семьей на долгие годы и переходило из одного поколения к другому. Когда моряки вернулись домой и соседи увидели их памятные фотографии, то у многих они вызвали восторженные восклицания: «Бабоньки! Смотрите! Наши-то парни со службы пришли с наручными часами. А ну-ка, Жорка, покажи-ка нам свои часики». «Какие там часики, - говорил им, смеясь, отец. - Это фотограф свои нацепил нам, чтобы мы более важно выглядели». После революции 1917 года Россия еще была настолько отсталой по сравнению с западными странами, что ручные часы в селе были такой же большой редкостью, как сейчас индивидуальные компьютеры в доме. Когда летом прошлого года мы побывали в Бабке и поговорили там со старожилом этого села, участником Великой Отечественной войны Иваном Сергеевичем Тебекиным, то он сам сказал: «Сенька Борцов - это Семен Дуров. Никого из его наследников в Бабке уже не осталось». А интересно было бы узнать, как, где и в каком возрасте закончилась жизнь этого статного моряка Балтийского флота. Ведь впереди у них было еще столько событий, столько потрясений! Из учебников и кинофильмов мы знаем, что все экипажи судов Балтийского флота в октябре 1917 года участвовали в штурме Зимнего дворца. Моряки из села Бабка, если они только в то время не несли вахту на судне, в этом историческом событии тоже принимали участие. Так по велению судьбы простые крестьянские парни, сами того не понимая, создавали новую историю России, от которой остались теперь одни только фотографии.