Показания Кольцова

Фадеев через неделю или две после ареста Кольцова напи­сал короткую записку Сталину о том, что многие писатели, ком­мунисты и беспартийные не могут поверить в виновность Кольцо­ва. И сам он, Фадеев, тоже не может в это поверить. Считает нужным сообщить об этом широко распространенном впечатле­нии от происшедшего в литературных кругах Сталину и просит принять его. Через некоторое время Сталин принял Фадеева.

- Значил, вы не верите в то, что Кольцов виноват? - спросил Сталин.

Фадеев сказал, что ему не верится в это, не хочется верить.

- А я, думаете, верил, мне думаете, хотелось верить? Не хотелось, но пришлось поверить.

Поело этих «слов Сталин вызвал Поскребышева и приказал дать Фадееву почитать то, что для него отложено.

Пойдите, почитайте, потом зайдете ко мне, скажете о своем впечатлении, - так сказал ему Сталин, так это у меня осталось в памяти из разговора с Фадеевым. Фадеев пошел вместе с По­скребышевым в другую комнату, сел за стол, перед ним положил две папки показаний Кольцова. Показания, по словам Фадеева, были ужасные, с признанием связи с троцкистами.

- И вообще чего там только не было написано, - горько махнул рукой Фадеев. Видимо, как я понял, не желая касаться каких-то пер­сональных подробностей. Читал и не верил своим глазам. Когда по­смотрел всё это, меня вызвали к Сталину, и он спросил меня:

- Ну, как, теперь приходится верить?

- Приходится, - сказал Фадеев.

- Если будут спрашивать люди, которым нужно дать ответ, можете сказать мм о том, что вы знаете сами, - закончил Сталин и с этим отпустит Фадеева.

Туполев

Командующему авиацией дальнего действия А. Е. Головано­ву на фронте сообщили, что к нему приехал Туполев:

- Как вам его, «со свечами»?

- Какие «свечи», конечно, без!

- А я и не знал, что он сидит, и его возят с охраной, - вспо­минал Голованов.

Андрей Николаевич, этот великолепный оптимист, вошел, улыбаясь.

Мы поговорили о его новом бомбардировщике, о возможно­сти его применения в авиации дальнего действия, и вскоре я был у Сталина.

...Все вопросы были решены, но Сталин чувствовал, когда ему хотят еще что-то сказать. И Голованов прямо спросил:

- Товарищ Сталин, за что сидит Туполев?

- Говорят, что он не то английский, не то американский шпи­он, - ответил Сталин, но в его голосе не было ни твердости, ни уверенности.

- А вы в это верите, товарищ Сталин? - спросил Голованов.

- А ты веришь? - переходя на «ты», спросил Сталин. Я - нет, - твердо ответил Голованов.

- Ты знаешь, и я не верю, - сказал Сталин. - До свидания. На следующий день Туполев был на свободе.