Методы голландской колониальной эксплуатации в XVIII В. Загнивание ОИК

Характеризуя колониализм, часто подчеркивают его двоякую мис­сию: с одной стороны, уничтожить старое азиатское общество, а с дру­гой — заложить материальную основу западного общества в Азии. В первой половине XVIII в., однако, эта вторая, созидательная, функ­ция себя практически не проявила.

С превращением ОИК в территориальную державу сложились и распространялись на все более обширные ареалы такие формы колониального ограбления, как леференсии и контингенты. Леференсии, принудительные поставки сельскохозяйственного продукта по заниженным ценам, практиковались в княжествах, сумевших сохранить самостоятельность или хотя бы видимость ее. Контингенты были формой коло­ниальной дани — прямого продуктового налога на землях, непосредст­венно управлявшихся Компанией. Одна из первых леференсии была вырвана у Матарама в 1677 г. и предусматривала поставку сунаном 8 тыс. т риса по крайне низкой цене. В 1686 г. принудительные «торго­вые» поставки перца за бесценок были навязаны Бантену. Контингенты же взимались на Молукках, в Гова-Талло, в западнояванских владени­ях ОИК, а с 40-х гг. XVIII в. — и в Пасисире. Совершенно очевидно, что никаких новых прогрессивных форм общественного развития, про­изводства при этом не внедрялось.

Вместе с тем для рассматриваемого периода характерна стратегия перехода Компании в возрастающих темпах к регламентации производ­ства культур. Уже упоминалось, какими варварскими способами и бес­человечными средствами голландцы «регулировали» производство пря­ностей на Молукках еще в начале XVII в. Теперь, однако, не ограничи­ваясь поборами в виде традиционных продуктов Нусантары (рис, пря­ности*, олово и т. п.), ОИК ввела еще и принудительные насаждения новых, не известных в Индонезии прежде культур — кофе и сахарного тростника, индиго и хлопки. Кофе с конца XVII и. пытались культивировать близ Батавии. В 1711 г. ОИК получила первые 100 фунтов яванского кофе; в 1720 г. — уже 100 тыс. фунтов. Три года спустя он был объявлен монопольным продуктом Компании с ежегодным производством около 4 млн фунтов, в основном в Приангане и Чиребоне*. Вскоре начался кризис перепроизводства и закупочные цены упали на 75%; культура стала убыточной, и доведенные до отчаяния крестьяне принялись вырубать посадки. Крестьянину выплачивалось лишь 5— 5,5% от рыночной стоимости продукта. Аналогичная ситуация склады­валась с посадками сахарного тростника, хлопка, индиго. Нусантара к концу XVIII в. в возрастающих масштабах становилась районом произ­водства товарной продукции для мирового рынка, однако произведенный продукт превращался в товар уже за пределами Индонезии.

Преобразуя Нусантару, ОИК и сама испытывала метаморфозы. Расходы ее стремительно росли: завоевание Индонезии обходилось до­рого; многократно рос персонал служащих. Хотя ОИК продолжала вы­плачивать дивиденды в размере 20—40% годовых, ее финансы были расстроены, и только крупные правительственные займы позволяли ей держаться. К 1700 г. ее задолженность уже составляла 12 млн гульде­нов. Раковой опухолью, разъедавшей Компанию, была коррупция ее служащих, воспринявших девиз ОИК: скорейшее обогащение любой ценой. При невысоких окладах (солдат — 10 гульденов в месяц, офи­цер — 100—150, генерал-губернатор — 200) почти все они возвраща­лись на родину богачами. Вымогательства, взятки, контрабанда, раз­грабление покоренных княжеств были заурядным делом. Служащие ОИК сами были главными нарушителями ее торговой монополии. Они вступали в тайные сделки с богатыми хуацяо и даже заклятыми вра­гами Компании — англичанами, засевшими в Банкахулу. Капитаны от­плывавших в Нидерланды судов, подкупленные служащими Компании, как правило, опасно перегружали свои корабли незаконным товаром. Суровые меры, вплоть до казни уличенных в контрабанде и коррупции, не оказывали желаемого воздействия.

ОИК И ВНЕШНИЕ ОСТРОВА** ИНДОНЕЗИИ В XVIII в.

На Молукках (карта № 11) впервые за долгое время воцарился мир, но не благоденствие. Компания жестко продолжала курс на тор­говую монополию, искусственное сохранение низких закупочных цеи при высокой стоимости ввозимого ею продовольствия. На Островах пря­ностей царил голод. За столетие население Амбона сократилось на треть. Местные султаны, посаженные на цивильные листы, оставались покорными слугами ОИК.

Вмешательство Компании во внутреннюю жизнь Малых Зондских островов (Нусатенггара) (карта № 16) было, напротив, незначи­тельным: кроме ценных древесных пород они мало что могли предло­жить мировому рынку. К тому же жители ближайших к Яве о. Бали и о. Ломбока были известны воинственностью и свободолюбием. Ранне­классовые образования на прочих островах этой группы продолжали жить своей жизнью. Лишь на востоке Тимора прочно держалась небольшая португальская колония, состоявшая в значительной степени из метисов, а на северо-западе острова обосновалось разбойничье поселе­ние «черных иностранцев», возглавлявшееся французом, который де­зертировал из войск ОИК. Они совершали пиратские набеги, террори­зировали и обирали коренное население. Голландцы имели свой един­ственный в Нусатенггаре форт в юго-западной части Тимора.

Восточные Калимантан и Сулавеси, Хальмахера (карта № 11), а также многочисленные малые острова вдоль торговых морских путей оставались вне сферы голландского вляиния. Они слыли «гнездовищами пиратов». Действительно, воинственные мореходы-буги, вытесненные колонизаторами с их родины, илланы (иланумы) с архипелага Сулу чувствовали там себя полновластными хозяевами. Они совершали дальние походы с этих баз и даже посмели основать на юго-восточном Сулавеси постоянный опорный пункт, откуда атаковали следовавшие че­рез Зондский пролив караваны и держали в напряжении все близлежа­щие районы.

Свободолюбивое население аннексированного Гова-Талло (Макассар) не смирилось. В конце 30-х гг. XVIII в., восстав, оно изгнало султана и осадило форт Роттердам, но в конце концов было разбито. В 1776 г. началось восстание Сангкиланга, сумевшего захватить макассарский трон. Оно также было разгромлено, вождь бежал во внутрен­ние районы острова, но его последователи продолжали борьбу до на­чала следующего столетия. Напротив, на Северном Сулавеси (Минахаса) (карта № 11) проникновение колонизаторов развивалось мирно и постепенно: соблазнительных экспортных продуктов там производилось мало, а местные вожди сами предложили голландцам союз и сотруд­ничество. К концу XVIII столетия там стало быстро распространяться христианство.

В отличие от многих других островов Калимантан сумел отстоять и XVIII в. свою независимость. По-прежнему «твердым орешком» оставалось для голландцев княжество Банджар (Банджармасин), ставшее иоспреемником Гова-Талло в «контрабандной» торговле Нусантары. Договоры Компании с султанами о монополии на перец игнорировались ими. В 1785 г. ОИК поддержала Нату, претендента на престол Банджара, в ущерб законному наследнику, которого поддерживали бугские феодалы. По договору с коронованным с ее помощью князем Натой Компания добилась признания им вассальной зависимости, права наз­начать престолонаследника, монополии на торговлю пряностями. Но достаточно было лишь одной военной неудачи, чтобы ОИК была от­брошена к исходной точке. В 1797 г. ей под натиском населения при­шлось покинуть султанат.

Еще в конце XVII в. ОИК вмешалась во внутренние распри кня­жеств Западного Калимантана (карта № 16). Она стремилась приоб­щиться к добыче золота и ликвидировать английскую факторию в Сукадане. В 1699 г. голландско-бантенская экспедиция разгромила этот городчюрт. Половина добываемого золота стала поступать Компании в ииде дани. Англичанам пришлось уйти. Но скоро в районе появились новые политические силы. В начале XVIII в. буги, непримиримые враги ОИК, основали на побережье ряд новых княжеств. Позже, в середине столетия, сын богатого араба Абдулрахман заложил в устье р. Ландак торговый порт Понтиапак, превратившийся в султанат. В 1779 г. Ком­пания навязала Абдулрахману договор: он обязывался уплачивать даль, позволил воздвигнуть крепость, запретил разводить в своих владениях пряности и кофе. С середины XVIII в. разработки золота велись здесь силами иммигрантов-хуацяо. Клановые артели китайцев (конгси) тру­дились под надзором даякских надсмотрщиков Абдулрахмана. Но и 1770 г. притеснения последних вызвали всеобщее восстание китайских золотоискателей. Победив, они превратили прииски в независимые ак-кланы, не подвластные султанам. В 1784 г. Абдулрахман при актипно» поддержке голландцев качал войну против бугских княжеств Сукадапп и Момпавах. Лишь после трехлетней изнурительной борьбы буги были побеждены и престол Мемпаваха занял сын Абдулрахмана. Но торжество Компании было недолгим: в 1791 г. ей пришлось уйти с Западного Калимантана.

На западе Нусантары голландская монополия не могла быть столь же жесткой, как и на Молукках: здесь территории, производившие ценные экспортные продукты, были слишком обширны и ближе распо­ложены к странам-потребителям. Кроме того, в Банкахулу активно действовала британская фактория.

На Суматре полную независимость сохранил лишь султанат Аче. По бугская династия, правившая там с 1729 г. и лишенная голландца­ми монополий на перец, не контролировала своих воинственных васса­лов. Образовалось три обширных удела (саги), которые, руководимые крупными феодалами (панглимами), вели полуавтономное существова­ние. Панглимы нередко даже выступали как претенденты на султанский трон. В конце 60-х — начале 70-х гг. в Аче было сразу три султана.

Основным соперником ОИК на западе Нусантары в XVIII столетии был султанат Риоу-Джохор (карта № 15), расположенный частично на архипелаге Риоу, отчасти же — на юге Малаккского полуострова. В на­чале века появившиеся бугские дружины победили султана, происхо­дившего из Минангкабау, и стали фактическими наследственными пра­вителями при номинально царствующих султанах. К середине века княжество окрепло и вело бойкую торговлю малайским оловом, прене­брегая запретами голландцев. Последние, вступив в сговор с султа­ном, начали против бугов войну (1755—1757). Хотя ОИК добилась мо­нополии на олово, буги сохранили власть в султанате. Война возобно­вилась в 1783 г. Бугский правитель Раджа Хаджи едва не захватил голландскую Малакку, которую спас лишь своевременный приход мощ­ной эскадры фан Браама. Гибель в бою Раджи Хаджи ускорила раз­вязку: в октябре 1784 г. буги были изгнаны с Риоу (но не с полуострова), а султан Махмуд подписал вассальный договор, принял голланд­ский гарнизон и резидента, контролирующего каждый его шаг.

Султанаты Палембанг и Джамби (карта № 15) оставались васса­лами ОИК. У первого из них Компания шаг за шагом отторгала вас­сальный остров Банка, богатый оловом. Олово становилось все более ценным товаром в мировой торговле. На о. Банка оно было обнаруже­но в 1709 г., что сразу подогрело интерес ОИК, постепенно навязавшей свою монополию на этот металл. В середине века аналогичная судьба постигла другой богатый оловом остров — Белитунг (Биллитон).

К северу от Джамби под властью минангкабауского вождя сложи­лось в первой половине XVIII в. княжество Сиак (карта № 15), сюзе­реном которого считались султаны Риоу-Джохора, Компания, оказав давление на князя, добилась в 1745 г. права построить близ столицы Сиака крепость. Позже, вмешавшись в династическую борьбу, она до­билась и более значительных уступок.

Из сказанного очевидно, что несмотря на калейдоскопичность собы­тий и ситуаций все основные и многие более мелкие острова Нусанта­ры в той или иной степени испытали на себе ощутимое влияние ОИК.