2015-05-10
312
§ 160. Философия была любимым занятием греков. Сократ первый обратил ее в практику и сделал из нее истинную философию жизни. У греков важнейшие писатели философских разговоров были следующие:
§ 161. [1] Ксенофонт,ученик Сократа, жил с 72 до 105 Олимпиады, оставив два разговора: а) под названием „Гиерон“ (между Гиероном и Симонидом); б) Пир философов (см. прибавл. 26).
[2] Эсхин – не оратор, но философ, ученик Сократа; под его именем дошли три философских разговора: а) о добродетели, б) о богатстве и в) о смерти.
[3] Цебет,философ школы Сократовой, оставил нам только один разговор „Картину“ (Πίναξ) и очень любопытный; в нем рассуждается о состоянии души до соединения ее с телом, во время соединения и по разлучении от тела.
§ 162. [4] Платон,жил почти за 400 лет до Р. Х. Никто лучше его не выразил в писаниях изустное учение Сократа. Древность назвала его divinus – божественным, а новейшие отлично уважают его сочинения. Они состоят в разговорах философских, физических, политических и нравственных. И мысли, и слог их равно драгоценны. Он обилен красотой выражений, живостию понятий и отличается поэтическим образом выражений.
[5] Лукиан Самосатянин (см. § 146).
Все сочинения Платона (выключая 12 его писем) писаны разговорами. Важнейшие разговоры его: Евтифрон, Оправдание Сократа, Критон, Федон и Горгий. Его мечтательная Республика добрых, его законы и мысли о прекрасном почитаются любопытнейшими разговорами.
§ 163. Из римлян: а) Цицерон следовал иногда диалектикам и в рассуждениях своих о разных частях ораторского искусства употреблял разговоры; б) Квинтилиану приписывают прекрасный разговор о причинах упадка красноречия:
а) Цицероновы разговоры: три книги Об ораторе к брату Квинту – о изобретении и расположении ораторском, разговор между ним и сыном; б) Раз-
говор об упадке красноречия иные приписывают и Тациту, но слог его ближе к слогу Квинтилиана и далек от слога Тацита.
§ 164. У новейших особенно достойны внимания: у итальянцев – Альгаротти; у англичан – лорд Литлтон; у французов – Фенелон, Фонтенель, Вернет; у германцев – Лессинг, Мендельсон, Виланд,
Энгель и пр.
Примеч. Особенно достойны внимания по редкому остроумию разговоры Альгаротти: Невтонова философия для дам и Фонтенелевы О множестве миров. (Они переведены: Ант. Кантемиром. СПб., 1740; и Кн. Трубецкою. М., 1802).
§ 165. В нашем отечестве отрасль разговоров еще не весьма обширна, однако ж мы имеем во всех трех родах примеры более или менее изящные.
§ 166. К философским разговорам мы отнесть можем: а) богословские, Филарета – между испытующим и уверенным (см. § 129);
философские, Карамзина – о счастии между Филалетом и Мелодором; б) исторические – о древностях великого Новагорода, Евгения
(митрополита Киевского); в) литературные –разговорыо словесности, А. С. Шишкова и многие другие:
а) Разговор о счастии заключает всю философию нежного и доброго сердца: он очень любопытен и приятен; б) Разговоры о древностях любопытны: они были говорены студентами Новгородской семинарии и по содержанию занимательны; в) Разговоры о словесности поучительны.
§ 167. К драматическим разговорам отдельным отнесть можно: а) разговор Карамзина „Нежность дружбы в низком состоянии“;
б) Разговоры о физических и нравственных предметах для воспитанников Универс. Благор. Пансиона. М., 1810; и мн. др. (см. § 137):
а) Разговор „Нежность дружбы“ отличается необыкновенной живостию и естественностию слога; б) В Университетском благородном пансионе (в Москве) был обычай ежегодно на актах читать разговоры о различных предметах наук и нравственности; сии разговоры очень полезны для учащихся по содержанию и слогу и, если нужно, могут приучать к декламации.
§ 168. Драматические разговоры в связи с повествованием и описанием встречаются часто в повестях, в новейших исторических романах и даже в „Письмах русского путешественника“, „Русского офицера“ и т. д.
§ 169. К разговорам в царстве мертвых относятся: М. Н. Мура-вьева „Разговоры в царстве мертвых великих князей“. Они превосходно изображают характеры великих князей, всегда основываясь на великой политической или нравственной истине (см. §§ 155–159).
Батюшков говорит об них: „ Желая начертать в юной памяти исторические лица знаменитых мужей, а особливо великих князей и царей русских (кои писаны для августейших юных читателей), автор, подобно Фонтенелю, заставляет разговаривать их тени в царстве мертвых. Он, как Фонтенель, разрешает в маленькой драме своей какую-нибудь истину политическую или нравственную, но жертвует ей ничтожными выгодами остроумия и, если смею сказать, скрывается за действующее лицо“. Они превосходны по мыслям, по чувствам и по слогу.
