double arrow

Детонатор

Это был человек, который своего врага уничтожал руками своих врагов.

Уинстон Черчилль

Февральско-мартовский пленум 1937 года традиционно считается стартом массовых репрессий. Хотя на самом деле «чистка» уже шла вовсю. Началась она стихийным порядком еще после августовского процесса и теперь стремительно набирала обороты. Собственно говоря, дело-то привычное, партия этим занималась постоянно. И на этом пленуме были все те же разговоры о «врагах», о «троцкистах» - ничего нового. Рассказали, кого уже погромили и за что, призвали продолжать процесс в том же духе. Все это уже было, и это нисколько не объясняет, почему именно после этого пленума процесс принял лавинообразный характер.

Хотя на самом деле старт репрессиям в партии дал именно пленум. Это огромное, многодневное заседание рассматривало разные вопросы. И среди всех этих громогласных проклятий и заверений совершенно потерялся ма-а-аленький такой пунктик повестки дня: «Подготовка партийных организаций к выборам в Верховный Совет СССР по новой избирательной системе и соответствующая перестройка партийной работы».

С докладом выступал твердокаменный сталинец Жданов. Он рассказывал о выборах, о трудностях, о возможной активизации «враждебных элементов» и т. п. И ко всем этим трудностям партия должна была подготовиться, консолидироваться, мобилизоваться.

А кроме прочего, Жданов обрисовал картину полной бюрократизации партийной жизни, поведал о многочисленных нарушениях устава партии, о том, что до 40-45% составов обкомов не выбиралось, а попадало на свои места путем кооптации[55], - то есть, по сути, назначалось; о том, что бюро обкома не чувствуют себя подотчетными перед пленумами, а сами обкомы - перед первичками и т. д. Секретари организаций заранее подбирались из обкома, а собрания только их утверждали... В общем, партия превращалась в послушный инструмент в руках того, кто держал рукоять. Участники пленума в прениях по запарке Жданова поддержали, и лишь когда было принято решение, начали понимать, что именно произошло. А с другой стороны, какие аргументы приводить, голосуя «против»?

Решение было следующим: провести весной - летом перевыборы во всех партийных организациях, начиная от первичных и до самого верха. Причем на выборах парторганов вводилось тайное голосование, а организаторам собраний велено было обеспечить каждому участнику право неограниченного отвода и критики всех кандидатов. В общем, после стольких лет регулируемой партийной жизни вдруг восторжествовало то, чего все время, начиная аж с 1923 года, требовала оппозиция - партийная демократия в чистом виде.

Почему именно в тот момент? У меня есть версия, и я ее изложу чуть позже. Но вы понимаете, что это значит? Единственным человеком, которому при данной системе выборов ничто не грозило, был Сталин: его авторитет не прошибить никакими обсуждениями, народ любых критиков попросту затопчет. Все же остальные «партийные бароны» оказались перед угрозой потери своих теплых, сытных и почетных мест. Все почти без исключения, потому что открытые обсуждения и тайное голосование, при методах работы тогдашнего партактива... (Еще спустя двадцать лет люди говорили, что в «тридцать седьмом» сажали кого надо -тех, кто притеснял народ.)

Это уже не возвышенные идеологические соображения, это борьба за власть! А мировая история прямо-таки нашпигована самыми чудовищными преступлениями, совершенными ради власти.

Конкурентная борьба группировок в районах и областях, в условиях демократических выборов и кампании по поиску «врагов»... Вот он, интерес, вот он, подлинный старт репрессий! Бороться с конкурентами на собраниях было слишком опасно, их надо вышибать раньше. Как? Да очень просто, и киллеров подсылать не нужно. Каждый областной, городской, районный хозяин за время своего сидения оброс связями, в том числе и в НКВД, и в прокуратуре. У их соперников тоже связи имелись. А в «органах» обстановка была подходящей, мы о ней уже говорили. В результате партия и НКВД слились в экстазе! Ну, а начать всегда проще, чем остановить, когда у всех уже мозги «поплыли». Были райкомы, где вся верхушка снималась по три-четыре раза, организации, где к концу процесса вообще не оставалось номенклатурного актива...

И вот тут уже можно предполагать, что сталинская команда намеренно подставляла верхушку партии под удар и при этом вполне ведала, что творила. Ну, если не предполагать, то хотя бы надеяться, что ведала... Ведь в самом деле: если бы кто хотел ликвидировать «внутреннюю партию», он едва ли сумел бы придумать лучший способ это сделать. Позволить группировкам в регионах уничтожать друг друга в битве за власть, пока не обессилеют - а потом прихлопнуть уцелевших.

Был ли у этого плана автор, или просто «так получилось»? Тут мы вступаем в область сплошных догадок. Последний день пленума был посвящен начинающейся «чистке». С докладом под названием «О политическом воспитании партийных кадров и мерах борьбы с троцкистскими и иными двурушниками парторганизаций» выступил сам Сталин. Этот доклад был опубликован почти месяц спустя, 29 марта, как быдля того, чтобы служить основным руководящим документом проводимых «чисток» - который партия в очередной раз благополучно не выполнила...

Сталин, как всегда, хотел всех умиротворить[56]. Во-первых, он старательно занижал масштабы «троцкистской опасности». Вернулся к парт-дискуссий 1927 года, подсчитал число «троцкистов» исходя из тех данных, покрутил эти цифры и назвал общее число - 12 тысяч. «Добавьте то обстоятельство, что многие из этого числа разочаровались в троцкизме и отошли от него, и вы получите представление о ничтожности троцкистских сил». (Между тем один только Каганович доложил, что на одних только железных дорогах в одном только 1936 году было выявлено 3800 троцкистов. Постышев привел цифры по Украине - более 7 тысяч. Эти двое уже почти перекрыли названную Сталиным цифру.) И снова, и снова повторял главное, с чисто сталинским упорством: «Надо ли бить и выкорчевывать не только действительных троцкистов, но и тех, которые когда-то колебались в сторону троцкизма, а потом, давно уже, отошли от троцкизма, не только тех, которые действительно являются троцкистскими агентами вредительства, но и тех, которые имели когда-то случай пройти по улице, по которой когда-то проходил тот или иной троцкист?»

Ну, не помогло, конечно...

Вообще чем больше знакомишься с тем, что реально говорил и писал Сталин, тем больше колеблется даже та версия, которую мне, по правде сказать, очень хочется поддержать - что это он просчитал и спровоцировал уничтожение партийного аппарата (в то, что он инициировал остальные репрессии, я попросту не верю - не потому, что он такой хороший, а потому, что это идет вразрез со всей его прежней политикой, а шараханье было Иосифу Виссарионовичу никоим образом не свойственно). Но уж этих-то, у которых ноги по колено, а руки по локти в крови, хотя бы этих... Тем не менее он явно старается снизить накал чисток, вероятно, надеясь на свой колоссальный авторитет. Не помогло. Почему? Отчасти и потому, что для людей, которые на самом деле проводили эти чистки, Сталин авторитетом не был.

Имелся ли у сталинской команды интерес в том, чтобы уничтожить партийную верхушку, пресловутых «старых большевиков»? Безусловно. Ибо это были и в самом деле «рыцари революции без страха и упрека». А что такое рыцари? Это закованные в железо солдаты, ведомые делом, которому они служат. Дальше вообще не жизнь, а песня: «А перед нами все цветет, за нами все горит. Не надо думать, с нами тот, кто все за нас решит». Хрущев очень старался показать, что этим, кто «все решает», был Сталин, и остальные современники и очевидцы событий тоже, само собой, «вспоминают» именно это. (А тех, у кого в памяти засело другое, попросту не печатали, как сталинского наркома Бенедиктова, а то и с работы могли выгнать или еще чего учудить). И не зря, между прочим, собрание сочинений Сталина было оборвано на работах начала 30-х годов, ой не зря... Если бы его не оборвали, то можно было бы сопоставить Сталина с остальными партийными боссами, хотя бы прочесть его выступления на этих двух пленумах, чтобы убедиться, что он шел как раз против течения.

Так кто же был тот, кто «все решает»? Задачка нетрудна: они постоянно проговариваются о себе и своих: «ленинская гвардия». Не Сталин за них решал, отнюдь, а «вечно живой» Ильич, либо идеи Ленина, что «живут и побеждают». Да ведь они и сами с этим не спорят.

А время Ленина - это время борьбы, «классового подхода», «пролетарской диктатуры». Борьбы, не смущающейся никакими средствами, дискриминации и репрессий по классовому признаку, диктатуры партии от имени рабочего класса. Есть у ленинцев и некоторые специфические черты: особая враждебность к крестьянству, ярко выраженная русофобия, маскируемая интернационализмом (кстати, второе совершенно не означает первого), патологическая ненависть к церкви. И особый признак, фирменный стиль - склонность решать любые вопросы методом грубой силы. Именно ленинцы перли вперед по трупам, заливая страну кровью, во время всех и всяческих кампаний. Для государственного строительства, да и вообще для любого созидательного труда они были не то что бесполезны, а попросту смертельно опасны.

Нет, был, еще какой интерес был у сталинцев в том, чтобы всю эту публику отправить к их вождю. Вот только механизма не было. Разве что заставить «гидру революции» заняться самоедством. Если уж совсем честно, то мне очень хочется, чтобы ликвидация «ленинской гвардии» была сталинским планом. Поэтому я выскажу свои - крайне зыбкие, - аргументы «за». Никакой фактуры - чистая психология.

1. У Хрущева есть одно замечательное свойство: его постоянно несет. И в результате он проговаривается. Никита Сергеевич, один из уцелевших региональных секретарей, причем из числа самых кровавых, обвиняет Сталина фактически в уничтожении «честных партийцев». И называет имена таких же «красных баронов», как и сам, - Эйхе, Постышева, Косиора...

2. Непроясненным остается один очень важный вопрос: за что Хрущев и его команда так ненавидели Сталина? Чтобы пойти на то, на что они пошли на XX съезде, не пожалев ни собственную партию, ни страну, нужна была очень серьезная мотивация. Не зря весь мир попросту обалдел - ведь никаких практических причин учудить такое у них не было. Власть была в их руках, строй они установили, какой хотели, вся страна лежала у их ног. Нет, этого мало - им захотелось еще и вычеркнуть Сталина из советской истории. Другая причина, кроме мести, здесь просто не просматривается.

И если не за это - за что тогда?

3. А если еще подумать, то мы обнаружим, что символами «тридцать седьмого года» они сделали трех человек, которых почему-то ненавидели до дрожи. Сталин, Берия, Вышинский. Кстати, они многим похожи. Все трое - «государственники», созидатели, «законники», все трое очень умны. И еще, между прочим, крохотный фактик: осенью 1936 года, в начале сентября, то есть сразу после первого «московского» процесса, Сталин приезжал к Берии в Тбилиси. И кстати, был очень недоволен, что Берия в связи с его приездом вызвал из отпуска жену.

Неужели только вина выпить приезжал? Особенно если учесть, что практически сразу после этой встречи состоялось назначение Ежова и пошла «раскрутка» дел оппозиционеров? А расправа с «внутренней партией» носит отпечаток той же виртуозности в организации, что и последующее обуздание НКВД...

Впрочем, это уже сюжет не для исторического расследования, а для романа...


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: