Святые радости и скорби

Уже ветхозаветному человеку были хорошо известны радости нравственного содержания, чему свидетель - Псалтирь. Главный источник радости - Сам Бог, переживание Его присутствия рядом, переживание связи с Ним, переживание, имеющее исключительно религиозно-мистический характер: "Буду радоваться о Тебе" (Пс. 30,8); (Пс 34,9). Кроме свидетельств личного переживания мистической радости (не только в Псалтири, но и в др. книгах, например, у прор. Исаии) - слово Божие дает возможность видеть выражение подобной радости и у других, прежде всего, у праведников; - и призывы к такой радости: "Радуйтеся, праведнии о Господе" (Пс. 32,1); (Ис.66,10); (Пс. 149,2); (Пс. 66,5) - и даже вся земля (Пс. 96,10). Более того: переживание радости вызывается даже самим именем Господа ("о имени Твоем радуются весь день" - Пс. 88,17); "Буду радоваться… о милости твоей" - Пс. 30,8); "Радуюсь я слову твоему" - Пс. 118,162. Чувство и переживание радости, по-видимому, было ведущей положительной эмоцией в ветхозаветном и даже в раннем новозаветном переживании, что свидетельствуется тем, что пожелание "радуйся", "радуйтеся" известно как главное приветственное выражение. Но преимущественно религиозный характер переживание радости приняло в новозаветное время. Это свидетельствуется абсолютностью императива, предложенного ап. Павлом: "Всегда радуйтесь" (1Сол. 5,16). Понятно, что иметь постоянное душевное ощущение радости возможно лишь при некоторых психопатических расстройствах, да и вообще требовать его исключительно в психологическом смысле невозможно: слишком многообразна жизнь и слишком разнообразны люди. Духовный характер радости становится более всего открытым, хотя и рационально непостижимым людям плотского мироощущения при рассматривании апостольских текстов, демонстративно парадоксальных: "Преизобилую радостию при всей скорби нашей" (2Кор. 7,4); церкви македонские "среди великого испытания скорбями преизобилуют радостью" (2Кор. 8,2); "радуюсь в страданиях моих за вас" (Кол. 1,24); "нас огорчают, а мы всегда радуемся" (2Кор. 6,10); "мы радуемся, когда мы немощны" (2Кор. 13,9). Для "нормального" плотского человека естественно - "среди великого испытания скорбями" глубоко унывать; при собственных "страданиях" - ни о ком больше не думать; в немощах - стараться от них освободиться; при огорчениях - как минимум, обижаться, - но радоваться, а тем более - "преизобиловать" радостию для человека кажется противоестественным. В апостольских посланиях много таких нравственных парадоксов потому, что для апостола необходимо утвердить у всех, входящих в христианскую жизни, это новое нравственное сознание, основной эмоциональный фон которого - "всегдашняя", нескончаемая радость. Как видно из Псалтири, и ветхозаветному человеку совсем не была незнакома "радость праведных о Господе". Но праведный Давид, как видно из Псалтири, жил не одной только "радостью о Господе" и прославлением Его. Его радость так часто сменялась переживаниями печали, тревоги, ожесточенной борьбы. И уж, конечно, невозможно и представить его "всегда радующимся" - не по недостаткам его личной, человеческой природы, но потому, что в Ветхом Завете не было таких оснований для непрестанной радости, какие получил новозаветный человек. Царство Божие вошло в жизнь человечества вместе с явлением в мир Его Царя, Господа Иисуса Христа, и "Царство Божие - радость во Святом Духе ", по слову ап. Павла (Рим. 14,17). Пребывание Святого Духа в Церкви - это источник открытия у людей и "внутри себя" Царства Божия. И если оно духовно открывается - не пребывать в радости невозможно, потому что это Царство Бога объективно существует и переживается лично как царство блаженных и блаженства, и это блаженство, т.е. высшая радость, открывающаяся в человеке, ничем уже не может быть преодолена (Рим. 8,38-39). Это великое переживание обладания высшей ценностью и жизни с нею все же до конца не объясняет, почему апостол принципиально подчеркивает радость, пребывающую в скорби; оно лишь показывает, почему скорби негативно не влияют на радость. Иными словами, здесь подчеркивается независимость радости ни от чего - даже и от скорби. Вполне тонко и духовно раскрывается смысл такой радости в последней беседе Христа с учениками: «Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет… Так и вы теперь имеете печаль; но я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас» (Ин. 16,20-22). Это есть та совершенная, пребывающая радость, возвещенная Спасителем (Ин. 15,11), радость о воскресшем Боге. Воскресение Христово, связавшее теперь уже навсегда Бога с верующими во имя Его ("Я увижу вас опять"), и есть главный мотив радости духовной, совершенной, тем самым резко отличающейся от радости душевной, психологической, временной, прерывистой, нечистой, даже когда она наиболее чиста по содержанию. В условиях земной жизни ученики Христовы живут в свете воскресения Христова, и поэтому - в непрестанной радости, ибо в этом свете они и сами пребывают в непрестающем воскресении. В этом и состоит источник и содержание радости в скорбях и в немощах, потому что "сила Божия в немощи совершается" (2Кор. 12,9), и, напротив, в тех, кто ощущает себя автономно мощными и радостными, - ни сила Божия, ни радость Его могут и не совершаться. Но тот, кто пребывает в радости Божественной, не только сам переживает её, но ищет способы при удобных обстоятельствах передать ее всем, кто оказывается способным воспринять её. Особенно замечательно чувство радости в переживании единства людей во Христе (наиболее ощутимое - у пастырей). "Братья мои возлюбленные и вожделенные, радость и венец мой", - обращается ап. Павел (Фил. 4,1). Подобными переживаниями наполнены и другие послания; такие чувства становятся вполне обычными для многих христиан, по дару их святости (Серафим саровск.). Ап. Павел, перечисляя плоды духовные, на 2-е место после любви ставит радость. Но плод духовный - это всегда одновременно и дар духовный, то есть он является и благодатным даянием Божиим и результатом духовной работы. История христианской святости показывает, что такими плодами (дарами) духовными была наполнена Церковь во все времена ее бытия. Ни с чем не сравнимо содержание радости христианской - союз любви христианина со Христом в Духе Божественном. Христианская радость соединяется в душе религиозно чуткой с другими близкими ей христианскими переживаниями. В этом отношении особенно замечательно соединение таких, кажется, противоположных по типу переживаний, как радость и страх, что доступно лишь тонкому духовному опыту, ибо в опыте чисто душевном они несопоставимы. Еще в Ветхом Завете эта диалектика чувств слышится в словах псалма "Работайте Господу со страхом и радуйтесь ему с трепетом" (Пс. 2,11).