Мартин Хайдеггер

Философию М. Хайдеггера (1889-1976) трудно подвести под какую-то конкретную рубрику рассматриваемых философских направлений: феноменология, герменевтика, экзистенциализм, или также философия жизни и неоаристотелизм. Скорее, его философию можно охарактеризовать всеми этими рубриками. В той или иной степени каждое из этих направлений оказало влияние на развитие хайдеггеровского мышления.

М. Хайдеггер родился в городке Мескирх, недалеко от Фрайбурга, в семье пречетника местной католической церкви. Благодаря попечительству католиков по окончании гимназии в Констанце поступил в университет Фрайбурга, где познакомился с философией неокантианца Г. Риккерта и феноменологией Э. Гуссерля. У Риккерта он защитил свою кандидатскую диссертацию, а у Гуссерля стал научным ассистентом. Гуссерль считал Хайдеггера своим лучшим и самым талантливым учеником, продвигая его в деле академической карьеры. Между тем, в 1927 году, когда Гуссерль опубликовал в своем «Ежегоднике феноменологических исследований» первую крупную работу Хайдеггера «Бытие и время», которой было суждено стать одним из самых значительных философских произведений ХХ века, выяснилось, что Хайдеггер, вместо того, чтобы продолжать дело своего учителя, сам создал свой вариант феноменологии. Дело в том, что Гуссерль подписал в печать «Бытие и время», не читая текста работы. Прочитав двумя годами позже, когда слава Хайдеггера разрослась и стала затмевать заслуги Гуссерля, он разорвал отношения с Хайдеггером, поскольку тот не только не оправдал его надежд, но и заложил «бомбу замедленного действия» под фундамент стройного здания феноменологии, сведя к нулю усилия Гуссерля в построении феноменологии как строгой науки. Скандал разрастался, и дело закончилось тем, что в итоге Хайдеггер сменил Гуссерля на посту профессора в университете Фрайбурга, а тот ушел в отставку по возрасту.

Кроме феноменологии Гуссерля, источниками хайдеггеровского философствования являются также философия Аристотеля и Платона, Кьеркегора, Канта, Дильтея и Ницше. Его философское ученичество пришлось на интересное и насыщенное событиями время – время когда вышел «полный Ницше», началось издание собрания сочинений Дильтея, заново открыты Гёльдерлин, Кант и Шеллинг, были переведены на немецкий язык Кьеркегор и Достоевский. Экзистенциализм, философия жизни, трансцендентализм и, конечно же, греческая классика оказали мощное воздействие на «раннего» Хайдеггера, будущего «тайного короля европейской философии».

К числу наиболее важных работ М. Хайдеггера, помимо «Бытия и времени», по праву считающейся одной из самых значительных работ ХХ века, изменившей суть европейской мысли, принадлежат «Заметки к философии», вторая позначимости книга Хайдеггера «зрелого» периода, серия статей и докладов «Что такое метафизика?», «Европейский нигилизм», «Преодоление метафизики», «Основные понятия метафизики», «Время картины мира», «Путь к языку», «Учение Платона об истине» (ряд этих докладов изданы на русском языке в сборнике «Время и бытие»).

Направленность философии Хайдеггера в целом может быть обозначена тремя силовыми линиями:

1. Онтологическое мышление, основная линия, характеризующая приоритет темы бытия и онтологического исследования в философии;

2. Критика метафизики, характеризующая стратегию критического анализа понятийного ядра философии: каждое понятие тестируется на актуальное и потенциальное содержание и проходит соответствующий анализ на способ укорененности в системе понятий европейской метафизики;

3. Мышление о языке, характеризующее определенную стратегию развертки, усвоения исторической и языковой традиции и непосредственные опыты, эксперименты с языком.

Основным предметом мысли, основным «делом» Хайдеггера до его последних дней являлось мышление - «бытие», онтологическое мышление. Онтология – наука о первой и последней сути всех вещей – о бытии. Однако история философии демонстрирует нам, что все онтологические основания, на которых выстраивается некоторое философское здание, понимаются исходя из ориентации на бытие сущего, при этом само бытие под вопрос не ставится. История онтологии демонстрирует, говорит Хайдеггер, что на самом деле бытие никогда онтологически основательно не мыслилось, более того, она демонстрирует повсеместное забвение бытия. Главный предмет традиционной онтологии, восходящей к Пармениду, Платону и Аристотелю, – сущее в его бытии. Хайдеггер настаивает: бытие и его определения лежат в основе сущего, ему предшествуют. Бытие есть нечто более раннее, чем сущее; бытийные структуры в этом смысле имеют априорный характер. Мы имеем предварительное понимание бытия до всякого фактического (теоретического или практического) опыта сущего. Ведущий вопрос онтологического исследования «что есть сущее?» трансформируется в вопрос о бытии сущего «что есть бытие?». Новая постановка онтологического вопроса нацелена на вопрошание о самом бытии как таковом, а не на сущее как сущее, т.е. не на сущее в его бытии. И потому Хайдеггер продолжет онтологическую проблематику традиционной онтологии, все же коренным образом от нее отличающуся тем, что ставит под вопрос легитимность сущего. В этом заключается проблема, поставленная Хайдеггером, и принятая как задача собственного пути в философии.

Если в европейской традиции онтологического мышления, начинающейся с Аристотеля и Платона, Хайдеггер заимствует задачу исследования – вопрос о бытии, то феноменология дает ему метод онтологического исследования. Феноменология и идентифицируется им как метод исследования, а не как новейшее философское направление. Радикализуя понятие феномена, Хайдеггер определяет единственный феномен, который должен быть предметом феноменологии: бытие. Феноменология поэтому возможна исключительно как онтология. Методический смысл феноменологии как чистого созерцания сущностей превращается в экзистенциально-герменевтическую противоположность: на место чистого непосредственного феноменологического описания философом сущностей вступает интерпретация смысла, который каждое событие толкует в контексте самой экзистенции. Созерцание и описание уступают место пониманию и интерпретации смысла бытия.

Центральным пунктом Гуссерлева мышления для Хайдеггера является концепт категориального созерцания, который по сути означает «созерцание, позволяющее усматривать категорию, направленное на категорию», что говорит о том, что категория – это больше чем форма. Достижение Гуссерля состояло в введении двух видов созерцания – эйдетическое (сущностное) и категориальное. Роль категориального созерцания заключалась в «усмотрении бытия, феноменально присутствующего в категории», а его значение – в высвобождении «бытия из его сцепки с суждением». Однако это бытие остается имманентным сознанию, что находит выражение в концепте интенциональности. Гуссерль спасает бытие, однако ценой того, что вкладывает его в имманентность сознания.

Феноменология также предложила новую онтологию, модель онтологических слоев, в которой региональные онтологии объединяются в единую универсальную онтологию. В ее основании находилось сознание как наиболее фундаментальный, согласно мысли Гуссерля, феномен. Проект феноменологической онтологии не удовлетворяет Хайдеггера. Радикальная реформа феноменологической онтологии, предложенная Хайдеггером, состоит в ее более фундаментальном обосновании: по мнению Хайдеггера, сознание не может быть предельным основанием онтологии, поскольку само еще нуждается в обосновании. Следует не только поставить вопрос о сфере сознания, а поставить вопрос о сознании в его бытии, вопрос о бытии самого сознания. Жизнь шире региона сознания, претендующего быть фундаментом онтологии. Жизнь шире любых попыток ее категориальной экспликации. До понятийного, теоретического научного знания всегда имеется некоторое до-категориальное, естественное понимание бытия. Хайдеггер предлагает ввести радикально иное основание – фактическое и историческое вот-бытие, в опоре на некатегориальный и неинтеллектуальный опыт присутствия, экзистенции.

Хайдеггер подвергает также критике основную интенцию, которую он воспринял из феноменологии Гуссерля – непосредственное отношение, подход к предмету согласно известной максиме, ставшей паролем феноменологии: «Назад, к самим вещам!». Для Гуссерля максима «к самим вещам!» означает требование воздержания, «эпохе» от любых теоретических конструкций, от теоретических суждений, от ценностных и онтологических предпосылок исследования. Другими словами, она направлена против онтологического элементаризма, конструктивизма и наивности натурализма современной Гуссерлю науки и философии. Хайдеггер говорит: неверно думать, что до-понятийное мышление („естественная установка“ в терминах Гуссерля) неверно, или наивно и требует коррекции и исправления, и это есть задача философии. По Хайдеггеру, мы всегда уже живем в „эпохе“ от мира и от осознания фактичности жизни, в забвении бытийного вопроса и смысла собственного бытия. Смысл бытия понимается как связанность обстоятельств и событий озабоченного своим бытием человека. «Эпохе» и редукция поэтому требуются не от естественной установки, в которой непосредственно и изначально находится человек, но только от некритического принятия теорий и догматов.

Неэффективность предшествующей онтологии Хайдеггер преодолевает постановкой вопроса о том, какому сущему доступно понимание бытия. К бытию необходимо подходить с точки зрения того сущего, которое способно вопрошать о бытии и одновременно понимать самого себя. Решающим для разворачивания онтологического проекта в «Бытии и времени» является обнаружение и разработка нового фундамента онтологии – Dasein (вот-бытие, экзистенция, присутствие), - сущего, бытие которого состоит в понимающем отношении к своему бытию. Dasein есть фундамент, на котором должна строиться всякая онтология. Новый онтологический подход противопоставляет «бытию вообще» традиционной онтологии человеческое бытие, вот-бытие фактической экзистенции. Хайдеггер разворачивает вопрос «Кто спрашивает о бытии?», «Какому сущему бытие открыто?», предполагая, что допредикативная раскрытость сущего в понимании бытия лежит в основе онтологического мышления вообще. Поэтому фундаментальная структура Dasein раскрывается при помощи экзистенциалов, вне- и допонятийных способов понимания, по отношению к которым категории онтологии и этики и производное понимание как род познания, становятся фундированными. Категориальная онтология должна и основыватся в экзистенциальной сфере, онтически. Различие между сущим и бытием, возможно только через Dasein, поскольку оно, понимая бытие, понимающе относится к сущему. Только через человеческое вот-бытие бытие как таковое может стать помысленным и вообще стать проблемой.

Здесь встает вполне закономерный вопрос, не является ли хайдеггеровская фундаментальная онтология тенденцией обоснования субъективности в ее классическом понимании? Позволительно ли рассматривать Dasein в качестве преемника трансцендентального субъекта? Несмотря на очевидную возможность антропологической и субъективистской интерпретации Dasein, все же нельзя констатировать наличия у Хайдеггера субъективистской и субъектцентристской перспективы. Скорее, речь идет об определенном «онтически-онтологическом преимуществе» Dasein как сущего перед другими родами сущего. Экзистенция, самопонимание, принадлежащие Dasein, и понимание Бытия других родов сущего, вопрошание о бытии – это исключительно человеческий способ существования.

Речь идет о «субъективности, освобожденной от традиционных представлений о субъекте». Принципиальным отличием Dasein от трансцендентального субъекта является также то, что бытие Dasein – всегда проект, набросок бытийных возможностей. Бытие Dasein – это не бытие наличного, а бытие возможного. Самопонимание своих бытийных возможностей и проективность являются фундаментальными характеристиками Dasein. Онтологическое мышление служит расширению и конкретизации трансцендентального субъекта за пределы области познания.

Онтологический проект «раннего» Хайдеггера нацелен на достижение единства бытия и человека, единства бытия и времени, единства бытия и истории. Бытие и время не должны больше разделяться, время является горизонтом и средоточием понимания и артикуляции бытия. Историзм, экзистенциализм и философия жизни уже расширили области опыта посредством концептов историчности, экзистенции и фактической жизни. Сохранение историчности и фактичности бытия человека как ценность - импульс, полученный от Дильтея, дильтеевского обоснования исторического измерения бытия – стал одним из основных ориентиров Хайдеггера для реформирования философии. Онтологически понятая историчность понимается Хайдеггером как конкретное проявление временности экзистенции. Историчность, говорит он, укоренена во временности экзистенции. «Историческим присутствие (Dasein) может быть лишь на основе временности». Концепт времени как раз и позволяет высвободить историю, ввести ее в круг онтологических проблем. Время и история занимают, таким образом, центральное место в онтологическом проекте Хайдеггера.

Хайдеггер воспринимает этот импульс, обнаруживая несоразмерность, слабость, фиаско основных понятий философии сознания. Субъективная философия преодолевается посредством столь же остро, четко и систематически схватывающей понятийности трансцендентально действующей экзистенциальной онтологии. Гадамер отмечает: «Тезис Хайдеггера гласил: само бытие есть время. Тем самым был взорван весь субъективизм новейшей философии – и даже... проблемный горизонт метафизики, завороженной бытием как наличием».

«Зрелый»Хайдеггер ставит вопрос о бытии в границах событийного подхода и выдвигает новый программный тезис о преодолении метафизики в европейской традиции как традиции забвении бытия. Следующий исследовательский шаг Хайдеггера – в разворачивании программы поиска следов «другого пути» онтологического мышления вследствие необходимости преодоления европейской метафизики. Дело в том, что прежде чем стать проблемой онтологии, бытие становится проблемой языка. Недостаточностью языковых средств выражения, несостоятельностью традиционного философского языка определяется сворачивание «ранней» программы построения онтологии. Языковая проблематика становится определяющей, поскольку встает проблема выражения смысла бытия в языке. Хайдегер предпринимает деструктивный анализ предикативного языкового высказываения, которое использовала предшествующая метафизическая традиция.

Стратегия критики метафизики характеризует исследовательскую стратегию Хайдеггера относительно бытия через актуализацию предшествующей традиции, которая определяется им через длительную историю понимания бытия и происхождения языка, его выражения и их связи с онтологическим ядром европейской метафизики. Критика метафизики – это стратегия критического анализа понятийного ядра философии, в соответствии с которой каждое понятие проходит соответствующий тест на способ укорененности в системе понятий европейской метафизики. Тезис Хайдеггера о конце метафизики не следует рассматривать негативно, как отрицание или завершение метафизики. Конец метафизики означает не прекращение метафизики, а расщепление, разложение ее основных догматов. Также как метафизика в понимании Хайдеггера – это не определенное учение, которое может быть локализовано в истории мысли и не некое ошибочное мнение, которое следует преодолеть. Это – способ мышления и как способ мышления требует пересмотра, ревизии оснований.

Неметафизический способ мышления – это попытка понять, во-первых, каким образом так сложилось, что исходная формулировка соотношения времени и бытия задает характерное для истории европейской метафизики понятийное конструирование, и во-вторых, что было бы, если бы реализовалась другая возможность онтологии, а именно, проект онтологии, предложенный в рамках греческой философии, осмысляющий бытие не в терминах субстанции, а в терминах энергии, действия, акта, события. От историчности бытия Dasein, как она о себе заявляет в ранних текстах, Хайдеггер идет дальше, к времени судьбы бытия, «кайрос», «истории бытия как такового» и указывает, что история является лишь одним измерением онтологии, но не основополагающим. Время события, момент события, «мгновение ока» – вот опыт очевидности. «Время есть первое имя для истины бытия». «Вступление в силу события», нахождение при истине бытия как такового в модусе исключительности события, «свершение бытия» – новый центр тяжести хайдеггеровской философии, направленной теперь на поиски «иного начала», неметафизического способа мышления и способов его языкового выражения.

Мышление о бытии Хайдеггера на основании его резюмирующего высказывания можно представить следующим образом: 1) мышление бытия в ранний период (темпоральность как смысл бытия, Бытие как Время); 2) мышление истины бытия в зрелом периоде как соб ы тия; 3) мышление «места сбывания бытия» в последний период как «просвета» и «открытости» бытия человеку, в результате которого язык определяется как «дом бытия».

Метод Хайдеггера характеризуется следующими компонентами:

1. «Деструкция», демонтаж исторически сложившегося самопонимания и самоинтерпретации философии.

2. Ревизия основных понятий, обратный путь назад к основам схем истолкования, седиментировавшимся в традиции, с тем чтобы сделать их прозрачными.

3. Помещение имеющихся в наличии философских положений и до сих пор привычных содержаний понятий на новый фундамент (конструкция).

4. Возвращение к истоку, процедура выпрямления и высвобождения упущенного и сокрытого, генеалогия и археология предпосылок иного пути мышления.

5. Приведение целого метафизической системы к прозрачности истолкования ее оснований.

6. Выведение настоящей традиции, продуктивного и жизнеспособного в ней, из тени ненастоящего, отвердевшего и застывшего.

Большим достижением Хайдеггера для философии стала критика метафизики присутствия и метафизики субстанции и лежащей в их основании субстанциальной онтологии. Важнейшим вкладом Хайдеггера также является пересмотр основных понятий аристотелевской философии. В связи с этим философию Хайдеггера справедливо называют нео-аристотелизмом. Хайдеггер впервые показал как предвзятая трактовка схоластикой аристотелевского термина «сущность» послужила причиной и началом формирования метафизики субстанции.

Несомненно ценным явилось обнаружение нового основания онтологического мышления – «Dasein», важнейшими характеристиками которого становятся временность, конечность и историчность, проектный способ бытия в ориентации на будущее время. Своеобразие подхода Хайдеггера к проблеме субъективности заключается в радикальной постановке вопроса об онтологических и метафизических основаниях и предпосылках философии субъективности.

Большим его достижением явилось новое понятие мира как „бытия-в-мире“, „взаимосвязи отношений» и обстоятельств «в-имении-дела-с», которое он противопоставил нововременному понятию мира как совокупности объективированных представлений субъекта и представленных, репрезентированных вещей, которые он воспринимает и которыми он манипулирует. Понятия пред-ставления, ре-презентации были заменены на понятия бытия-в-мире и жизненно-практического, не-объективирующего обхождение с вещами жизненного мира.

Благодаря этому стало возможным преодоление догмы имманентности и репрезентации и догмата «внутреннего мира» как следствия декартовского разделения на мыслящую и протяженную субстанцию и введения субъект-объектной схемы немецкой классической философией. Впервые было показано, что бытие не должно пониматься, исходя из мира наличных, подручных, репрезентированных вещей, а время – из ориентированного на модальность «настоящего» присутствия. Бытие должно пониматься из модуса будущего как проект-к-будущим возможностям. Было показано, что время и бытие связаны на фундаментальном онтологическом уровне. Этот вывод согласуется с результатами работы метода деструкции истории онтологии и истории понятия времени.

Благодаря критическому потенциалу идеи конца метафизики было проведено прослеживание истории метафизики в единстве ее концептуальных и онтологических оснований. Было показано, что у истоков европейской метафизической традиции, при разнообразии онтологических проектов, лежит определенный концепт бытия и определенное понимание времени.

Введение в философский анализ бытия Dasein экзистенциальных понятий – смерть, забота, временность, конечность и историчность как экзистенциалов онтологического анализа (в противоположность категориям традиционной онтологии) оказало огромное влияние на экзистенциальную философию ХХ века, поставившую проблему человеческого существования и способов ее анализа в центр философских исследований.

§ 4. Морис Мерло-Понти

М. Мерло-Понти (1908-1961) – француский философ, один из самых значительных французских феноменологов, разрабатывавший экзистенциальную феноменологию. Глубокое влияние на его философское становление оказала философия А. Бергсона, Э. Левинаса, Ж.-П. Сартра, наибольшее воздействие – феноменология Гуссерля. Однако, Мерло-Понти не был ни типичным феноменологом, ни экзистенциалистским автором. Он стремился выйти за пределы как феноменологии, так и экзистенциализма, «преодолеть Гуссерля и Хайдеггера». Кандидатская диссертация была посвящена проблеме восприятия в феноменологии и психологии, на основании которой были опубликованы два больших и значительных произведения Мерло-Понти «Структура поведения» (1942) и «Феноменология восприятия» (1945). После войны опубликовал ряд политических и философских статей в сборниках «Гуманизм и террор» (1948), «В защиту философии» (1951).

Уже в первых произведениях Мерло-Понти формулирует основные задачи своей философии, ставшие программой его дальнейших исследований: от первичного восприятия человека к миру культуры в целом. В «Феноменологии восприятия» Мерло-Понти исходит из тезиса Гуссерля о том, что восприятие – не один среди прочих феноменов, но основополагающий феномен. В каждом другом феномене, в воспоминании, осмыслении, воображении всегда есть опора на восприятие, перцепцию. С понятия восприятия начинатся исследование феномена «жизненного мира», введенного поздним Гуссерлем, как феномена, в котором осуществляется жизненная связь человека с миром. Восприятие изначально по отношению к науке, теоретическому мышлению вообще. В первичном восприятии человеком своей телесности укоренены все человеческие смыслы и значения. Первичное восприятие служит основанием культуры в той мере, в какой оно принадлежит одновременно нескольким субъектам, культура как таковая возникает на пересечении интенций, исходящих из различных точек зрения и имеющих несовпадающие друг с другом перспективы.

Опираясь на материал психологии и феноменологии, Мерло-Понти констатирует, что психология должна быть экзистенциальной, в конечном итоге она должна быть «экзистенциальной феноменологией», поскольку феноменология дает наилучший метод для выражения человеческой субъективности и интерсубъективности, выдвигая редукцию на первый план смысловой связи сознания и мира, пытаясь понять «я» как «чистый источник любых значений». Однако, важнейший урок редукции Мерло-Понти видит в невозможности полной редукции: «Мир есть то, что мы воспринимаем». Собственно человеческий мир возникает в тот момент, когда складывается система «я-другой», когда между сознанием и телом «Я» и сознанием и телом «Другого» появляется внутреннее отношение, порождающее жизненный слой опыта, где «другой» и «вещи» даны изначально.

Начатое в «Феноменологии восприятия» исследование феномена восприятия как первичного собственно человеческого акта, завершается в его феноменологии языка, говорения. Подлинная встреча «я» и «другого» осуществляется не через мир объектов, а в живом опыте восприятия и деятельности как практики общения, речи и слова. Связывая лингвистический опыт с первичным восприятием, Мерло-Понти стремится реализовать замысел Хайдеггера – придать языку онтологическое значение. Однако, в отличие от Хайдеггера, сделавшего язык онтологически самостоятельным субъектом, Мерло-Понти в лингвистическом опыте отводит роль субъекта самому человеку. Говорящий субъект в акте говорения, высказывания, «проектирует мир культуры», включаясь в деятельность по созданию смыслов. В акте говорения реализуется взаимное пересечение перспектив, горизонтов отдельных индивидов, образующее человеческую культуру и историю. В живом слове, языке, как ни в каком другом человеческом акте, интерсубъективность и историчность спаяны воедино.

Контрольные вопросы:

1. Как Вы понимает гоавный принцип феноменологии Э. Гуссерля «Назад, к самим вещам!»?

2. Назовите основные концепты феноменологии.

3. Каковы главные характеристики сознания в феноменологии?

4. Назовате принципы феноменологической этики М. Шелера.

5. Каково учение М. Шелера о человеке и почему его называют основоположником философской антропологии?

6. В чем состоит сущность феноменологии – онтологии М. Хайдеггера?

7. Что такое хайдеггеровское Dasein?

8. Каково соотношение времени и бытия в онтологии М. Хайдеггера?

9. Что такое подлинная встреча «Я» и «Другого» у М. Мерло-Понти?

10. Раскройте принципы проектирования мира культуры в деятельности по созданию смыслов в философии Мерло-Понти.

Дополнительная литература

1. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: новая онтология ХХ века. М.: Республика, 1997.

2. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т. 1. – М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.

3. Гуссерль Э. Кризис европейских наук // Вопросы философии. - № 7. – 1992.

4. Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени // Гуссерль Э. Собр. соч. Т. 1. – М.: «Гнозис», 1994.

5. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. – Новочеркасск, 1994.

6. Исследования по феноменологии и философской герменевтике. – Минск: ЕГУ, 2001.

7. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. – СПб: «Ювента»-»Наука», 1999.

8. Мерло-Понти М. В защиту философии. Философские очерки. – М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1996.

9. Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер. М.: Прогресс-Традиция, 1999.

10. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. – М.: «Республика», 1993.

11. Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. – Томск: Водолей, 1998.

12. Хайдеггер М. Семинар в Церингене 1973 г. // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. – Мн.: ЕГУ, 2001.

13. Херрманн Ф.-В. фон. Понятие феноменологии у Хайдеггера и Гуссерля. – Томск: «Водолей», 1997.

14. Шелер М. Избранные произведения. – М.: «Гнозис», 1994.

15. Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в западной философии. – М.: «Прогресс», 1988.

16. Шпет Г.Г. Явление и смысл. Феноменология как основная наука и ее проблемы. – Томск: «Водолей», 1996.