evenover

born to porn

читать дальше— Я тут подумал, — говорит Джаред, оторвавшись, чтобы сделать вдох, — о том, что мы тогда обсуждали. Ты в самом деле хочешь завязать с музыкой?

Дженсен думает об этом какое-то время.

— Я не… — он останавливается, прикусив губу. — Я не хочу, — с тяжелым чувством говорит Дженсен, глядя Джареду в глаза. — Я люблю музыку, Джаред. Люблю ее настроение, чувствовать ее, то, как она наполняет меня… — он качает головой, закрыв глаза. — Но иногда я думаю, что единственный способ вновь стать счастливым — это бросить такую жизнь.

— Она не обязательно должна быть плохой, — произносит Джаред. Он проводит пальцами по его скулам, вдоль линии подбородка. — Я подумал… о том, насколько ты любишь то, что делаешь, о том, что это значит для тебя. Я не позволю тебе сдаться, Джен. Музыка — это твоя душа. Ты хочешь вырезать ее, но тогда ты вырежешь из груди свое сердце. — Джаред трётся щекой о щеку Дженсена, ласкается, произнося слова прижатыми к коже губами.

— У меня есть ты, — шепчет Дженсен, стискивая Джареда.

— Да. Есть. Но как бы ты ни любил меня, Дженсен… игра на гитаре… это твое дело, твое предназначение. Это то, как ты говоришь миру, кто ты есть. — Джаред отстраняется, встречаясь с Дженсеном взглядом, и качает головой, гладя его лицо кончиками пальцев.
— У тебя не просто дарование. У тебя страсть… восторг. Это часть тебя… очень глубокая, — шепчет Джаред, и его рука, которой он проводит по лицу Дженсена и зарывается в его волосы, дрожит, — самая глубокая. И… — Джаред делает вдох, сжимая пальцами голову Дженсена. — Неважно, как сильно ты меня любишь… неважно, как сильно ты хочешь всё это бросить… — Джаред останавливается, в уголках его глаз появляются морщинки, сведя брови, он пристально всматривается в Дженсена. — Я тебе не позволю. Это будет самое плохое, что я мог бы тебе позволить сделать с собой.

— Джаред… — Дженсен произносит это имя хрипло, с трудом. Он хочет… хочет всего, что сказал Джаред… но как? — Откуда мне знать, что сейчас всё будет по-другому? Мало ли чего я хотел, но бизнес всё равно разорвал нас с Джастином на куски.

— Тогда в этот раз… мы должны сделать всё для того, чтобы было по-другому, — улыбается Джаред, покачивая головой из стороны в сторону. — Ты и я, Джен… мы можем сделать всё, что захотим.

Мы можем сделать всё, пока мы делаем это вместе.

Дженсен чувствует, как, несмотря на тяжесть в груди, воздух медленно наполняет его легкие.

— Я всегда… — начинает он и давится словами, утыкаясь лицом в подушку. Щеке так мягко, и это так контрастирует с тем, что он чувствует внутри — зазубренные, острые края воспоминаний; куски мозаики, которые никогда не подходили друг к другу так, как ему того хотелось.

— Я всегда думал так же… о нас с Джастином. — Слова звучат как предательство — тонкий, быстрый укол боли прямо в сердце.

Джаред откидывается, размеренно дыша и всё еще глядя на Дженсена. Он долго смотрит, перебирая ему волосы, прежде чем кивнуть, и его глаза полны грусти и понимания.

— Но на этот раз я всегда буду рядом с тобой. Я всегда буду с тобой, Дженсен. Всегда.

— Ты уверен? — спрашивает Дженсен, хватаясь пальцами за лицо Джареда, и его сердце сжимается от желания узнать правду. — Потому что я… я… как сказал Джастин… я всегда буду любить и его тоже, Джаред, — признается он, закрывая глаза. — Не так, как я люблю тебя, но… Он навсегда останется в моем сердце.

— Посмотри на меня, — мягко шепчет Джаред, — посмотри на меня, Джен.

Дженсен открывает глаза, опасаясь того, что именно увидит.

— Как я сказал ему… — говорит Джаред, медленно и уверенно поглаживая Дженсена, — я бы был о тебе худшего мнения, если бы ты не любил его.

Но как он может…?

— Ты… в самом деле так думаешь?

Джаред с мимолетной улыбкой прикрывает глаза.

— Дженсен… Майло умер много лет назад… а я всё еще люблю его. И всегда буду любить, — мягко отвечает он, целуя Дженсена в щеку. — Никто не перестает любить, если у них была любовь… иначе они никогда и не любили. То, что ты чувствуешь к Джастину, я чувствую к Майло… это не обязательно должно мешать тому, что есть у нас. Я не прошу быть единственным, кого ты любил в жизни… Просто тем, кого ты любишь больше всего на свете сейчас.

— Люблю, — печально шепчет Дженсен, перебирая волосы Джареда. — Господи, я люблю тебя… больше всего на свете.

— Знаю, — улыбается Джаред, прислоняясь лбом ко лбу Дженсена. — Итак, — говорит он, на выдохе прижимаясь к Дженсену. — Как я сказал… я тут подумал… — он улыбается. — И то, что надумал… Мы с тобой, совместный тур по барам на пару месяцев… а потом уже придумаем остальное. Что скажешь?

Дженсен тяжело моргает, пытаясь вернуть зрению ясность.

— Только мы с тобой?

— Ага, — улыбается Джаред, поглаживая большим пальцем подбородок Дженсена. — Ненадолго. А потом, если захотим, можем нанять басиста и барабанщика, начать с нуля, найти агента, сделать небольшой тур.

— Это… — Дженсен затаил дыхание. — Это в самом деле то, чего ты хочешь?

— С тобой? — спрашивает Джаред. — Да. Это в самом деле то, чего я хочу.

— Господи, я тебя люблю, — выдыхает Дженсен, и, приподнявшись, чтобы поцеловать Джареда, обхватывает его лицо ладонями.

— Мы можем сделать, как ты хочешь, — обещает Джаред, тепло и уверенно касаясь рта Дженсена. — Мы можем стать иконой рока, идеальной рок-группой, если ты этого хочешь… нам не нужно афишировать наши отношения.

— Нет. — Дженсен отстраняется и качает головой. Он трогает Джареда по волосам, убирает прядь от щеки. — Мы либо делаем всё открыто, либо вообще ничего не делаем, — говорит он твердо. — Если я не могу… быть с тобой… так, как я хочу… то оно того не стоит.

Джаред кивает, в задумчивости сдвинув брови.

— Это… лучшее, что ты мог бы сказать, Джен.

— У нас всё будет честно, — обещает Дженсен, с улыбкой наклоняясь и проводя губами по щеке Джареда. — А если мы не станем знаменитыми потому, что все будут знать… ну и нафиг. — Дженсен коротко мрачно ухмыляется. — Мы хотя бы умрем бедными и честными.

— Мы не умрем бедными, Дженсен, — шепчет Джаред, повернувшись к Дженсену щекой и касаясь губами его подбородка.

— Ты имеешь в виду… «с милым и в шалаше рай»? — спрашивает Дженсен. Потому что он готов. Он на самом деле готов. Но сначала предпочел бы попробовать по-другому. Тем более что он выражался фигурально — скорее всего, он заработал достаточно, чтобы им хватило до конца жизни.

— Нет, — хмыкает Джаред в уголок рта Дженсена, пропуская его волосы сквозь пальцы. — Я имел в виду, — выдыхает он, облизывая губы Дженсена, — что мы никогда не будем бедными. Никогда, если на гитаре играешь ты.

— Думаешь, мы снова станем знаменитыми? — У Дженсена что-то сжимается в груди.

— С тобой, как лид-гитаристом? Конечно, станем, — кивает Джаред и утыкается Дженсену в щеку. — Думаю, нам надо быть к этому готовым. — После небольшой паузы он продолжает: — Неважно, станем мы или нет… нам нужно кое-что пообещать друг другу. Неважно, что бы ни случилось, это ты и я.

— Я… — Дженсен прикусывает губу, надеясь, что Джаред поймёт по его тону. — Я это уже обещал.

Повисает долгое молчание, Джаред лежит тихо, и потом Джаред проводит пальцами по шее Дженсена сзади, потом зарывается в волосы, оставляя мурашки на коже.

— Тогда не обещай. Если так суждено… то оно получится.

Дженсен кивает, крепко держа Джареда.

— Итак, — шепчет он, от чувств перехватывает горло. Он откашливается. — Как ты думаешь назвать группу?

Джаред, отстранившись, игриво поглядывает на Дженсена, улыбаясь уголком рта.

— Думаю, надо назвать ее Revolution Earth, — и широко улыбается.

THE END