Соображения по фортификации даурских поселков

В своих походах по Амуру казаки не могли не обратить внимания на характер расселения местного населения – от этого во многом зависел успех их молниеносных рейдов. Оказалось, что центрами мелких приамурских княжеств являются рубленные деревянные острожки с земляными валами, рвами, башнями и воротами (иногда ворота заменяли подлазом под стену). Г.Ф. Миллер обнаружил в бассейне верхнего течения р. Аргунь – месте исторического расселения даурских племен – остатки пяти укреплений, располагавшихся в гористой местности: «между притоками Аргуни, реками Ган и Хауль… на пространстве в 300 сажен остатки древнего четырехугольного укрепления – вал высотой в человеческий рост и ров; внутри первого укрепления была цитадель, в которой прежде находились строения также четырехугольной формы»[11]. Избрант Идес и Адам Бранд также отметили, что от Нерчинска до Аргунского острога было «множество старых, разрушенных укреплений в тунгусских долинах»[12].

Однако эти укрепления, хотя и были существенной преградой для немногочисленных даурских или дючерских дружин враждебных родов, но они не могли служить для защиты от хорошо организованных и оснащенных современной осадной техникой сначала маньчжурских (походы 1629, 1635, 1636, 1638-1640, 1643 годов), а затем и казачьих отрядов. Размеры острожков не позволяли укрыться в них многочисленным гарнизонам [13], а характер укреплений – противостоять артиллерии, камнеметам[14] и осадным приспособлениям, заимствованным маньчжурами из китайского арсенала.

Так, в 1639 г. в ходе сражения у селения Гуалар маньчжуры, силами, насчитывавшими до 2 чалэ (полков) [15], разгромили отряд солоно-дауров численностью 500 человек[16]. При этом, описывая штурм маньчжурами другого селения – Дудачэнь, авторы «Тайцзун шилу» упоминают, что маньчжурам пришлось заготовить много леса для производства осадных работ[17].

При штурме Якса в 1640 г. маньчжуры подожгли зажигательными стрелами башню южных ворот, что помогло решить исход битвы. Это свидетельствует о том, что укрепления солонских и даурских селений все же представляли собой достаточно серьезную преграду для войск, не имевших артиллерии или мощных камнеметов.

Условия местности не позволяли подтянуть на театр боевых действий мощные орудия и большие камнеметы по причине отсутствия дорог, приспособленных для движения колесного транспорта. Недаром И.Ю. Москвитин, докладывая о результатах своего похода, считал, что отправляемым на завоевание Амура войскам надо придать всего 10 малых пушек весом в 2 пуда, которые можно было переносить на руках – иначе транспортировка артиллерии стала бы одним из главных препятствий для действий отряда. Однако калибр таких орудий, как правило, составлял не более 26-42 мм. [18] при весе чугунного[19] ядра около 0,072 – 0,302 кг.[20] Это косвенно свидетельствует о том, что основной линией обороны даурских и солонских острогов были именно частоколы из не связанных между собой бревен, возведенные на гребне окружающего поселение вала. Против таких стен, защищавших обороняющихся, в первую очередь, от воздействия стрел противника, было особенно эффективно «огненное нападение», которое с успехом применяли маньчжуры.

Рис.1 (щелкните для увеличения). Пушка фоланьцзя пао. 1789 г. Вес 38 кг., калибр 26 мм., длина ствола 78,2 см.

Следовательно, строившиеся до начала широкомасштабного вторжения в Приамурье с юга и с севера вооруженных огнестрельным оружием достаточно крупных (по региональным меркам) армий, укрепления были призваны выдержать исключительно осаду со стороны небольших отрядов воинов, вооруженных, по преимуществу луками и холодным оружием.

Поскольку военные действия между местными племенами происходили, главным образом, из-за того, что «побуждали их женщины, властолюбие и всякие домовые вещи и уборы» [21], то штурмующие обычно не сжигали вражеских укреплений и домов [22], и стремились захватить врагов в плен, чтобы использовать их в качестве рабов [23].

Поселения местных племен, как правило, располагались в устьях рек, причем в большинстве поселений имелось два выхода – один к реке, другой к тайге. Поэтому и нападения на селение могли происходить как со стороны реки или озера, так и со стороны поля. Авторы «Истории и культуры нанайцев» утверждают, что «амурские поселения нанайцев никаких защитных сооружений не имели»[24], но это сообщение является анахронизмом.

Исходя из приведенных выше примеров, можно утверждать, что в XVII в. большинство приамурских селений имело 2 ворот, из которых одни служили для выхода к берегу, на котором располагалась пристань, а вторые – для выхода в тайгу и/или к пашням. Следовательно, и штурмовать такие селения, в первую очередь, стремились со стороны ворот[25]. Поэтому местное население выработало специфическую форму оборонительных сооружений, аналоги которых под названием панвольсон (букв. «полулунная крепость») были широко распространены в Приморье, Дунбэе[26] и Северной Корее еще со времен существования там государств Пуё и Когурё. Суть подобных оборонительных сооружений сводилась к тому, что укрепления возводили на крутом речном мысу, постепенно понижавшемся в сторону поля. Перешеек перегораживали стеной и отгороженное пространство использовали в качестве укреплений при нашествии неприятеля.