Духовное рассуждение, трезвение и бодрствование

Духовное рассуждение. Преп. Антоний Великий сказал, - всякая добродетель, совершаемая без рассуждения, перестает быть добродетелью. По своему назначению и действию духовное рассуждение отчасти напоминает рациональную рассудительность так называемого "здравого смысла", но по внутреннему смыслу они сильно отличаются. Духовное рассуждение - не просто способность к размышлению или созерцанию. Оно исключительно практично и работает в нравственной сфере. Дело духовного рассуждения, во-1-х, разбирать, рассматривать, судить

сами ситуации, когда они имеют нравственно и психологически вид сложной коллизии, а во-2-х, разбираться и оценивать свои отношения и виды поведения (как в прошлом, так и в будущем), на соответствие заповедям, и применительно к обстоятельствам, времени и к личности. Рассуждения, применительно ко времени можно видеть у некоторых древних отцов, говоривш. о том, что подвижники последних времен "будут выше нас". Т. о., рассуждение приводит к сознанию, что различные действия имеют разную цену, в зависим. от особенностей времени. Примеры духовн. рассуждения применительно к личности и к обстоятельствам видны в том, как один и тот же духовник может давать разные советы в очень похожих обстоятельствах. "Дух премудрости" как один из величайших даров Божиих, был высоко ценим еще в ветхозаветном человеч-ве. Люди легко и органично покорялись тем, кто по дару Божию обладал таким духом (Втор. 34,9), потому что их решения, как житейские, так и нравственные, несли и практическую пользу и соответствовали высокому пониманию правды. И те, кто обладал наиболее глубоким природным даром рассуждения, просил у Бога умножения этого дара: "Даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло" (3Цар. 4,9). В этом и сегодня состоит главное значение рассуждения в нравственной сфере: «различать, что добро и что зло». Обычно один из признаков рассуждения, мудрости состоит в том, чтобы считать свой дар недостаточным; тогда как, наименее рассудительные вполне удовлетворенными своими способностями. Величие мудрости призывало современников к поклонению и удивлению. Одна из книг Ветх. Завета названа Премудростью, а некоторые книги В.З. имеют нравственное рассуждение (книга Сираха, книга Притчей и др.) Новозаветное сознание склонно обращать внимание на испорченный падением характер человеческой мудрости, и потому относиться к ней, с осторожностью, видя её неполноту, не глубину, нечистоту и интерпретативность - результат поврежденности природы человека падением (Мф. 11,19). Особенно видит негативные особенности человеческой мудрости в сравнении с "юродством Божиим" апостол Павел. Напоминая из прор. Исаии: "Погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну", он пишет: "Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих... Немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков..." (1Кор. 1, 20,21,25,27; 2,4). "Мудрость мира сего есть безумие пред Богом" (1Кор. 3,19). "Господь знает умствования мудрецов, что они суетны" (1Кор. 3,20), апостол раскрывает одну из существенных нравственно отрицательных особенностей чел-ского рассуждения - суетность, то есть пустоту, тщетность, жизненную бесплодность. По внутреннему содержанию эта мудрость, имеет плотскую, а не духовную настроенность, т.е. рационалистична и материалистична (2Кор. 1,12). Апостол Иаков характеризует такую мудрость, как "земную, душевную, бесовскую" (Иак. 3,15). Земная - по объективному содержанию и вектору направленности; душевная - потому что вместо чистой нравственной ценности имеет субъективно-психологическую; бесовская - потому что источником своим имеет не Бога, но силы зла. Но кроме земной, пораженной грехом мудрости евангельский опыт знает мудрость и её результат - рассуждение, дающиеся как дар Божий, чрезвычайно превосходящий по своей силе и плодам прежнюю порочную мудрость. «Я дам вам уста и премудрость…» (Лк. 21,15), что совершалось в 1-е дни истории Церкви (Деян. 6,10; 7,10). Это мудрость "тайная, сокровенная" (1Кор. 2,27), даётся для познания Бога (Еф. 1,17). Впервые о рассудительности как о нравственной категории упоминает ап. Петр: «Покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание» (2Пет. 1,5-6). Писания святых отцов полны рассудительностью, прежде всего, в нравственном смысле. Мудрость, рассуждение, благоразумие необходимы, в 1-ю очередь, в различении добра и зла. Даже очевидное добро, если не рассудить его меру, становится злом. Так безмерное и несвоевременное (даже и по любви) стремление помочь спасению ближних становится, по слову апостола, "ревностью не по разуму", попытка словом раскрыть правду обращается в болтливость и так далее. Иоанн Лествичник: "Рассуждение есть верное постижение воли Божией. Оно бывает только в чистых сердцах". Подлинное и чистое нравственное рассуждение невозможно, пока ум человека остаётся в непреображённом через покаяние состоянии. Но и само покаянное преображение не может совершиться, пока основные стремления души связывают личность с установками автономного "века сего" - одна из центральных мыслей апостола Павла. По ней, ум как главный орган нравственного рассуждения приобретает очищенный преображением вид по мере разрушения связи с миром: "Не сообразуйтесь веку сему, но преобразуйтесь обновлением ума вашего". Но даже если установка "не сообразования ума веку сему" принята личностью, необходима постоянная проверка себя, потому что помыслы "сообразования" будут постоянно стремиться войти в ум, разрушая преображенную работу его рассуждения. Такая проверка может осуществляться лишь при условии постоянного внимания ума по отношению к самому себе (трезвение и бодрствование). " Трезвитесь и бодрствуйте ",- не однажды сказал Спаситель (Мф. 24,42; 25,13; 26,38, 40-41; Лк. 21, 36 и др.), - преимущественно важны в дни особенных испытаний. Нравственный смысл трезвения и бодрствования видны при сопоставлении с их противоположностями - опьянение и сне. В опьянении и во сне душе предлагаются иллюзорные образы, заменяющие объективн. реальность. Опьянение и сон это расслабление души, в них ясная нравственная деятельность во всей силе либо невозможна, либо затруднена, что благоприятствуют прохождению в душу и действию в ней греховных мотивов. "Трезвение, - по св. Исихию, - есть духовное художество, которое, с Божией помощью, избавляет человека от страстных помыслов, и слов, и худых дел" (Добротолюбие). По сути, трезвение и бодрствование представляют собой одно аскетическое явление; различия между ними - в оттенках. Если бодрствование обычно употребляется в смысле постоянной активной готовности к любому событию внешней и внутренней жизни, имеющему нравственное значение, преимущественно же кризисно-эсхатологического характера (смерть, явление антихриста), то трезвение более описывает процесс отражения работы сил зла. Но также это слово и дело употребляется при умной молитве и памяти смертной, как наиболее существенные в практике христианского исихазма. Безмолвие - не просто молчание, но отсутствие молвы (по-славянски - суеты, вообще всяческой попечительности); отсутствие, невозможное по греховной природе человека, требующей, напротив, всяческой молвы даже у людей по природе молчаливых. Потому для достижения безмолвия необходима постоянная и напряженная внутренняя работа, сопряженная с глубокой и чистой молитвой. Бодрствование и трезвение, как и всё, относящееся к духовной жизни, являются одновременно и даром Божиим и плодом - результатом духовного труда, который начинается с осознания необходимости трезвения и бодрствования, а значит - с соответствующих установок. Затем, трезвение и бодрствование, как рассудительность, как любой дар Божий следует развивать и воспитывать. Наконец, постоянное бодрствование и трезвение рождают то самое внутреннее внимание, которое, по преп. Исихию, "есть непрестанное от всякого помысла безмолвие сердца, в котором оно Христом Иисусом непрестанно дышит" (Добротолюбие). Он же утверждает, что трезвение даёт сокровенное знание Божественных тайн. Сущность бодрствования и одновременно его цель - в 1-ю очередь, установление своего рода ограждения, препятствующего проникновению в христианскую душу чему-либо злому, иноприродному ей. Бодрствующая душа постоянно всматривается в себя и в свое окружение, ибо, стоит чуть задремать - и это чужое уже проникло. Духовное и нравственное бодрствование состояние довольно редкое, хотя бы потому, что очень немногие ставят для себя сознательно задачу такого бодрствования; само собой оно не получается. Недаром у многих людей, особенно у женского пола и в юном возрасте, такое большое место занимают мечтания, фантазии и подобные им продукты внутренней деятельности, типа воображения, например, надуманные научные и философские интерпретации. Бодрствовать – значит уберегать себя; прекращается бодрствование - прекращается и сознательное сбережение. Недаром бодрствование порою заменяется словом бдение. Бдение - это результат бдительности, то есть напряженной осторожности, особенно, когда возможен подступ близкого врага. Поэтому бодрствование явление мужественной жизни-брани; воин не спит на посту; воин не может спать, зная, что подкрадывается враг. Сон - родной брат нерадения; бодрствование прогоняет нерадение. Бодрствующий живет настоящим; ему некогда распускать свою память, чтобы перебирать картины минувшего, особенно же - греховные; некогда распускать и воображение для приобретения пустых мечтаний и фантазий. Очень важной в нравственном отношении является такая функция бодрствования, как хранение совести чистой, что способно и жизнь сделать безукоризненной, а с этой целью необходимо постоянное испытание совести, верно ли она судит на основании Божественных законов. Вообще эти состояния и делания - трезвение и бодрствование оказываются настолько существенными в нравственной жизни, что и апостолы и отцы Церкви - учители нравственности - постоянно напоминают о их необходимости: "И так, не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться" (1Фес. 5, 5-6). Именно это, дневное нравственное христианское сознание, раскрываемое в виде трезвения и бодрствования, особенно требуется Евангелием в критические минуты жизни личности и человечества (моление в Гефсиманском саду, последние судьбы мира). Такое трезвение есть свойство не позитивистски холодного сердца, но, напротив, сердца, любовью горящего.