Лозовка

На хуторе стояло всего пять строений. Но хат из лозы здесь и в помине не было. Все из дерева. В крайней слева жила тетя Дуня Винокурова. За свою непоседливость и неумение слушать собеседника, ее прозвали «Стой-постой, дай я скажу». Она растила Виктора, 1939 года рождения, и Нэллю, родившуюся двумя годами позже Виктора. Отец этих ребят с фронта не вернулся. Жила Дунька на том же социально-экономическом уровне, как и все в округе. Усадьба 25 соток. Тот кусок, что за хатой, считающийся в наших местах огородом, - ровный и дающий неплохие урожаи картошки. Участок у хаты, что к Белой горке, - это не что иное, как бугор с садом. Дунькин сад был одним из лучших в деревне. Его сладкие крупные яблок и такие же вкусные груши всегда были объектом повышенного внимания со стороны местной ребятни. Проще говоря, яблоки и груши мы воровали.

Нэлля, отучившись в училище на ткачиху, некоторое время поработала в Коврове или каком-то другом «девичьем» городке. Приезжая в отпуск, познакомилась с Толиком, чьим-то племянником из Березовца. Вышла за него замуж и уехала в Москву. Сколько родили они детей, не знаю. Но со временем семья распалась. Нэлля заболела, говорили, раком. В такой период, летом какого-то года, я Нэллю видел. Приезжала к матери на Лозовку. Вскоре она умерла. А ее брат Виктор, по жизни получившийся человеком неустойчивым, не очень стремился работать. Несколько лет прожил в Макеевке. Женился на Вере из Белоруссии. У них родились два сына. Миша и Толик. Это было уже в конце 60-х начале 70-х годов. А до этого, вернувшись из армии, Витька, еще в деревне, женился на Тамаре из Яцено. Симпатичная такая женщина. Невысокая, подвижная, светленькая. Как по мне, так Витька ей не пара. Ревновал он Томку очень сильно. Одно время они жили в крохотном флигелёчке у самого подножья террикона шахты Орджоникидзе в Макеевке. Потом разошлись - разъехались. Уехал, если не сказать сбежал, Витька Дунькин и от Веры. После того, как отбыл из Макеевки, его несколько лет считали пропавшим без вести. А он объявился, и приехал к тете Дуне в Верхнюю Ваблю. Когда мать умерла, он, судачили, по-соседски «дружил» с Маруськой Николая Самсоновичева, который к этому времени уже умер. Когда и при каких обстоятельствах Витька умер, мне не известно. На малой родине –точно.

Николай Рябинин, он же Николай Самсоновичев, с те тей Дуней жил по соседству. О нем самом, его жене Марусе, их детях Николае и Иване говорилось выше. Добавлю лишь то, что Маруся умерла в деревне. А Николай, «Николай Иванович», «Само по себе», запомнился своим дружелюбным характером. В отличие от брата Васьки Рябинина, не дрался. Больше был конюхом и не очень долго лесником. Однажды зимой 1962 года он очень «обиделся» на меня за то, что я постучал в его окно в тот самый момент, когда он только начал заниматься любовью с Маруськой. «Гляди, шутя сказал мне он потом, еще раз постучишь мне в такой момент, лошади никогда не дам». Жил Николай Иванович на отцовской усадьбе. Мать его, кажется звали Аннушка. Кроме Васьки и Кольки, в семье Самсоновичевых были еще Нюра и Тоня. Первая вышла замуж на Нижнюю Ваблю и родила там несколько детей от … Гаврюшки Кажурина. Вторая вместе с Полиной Касировой, якобы выучилась на кого-то в Курске…

Кабасины. Что это за слово такое необычное? Объяснил его происхождение Виктор, внук этого самого Кабаси. Оказывается, это не что иное, как дети Васины. Видно, в деревне жил человек с такой артикуляцией. Варя, жена Кабаси, Василия Краснобаева, воспитывала Николая, Ивана и Виктора. Дроздика, Дежечку… А вот Виктора, кажется, никак и не дразнили. Дроздик как был в детстве парень озорной, таким и в жизни остался. Родился в 1935 году. Срочную служил в Томске. После нее так и остался в тех местах. Судя по всему, он отсидел в «местах не столь отдаленных». В каком уже не помню году, возвратился в деревню с Галей, с которой они родили Василия и Николая. Женщина, надо сказать, была очень и очень разбитная. Пела одну за другой матерные частушки, рассказывала такие же анекдоты и с такой же частотой пропускала одну за другой рюмки самогона. В последующие годы эта семья для меня тайна.

Ушел в армию и не вернулся из нее в деревню Виктор. Точнее, он вернулся из армии в виду сокращения ее рядов. После деревни все годы прожил в Петропавловске Казахстанском. Иван женился на Валентине Симкиной, Винокуровой, одной из двух сестер-близняшек Нюрки Симкиной.

Иван и Валя вместе с сыновьями Виктором и Юрой некоторое время пожили в Саратовской области. После нее приехали в Макеевку. Родители умерли. Ребята живы и здоровы. Старший в Донецке, младший – в Макеевке.

Степка Катогаров. Личность для нас так и оставшаяся загадкой. Тихий, смиренный, он всегда

слушался свою жену Маруську, родом из деревни Каплеево. На войне Степка был. Детей у них было четверо, Вовка, Нина, Надя и Ваня. Вовка, 1948 г. р., хорошо учился в школе. Уже в школе начал лысеть. Вместе с Петром Воротынцевым из хутора Макеева, учился и окончил техникум в Днепропетровске. Там и остался жить. Женился, по слухам, на Валентине Челенковой. Нина, окончив институт или техникум, вышла замуж за Золотарева, чиновника местного масштаба. Живет в Конышёвке. Работает, по моим сведениям, в библиотеке. Где другие дети этой семьи --не ведаю. Маруся Степкина доживала свою жизнь в Конышевке.

Васька Краснобаев. Он же Васька Кондратихин, он же Васька Коза. Единственный из большой семьи остался жить на родительской усадьбе. Усадьбы в светском понимании этого слова, здесь как таковой, конечно, не было. Маленькая хатенка да сарайчик-закутка во дворе – вот и все богатство. Женился Васька Коза на Райке Шубе, дочери Шуры Корнеевичевой, которая жила на Поповке. Баба Кондратиха прожила долгую и бедную жизнь. Как и большинство в деревне, мужа с войны не дождалась. Детей с Иваном Поля нарожали аж пятеро. Варя, Маруська, Алексей, Васька и Николай. О мужиках я уже рассказал. О Варе и Маруське знаю немного. Варя вышла замуж за Ивана Агафонова (Кагая) в Коплеево. Пожив там какое-то время, семья переехала жить на Поповку. О детях этой пары читайте выше.

А у Васьки с Шурой с детьми не сложилось. Она долгое время работала в конторе колхоза имени Орджоникидзе. Он плотничал. Чем еще занимался более-менее серьезно, сказать трудно. Но трактористом - дояром не был, это уж точно. Когда Ваське было всего лет сорок, ему предрекали скорую смерть. Болел он чем-то серьезно. Но он, особенно не перетруждаясь, прожил довольно- таки долго. Одна ли осталась жить после его смерти Шура, не знаю. Но с братом, Ленькой Будькой, она в его доме, кажется, не жила.