Институционализм

Термин «институционализм» происходит от слова «институт» или «институция», под которым понимается определенный обычай, порядок, принятый в обществе, а также закрепление обычаев в виде закона или учреждения. Идеологи институционализма относили к институтам как социальные, политические, так и экономические явления: государство, семью, частную собственность, корпорации, систему денежного обращения и др. Расплывчатое понятие «институт» тем не менее носило уже отмеченную идейную нагрузку: оно означало стремление к расширению предмета экономической науки, включение в анализ неэкономических явлений и учреждений.

Институционализм зародился в США на рубеже XIX и XX вв. Два крупных экономиста стоят у его истоков: Торстейн Веблен (1857—1929) и Джон Коммонс (1862—1945). Они же определили и два течения внутри институционализма. Общим для всех институ-ционалистов является отрицание ортодоксальных теорий по следующим положениям:

• жизнь дискредитировала гедонистический мотив человеческого поведения, т.е. поведения, направленного на получение наслаждения и удовольствия, что было характерно, с легкой руки Джевонса, для маржинализма;

• основной постулат классической политэкономии об индивидуалистической конкуренции неверен и неточен, что особенно ярко видно в США в условиях развития корпоративной собственности и господства монополий;

• центральная проблема политической экономии об определении условий экономического равновесия, традиционно разрешаемая в духе А. Маршалла, основана на недоразумении, которое отождествляет экономическую науку с физикой и предполагает статический взгляд на экономику и на организацию производственного процесса в отличие от действительного развития.

Отказываясь изучать «личные интересы» субъектов экономических отношений, институционалисты подчеркивали общественные мотивы в поведении людей, критиковали концепции автоматического регулирования экономики и являлись своеобразными предтечами кейнсианства, обращая внимание на необходимость государственного регулирования.

Т. Веблен создал технологический вариант институционализма. Основным противоречием капитализма начала XX в. он считал «дихотомию» (разделение, раздвоение) между «индустрией» и «бизнесом». Бизнес подчинил производство своим финансовым интересам. Индустрия, т.е. сфера функционирования реального капитала, не имеет сама по себе социальных антагонизмов. Противоречия и конфликты связаны с функционированием капитала в финансовой сфере и с фиктивным капиталом, т.е. с бизнесом и его давлением на индустрию.

Паразитический характер бизнеса для Т. Веблена несомненен. В своей лучшей книге «Теория праздного класса» он показал связь расточительного и демонстративного потребления с интересами бизнеса, мотивами максимизации прибыли. Коллективные же интересы общества непосредственно совпадают с интересами беспрепятственного повышения производительности труда, его эффективности. Носителями общественных интересов выступают инженеры, специалисты, квалифицированные рабочие, занятые в промышленности. Все они — однородный класс, социальное сознание которого проявляется в нетерпимом отношении к расточительству, ограниченному и уродливому использованию возможностей современной техники. Будущее человечества принадлежит индустрии, инженерам и специалистам, а не бизнесу. Таков прогноз Т. Веблена¹.

С Веблена начинается институционалистская традиция тяготения к социологическим методам анализа, к объяснению поведения человека в соответствии с правилами. Веблен считал, что задачей экономистов является изучение норм, обычаев, привычек, а также их эволюции для объяснения решений, которые принимают экономические агенты в разное время и в разных обстоятельствах. Но именно в этом пункте обнаруживается и некоторая слабость институционализма: исследователи этого направления так и не смогли объяснить поведения человека, нарушающего правила². А это обстоятельство — важный аспект экономической действительности, особенно в наше время в России.

Дж. Коммонс создал правовой вариант институционализма. Для него «институции» — это прежде всего нормы права. Он много внимания уделил такой своеобразной экономическо-правовой категории, как сделка, которая в различных ее проявлениях рассматривается как всеобщая экономическая категория и становится исходным пунктом всей теории капитализма. Особая форма сделки — отношения труда и капитала, которые сводятся к коммерческой сделке равноправных сторон и юридической подчиненности рабочего капиталисту. Отношения труда и капитала, таким образом, выступают как коммерческие и правовые, а возникающие конфликты рассматриваются как чисто юридические, подлежащие урегулированию со стороны государства.

В книге «Экономическая теория коллективных действий» Коммонс подчеркивал, что социальные конфликты не носят антагонистического характера. Социальные конфликты — необходимый динамизирующий фактор общественной эволюции, социального прогресса. Разрешение конфликтов должно осуществляться посредством создания определенных «третейских судов», правил, законодательных мер.

¹ Мечта, с которой выступал еще Платон, в наше время начинает реализовы-ваться в странах, переходящих на путь постиндустриального развития. Уж сейчас можно видетьлюдей, ставших и очень знаменитыми, и очень богатыми не потому, что удачно спекулировали на фондовом рынке, а потому, что создавали новые интеллектуальные продукты.

² Шаститко А.Е. Неоинституционализм // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 6. Экономика. 1997. № 6. С. 12.

Путь к созданию «разумно организованного капитализма» Коммонс связывал с добровольными компромиссными соглашениями, которые должны обеспечить взаимопонимание и сотрудничество между организованными в профсоюзы рабочими и объединениями предпринимателей.

Как идеолог и участник движения за реформы, Дж. Коммонс приобрел многочисленных сторонников и последователей. Он активно работал в профсоюзных объединениях, его идеи частично воплотились в «Новом курсе» Ф.Д. Рузвельта, в рабочем законодательстве, в движении за создание «государства всеобщего благоденствия». Правовой аспект экономических исследований и сегодня — важная методологическая черта институционализма. «Я полагаю, — пишет Р. Коуз, — что вы можете больше узнать, как работает экономическая система, читая книги по праву и рассматривая конкретные ситуации, чем изучая экономические работы, потому что вы получаете описание реальной деловой практики, которую трудно объяснить»'. Хотя после Второй мировой войны институционалистские исследования оказались несколько в стороне от магистрального направления развития науки, вызванного многолетней полемикой между кейнсианцами и неоклассиками, они вскоре возродились благодаря трудам американского ученого Джона Кеннета Гэлбрей-та (родился в 1909). Его работа «Новое индустриальное общество» имела успех на уровне бестселлеров.

Гэлбрейт исходил из технологического детерминизма всех происходящих в экономике и обществе процессов. Один из важнейших объектов изучения Гэлбрейта — крупная (или «зрелая») корпорация с таким сложным процессом управления, что оно становится недоступным капиталистам-акционерам. Благодаря существованию зрелой корпорации современная экономика делится на два неравнозначных сектора: на «планирующую систему» и «рыночную систему». Главная категория его учения — это «техноструктура», т.е. узкая и замкнутая прослойка квалифицированных специалистов — ученых, конструкторов, менеджеров, экономистов, маркетологов, специалистов по финансам и рекламе. Техноструктура имеет свои групповые интересы, отличающиеся и от интересов собственников корпораций, и от интересов общества. Преследуя свои интересы,

¹ Цит. по: Шаститко А.Е. Неоинституционализм // Вест. Моск. ун-та. Сер. 6. Экономика. 1997. № 6. С. 14.

связанные с творческим самовыражением, соображениями престижа и карьеры, роста корпорации и своей власти в ней, эти специалисты становятся фактическими владельцами корпораций, их действительными руководителями, хотя формально и не являются собственниками и даже могут не входить в состав акционеров. Интересы максимизации прибыли в данном случае отходят на второй план. При этом крупная корпорация, определяющее лицо современной экономики, вынуждена планировать свою деятельность на годы вперед хотя бы потому, что осуществляет крупные инвестиции, отдача от которых начинается через несколько лет. С этой плановой работой не могут справиться акционеры, и это тоже удел специалистов. Речь идет о планировании в широком смысле слова: надо не только предусмотреть выпуск, определенной продукции в определенных объемах, но и заранее готовить рынки для товаров, воздействовать на рыночный спрос. Эта задача по силам только крупной организации. Чтобы результаты корпоративного планирования соответствовали намеченным целям, корпорации вступают в многообразные и долговременные договорные связи. Рынок становится стабильным и предсказуемым, а модели совершенной конкуренции — анахронизмом.

Конечно, такая позиция Гэлбрейта вызывала резкую критику представителей неоклассического направления и даже коллег институционалистов, обнаруживающих иные — противоположные — тенденции в экономике. Но это лишнее доказательство того, что экономическая жизнь сложна и неоднозначна, а в науке нет и не может быть «одной правды».

В 1986 г. произошло событие, ставшее сигналом признания результативности институционалистских исследований: американский экономист Джеймс Бьюкенен, автор теории общественного выбора¹, получил Нобелевскую премию. Вслед за ним Нобелевскими лауреатами стали: в 1991 г. Рональд Коуз, автор статей «Природа фирмы» и «Проблема социальных издержек»; в 1993 г. — Дуглас Норт².

¹ Бьюкенен Дж.М. Соч. М., 1997. Содержание его работ точно определяется в решении Нобелевского комитета — «за исследование договорных и конституциональных основ принятия экономических и политических решений».

² Норт Д. Институциональные изменения: рамки анализа // Вопросы экономики. 1997. № 3. С. 6—17; Норт Д.С. Институты и экономический рост: историческое введение//Thesis: в 2 т. Т. 1. Вып. 2. М., 1993. С. 69—91.

Основная предпосылка теории общественного выбора Дж. Бъю-кенена состоит в том, что люди действуют в политической сфере, преследуя свои личные интересы, и что нет непреодолимой грани между бизнесом и политикой. Эта теория последовательно разоблачает миф о государстве, у которого нет никаких иных целей, кроме заботы об общественных интересах. Теория общественного выбора — это особая отрасль науки, изучающая различные способы и методы, посредством которых люди используют правительственные учреждения в своих собственных интересах. «Рациональные политики» поддерживают прежде всего те программы, которые способствуют росту их престижа и повышают шансы одержать победу на очередных выборах. Таким образом, теория общественного выбора пытается последовательно провести принципы индивидуализма, распространив их на все виды деятельности, включая государственную службу. Ясно, что пафос этих исследований направлен как против кейн-сианского преувеличения целей и возможностей государственного регулирования экономики, так и против основных идей Гэлбрейта.

Рональд Коуз, используя институционалистскую методологию, задался целью объяснить причину возникновения фирм. Внутрифирменная деятельность протекает не на рыночных основаниях, здесь велика роль приказов и исполнений, движущихся по вертикальным управленческим структурам. В то же время внефирменная деятельность осуществляется на рыночных принципах с учетом свободных рыночных цен. Почему же внутри фирмы между различными подразделениями не могут сложиться рыночные отношения?¹

Исследования Коуза показали, что если все отношения будут строиться на рыночных основаниях, то резко возрастут трансакционные издержки, т.е. затраты на заключение сделок. Если прямое директивное управление экономит трансакционные издержки, то возникает фирма. Но и представить всю национальную экономику в виде одной фирмы тоже невозможно, ибо управление крупной организацией из одного центра тоже чревато ростом издержек, которые при значительном росте предприятия делают его неуправляемым.

¹ Любопытно, что российские рыночные неофиты пытались на заре перестройки организовать «внутрифирменные рынки», разбив единый производственный организм предприятия на самостоятельные и независимые подразделения. Чего только не увидишь в условиях поголовной экономической неграмотности!

Отсюда возникает необходимость определения оптимального размера фирмы, когда издержки рыночной координации равны издержкам централизованного контроля.

В наше время институционализм эволюционирует в сторону синтеза с неоклассическим направлением. В исследованиях этого направления выделяются три уровня анализа. На первом уровне исследуются индивиды, или экономические агенты, их рыночное поведение. Здесь возникает относительно большой простор для применения неоклассической методологии. На втором уровне изучаются различные институциональные соглашения в виде рынков, фирм, договоров между хозяйственными единицами, которые определяют способы кооперации и конкуренции. А на третьем уровне — собственно институциональная среда, определяющая правила игры, т.е. совокупность основополагающих политических, социальных и юридических правил, которые образуют основу для производства, обмена и распределения. В то же время экономисты институционального направления по-прежнему отдают предпочтение исследованиям факторов, воздействующих на экономику, но лежащих за пределами самой экономики. В своих работах они опираются на экономическую историю, право, социологию, политологию, организационную теорию.